Дома умер человек: Если ваш близкий умер дома — Про Паллиатив

Шаг 3: врач оформляет бланк констатации смерти и посмертный эпикриз посмертный эпикризЭпикриз (от греч. epikrisis — суждение, решение). В посмертном эпикризе указывается причина смерти. Wikipedia.org. В некоторых случаях за посмертным эпикризом родственникам нужно идти в поликлинику после визита врача.

Шаг 4: врач заказывает транспортировку (бесплатную) тела в морг.

Шаг 5: родственники передают сотрудникам службы транспортировки тело умершего и следующие документы:

• протокол осмотра тела,
• бланк констатации смерти,
• посмертный эпикриз (если врач его выписывает на месте).

Шаг 6: если посмертный эпикриз врач не выписал, родственники должны получить его в поликлинике, к которой был прикреплен умерший (как это сделать, вам расскажет врач). Эпикриз нужно будет передать в морг. Без эпикриза патологоанатомы морга не могут ни произвести вскрытие, ни принять решение об удовлетворении заявления (письменного) родственников об отказе от вскрытия.

Отказ от вскрытия

Решение о возможности не проводить вскрытие принимают врачи-патологоанатомы морга на основании истории болезни вашего близкого и заявления родственников. Написать заявление на отказ от вскрытия (на основании религиозных мотивов; прижизненной воли умершего, выраженной в устной или письменной форме, и других причин) родственники могут в морге. При смерти от онкологического заболевания при отсутствии гистологической (биопсийной, но не цитологической) верификации опухоли вскрытие обязательно (см. Приказ ДЗМ г. Москвы № 354 от 28.04.2012).

В ночное время или в праздники (когда поликлиника закрыта)

Шаг 1: родственники вызывают полицию по телефону 102 и скорую помощь по телефону 103.

Шаг 2: врач скорой помощи оформляет бланк констатации смерти.

Шаг 3: полиция оформляет протокол осмотра тела. Если есть внешние признаки насильственной смерти, полиция оформляет направление на судебно-медицинское вскрытие. В этом случае от вскрытия отказаться нельзя.

Шаг 4: сотрудники полиции или родственники заказывают транспортировку (бесплатную) тела в морг.

Шаг 5: родственники передают тело умершего и все перечисленные документы сотрудникам службы транспортировки:

• бланк констатации смерти,
• протокол осмотра тела.

Шаг 6: в поликлинике, к которой был прикреплен умерший, родственники получают посмертный эпикриз (как это сделать, вам расскажет врач). Эпикриз нужно будет передать в морг. Без эпикриза патологоанатомы морга не могут ни произвести вскрытие, ни принять решение об удовлетворении заявления (письменного) родственников об отказе от вскрытия.

За каждой районной поликлиникой закреплен определенный морг. Перевозка тела в другой морг — платная и возможна только после получения родственниками гербового свидетельство о смерти! Как его получить читайте в статье «Получение свидетельств о смерти».

Будьте готовы

Работники правоохранительных органов, сотрудники скорой помощи или перевозки при оформлении необходимых бумаг и выполнении процедур могут относиться к вашему близкому без должного уважения — например, в вашем присутствии называть тело умершего трупом (по официальной терминологии, используемой в названии документа).

Чтобы не подвергаться дополнительному стрессу, можно не присутствовать при составлении протокола и при выносе тела, а попросить об этом кого-то из приехавших родственников/друзей, сообщив всю необходимую информацию (Ф.И.О. умершего, дату его рождения, время и дату смерти, диагноз и т.д.).

Если у вас остались вопросы, вы можете проконсультироваться у социальных работников Центра, позвонив по телефонам 8 (495) 532-50-69, 8 (925) 457-33-23 (Дмитрий) и 8 (926) 080-29-15 (Иван) (круглосуточно, бесплатно).

Что делать, если пожилой человек умер дома?

Смерть пожилого человека не всегда неожиданная, но и зная, что это вскоре должно случиться, многие приходят в растерянность и ступор, когда оказываются перед фактом. Главное, не потерять самообладание в этот момент: смерть близкого человека, несомненно, причиняет огромную боль, но важно собраться с силами и организовать достойный уход, как бы ни было тяжело.

Какой порядок действий, если это случилось ночью?

Когда смерть случается дома, самое сложное — это сохранить холодную голову, не впасть в истерику и не метаться по квартире в незнании, что делать. Крайне важно организовать все правильно.

1. Первым делом вызовите бригаду скорой помощи и полицию.
2. Получите от медицинских работников бланк констатации смерти, а от полиции — протокол осмотра.
3. Наутро с полученными ночью документами, амбулаторной картой, полисом и паспортом умершего, а также собственным паспортом нужно обратиться в поликлинику, чтобы оформить медицинское свидетельство о смерти.
4. С полученным свидетельством следует пойти в ЗАГС и получить гербовое свидетельство и справку о смерти.
5. По завершении этой процедуры нужно обратиться в ритуальную службу для организации похорон.

Когда это случается днем, порядок точно такой же, только делается все одним днем. Важно, что полученное в поликлинике медицинское свидетельство действительно только в течение трех дней, чтобы получить документы в ЗАГСе.

Как сохранить самообладание?

Сохранить спокойствие в такой ситуации получается крайне редко, что неудивительно. Когда это случается неожиданно и вы понимаете, что не справитесь самостоятельно, позвоните близкому вам человеку и попросите помочь. Это может быть как моральная поддержка, так и реальные действия: содействие в организации похорон, в получении документов.

По прошествии некоторого времени после похорон можно заняться обустройством могилы, однако памятник настоятельно советуется мемориальными компаниями ставить через год после смерти, так как иначе он вместе с землей начнет проседать.

Отзывы

Менеджер

Константин Барков

Обратиться в компанию посоветовал знакомый, так как успешно с ними сотрудничал не один год. Большое спасибо сотрудникам компании за работу!

Менеджер

Вика и Олег

По рекомендации наших знакомых, обратились в эту компанию и ни сколько не пожалели об этом. Всем остались довольны, и впредь будем обращаться только в эту компанию и всем советовать своим близким и знакомым.

Сергей Гринко

Отличная компания, все сотрудники профессионалы своего дела. Всегда могут помочь выйти из сложной ситуации и ответить на все интересующие вопросы.

Человек умер дома. Что делать? – Ритуальные услуги

В Вашей жизни произошла трагедия. Вы растеряны и не знаете, что делать. 

Если смерть произошла в больших городах и прилегающих к ним территориях, то есть точная последовательность необходимых действий.

Мы описали для Вас шаги, которые следует предпринять в первую очередь.

Смерть произошла ночью.

1. Вызовите скорую помощь для констатации смерти.

Для вызова наберите на городском телефоне 03 или 112.
На мобильном: 03*, 003 или 030 (зависит от оператора связи).
Звонок в экстренную службу бесплатный. 

2. Вызовите сотрудника милиции для оформления протокола осмотра тела.

Это можно сделать по номеру 112 или 02 (02*, 002 или 020).

3.  Получить бланк констатации смерти (или сопроводительный лист) от медицинских работников и протокол осмотра трупа от сотрудника милиции. 

Эти документы понадобятся Вам в ближайшие дни. 

4. Вызовите специальную машину для перевозки тела в морг. Телефон службы подскажут медицинские работники. Бланк констатации смерти и протокол осмотра трупа сотрудники службы перевозки забирают вместе с телом для предоставления в морг. При этом необходимо получить от сотрудников службы перевозки бланк направления в поликлинику, для получения амбулаторной карты (если её нет на руках).

5. Если Вы решили не перевозить тело в морг, то утром обратитесь в поликлинику для оформления медицинского свидетельства о смерти**. При себе необходимо иметь:

– бланк констатации смерти,

– протокол осмотра тела,

– медицинский полис умершего, 

– амбулаторная карту мершего (при наличии её на руках),

– паспорт умершего,

– паспорт заявителя.

6. Если тело перевозили в морг, то утром с направлением от службы перевозки, медицинским полисом, паспортом умершего и паспортом заявителя обратитесь в поликлинику для получения амбулаторной карты с написанным посмертным эпикризом. После чего с амбулаторной картой умершего (обязательно с эпикризом), паспортом умершего и паспортом заявителя необходимо обратиться в морг для оформления медицинского свидетельства о смерти.**

7. После получения в поликлинике или в морге медицинского свидетельства о смерти, в ЗАГСе (по месту жительства умершего или расположения морга/поликлиники, или в дежурном ЗАГСе на время нерабочих дней) получить гербовое свидетельство о смерти и справку о смерти (форма 11).

Уточнить, в какой ЗАГС Вам стоит обратиться можно уточнить по телефону справочной отделений ЗАГС в Санкт-Петербурге 764-24-01.

8. Вызовите агента ритуальных услуг для организации процесса похорон или кремации по номеру телефона  648-14-48.

Если смерть произошла днем.

1. Вызовите участкового врача для осмотра тела и оформлении бланка констатации смерти. Вызвать врача можно по номеру телефона регестратуры поликлиники. 

Список адресов и телефонов поликлиник Санкт-Петербурга

2. Вызовите сотрудника милиции для оформления протокола осмотра трупа. Номер телефона для вызова 02 (02*, 002 или 020).

3. Если Вы решили не перевозить тело в морг, то утром обратитесь в поликлинику для оформления медицинского свидетельства о смерти или для решения вопроса о направлении тела на патологоанатомическое вскрытие**. При себе необходимо иметь:

– бланк констатации смерти,

– протокол осмотра тела,

– медицинский полис умершего,

– амбулаторную карту умершего (при наличии её на руках),

– паспорт умершего,

– паспорт заявителя.

4. Если принято решение о направлении тела на патологоанатомическое освидетельствование, то вызовите специальный транспорт для перевозки тела в морг. Телефон службы перевозки подскажут медицинские работники.

5. С паспортом умершего и паспортом заявителя обратитесь в морг, в который перевезено тело, для оформления медицинского свидетельства о смерти (после доставления тела в морг).

6. После получения в поликлинике или в морге медицинского свидетельства о смерти, в ЗАГСе получить гербовое свидетельство о смерти и справку о смерти (форма 33).

Уточнить, в какой ЗАГС Вам стоит обратиться можно уточнить по телефону справочной отделений ЗАГС в Санкт-Петербурге 764-24-01.

7. Вызовите агента ритуальных услуг для организации процесса похорон или кремации по номеру телефона  648-14-48. 

Распечатайте эту страницу и держите при себе. В ней указаны все телефоны, которые могут Вам понадобится. 

Мы сочувствуем Вашей утрате и желаем Вам сил в этот трудный момент жизни. 

Обратитесь в наше бюро ритуальных услуг и мы организуем похороны или кремацию Вашего близкого человека за доступные деньги.

Умер человек, что делать, если смерть наступила дома, на работе или в больнице?

ООО «Крымская НМК» обеспечивает комплексную помощь для организации похорон в Республике Крым

Умер человек, что делать? В данной публикации вы найдете ответы на вопросы:

• что делать при различных условиях смерти?
• какие документы нужны после смерти человека?
• что нужно для получения пособия на похороны?
• стоимость услуг организации НМК?

 Значительный опыт и работа с учетом актуальных мировых требований позволяют нам успешно решать комплекс ключевых задач:

1. Возможность значительной экономии участков для размещения новых кладбищ.
2. Внедрение принципов кремации для экологически безопасной утилизации останков.
3. Организация похорон на доступных финансовых условиях, заботясь о бюджете населения.
4. Поддержание стабильной работы кремационного блока для развития деятельности и предложений местных похоронных организаций.

Наши специалисты не занимаются навязыванием услуг, поэтому не звонят родственникам умершего первыми. Поскольку работаем исключительно в правовом поле, не покупаем информации об умерших у врачей либо в полиции. Всегда можете уточнить возникшие вопросы, обратившись по указанным на сайте контактам. В каждом случае можем подобрать персональные условия для организации захоронения, с консультациями по подготовке документов и корректному прощанию с человеком. 

Умер человек, что делать? Позвоните по указанному номеру телефона в любое время суток и наш оператор Вас подробно проконсультирует.

Позвоните по телефону    +7 (978) 987-0000

По данному телефону вы можете круглосуточно получить консультацию и заказать похороны.

При обращении в сторонние похоронные организации всегда рекомендуем проверять стоимость предоставляемой услуги и необходимых принадлежностей. Поскольку тарифы «Крымской НМК» различаются для физических и юридических лиц.

Ознакомиться со стоимостью услуг нашего ритуального агенства вы можете на странице «Стоимость кремации«. Также по данной ссылке доступна оплата Онлайн банковской картой. 

Родственникам предстоит оформить документы для осуществления захоронения, полагающихся льгот, наследства. С оформлением всего пакета необходимых документов всегда готовы помочь опытные специалисты НМК. Услуги крематория

При смерти человека дома и при наблюдении человека у участкового в течение трех последних месяцев или при пребывании на учете, требуется оформить медицинское освидетельствование, обратившись в поликлинику. 

В случае скоропостижной смерти человека, без наблюдения в поликлинике по месту жительства, при летальном исходе в выходной либо ночью, требуется обращение к полиции, чтобы подготовить документы с целью последующего медицинского освидетельствования.

При условии смерти в больнице подготовка свидетельства производится в морге при ней.

В случае смерти вне дома требуется обращение к полицейским, чтобы подготовить протокол осмотра. Полицейский может направить тело в морг с целью вскрытия и установления причины смерти, если для этого имеются основания. При отсутствии свидетельств насильственной смерти необходимо доставить тело в морг.

Выдачу свидетельства обеспечивает медработник, подтверждая смерть, предоставляя соответствующее основание.

Для выдачи свидетельства предстоит предоставить:

• Паспорт усопшего.
• Его медкарта.
• Паспорт самого заявителя.

Документы для ЗАГСа с целью регистрации смерти:

• Паспорт усопшего, изымается сотрудниками, вместо него предоставляется свидетельство.
• Паспорт заявителя.
• Заявление в письменной форме.

Смерть дома

Смерть дома либо на даче – наиболее распространенный случай. В таком случае достаточно обратиться к нашим менеджерам по указанным контактам, чтобы уточнить данные агента, согласовать время встречи и детали совместной работы. При обращении к партнерским организациям НМК диспетчер при обращении предоставит данные о заявке партнеру, согласовав подходящее время для встречи.

Перед приездом подготовьте документы свои и покойного. После прибытия агента сверьте данные из его паспорта и удостоверения, которые были указаны диспетчером, чтобы избежать встречи с навязчивыми черными агентами.

После приезда агента вместе с ним следует вызвать участкового врача в дневное время либо в противном случае скорую, а также полицию.

Полицейским и врачу предстоит убедиться в естественных причинах наступления смерти, направив тело в морг.

В случае смерти на рабочем либо общественном месте

Следует обратиться к полицейским, чтобы подготовить протокол осмотра. Последующие действия определяются полицейским. Тело будет направлено в морг, сообщив вам об этом. Вам предстоит заняться организацией будущих похорон, уточнить эту информацию либо заказать услугу можете у наших специалистов.

Какие действия не допускаются в случае смерти человека для защиты от черных агентов:

• Не отвечайте на вызовы по неизвестным номерам. Любые подобные коммерческие звонки носят незаконный характер.
• Не общайтесь с агентами, если не обращались к ним. Они обладают эффективными психологическими приемами, навязывая свои услуги.
• Не пускайте незваных гостей в дом.

Пособие на погребение

У родственника, законного представителя либо прочего лица, занимающегося погребением, есть возможность оформления социального пособия, различающегося в зависимости от региона, местный орган власти определяет его индивидуально. Его размер на территории Республики Крым равен 5701 р.

Выплачивает пособие на основании справки о смерти:

1. Орган, выплачивавший пенсию усопшему.
2. Орган социальной защиты.

Выплата происходит при условии предоставления подтверждения не позднее полугода с даты смерти.

Если у Вас остались вопросы, обращайтесь за консультацией к нашим сотрудникам, которые работаю 24/7. Контакты

Умер человек что делать, что делать если человек умирает дома

Смерть близкого человека вызывает сильные эмоции и выбивает из колеи. В этом случае особенно важно не поддаваться панике, собрать все свои силы и действовать четко. Успокойтесь и постарайтесь ответить на вопросы:

• в какую фирму вы обратитесь за помощью в организации похорон;
• кого следует проинформировать о произошедшем;
• какие справки и документы нужно подготовить;
• как организовать церемонию и что для этого нужно;
• где провести ритуальный обед.

Первые действия при смерти близкого

Несмотря на причину гибели: несчастный случай или болезнь, она всегда вызывает стресс и сильные отрицательные эмоции у родных и близких.

Чтобы избежать неприятных инцидентов и стрессовых ситуаций, важно четко знать, что делать в случае смерти близкого дома, на работе или в больнице.

Действия при обнаружении умершего дома

1. После обнаружения умершего, необходимо вызвать ритуального агента по тел. 8 (8412) 70-40-70, который вызовет скорую помощь, сотрудников полиции и перевозку тела в морг.
2. Заранее подготовьте необходимые документы, паспорт умершего и того, кто обнаружил тело.

Как поступить, если человек умер в общественном месте или на работе

Смерть может застать человека где угодно: за рулем автомобиля, в транспорте или на работе. Люди, находящиеся рядом, обычно звонят в скорую помощь. В этом случае умершего увозят в ближайшее танатологическое отделение города, в котором тело бесплатно хранится 7 дней. В исключительных случаях тело может бесплатно оставаться в морге до 14 дней. Именно в это время близкие должны обратиться в отделение для опознания покойного, и получить на месте свидетельство о смерти.

Близкий человек умер в больнице, что делать?

Бывает, что даже врачи не в силах спасти жизнь близкого. При наступлении смерти, врачи сообщают о произошедшем по телефону или во время визита родных в больницу.

В этом случае уточняйте следующие вопросы:

• адрес морга, в который отправят тело умершего;
• где и у кого можно получить официальные документы о смерти.

Все эти действия производятся бесплатно и в строго установленный срок.

Куда обращаться в случае смерти близкого человека?

Городская ритуальная компания — мы строго следуем пожелания клиентов и принимаем во внимание социальное положение каждой семьи. Поэтому готовы предложить разные варианты достойных похорон близкого человека от эконом до элит класса.

Узнать о наших услугах можно круглосуточно по телефону 8 (8412) 70-40-70.

Что делать если человек умер?

Что делать если человек умер? Смерть родственника — это не только страшный удар для его близких, это еще и неожиданность, которая может произойти в любой момент. В такой ситуации, многие чувствуют себя растеряно. Они просто не знают, что делать в случае смерти человека дома. Такое горе невозможно описать словами. Главное взять себя в руки и не паниковать, ведь данные обстоятельства требуют выполнения определенных, последовательных процедур, с которыми, рекомендуется ознакомится ниже.

Что делать в первую очередь?

После того, как Вы поняли, что человек умер, нужно успокоится, хотя бы на короткое время и позаботится о покойнике. Для этого, необходимо вызвать участкового врача или скорую помощь (в зависимости от времени суток) — они констатируют смерть. Вместе с ними должна приехать и полиция, для обязательного составления протокола осмотра. Если смерть произошла в рабочие часы, то надо обратится в поликлинику, к которой был приписан усопший. При себе, необходимо иметь свой паспорт, удостоверяющий личность, паспорт умершего и его амбулаторную карточку. В поликлинике могут направить на вскрытие в морг. В данном случае, медицинское свидетельство о смерти оформляется там.

Что делать если человек умер ночью?

Если смерть произошла ночью, дома или в общественном месте, то кроме вызова скорой, рекомендуется вызвать ритуальное агентство «Организация похорон». Забрав документ констатирующий смерть и протокол осмотра, специалисты транспортируют тело в морг для дальнейшего вскрытия. После того, как в морге или в поликлинике, выдадут свидетельство о смерти, необходимо обратится в ЗАГС, для того чтобы получить еще одну справку и свидетельство о смерти — гербовое. На этом сбор документации можно считать завершенным.

Как организовать похороны с чего начать?

Для того, чтобы похороны и подготовительные мероприятия прошли без лишних проблем, лучше сразу обратится к профессионалам. Сотрудники агентства «Организация похорон» в полной мере проконсультируют заказчика и расскажут порядок действий, при смерти родственника и посоветуют, как правильно организовать похороны. Компания оказывает полный список услуг, связанных с похоронами, транспортировкой усопшего и остальными сопутствующими мероприятиями. Сотрудники агентства помогут собрать необходимые документы, в том числе и разрешение на захоронение.

Очень часто, родственники и близкие покойника переживают тяжелую утрату и при оформлении документов, могут быть рассеянными и забывчивыми. Различные инстанции, через которые приходится проходить близким умершего человека этим пользуются, выполняя некачественную работу. Сотрудничая с ритуальным агентством «Организация похорон» в Минске, можно не боятся о том, что похороны пройдут без уважения к умершему. Заказчик может полностью доверится профессионалам, отлично знающим свою работу. Они все сделают в лучшем виде.

Человек умер. Что делать? | АО РИТУАЛ

Первые действия после смерти
Потеря близкого человека — это всегда боль утраты и горе. Большинство людей полностью теряются, когда оказываются перед необходимостью регистрации смерти, оформления документов, организации похорон и решения других проблем.

Если человек умер дома в присутствии близких
В случае, если человек умер скоропостижно, при жизни не страдал тяжелыми хроническими заболеваниями и не наблюдался врачами поликлиники, то необходимо позвонить в дежурную часть полиции. Прибывшие на место сотрудники осмотрят тело и выдадут направление в судебно-медицинский морг. Медицинское свидетельство о смерти Вам выдадут в бюро судебно-медицинской экспертизы на основании исследования тела. Перевозка тела в морг с направлением сотрудников правоохранительных органов производится безвозмездно.
Если умерший страдал тяжелым хроническим заболеванием и наблюдался врачами поликлиники полицию вызывать необязательно. Медицинское свидетельство о смерти может выдать врач поликлиники на основании осмотра тела и записей в медицинской документации. Если на момент смерти поликлиника не работает, а в силу обстоятельств нахождение тела дома нежелательно (жаркое время года, стесненные жилищные условия, маленькие дети в доме и пр.), то в этом случае можно обратиться в специализированную службу эвакуации умерших.

Если несчастье случилось на улице или в ином месте вне дома
Необходимо позвонить в дежурную часть полиции. На месте происшествия тело осматривает оперативно-следственная группа. Если при умершем имеются документы, удостоверяющие личность и состояние тела позволяет провести портретную идентификацию, с места происшествия тело покойного направляется в судебно-медицинский морг с установленной личностью, а сотрудники полиции обязаны провести поиск и оповещение родственников умершего. Если при умершем нет документов или возникают сомнения при установлении личности умершего, тело направляется в морг как непознанное. Поэтому, в тех случаях, когда пропал родственник или другой близкий человек, надо обращаться в полицию, вам сообщат по сводке не был ли обнаружен труп человека с названными Вами паспортными данными, а в случае, если был обнаружен непознанный труп, совпадающий по приметам с вашим близким, вам сообщат адрес судебно-медицинского морга, куда можно подъехать для опознания тела и получения медицинского свидетельства о смерти.

Если человек скончался в больнице
Лечащий врач или медицинская сестра извещают об этом его близких и сообщают куда направлено тело и где можно получить медицинское свидетельство о смерти. В случае насильственной смерти в больнице или подозрения на нее (насильственная смерть – это все виды смерти не связанные с заболеваниями, например травма, отравление, асфиксия и т.д.) врачи обязаны направить тело на судебно-медицинское вскрытие. Медицинское свидетельство о смерти Вам выдадут в бюро судебно-медицинской экспертизы на основании исследования тела. Перевозка тела в морг осуществляется безвозмездно, как правило транспортом лечебного учреждения.
В случает смерти в больнице от заболеваний тело умершего направляют на патолого-анатомическое исследование, которое проводится в моргах при лечебных учреждениях. Медицинское свидетельство о смерти Вам выдаст врач патологоанатом. В случае, если диагноз известен и нет подозрения на насильственную смерть, Вам могут выдать медицинское свидетельство о смерти без вскрытия. Для этого необходимо написать заявление на имя главного врача, что умерший при жизни высказывал нежелание, чтобы его тело было подвергнуто патологоанатомическому вскрытию, и в соответствии с п. 1 ст. 5 Федерального Закона «О погребении и похоронном деле в РФ», (№8-ФЗ от 12.01.1996 г) Вы просите выдать тело без вскрытия и подтверждаете, что претензий по качеству оказания медицинской помощи не имеете.

Если смерть наступила в машине Скорой Помощи
Бригада Скорой Помощи доставляет тело умершего в морг судебно-медицинской экспертизы.

человек в Рок-Хилле погибло в результате вторжения в дом в первый день Нового года.

Полиция проводит расследование убийства после смерти пожилого мужчины из Рок-Хилла, избитого во время вторжения в дом в первый день нового года, заявили официальные лица.

Уильям Мейсон, 82 года, был избит во время ограбления 1 января на его Ферндейл Драйв, сообщила коронер графства Йорк Сабрина Гаст. По словам Гаста, Мейсон находился в хосписе после лечения от травм.

Сейчас это дело расследуется по делу об убийстве после того, как Мейсон умер в пятницу, сказал лейтенант полицейского управления Гаста и Рок-Хилла.Майкл Чавис.

Неясно, был ли один или несколько подозреваемых в нападении, сказал Чавис. Офицеры обнаружили, что дом был взломан где-то между 21:00. 31 декабря и утро 1 января и предметы, украденные после нападения на Мейсона.

Остается неясным, связано ли нападение с вторжением в дом на Рождество в западном округе Йорк, где две пожилые жертвы были связаны и избиты во время ограбления, сказал Чавис.

Вторжение в жилище графства Йорк

Трое подозреваемых избили и связали пожилых мужа и жену в день Рождества в их доме в Хикори-Гроув к западу от Йорка, как ранее сообщала The Herald.

В пятницу, 25 декабря 2020 г., в Хикори-Гроув, штат Южная Каролина, произошло жестокое вторжение в дом. Всем, у кого есть информация об этом преступлении, следует обращаться в офис шерифа округа Йорк по телефону 803-280-6246. Вы также можете связаться с полевым офисом ФБР в Колумбии по телефону 803-551-4200 #YCSONews pic.twitter.com/Ez9wVTMWxI

— YCSO_SC (@YCSO_SC) 1 января 2021 г.

Женщина заманила жертву-мужчину на улице, заявив, что у нее проблемы с машиной. Затем двое мужчин избили и связали мужчину и его жену, прежде чем украсть товары на тысячи долларов.

По словам шерифа, пострадавшая женщина остается в больнице.

ФБР работает с офисом шерифа и предложило вознаграждение в размере 10 000 долларов за информацию по делу о вторжении в дом на Рождество.

Оба дела остаются нераскрытыми и расследуются.

#BREAKING — ФБР предлагает # награду в размере до 10 000 долларов за информацию, ведущую к аресту и судебному преследованию лиц, причастных к вторжению в дом в Хикори Гроув, которое произошло 25 декабря. Свяжитесь с YCSO по телефону 803-280-6246 или Полевой офис ФБР в Колумбии.#YCSONews pic.twitter.com/BhJS5gD6WO

— YCSO_SC (@YCSO_SC) 6 января 2021 г.

Истории, связанные с Rock Hill Herald

Эндрю Дис освещает последние новости и общественную безопасность для The Herald, где он работает репортером и обозревателем с 2000 года. Он получил 51 награду Ассоциации прессы Южной Каролины за освещение преступлений, расы, правосудия и людей.Он является автором книги «Slice of Dys», и его работа находится в Библиотеке Конгресса США.

Флорида сбрасывает групповой домашний зонд; затем смерть ударила по дому сестры

Администрация штата по вопросам инвалидности была настолько обеспокоена безопасностью жителей группового дома округа Ориндж, что в марте подала жалобу, утверждая, что сотрудники дома ненадлежащим образом удерживали жителя, а затем они солгали о том, что произошло.

Житель, находящийся в центре жалобы, вряд ли мог быть более заметным: в 2016 году видео, на котором снайпер полиции Северного Майами стреляет в человека, Арнальдо Риос-Сото, транслировался по всему миру.Опекун Риос-Сото был ранен в ногу, когда поднял руки, сдаваясь.

Государственная администрация по вопросам инвалидности предприняла нехарактерно сильные действия в более недавнем деле. Они попросили судью закрыть дом Beechdale Group Home, принадлежащий сети под названием Crystal Lakes Supportive Environments.

Но без объяснения причин Агентство по делам инвалидов 20 ноября отозвало жалобу на Бичдейла. Дом и его владелец не подвергались дисциплинарным взысканиям.

Пять дней спустя житель сестринского учреждения, Oconee Group Home, был мертв — жертва, по словам его семьи, использовала такие же средства сдерживания, как и в Риос-Сото.

«Мы были уверены, что он будет в безопасности, — сказала Сара Уокер, мать Калеба Уокера, умершего 25 ноября. — Ничто не вернет его, но я считаю, что все они заслуживают лучшего».

«В конечном итоге мы хотим справедливости для Халева и привлечения к ответственности виновных», — добавила она.«Это последнее, что мы можем для него сделать. Он имел значение и изменил жизни людей ».

Sheriff’s Sgt. Фред Джонс сказал, что его отдел не может обсуждать смерть Уокера, которая является предметом текущего расследования.

Через своего юриста владелец домашней сети группы Крейг Кук также не стал обсуждать смерть Уокера или уже рассмотренную жалобу, сославшись на соображения конфиденциальности. Через своего представителя Стива Ванкора Кук сказал, что федеральные законы о конфиденциальности в области медицины и «другие соображения конфиденциальности» не позволяют ему отвечать на любые вопросы. Ванкор также сказал, что не может «комментировать смерть или травму жителя, пока идет открытое расследование».

От имени Кука Ванкор сказал: «Мы гордимся своей работой и нашими сотрудниками».

Барбара Палмер, директор агентства по делам инвалидов, заявила в подготовленном заявлении: «Главным приоритетом агентства по делам инвалидов является здоровье и безопасность наших клиентов».

Барбара Палмер, директор агентства по делам инвалидов, подтвердила, что и офис шерифа, и Департамент по делам детей и семей, который расследует жестокое обращение с инвалидами, изучают обстоятельства смерти Уокера.«APD немедленно отправила домашние мониторы нашей группы в Oconee Group Home в день инцидента, чтобы провести проверку здоровья каждого жителя. Казалось, что обо всех хорошо заботятся, и никаких проблем не выявлено », — сказала она.

Как и Риос-Сото, Уокер был одним из самых сложных клиентов в системе защиты людей с ограниченными возможностями во Флориде. Обоим мужчинам в детстве был поставлен диагноз аутизм — неврологическое расстройство, которое может вызвать вызывающее и агрессивное поведение. Риос-Сото и Уокер какое-то время жили в большом учреждении в Центральной Флориде — владельцы называли его школой — для людей с ограниченными возможностями, с поведением которых было трудно справиться.

Родители некоторых жителей защищали образовательный центр Carlton Palms в Маунт-Дора, заявляя, что их близкие были в большей безопасности в зеленом кампусе, чем в их общинах, где они столкнулись с угрозой жестокого обращения или ареста.

Но у Carlton Palms были свои проблемы, и администраторы по вопросам инвалидности пытались, в основном тщетно, улучшить дом в течение пяти лет после того, как 14-летняя девочка из округа Бровард умерла там в июле 2013 года от обезвоживания в результате тяжелой … но излечимая — инфекция.Агентство по делам инвалидов держало Карлтона Палмса под микроскопом после смерти девочки, Пейдж Элизабет Лансфорд.

Казалось, что тщательная проверка так и не достигла желаемой цели.

За пять лет после смерти Пейдж один житель был изнасилован известным хищником, план которого требовал постоянного наблюдения. Свидетелем изнасилования другого жителя был попечитель, который предпочел ничего не делать. В сообщениях говорится, что один житель был заперт в ванной на четыре часа и подвергался пыткам со стороны сотрудников.Другой житель получил ожоги, когда опекун облил его кипящей водой.

Еще один мужчина умер после того, как сотрудники разрешили ему неоднократно биться головой.

К 2016 году APD надоело. В полицейском отчете говорится, что лицо, ухаживающее за больным, прижимало жителя к стене, швыряло его на пол, толкало в угол, душило и толкало его локтем. Агентство по делам инвалидов и владельцы Carlton Palms согласились закрыть дом к марту 2019 года.

Уокер и Риос-Сото были среди жителей Carlton Palms, которые были переведены из учреждения в групповые дома, принадлежащие компании Attain Inc., также называемые Кристальными озерами.

Кук, владелец Аттейна, должен был получать до 500 000 долларов в год за уход за такими жителями, как Риос-Сото; Контракт APD с Куком требовал, по крайней мере, круглосуточного индивидуального надзора.

Палмер сказала, что после закрытия Carlton Palms ее агентство «внимательно следило за каждым из 200 бывших жителей, чье непростое поведение создавало серьезные проблемы». Многие из жителей бывшего учреждения «плавно вошли в сообщество и преуспели в новой среде.Другим требовался тщательный контроль, чтобы контролировать «экстремальное поведение» в своих новых домах.

Почему ты меня застрелил?

Арнальдо Риос-Сото стал своего рода образцом для двух общественных движений в 2016 году: критиков чрезмерного применения силы полицией и защитников людей с нарушениями развития.

Риос-Сото ушел из дома своей группы в Северном Майами, сжимая игрушечный грузовик, а его опекун Чарльз Кинси следовал за ним, чтобы обеспечить его безопасность. Наблюдатель сообщил полиции, что у Риос-Сото, возможно, был пистолет, и департамент отправил нескольких офицеров, включая снайпера.

В драме, которая показывалась на видео, снайпер прицелился в Риос-Сото, но выстрелил Кинси в ногу. Руки Кинси в этот момент были подняты вверх, и он крикнул: «Почему ты меня застрелил?»

Из-за того, что Риос-Сото был неуправляемым поведением, психологи разработали подробный план управления его вспышками после его переезда.План был частично основан на минимизации применения силы. Физические ограничения, особенно при неправильном использовании, представляют серьезный риск травм и могут привести к смертельной асфиксии.

Администраторы Агентства по делам инвалидов подписали свою жалобу на Бичдейла в марте, согласно записям в Отделе административных слушаний, которое руководит такими действиями. Речь идет об инциденте, произошедшем почти годом ранее, когда Риос-Сото, которому сейчас 30 лет, нарушил порядок в доме группы по адресу 7943 Beechdale Court в Орландо.

«План поддержки поведения» Риос-Сото требовал, чтобы лица, осуществляющие уход в доме Бичдейла, использовали словесные приемы, чтобы смягчить его трудное поведение, говорится в жалобе 26 марта. Цель заключалась в том, чтобы убедить Риос-Сото лечь на так называемый коврик для профессионального управления кризисами, пока он не успокоится.

Если это не сработало, дом должен был сдерживать Риос-Сото с помощью техники, называемой кратковременной необходимой релаксацией, или BARR, говорится в жалобе. При правильном исполнении удерживающее устройство требует от двух до трех сотрудников, обученных его использованию.

14 мая 2019 г. в жалобе говорилось, что сотрудники Бичдейла не использовали словесные методы, чтобы успокоить Риос-Сото. Он становился все более возбужденным и «нападал на сотрудников». В жалобе говорится, что сотрудники признались следователю Департамента по делам детей и семей, что они не следовали должным образом плану поведения Риос-Сото в тот день.

Расследование DCF, завершившееся 10 июня 2019 года, подтвердило, что в тот день Бичдейл злоупотреблял Риос-Сото или игнорировал его. В отчете APD не указывается, какие именно.

Семь месяцев спустя, 15 декабря 2019 года, на групповом домашнем видео был запечатлен полностью одетый Риос-Сото, который гуляет по дому и «обнимает» своих опекунов в 8 утра, говорится в жалобе. Три минуты спустя сотрудники по необъяснимым причинам позвонили в офис шерифа округа Ориндж и сообщили, что Риос-Сото «бегал по дому голый, кричал и кричал на сотрудников и не хотел успокаиваться».

В заявлении говорилось, что в рапорте группового дома в полицию содержится дополнительная ложь. Сотрудники полиции сообщили, что Риос-Сото пробивал стены и пытался задушить сотрудника.

В жалобе APD был сделан вывод: «Сообщение Бичдейла в полицию противоречит видеозаписи».

Сдерживание пошло наперекосяк

Видео еще раз рассказало историю того, что случилось с Риос-Сото.В жалобе говорилось, что его видели бродящим по гостиной и спальне, в то время как сотрудники «стояли в гостиной и разговаривали между собой».

Менее чем через час на видео видно, как сотрудники кладут удерживающий коврик на пол в гостиной и вызывают Риос-Сото из его спальни. Затем два сотрудника схватили Риос-Сото, заложив руки за спину, и притянули к мату. Затем трое из них падают на коврик, причем Риос-Сото приземляется лицом вперед, говорится в жалобе.

Затем сотрудники «продолжали удерживать [Риос-Сото] руки, находясь на нем сверху, с силой удерживая его». Четвертый мужчина стоит над ним и ест из миски.

Когда через несколько минут прибыла полиция, Риос-Сото был «очень спокоен», но плакал, говорится в жалобе.

Полиция задержала Риос-Сото, чтобы врачи могли его осмотреть на предмет возможного недобровольного принуждения в соответствии с Законом Бейкера.

И снова, в жалобе говорилось, что персонал Бичдейла «не выполнил план поддержки поведения», выполнив разборку, не пытаясь сначала уговорить Риос-Сото успокоиться.

Жалоба также обвиняла сотрудников группового дома в том, что они вызвали полицию на Риос-Сото — вариант, который следует использовать только тогда, когда «это уже небезопасно», чтобы делать что-либо еще.

Опять же, следователи DCF проверили утверждения о жестоком обращении или пренебрежении — в жалобе не говорится о том, какие — когда они закрыли расследование инцидента 15 декабря 2019 года два месяца спустя.

В своем заявлении Палмер из APD заявила, что осенью ее агентство «подняло несколько вопросов», связанных с девятью домами группы Кука, не считая того, где умер Калеб Уокер.APD и Кук подписали план корректирующих действий, требующий ежемесячных встреч по вопросам безопасности, переподготовки персонала по политике «нулевой терпимости» агентства к жестокому обращению с жильцами и обязательного просмотра видео, когда жителям причинен вред.

Двое сотрудников Бичдейла, которые, согласно расследованию DCF, сбили жителя, были уволены, сказал Палмер.

Хотя Палмер не назвал его по имени, она также сказала, что Риос-Сото вернулся к своей семье в прошлом году и с тех пор живет с ними «комфортно».

Учитывая серьезность нарушений в коллективном доме, администраторы по инвалидности могли наложить ряд дисциплинарных мер, включая изъятие лицензии у дома, говорится в жалобе. Действительно, старший поверенный APD Тревор Сутер попросил административного судью сделать именно это.

Судья по административным делам, Эндрю Д. Манко, назначил слушание по делу на 8 декабря через телеконференцию.

За несколько дней до слушания администрация по вопросам инвалидности внезапно отклонила жалобу.

Генеральный директор Beechdale Крейг Кук 17 ноября подписал мировое соглашение с APD. 20 ноября заместитель директора APD также подписал мировое соглашение. В урегулировании не было явной дисциплины. От администраторов по инвалидности требовалось отклонить жалобу. В соглашении просто говорится, что APD «заключает мировое соглашение, чтобы избежать судебных разбирательств».

Пять дней спустя полиция была вызвана в другой дом, управляемый Куком, под названием Oconee Group Home, по адресу 36718 Oconee Ave.в Юстисе, к северу от Орландо в округе Лейк.

Боксерский матч

Как и Риос-Сото, тело Калеба Уокера выросло до зрелого возраста, а его интеллект — нет.

«Калеб был большим парнем», — сказала его мать. Но иногда он решал проблемы по-детски.

Уокер жил со своими родителями до 20 лет. «Единственная причина, по которой он больше не жил с нами, — это то, что он был сильным», — сказала Сара Уокер. «Мы не могли его контролировать. Один человек не справился с ним. Вот почему мы поместили его в безопасное место.Нам сказали, что он будет в безопасности.

Если бы его план поведения был использован правильно, Уокер, его соседи по дому и домашний персонал были бы в безопасности. Но интервью с родителями Уокера и фотографии, полученные от семьи, показывают, что зачастую дела идут не так, как планировалось.

Фотографии показывают, что прошлым летом Уокер получил серьезный синяк под глазом, а также глубокий синяк размером с грейпфрут на правой стороне живота. Ходоки говорят, что им сказали, что их сын сам поранился, хотя семья была настроена крайне скептически.«Поскольку не было камер, это было просто слово человека, который сказал, что Калеб ударил себя», — сказала Сара Уокер.

Отец этого человека, Том Уокер, добавил: «Синяк под глазом был таким, что вы не могли сделать это с собой. Это было похоже на синяк под глазом на боксерском поединке «.

Родители Уокера пытались определить причину его травм, но, по их словам, Уокеру не хватало языковых навыков, чтобы общаться на чем-либо, кроме уровня маленького ребенка.

Ходоки признают, что их сын намеренно причинял себе вред.Но, по их словам, он никогда не бил себя кулаком и никогда не получал синяка под глазом.

«У Калеба была тяжелая неделя», — сказала Сара Уокер о днях, предшествовавших смерти ее сына. «У него были проблемы всю неделю, поэтому они должны были быть начеку, что он не в порядке. Он будет ездить по кругу с такими вещами. Это всего лишь 101 Калеб ».

Когда Уокер стал агрессивным, один из сотрудников начал его сдерживать, сказала его мать. Другой сотрудник позже присоединился к удерживающему устройству, которое Сара Уокер описала как аналогичное тому, что использовалось на Риос-Сото.

В этот момент Сара Уокер начинает плакать. «В этой процедуре он лежит лицом вниз. Мне сказали, что Калеб продолжал кричать и кричать, что просто разбивает мне сердце, потому что я боюсь, что он, вероятно, кричал за меня ».

В течение 15 или 20 минут, по словам Сары Уокер, ее сын был «спокоен и тих», как ей сказали.

На самом деле, он не дышал, сказала она. Сотрудники пытались реанимировать Уокера и вызвали скорую помощь, которая прибыла в течение 12 минут.Медицинские работники скорой помощи в течение часа пытались спасти Уокера, но не смогли.

«Мне сказали, что, похоже, все было сделано правильно, но мой ребенок умер», — сказала Сара Уокер. «Так что вы как бы удивляетесь. Вы не должны умереть после [ограничения].

«Он был наедине с людьми, которые его не любили. Он был сам по себе. Вот так он сделал свой последний вздох, — сказала Сара Уокер.

«Меня там не было. И я не могу это исправить. Но я хочу, чтобы они отключились. Может, больше никому не придется этим заниматься.Они не заботились о моем ребенке. Они были небрежны. Они поставили под угрозу его жизнь, и теперь он мертв ».

Уокер на прошлой неделе отпраздновал бы свое 28-летие. Его родители отвели бы его в ресторан Olive Garden за спагетти и хлебными палочками — семейная традиция.

Вместо этого Сара Уокер сказала: «Мы организовали похороны».

Она добавила: «Я принесла его подарки в то утро, когда мне позвонили».

Кэрол Марбин Миллер — заместитель редактора отдела расследований Herald.Кэрол выросла в Северном Майами-Бич и имеет ученые степени Университета штата Флорида и Высшей школы журналистики Колумбийского университета. Она писала о детях, стариках и людях с ограниченными возможностями уже 25 лет. Истории, написанные Кэрол, повлияли на государственную политику и стимулировали законодательные действия, в том числе принятие законов, которые реформировали систему принудительных действий государства, защиты детей и ювенальной юстиции.

Бен Конарк — репортер, освещающий пандемию коронавируса для Miami Herald.Он присоединился к нему в качестве репортера по вопросам здравоохранения в августе 2019 года. Ранее Конарк работал репортером-расследователем уголовного правосудия в газете The Florida Times-Union.

отправлено домой умирать — ProPublica

ProPublica — это некоммерческий отдел новостей, который расследует злоупотребления властью. Подпишитесь, чтобы получать наши самые популярные новости, как только они будут опубликованы.

Сара Джонсон провела всю свою жизнь, заботясь о людях — о шестерых детях, которых она воспитывала, в основном в одиночестве, и о пациентах больницы, которых она обслуживала за свои 25 лет работы медсестрой.Но в свои 86 лет она нуждалась в уходе. Она была худой и хрупкой, болела COVID-19.

Ее сын Родни Лавале мучился из-за того, что она была совсем одна; он переехал к ней четыре года назад после того, как увидел, как она пытается открыть банку. Но когда скорая помощь отвезла ее в Окснер Западный берег, больницу в пригороде Нового Орлеана, он не смог поехать с ней.

Получите наши лучшие расследования

Подпишитесь на рассылку новостей Big Story.

Он не мог видеть, насколько напряженной была больница в середине апреля, когда коронавирус прокатился по городу и заполнил его отделение интенсивной терапии. Он также не мог высказаться за свою мать, когда врач задавал ей вопросы, на которые она не могла ответить.

Когда ему и его братьям и сестрам позвонили из больницы всего через 23 часа после того, как она была госпитализирована, им сообщили, что врачи больше ничего не могут сделать, они были опустошены. Их мать дышала сама по себе, но у нее отказали почки.«Они сказали нам, что мы не можем ее видеть, и, возможно, это поспособствовало нашему решению привезти ее домой», — сказал он. «Они сказали, что хоспис позаботится о том, чтобы ей было удобно».

В тот момент Охзнер принял решение, которое резко контрастировало с решениями, принятыми другими больницами в горячих точках COVID-19 по всей стране: в то время, когда родственников держали подальше от своих больных близких, чтобы предотвратить распространение заразной и смертельный вирус, Охзнер отправлял инфицированных пациентов обратно в сообщества, чтобы они умирали дома, и о них заботились необученные члены семьи без надлежащего защитного оборудования.

В нормальных условиях работники хосписа часто посещают пациента лицом к лицу, особенно в последние дни жизни пациента. Но во время пандемии, когда хосписные компании ограничивали личные посещения, семье Джонсон пришлось провести с ней последние дни наедине, наблюдая за ее стоном и убежденных, что ей больно.

0″> Статистика смертности в городе выявляет отклонение, обнаружила ProPublica. По данным Центров по контролю и профилактике заболеваний, на национальном уровне пациенты с коронавирусом в возрасте 85 лет и старше умирали дома только в 4% случаев; По данным местных коронеров, в Новом Орлеане этот показатель составлял 17%.Репортеры пытались связаться с семьями всех, кто умер дома.

Интервью выявили поразительную картину: перед смертью около двух десятков пациентов сначала обратились за помощью в больницу, которая затем их выписала, во многих случаях отправляя их домой умирать с помощью хосписа. Все были черными. Подавляющее большинство из них поступило из Ochsner Health, крупнейшей сети больниц в Луизиане, которая лечила 60% тяжелобольных пациентов с коронавирусом в регионе.

Семьи восьми пациентов в возрасте 69 лет рассказали ProPublica, что сотрудники Ochsner оказали на них давление, чтобы они согласились принять хосписную помощь для своих близких, больных COVID-19, даже несмотря на то, что некоторые сомневались или отвергали это предложение. Три семьи заявили, что им сказали, что для продолжения лечения пациента в больнице недостаточно места или что больнице нужна кровать для другого пациента.

Некоторые члены семьи чувствовали, что их близкие страдали без работников хосписа, которые могли бы справиться с болью и справиться со своими сложными симптомами. По крайней мере, двое родственников заболели из-за того, что им отказали в надлежащих средствах защиты.

Детям Джонсон было достаточно больно потерять ее, но вот что показали ее медицинские записи: на решение рекомендовать хоспис повлияли сомнительные предположения врача о ее умственных способностях; что в день выписки домой ее состояние почек улучшилось до такой степени, что почечная недостаточность исчезла; что при дополнительном лечении, по словам одного эксперта, рассматривавшего ее случай в отношении ProPublica, она, вероятно, могла выжить.

0″> Несмотря на то, что сын Джонсон подписал отказ, разрешающий Окснеру обсуждать ее лечение с ProPublica, официальные лица не ответили на вопросы о ее уходе, заявив, что они «не верят, что с этической или юридической точки зрения отказ члена семьи от этой защиты от имени умершего пациента приравнивается к нашей способности свободно говорить с широкой общественностью об уходе за пациентом ».

Охзнер не ответил на вопросы ProPublica о семьях, которые вынуждены обращаться в хоспис.По словам представителя, это всегда сложные дискуссии, и с быстрым ухудшением состояния пациентов с COVID-19 родственникам часто приходилось принимать решения о завершении жизни быстрее, чем при других заболеваниях. В электронном письме пресс-секретарь сказал, что нагрузка, связанная с пандемией, в отношении укомплектованности персоналом и уровня снабжения не повлияла на оказание помощи: «Мы не сокращали и не сокращали возможности оказания помощи нашим пациентам в любое время во время или после COVID-19».

До пандемии все большее число людей предпочитали умирать дома, чему способствовало растущее движение хосписов.Но данные показывают, что во время пандемии тенденция изменилась, и большинство смертей от COVID-19 происходит в больницах из-за «остроты заболевания, быстрого спада и тяжести заболевания», — сказал доктор Садия Хан, помощник. профессор кардиологии и профилактической медицины Медицинской школы Фейнберга Северо-Западного университета, в недавнем исследовании которого были проанализированы места смерти от COVID. По словам Хан, в районах, где произошло много смертей в домашних условиях, это «сигнал о том, что система здравоохранения потенциально перегружена.”

в Сиэтле, Чикаго и Нью-Йорке, трех других первых горячих точках, заявили ProPublica, что они не отправляли пациентов домой для лечения в хосписе, отчасти из-за угрозы заражения уязвимых лиц, осуществляющих уход, и отчасти из-за ужасных смертей в семьях. возможно, придется ориентироваться в основном в одиночку.

«Вы должны быть очень агрессивными, чтобы опередить симптомы, потому что с COVID, как только начинается одышка, ее очень трудно контролировать», — сказал докторДаррелл Оуэнс, врач медсестер, который занимается паллиативной и поддерживающей терапией в Медицинском центре Вашингтонского университета на северо-западе Сиэтла. Он сказал, что будет «очень беспокоиться о том, чтобы попытаться справиться с этим» в домашнем хосписе, и что умирающим пациентам в его больнице была оказана паллиативная поддержка в рамках стационарной программы.

«Мы никого — ноль — отправили домой в хоспис умирать от COVID».

В середине марта, через две недели после того, как более миллиона человек приехали в Новый Орлеан на Марди Гра, вирус бесконтрольно и в геометрической прогрессии распространился по городу, обозначив его как раннюю горячую точку COVID-19.

Сара Джонсон знала, что это значит для человека ее возраста. Ее телефонные разговоры с друзьями о происках «Молодых и беспокойных» начали смещаться в сторону новой угрозы. «Мы говорили об этом и о том, что нам нужно быть осторожными», — сказала ее кузина Лоис Смит. «Я немного больше относился к посетителям, но они все еще были у нее.”

Внуки зашли; двое из ее сыновей видели ее почти ежедневно. Дочь Джонсона возила ее по городу, позволяя ей путешествовать по старым районам, не выходя из машины.

Несмотря на физические ограничения, связанные со старением — она ​​больше не могла сидеть на церковных скамьях с больной спиной — она ​​оставалась независимой женщиной, которая закончила школу медсестер и купила дом за наличные, так непреклонно избегая долгов, что иногда она оплачивала счета до года вперед. Она по-прежнему балансировала свою чековую книжку и проводила дни, разгадывая кроссворды и изучая Библию.

Итак, когда она стала слишком слабой, чтобы встать с постели, ее дети поняли, что что-то не так. Через несколько дней ее семья вызвала скорую помощь. Техники скорой медицинской помощи пришли к выводу, что ее насыщение крови кислородом было достаточно низким, и ей потребовалась госпитализация. Днем 16 апреля они высадили ее на Западном берегу Окснера.

Хлопнула больница.Чтобы справиться с наплывом пациентов, Окснер преобразовал операционные в импровизированные отделения интенсивной терапии. Но даже в этом случае, ранее на этой неделе ОИТ Окснера Западного берега достигло 100% мощности, согласно государственным данным, полученным в рамках проекта Документирования COVID-19 Института Брауна по медиа-инновациям. Медсестры на Западном берегу рассказали ProPublica, что был период во время всплеска, когда использовались все аппараты ИВЛ, и тяжелобольные пациенты стояли в очереди.

Одна медсестра сказала, что ее пациент среднего возраста умер в ожидании аппарата ИВЛ.«Это было самое трудное», — сказала медсестра ProPublica. «Я весь день боролся, чтобы дать им выход».

Охзнер это отрицает. «Мы не проводили сортировку и норму использования аппаратов ИВЛ», — сказал представитель. «Все пациенты, которым требовалась вентиляция легких, своевременно получали такую ​​помощь».

По мере сокращения производственных мощностей сотрудники Ochsner применили необычный метод отказа от жизнеобеспечения пациентов с плохим прогнозом, как сообщили ProPublica несколько человек. В некоторых случаях врачи приказывали пациентам не проводить реанимацию без согласия семьи или пациента, иногда отвергая семьи, которые хотели, чтобы все было сделано для их близких, сказали три медсестры.

0″> В 2016 году ведущий поверенный Окснера опубликовал статью в медицинском журнале Окснера, в которой спрашивал, что врачи должны делать, если они считают, что «любое клиническое лечение, кроме ухода за комфортом, будет неэффективным или вредным для пациента», но семья пациента «поддерживает «делаю все» ». Адвокат написал, что было бы« благоразумно », если бы два врача подписали контракт, прежде чем выполнять приказ о запрете реанимации в одностороннем порядке.

Во время пандемии три медсестры в больничной системе рассказали ProPublica, что видели случаи, когда два врача давали согласие на предоставление пациентам с COVID-19 статуса запрета на реанимацию без согласия пациента или семьи.По их словам, для самых больных это фактически означало, что больница прекращает лечение, поскольку больной, достаточно больной, чтобы нуждаться в аппарате искусственной вентиляции легких, вряд ли выживет без него, и они обычно не интубируют кого-то с DNR.

«У вас есть семья, которая говорит абсолютно нет — мы хотим, чтобы вы делали все», — сказала ProPublica одна медсестра на Западном берегу Окснера. «Когда будет достаточно вентиляционных отверстий», — сказала медсестра, врачи будут уважать пожелания семьи, даже если они с ними не согласны.«Но когда ваше решение влияет на других людей, мы не можем продолжать заботиться».

Ochsner отрицает, что его сотрудники в одностороннем порядке отдавали какие-либо приказы о запрете реанимации. «DNR не выдаются без согласия или без возражений пациента или законного представителя», — сказал представитель Ochsner. «Учитывая эти трудные и необычные времена, неудивительно, что члены группы по уходу, включая медсестер, по-разному воспринимали эти разговоры о конце жизни, особенно когда они не участвовали во всех обсуждениях и взаимодействиях.”

0″> В последний раз медицинские работники Нового Орлеана столкнулись с подобным кризисом во время урагана «Катрина», когда паводковые воды отключили электричество в нескольких больницах, в результате чего пациенты и персонал оказались в изоляции. В больнице Мемориал, которая в то время принадлежала другой компании, несколько пациентов ДНР умерли после того, как врачи ввели им большие дозы морфина. Впоследствии материнская компания «Мемориала» продала «Мемориал» и две другие больницы, в том числе то, что сейчас известно как Западный берег, компании Ochsner, что положило начало периоду расширения, в течение которого она стала крупнейшей больничной сетью в штате.

Во время весеннего всплеска вируса кадровое обеспечение было одной из самых насущных проблем системы Окснера. Еще 25 марта около 60 сотрудников Ochsner дали положительный результат, еще сотни были отправлены на карантин. Система перепрофилировала персонал из закрытых амбулаторных клиник и наняла дополнительно 140 медсестер из других мест. «Мы адаптировали наши кадровые планы по мере необходимости, чтобы практически не снижать качество лечения пациентов», — сказал представитель.

ProPublica поговорила с более чем двумя десятками врачей, медсестер и других медицинских работников Ochsner об их опыте во время пандемии.Все просили не разглашать их имена, чтобы не подвергать опасности их работу. Многие рассказывали, как ограниченность времени и ресурсов не позволяла им оказывать привычный уровень ухода, а в некоторых случаях вынуждали их ограничивать лечение.

«Если бы я могла удвоить себя, я могла бы спасти некоторых людей», — сказала ProPublica медсестра из Ochsner Baptist. С тяжелобольными диализными пациентами медсестра обычно внимательно следит за их аппаратами, настраивая их уровни, прежде чем что-либо может вызвать проблемы.«Но я не могу быть везде. Другой мой пациент занимается программированием. Так что я просто перехожу от кода к коду к коду ».

Несмотря на хаос, Джонсон был оценен в течение нескольких минут, проверен на вирус и подключился к внутривенным жидкостям. Доктор Чарлейн Лайлс отметила, что она была «заметно обезвожена», а ее сердечный ритм был частым и нерегулярным — проблема, вероятно, вызванная вирусом, как позже определил кардиолог Ochsner. Однако она была настороже и ориентирована, и ее дыхание было нормальным. А благодаря дыхательной трубке в носу, наиболее легкому способу лечения проблем с легкими, уровень кислорода повысился почти до 100%.

Но ее лаборатории выявили другую проблему: Джонсон, у которой уже было умеренное хроническое заболевание почек, теперь страдала острой почечной недостаточностью, частым последствием COVID-19, который может серьезно повредить почки. Врачи согласились, что им нужно лечить обезвоживание Джонсона. Лайлс поместила Джонсон в больницу, чтобы она могла продолжать получать кислород, жидкости и сердечные препараты и получать «тщательное наблюдение».

Ночью медсестра отключила ей кислород, дав ей возможность дышать самостоятельно, потому что Джонсон больше не нуждался в помощи.

С восходом солнца новая серия медицинских экспертов начала ее оценивать.

Первой была Занна Ричард, диетолог, которую попросили определить, страдает ли Джонсон от недоедания; При весе 106 фунтов она была худой, и ее лаборатории выявили истощенный уровень альбумина, белка печени, низкий уровень которого может быть признаком недоедания, но также связан с заболеванием почек и другими заболеваниями.

Ричард определил, что, хотя Джонсон может потерять в весе, она не страдает от недоедания. Диетолог оставила свои рекомендации Джонсон на стикерах и отправила их в электронном виде.

Три часа спустя, без физического осмотра Джонсона, со ссылкой на протоколы коронавируса, нефролог доктор Мигель Молина просмотрел ее записи и определил, что она не была кандидатом на диализ. Эксперты сказали ProPublica, что это могло быть связано с тем, что она была недостаточно больна для диализа. Тогда Молина решила прекратить пить.

Вскоре после этого, около 10:30 a.м., д-р Аманда Круз-Крус вошла в комнату Джонсона для более общей оценки. Когда она вошла, Джонсон спал, но врач легко ее разбудил. Джонсон попросила воды, и, хотя она выглядела внимательной, ее речь была отложена, ее память ухудшилась, и она не могла «вести содержательный разговор», — отметил врач. Когда накануне вечером другой врач попытался взять ее историю болезни, Джонсон был слишком смущен, чтобы предоставить ее.

Крус-Крус затем приступил к вынесению ряда суждений, которые, по словам нескольких экспертов ProPublica, сбивали их с толку и в некоторых случаях казались неуместными.

«Судя по внешнему виду и внешнему виду, пациентка, вероятно, имеет продвинутую [или] конечную стадию деменции», — написала Круз-Крус, предполагая, что ее деменция, вероятно, была настолько серьезной, что даже до того, как она заразилась коронавирусом, она была прикована к постели и стала инвалидом. На данный момент, согласно медицинским записям, никто в больнице не говорил с ее детьми о ее психическом состоянии.

ProPublica опросила семь родственников и друзей, которые регулярно видели или разговаривали с ней; Хотя она иногда теряла ключи или повторяла детские истории, указывая своей семье на то, что она, возможно, находится на ранних стадиях деменции, все они говорили, что она по-прежнему остроумна и совсем не недееспособна, пока не заразилась COVID-19.

Оценка также противоречила тому, что семь гериатров назвали устоявшейся передовой практикой в ​​гериатрической медицине. «Не следует диагностировать деменцию в острой стадии», — сказала доктор Луиза Аронсон, профессор медицины Калифорнийского университета в отделении гериатрии Сан-Франциско и автор книги «Старость», финалистки Пулитцеровской премии. Распространенность делирия высока среди остро больных пожилых пациентов, особенно с COVID-19, и Аронсон сказал, что деменцию не следует диагностировать в «больничных условиях, потому что это делирий, пока не будет доказано обратное».”

Крус-Крус также отметил, что Джонсон был «серьезно истощен». Врач не объяснил ее рассуждения, и неясно, знала ли она, что диетолог, просивший оценить Джонсона на предмет недоедания, всего несколько часов назад определил обратное.

0″> Крус-Крус пришел к выводу: поскольку она «не является кандидатом на диализ в случае необходимости, серьезно недоедает, [находится] в преклонном возрасте, имеет выраженную деменцию и функциональное состояние в настоящее время [является] плохим», Джонсон могла бы воспользоваться приказ не проводить реанимацию и потенциально должен получать хосписную помощь в будущем.Круз-Крус не ответил на вопросы ProPublica.

Вскоре после этого медсестра отметила, что были проконсультированы со специалистами по паллиативной помощи, чтобы определить, согласится ли семья Джонсона на DNR, «что, в свою очередь, определит план лечения».

В 14:00 Кристал Берк, практикующая медсестра, специализирующаяся на паллиативной помощи, позвонила Лавале и его братьям и сестрам. Согласно ее записям, она сказала семье, что прогноз Джонсон «плохой», и они обсудили, что будет лучше для нее в свете ее «слабоумия, почечной недостаточности, дыхательной недостаточности и недоедания. Берк объяснил, как хоспис может «помочь пациенту жить с наилучшим возможным качеством жизни», и семья согласилась согласиться с этим планом.

Лавале не помнит, чтобы кто-нибудь упоминал о запущенной деменции или недоедании, и был удивлен записью разговора Берка. Берк не ответил на вопросы ProPublica об уходе за Джонсоном.По словам членов семьи, им сказали, что у их матери COVID-19, у нее отказали почки, и она умирает, и что больница ничего не может сделать, чтобы спасти ее.

С разрешения детей в 16:18 социальный работник отправил по факсу направление в Compassus, национальную коммерческую компанию, которая предоставляет услуги хосписа и имеет офис в пригороде Нового Орлеана. Был поздний вечер пятницы, и Джонсон остался в больнице на выходные.

К утру понедельника вернулась новая группа лабораторий.Два эксперта, изучавшие медицинские записи Джонсон для ProPublica, сказали, что тесты показали, что ее функция почек значительно улучшилась, не приближаясь к нормальному уровню, но достаточно, чтобы у нее больше не было почечной недостаточности. Кроме того, ее электрокардиограмма показала, что ее сердцебиение нормализовалось и в течение дня билось здоровым. Но возникла новая проблема: уровень натрия у нее стремительно рос. Как правило, вызванное обезвоживанием, высокое содержание натрия может сбить с толку и сбить с толку людей, а при отсутствии лечения может привести к коме или смерти.

Ни один из врачей в Ochsner не отметил, что основные медицинские проблемы Джонсон улучшились, или что она касалась повышения натрия, в более чем 650 страницах подробных медицинских записей за время ее пребывания. Через несколько часов после выписки доктор Дайан Ван Гервен, не ответившая на вопросы ProPublica, даже написала, что сердцебиение Джонсон все еще было частым и нерегулярным, и что ее «почечная недостаточность [не] не улучшалась, но не ухудшалась».

Затем, в соответствии с требованиями Medicare, Ван Гервен задокументировала причины, по которым Джонсон потребовалась помощь в хосписе, указав в качестве основной причины проблемы с почками, а также деменцию и общую «неспособность к развитию».В 18:00 Джонсона выписали.

«Если бы она осталась еще на несколько дней и получила еще капельницу жидкости, я думаю, у нее все было бы хорошо», — сказал доктор Бробсон Лутц, врач-инфекционист из штата Окснера, который работал директором здравоохранения Нового Орлеана. в течение 13 лет и рассмотрел дело ProPublica. «У нее были лишь легкие симптомы COVID. Она определенно поправлялась и отвечала ».

Лутц считает, что решение переехать в хоспис вместо наблюдения за ней, вероятно, значительно ухудшило шансы Джонсон.«Она не соответствовала критериям хосписа, почечная недостаточность не требовала диализа», — сказал он. «Когда она вернулась домой, у нее, вероятно, еще больше обезвоживалось. Уровень натрия 150 был довольно высоким ».

Доктор Дэвид Голдфарб, клинический директор отделения нефрологии в NYU Langone Health в Нью-Йорке, сказал, что ее повреждение почек не было достаточно серьезным, чтобы потребовать хосписа. «У нее очень плохая функция почек, но она не умрет от почечной недостаточности», — сказал он ProPublica. «Острое повреждение почек было недостаточно серьезным, чтобы действительно ставить диагноз в хосписе.”

В соответствии с национальными критериями, по словам представителя Окснера, «хоспис был определен и рекомендован группой по уходу, если у пациента было заболевание, ограничивающее жизнь, при котором смерть ожидается в ближайшие шесть месяцев».

По словам Гольдфарба, для 86-летнего Джонсона с COVID-19 и проблемами с почками ожидаемая продолжительность жизни в долгосрочном плане была невысокой. «Вы бы удивились, если бы этот пациент умер через шесть месяцев? Вероятно, большинство врачей скажут нет », — сказал он ProPublica.«С другой стороны, сможет ли она прожить еще год? Меня это тоже не удивит «.

По этой причине, для Охснера было вполне разумно предложить хоспис, сказал Гольдфарб. Но это был не единственный вариант, и он сказал, что у семьи должен был быть выбор.

Чтобы понять, почему так много людей умерло за пределами больниц в Новом Орлеане, ProPublica проанализировала записи местных коронеров о более чем 460 смертях в городе в начале мая.Подавляющее большинство — 384 человека — скончались в больнице; еще 21 — в домах престарелых или в учреждениях престарелых.

0″> ProPublica сосредоточилась на тех, кто остался — 55 человек, которые умерли вне каких-либо отделений неотложной помощи, в категориях, которые коронер назвал «место жительства умерших», «хоспис» и «другие медицинские центры», которые часто включали случаи смерти в хосписах. Репортеры попытались связаться с каждой из их семей и поговорили с 35 из них.

Опыт казался разделенным по расовому признаку.

В то время как черные люди умирали от вируса с непропорционально высокой скоростью в Новом Орлеане, белые люди умирали вне больниц чаще, чем черные. В случаях, рассмотренных ProPublica, это было выбрано. Репортеры поговорили с тремя семьями белых людей, которые умерли дома или в хосписе; их семьи сказали, что они решили не попадать в больницу, а вместо этого решили остаться дома. Некоторые чернокожие пациенты также остались дома и не обращались за помощью в больницу.

Двадцать пять семей сообщили ProPublica, что смерть их близких произошла после того, как пациент обратился за помощью в больницу. Все 25 пациентов были черными.

Некоторым сказали, что они недостаточно больны, чтобы их госпитализировали, и затем умерли дома. Но, по словам их семей, 18 из 25 чернокожих пациентов были отправлены больницей умирать в хосписе. Подавляющее большинство поступило с предприятий Ochsner.

Семьи восьми чернокожих пациентов заявили, что они чувствовали давление со стороны сотрудников Ochsner, заставляющих их принять помощь хосписа для своих близких.

Дети Эрмы Уинстон по-прежнему убеждены, что Охснер затолкал их 83-летнюю мать в хоспис, потому что ресурсы были ограничены, и у нее не было семьи, которая могла бы защищать ее интересы. Ее взрослая внучка Чантелл, которая участвовала в разговорах о ее уходе, считает, что ее можно было бы лучше лечить. «Я думаю, что это произошло бы, если бы COVID не продолжался? Нет, потому что мы были бы рядом с ней ».

В начале апреля ее бабушка была доставлена ​​на машине скорой помощи в главный кампус Охзнера с симптомами коронавируса.Когда примерно пять дней спустя медсестра помогла Уинстон видеочат с ее семьей, она казалась преображенной. Бывший почтальон, который жил самостоятельно дома, теперь почти не мог говорить. Но она ответила на голос дочери и кивнула во время молитвы.

Днем позже семье Уинстон позвонил член группы паллиативной помощи и порекомендовал ей перейти в хоспис, сказали они. Они оттолкнулись. Семья уже согласилась отказаться от компрессий грудной клетки, если сердце Уинстона остановится, но они не были готовы прекратить ее лечение.

0″> Однако больница была непреклонна, рассказали ProPublica ее родственники, и ее дети поверили, что решение о выписке их матери уже принято. По словам одной из ее дочерей, в больнице ей сказали, что Уинстону нужно либо перевести в хоспис, либо выписать домой в течение следующего дня.

Ее семья мучилась из-за этого решения. Они ничего не знали о всплывающем хосписе, который частная компания создала за считанные дни для ухода за пациентами с COVID-19 на свободном месте в другой больнице.При этом, если бы их мама вернулась домой, вся семья могла заболеть. Они умоляли социального работника больше времени подумать. Но семья сказала, что их просьбы, казалось, остались без внимания. «Их определенно торопили», — сказал Шантелл. «Они могли бы продержать ее там еще пару дней, пока мы не примем решение».

На следующий день Уинстон перевели в хоспис, где примерно через 10 дней она умерла.

«Это был плохой менеджмент», — сказал Шантелл ProPublica.«А иногда из-за плохого управления страдают афроамериканцы».

Ochsner Health отказался комментировать уход Уинстона, сославшись на ограничения конфиденциальности. Представитель сказал, что у чернокожих пациентов «непропорционально высокий уровень инфекций, госпитализаций и смертей», и что они, похоже, чувствовали себя хуже, когда попадали в отделение неотложной помощи, с «более высоким уровнем нарушений функции почек и печени».

Представитель не ответил на вопросы ProPublica о расовом неравенстве и направлениях в хосписы, но сказал, что «различия в состоянии здоровья, которые мы наблюдаем среди чернокожего населения, — это то, что мы знаем на протяжении десятилетий, и COVID-19 открыл двери для большего числа людей. заразиться, но также и возможность немедленно устранить неравенство и инициировать изменения. ”

Исследования показали, что у чернокожих семей непропорционально отрицательный опыт оказания помощи в конце жизни. Доктор Майкл С. Фрэнсис, местный врач в штате Ochsner, сказал ProPublica, что он воочию видел дискриминацию, когда его пациенты вместе с медицинскими бригадами принимают эти трудные решения.

«Они предполагают, что черные люди ничего не знают, — сказал он, — и что если врачи сделают что-то, с чем они не согласны, они ничего не будут с этим делать.”

При нормальных обстоятельствах уход в хосписе может быть благословением для умирающих пациентов, позволяя им перемещаться в окружении близких в комфорте собственного дома. Через Medicare, если пациент неизлечимо болен и его ожидаемая продолжительность жизни составляет шесть месяцев или менее, он может получить доступ к медсестринской помощи по вызову, медицинскому оборудованию и рецептам, а также к непрерывной помощи в критические моменты, когда симптомы обостряются. Около половины участников программы Medicare умирают, получая услуги хосписа.

Но из-за заразного и непредсказуемого характера коронавируса использование домашних хосписов для этих пациентов стало предметом споров.

В Медицинском центре UW на северо-западе Сиэтла, одной из первых очагов распространения вируса, пациенты, умирающие от COVID-19, содержались в больнице и оказывали паллиативную поддержку в рамках стационарной программы. Медицинский центр SUNY Downstate в Нью-Йорке сделал то же самое, полностью отказавшись от домашнего хосписа для пациентов с коронавирусом, сказал д-р.Бонни Аркилла, директор больницы по готовности к чрезвычайным ситуациям. Медицинский центр Университета Раша в Чикаго также занимался паллиативными случаями в больнице, вместо того, чтобы отправлять пациентов с коронавирусом домой в хоспис, и позволял семьям посещать их, если смерть пациента была неизбежной.

Риск для здоровья населения, если ожидать, что родственники будут ухаживать за умирающими близкими дома, был бы слишком высок, сказал д-р.Пол Кейси, исполняющий обязанности главного врача Раша и врач отделения неотложной помощи. «Молодого здорового пациента, которого мы видели и у которого был диагностирован COVID, мы могли бы отправить домой и сказать:« Вам нужно изолировать себя вдали от членов семьи и других людей, чтобы убедиться, что вы не можете повлиять на них », — Кейси. сказал. «Это совсем не то, что отправить кого-то домой, чтобы о нем заботилась семья, где, как вы знаете, будет контакт в попытке позаботиться о нем».

Некоторые больницы смогли продолжить оказание помощи в домашних хосписах умирающим пациентам с COVID-19, но приняли меры, чтобы подготовить семьи.

В Нью-Йорке хосписы были ограничены в том, что они могли делать, потому что «просто не хватало средств индивидуальной защиты, а без достаточного количества СИЗ они не могли заходить в дома», — сказала доктор Дайан Э. Мейер, руководитель Центра усовершенствования паллиативной помощи на горе Синай. Поэтому Мейер помог организовать круглосуточную телемедицинскую практику с паллиативными врачами, медсестрами и фельдшерами, всегда дежурившими по вызову для людей, которые хотели избежать стационарного лечения и вместо этого рискнули дома.

Служба паллиативной помощи была доступна пациентам из больниц Нью-Йорка. Но в месте, где более 20000 человек умерли от COVID-19, по словам Мейера, паллиативная служба за первые пару месяцев всплеска оказала помощь около 30 человек.

Уход в конце жизни — это явно утонченная форма медицины, зависящая от деликатного общения и доверия между пациентами, семьями и медицинским персоналом. Даже в обычное время общение не всегда соответствует этому идеалу.

Доктор Уильям ЛаКорт, врач из Нового Орлеана, который работает с домами престарелых и больницами, сказал, что ему часто дают стопку документов, в которых излагаются цели пациентов в конце жизни, и просят их подписать, чтобы сделать их официальными. «И я не буду», — сказал он ProPublica. «Я говорю, что хочу сначала поговорить с семьей или с пациентом — и в половине случаев они не соглашаются с любым планом ухода, который они якобы только что сказали, что они хотят».

Коронавирус создал новые огромные препятствия.Ограничения на посещение больницы оставляют пациентов изолированными от членов семьи, которым часто не хватает важной информации для принятия сложных решений.

Больница Туро, еще одна больница в Новом Орлеане, позволяла членам семьи навещать своих близких в больнице, прежде чем принимать решения о конце жизни, сказала Мелисса Пеннебейкер, практикующая медсестра из группы паллиативной помощи. «На раннем этапе этой пандемии стало ясно, что семьям действительно необходимо видеть членов своих семей, когда они принимают эти трудные решения», — сказал Пеннебейкер ProPublica.

В учреждениях Ochsner, напротив, семьи обычно должны были принимать эти решения по телефону, рассказали ProPublica несколько медсестер и врачей. По их словам, Окснер разрешил семьям навещать его, но только после того, как они приняли решение о комфортном уходе или когда пациент активно умирал.

Представитель Ochsner не сказал, разрешено ли семьям посещать хоспис и другие варианты, но сказал: «Ochsner, как и многие системы здравоохранения и больницы по всей стране и в соответствии с требованиями [Министерства здравоохранения Луизианы], ввел нулевой запрет на лечение. политика посетителей.В этой политике действительно было исключение для основных посетителей, в том числе ограниченное количество посетителей для умерших пациентов ».

В конце марта 66-летний ветеран армии Лайонел Фердинанд провел примерно неделю в главном кампусе Медицинского центра Окснера, борясь с COVID-19, и его состояние становилось все более бредовым. В конце концов, он отказался от диализа, необходимого для выживания.

«Он был не в своем уме», — сказала его жена Конни, которая сказала, что в больнице ей сказали, что его органы отключаются, и больше ничего нельзя сделать. В отличие от других семей, Конни спросила, можно ли выписать ее мужа, надеясь, что ему будет комфортнее дома. В больнице организован хосписный уход.

Компания по оказанию хосписа и домашнего здоровья AmeraCare предоставила семье больничную койку, кислородные баллоны и лекарства, но ни она, ни Ochsner не предоставили СИЗ, которые было трудно найти в начале пандемии.Семья Фердинанда беспокоилась о том, чтобы заботиться о нем без защиты, отметила медсестра AmeraCare в его записях в хосписе. Она посоветовала им «связаться со всеми и всеми ресурсами, чтобы попытаться получить надлежащие СИЗ». Невестка и племянница Конни смогли разыскать тканевые маски; другой член семьи подарил ей перчатки.

«Они должны были подготовить всех», — сказала его дочь Келли.

Дома Фердинанд быстро пришел в упадок, в бреду и не мог уснуть.«Он выглядел так, будто душил себя», — сказала его дочь Тина. «У него выскочила голова. Мы не знали, как с ним обращаться и как с этим бороться ».

Они пытались успокоить его, но, поскольку он, казалось, страдает, посреди ночи позвонили в хоспис и попросили медсестру прийти на помощь. Никто не показал.

В одиночестве Тина и ее мать ухаживали за Фердинандом, стараясь не думать о вирусных частицах, посылаемых каждым кашлем. «Я боялась, — сказала Тина.«Но я знал, что моему отцу нужен хороший уход».

Около 17:00 на следующий день наконец приехала медсестра хосписа. По словам Конни, из коридора, не входя в его спальню, она осмотрела Фердинанда и сказала семье, что он готовится к переходу. По данным хосписа, визит длился 20 минут.

В течение семи часов после ухода медсестры семья Фердинанда заботилась о нем, когда он лежал умирая, обильно потный, изо всех сил пытался дышать и не отвечал.Они пытались устроить его поудобнее, открыв окно, включив вентилятор и продолжая принимать успокаивающие лекарства, но его грудь тяжело вздымалась. Затем, сразу после полуночи, Фердинанд скончался. Его семья чувствует, что они пережили его смерть в одиночку, будучи не готовы облегчить его страдания.

Затем некоторые из них заболели.

«Мне казалось, что я дышу водой… как будто у меня сердечный приступ», — сказала Тина, которая первой проявила симптомы того, что, по ее мнению, было COVID-19.Она решила не ехать в больницу, а изолировала себя, пока не выздоровеет. Заболела и внучка Фердинанда.

В такие моменты, как первая ночь Фердинанда дома, когда опекуны семьи изо всех сил пытаются контролировать серьезные симптомы, личные визиты работников хосписа становятся решающими, говорит доктор Джоан Тено, профессор медицины из Орегонского университета здоровья и науки и ведущий исследователь. по качеству хосписа, изучив паллиативную помощь и помощь в конце жизни более двух десятилетий.По ее словам, вмешательство, когда семьи не могут обеспечить комфорт пациента, — это не просто золотой стандарт. Невыполнение этого требования может представлять собой «действительно низкокачественное обслуживание в хосписе». По ее словам, если симптомы слишком трудно контролировать, может потребоваться постоянный личный уход или госпитализация. Смерть — это «один большой дозор в этой семье, и когда что-то идет не так, это действительно травмирует их».

AmeraCare отказалась отвечать на конкретные вопросы об уходе за Фердинандом.

В течение первых двух месяцев пандемии в Новом Орлеане хосписные компании столкнулись с тем же давлением, что и больницы, рассказали ProPublica рабочие. Сотрудник хосписа из AmeraCare, который говорил на условиях анонимности, сказал, что личные посещения были сокращены до одного в неделю, если смерть не была неизбежной. «Если бы мы могли вместо этого не выходить на улицу и заниматься телездравоохранением, как пациент, не знающий тип лекарства, побочные эффекты, то, что оно делает, мы могли бы направить его по телефону», — сказали они.В записях хосписа Фердинанда сотрудник AmeraCare отметил, что компания ограничивала посещения квалифицированными медсестрами и что они прекратили посещения сертифицированных помощников медсестры.

Принимая во внимание давление пандемии, в конце марта Центры услуг Medicare и Medicaid снизили нормативные требования к хосписам, позволив телездравоохранению заменить личные посещения, если это возможно и целесообразно. CMS также отказалась от требования о том, чтобы медсестра посещала хоспис не реже одного раза в две недели, позволив вместо этого оказывать помощь менее квалифицированным помощникам.

Медсестра, которая работала в Compassus, компании, которая заботилась о Саре Джонсон, также сказала, что их компания ограничила посещения. «Мы сократили время, которое мы ходим в дома, до одного раза в две недели, если им не нужна медсестра», — сказал работник, пожелавший остаться неназванным. «Пациентам действительно нужна была медсестра. … Никто из нас не хотел заходить в дом с пациентом с COVID, поскольку нет возможности контролировать, насколько чистым будет окружение. … Но нам пришлось бы, если бы пришлось.”

Дана Коулман, представитель Compassus, сообщила ProPublica, что они снабдили своих сотрудников СИЗ, обучили их протоколам безопасности и использовали виртуальные посещения, как это разрешено CMS. Она также сказала, что в Новый Орлеан были направлены дополнительные сотрудники, чтобы поддерживать частоту посещений во время пандемии, и что посещения медсестры не ограничивались одним раз в две недели.

Доктор Кай Ромеро, врач скорой помощи и главный врач хосписа у залива в Северной Калифорнии, сказал ProPublica, что они не возьмутся за хоспис, связанный с COVID-19, если не будут приняты адекватные меры безопасности и инфекционного контроля. для опекунов.

«В марте и апреле у наших сотрудников не было достаточно [СИЗ]», — сказала она, добавив, что в конечном итоге им пришлось полагаться на Калифорнийский университет в Сан-Франциско, чтобы помочь найти защитное снаряжение, такое как маски. для персонала и опекунов семьи. «Соображения относительно того, кто отправляется домой в хоспис, какие предметы снабжения им предоставляются или к которым они могут получить доступ, как это определяется, — это чрезвычайно продуманный процесс, и если они не совпадают, по крайней мере здесь, в Сан-Франциско, мы не будем в домашний хоспис их не берут.”

Ochsner не ответил на вопросы ProPublica о том, как он проверял хосписные компании, чтобы узнать, насколько они подготовлены к борьбе с инфекционным заболеванием, а также не прокомментировал семейных опекунов, которые впоследствии заразились вирусом.

0″> Перед тем, как Джонсон вернулся из больницы, Compassus доставил кровать, кислородные баллоны и морфий и обучил семью тому, как вводить болеутоляющее. «Они пытались объяснить, как о ней заботиться, — сказал Лавале, — но это было трудно вспомнить.”

Как и Фердинанды, семья Джонсонов не получала СИЗ. Лавале, у которого высокий риск диабета и гипертонии, был глубоко обеспокоен. Когда он попросил у компании маски, он получил коробку перчаток. Хотя найти их было сложно, семья нашла несколько хирургических масок в магазине, который продавал их по 5 долларов за штуку.

«В соответствии с отраслевой практикой, мы, конечно, не обеспечиваем членов семьи СИЗ», — сказал Коулман.«Учитывая, что многие опекуны, друзья, родственники, священнослужители, члены церкви, соседи и т. Д. Могут войти в дом пациента в любой момент во время его пребывания в хосписе, ни один поставщик не может предоставить СИЗ для всех возможных посетителей / экспонатов ».

Коулман указал на руководство CMS для хосписных агентств во время пандемии, в котором говорится, что они не должны подвергаться наказанию за непредоставление СИЗ, «если они испытывают трудности с получением этих материалов по независящим от них причинам.”

В руководстве также говорится: «Мы ожидаем, что поставщики / поставщики предпримут действия по смягчению любой нехватки ресурсов и продемонстрируют, что они принимают все необходимые меры для получения необходимых материалов как можно скорее».

Когда приехала Джонсон, казалось, ей стало лучше. Она была начеку, разговаривала со своими детьми и даже ела немного еды. Она сказала своему сыну, что когда она поправится, она хотела бы посетить дом своего детства, небольшой домик в Седьмом отделении.У нее не было боли, поэтому он решил не давать ей морфий и надеялся, что она даже выздоровеет до того, как он это сделает.

Медсестра хосписа проверила Джонсон в первые два дня, когда она была дома, сказали Лавале и его брат Майкл. Они предполагали, что ежедневные визиты продолжатся. Но за следующие 11 дней работники хосписа приехали еще только два раза, сказали они. Напротив, недавнее исследование проанализировало данные национальной коммерческой хосписной компании и показало, что в обычное время пациенты домашнего хосписа получают в среднем около 7 посещений в неделю от работников хосписа, что в общей сложности составляет около 9 часов ухода.Даже во время пандемии Тено сказал, что личные посещения важны. «У вас должны быть СИЗ, и вы должны иметь возможность пойти туда и увидеть пациента», — сказала она.

Подробнее

COVID-19 сначала унес жизни черных.

В Чикаго 70 из 100 первых зарегистрированных жертв COVID-19 были черными. Их жизни были богатыми, и их смерть нельзя считать неизбежной. Непосредственные факторы можно и нужно было устранить.

Коулман сказал, что сотрудники Compassus доступны круглосуточно и без выходных для «экстренных» звонков или посещений, если возникнет внезапная необходимость.Хотя Compassus не ответил на вопросы ProPublica о том, сколько личных посещений было сделано пациентам, Коулман сказал, что, если вы включите «виртуальные посещения», с его пациентами во время пандемии в среднем обращались четыре-пять раз в неделю.

0″> Джонсон оставалась изолированной в своей спальне, дверь приоткрылась, чтобы ее сыновья могли ее проверить. Она стала слабее. Спустя чуть больше недели после того, как она оставалась дома, Лавале наблюдал, как она пытается сглотнуть, когда пытается пить.По его словам, это звучало так, будто «кусок стали застрял у нее в горле, и вода не могла пройти».

Когда на Западном берегу у нее были обнаружены признаки этой проблемы, логопед осмотрел ее и дал подробные рекомендации, как с этим справиться в больнице, например, загущать жидкости, чтобы Джонсон легче было пить. Никто не сказал семье об этом.

Лавале позвонил в хосписную компанию; он говорит, что ему сказали прекратить кормить мать и пить воду, что не является необычной практикой для почти умирающих пациентов хосписа.Ему также сказали увеличить дозу морфина. Лавале спросил, следует ли ее повторно положить в больницу. «Медсестра хосписа сказала:« Они ничего не смогут для нее сделать, но я не могу сказать вам, что делать », — сказал он.

Когда Джонсон попросила у сына воды, сказав, что хочет пить, Лавале не знал, что делать. «Я не мог ей ничего дать», — сказал он. «Я чувствовал себя ужасно». Он и его брат сказали, что, поскольку состояние Джонсон ухудшилось в течение последних трех дней, медсестра хосписа не посетила.

Коулман сказал, что пациенты всегда имеют право отказаться от лечения в хосписе и обратиться за более агрессивной или лечебной помощью в больницу; В рамках программы Medicare пациенты хосписа также могут обращаться в больницу, если у них есть «неконтролируемая боль, которую невозможно контролировать дома». Компас отказался отвечать на конкретные вопросы о Джонсон, несмотря на то, что ее сын отказался от права говорить о ее уходе.

0″> «Когда кто-то умирает, у него появляется множество симптомов», — сказал Тено, добавив, что когда смерть неизбежна, симптомы трудно контролировать.«Мы знаем, что когда свидания не происходят в последние дни жизни, это очень тяжело для семьи». Эти посещения настолько важны, что федеральное правительство использует их для оценки качества хосписа.

Когда дети Джонсон перемещали ее, «она стонала и стонала от боли», — сказал Лавале. «Я был поражен. Мне было не по себе «.

Утром 3 мая Лавале вошел в комнату матери, чтобы проверить ее, и увидел, что она не дышит.Через тринадцать дней после возвращения из больницы она скончалась. «Я думал, что она будет в надежных руках», — сказал ее сын. «Я знаю, что она страдала».

Дорис Берк предоставила репортаж.

Пятеро детей, один мужчина погиб в результате преступления в доме в Оклахоме, подозреваемый содержится под стражей

МАСКОГИ, Оклахома (KFOR) — Власти Маскоги заявляют, что расследуют ужасное преступление.

Около 1:30 а.м. Во вторник утром офицеры полицейского управления Маскоги были вызваны в дом в 900-м квартале Индианы после стрельбы.

Звонивший сообщил диспетчерам службы 911, что были застрелены несколько человек.

Когда полицейские прибыли в дом, они заметили мужчину с пистолетом.

Власти утверждают, что офицер выстрелил в подозреваемого, но промахнулся. Затем подозреваемый привел полицию в короткую погоню, прежде чем был взят под стражу.

Джаррон Диджон Приджон был арестован недалеко от места происшествия.

Джаррон Диджон Приджон. Фото: округ Маскоги, фото бронирования

Когда полиция вошла в дом, их встретила ужасная сцена.

По данным следователей, в доме были найдены мертвыми один мужчина и четверо маленьких детей. Пятый ребенок позже скончался, попав в больницу Талсы.

Официальные лица говорят, что одна женщина также была доставлена ​​в больницу Талсы с опасными для жизни травмами.

Члены семьи рассказали СДК, что пятеро маленьких детей Бриттани Андерсон были застрелены сегодня утром. Среди детей 9-летний Квединс, 6-летний Наваэ, 5-летний Хармони, 3-летний Джайдус и 2-летний Джалайя.

Члены семьи говорят, что Приджон — отец некоторых детей.

GoFundMe был создан для оплаты расходов на похороны детей.

Сосед остановился, чтобы поговорить с KFOR о шокирующем преступлении.

На данный момент никаких других подробностей не разглашается.

Видео предоставлено KJRH

Предложите исправление

Пятеро детей и мужчина убиты в доме Маскоги, по словам семьи, подозреваемый убил своего брата и детей

МАСКОГЕ, Оклахома (KFOR). По данным полиции, в результате стрельбы в доме Маскоги рано утром во вторник погибли шесть человек, в том числе несколько детей, и женщина была госпитализирована с огнестрельными ранениями.

Полиция сообщает, что пятеро из шести застреленных были детьми. Члены семьи подтвердили KFOR, что их мать, Бриттани Андерсон, была доставлена ​​в больницу Талсы с тяжелыми огнестрельными ранениями. По состоянию на вечер вторника Бретань все еще находится в отделении интенсивной терапии. Ее семья сообщает KFOR, что ее мозг опух и кровоточит, но она не спит и едва может говорить.

Двадцатипятилетний Джаррон Приджон обвиняется в открытии огня около 1:30 утра.м. Во вторник утром, убиты мужчина и пятеро детей. Члены семьи подтверждают, что Приджон является отцом троих из пяти убитых детей, и говорят, что убитый человек является собственным братом Приджона.

«Это печальная, печальная сделка», — сказал кузен SweetPea Herb. «Я работаю в ночную смену, и мой муж разбудил меня печальной новостью».

SweetPea Herb говорит, что была шокирована, узнав, что дом ее кузины был в центре ужасного преступления во вторник утром.

Пятеро убитых детей были моложе 10 лет, в том числе девятилетний Квединс, шестилетний Наваех, пятилетний Хармони, трехлетний Джайдус и двухлетний Джалайя.

Сестра Бриттани, Рэйвен, разговаривала с KFOR из больницы.

«Они были отличными детьми», — сказала Рэйвен Андерсон. «Если бы кто-нибудь знал их, они бы любили их».

По данным полиции Маскоги, прибывшие офицеры обнаружили Приджона во дворе дома с пистолетом в руке. Один офицер выстрелил в подозреваемого и промахнулся. Полиция сообщает, что Приджон повел полицию в короткое преследование, но в конце концов полиция взяла его под стражу.

«Все вовлеченные люди действительно жили в этом доме, когда произошла стрельба», — сказала Линн Хэмлин из полиции Маскоги.

Родственники сообщили KFOR, что все восемь детей Бриттани Андерсон были дома во время стрельбы. Трое выживших детей — семилетний, годовалый и месячный — все в безопасности вместе с членом семьи.

Приджон помещен в центр заключения округа Маскоги.

Предложите исправление

Мужчина из Форт-Уэрта заразился коронавирусом, когда умер в одиночестве в своем доме

Сначала симптомы были легкими, но к тому времени, когда семья Гленмара Габриэля узнала, что его тест на коронавирус положительный, было уже слишком поздно.

Его не стало в возрасте 37 лет.

Он умер 5 апреля. Результаты анализов вернулись 6 апреля.

Несмотря на положительный результат теста, судмедэксперт утверждает, что причина смерти не установлена. Родные Габриэля могут не знать результатов в течение нескольких недель, а возможно, и месяцев.

Они знают, что он был здоров и умер в одиночестве на своей кушетке.

Некоторые из многих печальных сценариев, созданных коронавирусом, связаны с тем, что семьи остаются недоумевать, почему и как их близкие умерли, зная, что они сделали это в одиночку.

С любовью известный своей семье и друзьям как «Босс Джи», Габриэль любил пляжи и путешествия. Он любил говорить: «День на пляже дает мне возможность мечтать».

Габриэль жил в черте города Форт-Уэрт, к югу от Юлесса, и работал в международном аэропорту DFW в составе экипажа флота Envoy, дочерней компании American Airlines.

Его дело касается COVID-19, где вопросов больше, чем ответов.

Легкие симптомы

Габриэль должен был вылететь на Филиппины 18 марта, чтобы навестить свою четырехлетнюю подругу Джит Геварру.15 марта Филиппины были фактически заблокированы, и Габриэль был вынужден отменить свою поездку, которая должна была продлиться более недели.

Он и Геварра регулярно общались, часто используя FaceTime.

«Когда он начал слышать новости о том, что у некоторых из его коллег были положительные результаты, он все время говорил мне, что ему следовало настоять на приезде на Филиппины и просто остаться с нами дома», — сказал Геварра в интервью через мессенджер Facebook.

В четверг, 26 марта, Габриэль пожаловался на мигрень.На выходных, 28 и 29 марта, Габриэль сказал своей девушке, что у него слабая температура. Она посоветовала ему обратиться к врачу, что он и сделал.

Габриэль принимал лекарство от кровяного давления, но в остальном был здоровым человеком.

Тест на грипп был отрицательным, и врач сказал ему сдать тест на COVID-19 в Цветочном кургане. Габриэль прошел тест на COVID-19 30 марта и рассчитывал узнать результаты через семь дней.

Геварра сказал, что Габриэль никогда не жаловался на ухудшение его состояния.Когда его спросили, не преуменьшает ли он свои чувства, чтобы не тревожить Геварру, она ответила: «Зная его? Да.»

Габриэль вернулся на свою работу в DFW. 26 марта, сообщив Геварре о продолжающихся симптомах мигрени, она предложила ему уйти с работы пораньше.

Ему дали больничную записку на неделю с 30 марта по 6 апреля.

Вечером в субботу, 4 апреля, Габриэль присоединился к Геварре в онлайн-сеансе розария. Габриэль закашлялся до такой степени, что Геварра предложил выключить микрофон.

После того, как розарий был закончен, Геварра сказал: «Я сказал ему просто отдохнуть, и, если вы почувствуете что-нибудь, немедленно позвоните в службу 911. Это был последний раз, когда я разговаривал с ним ».

Обеспокоенная, она звонила всю ночь. Ответа не последовало.

Опасаясь худшего, она позвонила одному из его друзей, который утром пошел в его квартиру и постучал в дверь.

Не получив ответа, друзья Габриэля позвонили в полицейское управление Форт-Уэрта, и они сказали им, поскольку в течение последних 14 часов была связь, они не могут проникнуть в квартиру.

Вскоре после этого Геварра снова позвонил в полицию Форт-Уэрта. Во второй раз приехали пожарная часть Форт-Уэрта и скорая помощь. Согласно отчету полиции, человек, позвонивший в службу 911, сказал, что звонящий телефон Габриэля можно было услышать за его дверью. Но жалюзи были опущены, поэтому никто не мог заглянуть внутрь.

«Я смотрел это по FaceTime с одним из его друзей, который держал телефон», — сказал Геварра. «Офицер полиции вышел и сказал:« Я очень сожалею о вашей потере.’»

Согласно заключению судмедэксперта, Габриэль был объявлен мертвым на диване в гостиной в 11:35 утра 5 апреля.

«Я надеялся, что он умер во сне», — сказал Геварра.

6 апреля мать Габриэля, Мария Габриэль, потребовала у своего сына результатов теста на COVID-19. Это было положительно.

Homicide Sgt. Джо Лафман сказал, что смерть Габриэля расследуется как медицинская проблема.

Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы округа Таррант, результаты вскрытия могут быть неизвестны в течение 90 дней, а возможно и дольше.Способ смерти и причина смерти указаны как ожидающие решения.

Габриэль оставляет после себя большую семью и 10-летнюю дочь, которая живет со своей матерью на Гавайях.

Где он подхватил COVID-19?

Пока семья и близкие Габриэля ждут, чтобы узнать, лишил ли его жизни COVID-19, они также хотят знать, где и как он заразился.

У них есть подозрения, но они никогда не узнают.

Геварра сказал, что Габриэль выразил обеспокоенность по поводу работы в аэропорту DFW, куда ежедневно прибывают сотни рейсов со всего мира.Он работал на самолетах с уборщиками Envoy.

Согласно сообщениям в Star-Telegram и Dallas Morning News, более 30 агентов TSA и работников наземных бригад в аэропорту DFW дали положительный результат на COVID-19.

Общедоступная страница в Facebook под названием «Новости Covid Airport для всех сотрудников аэропорта DFW» была создана 5 апреля.

Это открытый форум, посвященный сотрудникам аэропорта DFW, выражающим озабоченность условиями их работы и возможностью того, что некоторые из их сотрудников -работники заразились COVID-19 на работе.

В ответ на вопросы о Габриэле, а также на обеспокоенность сотрудников условиями на рабочем месте, аэропорт опубликовал 9 апреля в Star-Telegram заявление, в котором, в частности, говорилось: «Мы опечалены, узнав о кончине партнера. сотрудник аэропорта DFW, и мы скорбим вместе с семьей и коллегами. Аэропорт DFW продолжает следовать рекомендациям по очистке и санитарной обработке, изложенным CDC ».

Представитель профсоюза транспортных рабочих, членом которого был Габриэль, сказал, что American Airlines, Envoy и DFW Airport соблюдают код CDC, чтобы обеспечить безопасность сотрудников.

Геварра сказал, что Габриэль сказал ей, что может пользоваться перчатками, но сохранить маску было сложно. Профсоюз, аэропорт DFW и American Airlines признали, что изначально не хватало перчаток и масок для их сотрудников.

Профсоюз заявил, что на прошлой неделе у сотрудников действительно было достаточно средств индивидуальной защиты, будь то от авиакомпаний или сотрудников, которые сами их предоставили.

Переезд

После первых попыток найти, где было доставлено тело Габриэля, семья Габриэля смогла спланировать похороны.

16 апреля в похоронном бюро на горе Кармель в Ирвинге небольшая часть семьи Габриэля посетила погребальную службу. Его транслировали в прямом эфире, чтобы родственники и близкие могли смотреть его онлайн, от Техаса до Калифорнии, от Гавайев до Филиппин.

Тело Габриэля было кремировано и похоронено рядом с его братом Джеральдом в Ирвинге. Во время службы двум членам семьи разрешили присутствовать на могиле. Все остальные могли смотреть только онлайн.

У Габриэля остались мать, дочь Ирен, братья и сестры Джеффри и Дженис, а также отчим Марио.

«Как только эта пандемия закончится, мы полетим в Штаты и, возможно, проведем мессу и посетим его могилу», — сказал Геварра. «Пока я не увижу его могилу, я не думаю, что смогу закрыть. Я пытаюсь справиться, но это непросто. Он очень хороший человек. Он мое все.»

Штатный писатель Николь Манна внесла свой вклад в этот отчет.

Связанные истории из Fort Worth Star-Telegram

человек в Бронксе умер от коронавируса в одиночестве в своем доме, пока семья оплакивает весь мир

Гильермо Фрестан провел все свои восемь лет отношений с любовью всей его жизни, Аной Марией Кастро Ортез, живущей в другой стране.Фрестан жила в Бронксе, а Кастро Ортез жил в Хинотепе, небольшом городке в центральной части Никарагуа, где она воспитывала их трех дочерей.

Ему был 51 год; ей 30. Они мечтали воссоединить семью в Бронксе, возможно, еще в декабре.

«Это было очень сложно, он был так далеко. Мы всегда хотели быть вместе. Но он приехал сюда, и мы навестили его », — сказал Кастро Ортез в телефонном интервью на испанском языке. «Мы планировали. В следующем году он собирался уйти на пенсию.

Фрестан, известный как Вилли, иммигрировал в Бронкс из Никарагуа, когда ему было около двадцати лет, после того, как сражался за сандинистов. Он стал гражданином США и был добродушным профсоюзным руководителем местного отделения 731. В основном он работал на строительных и ремонтных работах на городских мостах и ​​только что исполнилось 25 лет работы, подтвердил профсоюз.

Послушайте отчет Гвинн Хоган о WNYC:

Рикардо Нуньес, лучший друг и сослуживец с 1990-х годов, сказал, что Фрестан будет потчевать его страшными историями о его времени на войне.

«Он ел с земли, неделями не ел обычной пищи», — сказал Нуньес. «Этот армейский менталитет, понимаете, о чем я? Он устраивал шоу — но он был большим плюшевым мишкой ».

Нуньес сказал, что Фрестан всегда говорил о другом: Кастро Ортез и девочки.

«Это любовь всей его жизни. Она и его дочери. Это была жизнь Вилли, — сказал он. «Все остальное для него не имело значения».

Фрестан познакомился с Кастро Ортезом в 2012 году во время одного из его многочисленных визитов на родину.Она сказала, что они быстро полюбили друг друга. Она даже взяла его старшую дочь с другой женщиной как своей собственной; у пары было еще две дочери, и они поженились в 2016 году.

Они работали над иммиграционными документами, чтобы иметь возможность переехать в квартиру Фрестана на Бостон-роуд в конце этого года. Но эти мечты были оборваны.

28 марта Фрестан умер в одиночестве в своей квартире — через четыре недели после подтверждения первого случая коронавируса в Нью-Йорке, через две недели после первой смерти и через шесть дней после того, как губернатор Эндрю Куомо приостановил работу штата.Он был одним из более чем 1400 жителей Нью-Йорка, умерших дома во время вспышки.

По данным пожарной службы, полученным WNYC / Gothamist, с начала марта в районе Бронкса, где проживал Фрестан, погиб 81 житель Нью-Йорка — по сравнению с 18 за тот же шестинедельный период прошлого года. Это четвертое место по количеству смертей на дому в городе после почтовых индексов в Моррисании, Бронкс; Флашинг, Королевы; и Флэтбуш, Бруклин.

Большинство из этих людей никогда не проходили тестирование на коронавирус и не были включены в официальный подсчет до тех пор, пока о них не сообщит Gothamist / WNYC.Сейчас город подсчитывает вероятные случаи COVID-19 вместе со случаями, подтвержденными лабораторией.

Общее число погибших от вируса по состоянию на полдень четверга составило 15 411 человек.

Гильермо Фрестан и его семья в Нью-Йорке. Рекламный проспект

Кастро Ортез сказал, что они с Фрестаном использовали видеочаты, чтобы сделать свой брак на расстоянии. Фрестан звонил ей в поезде и автобусе, когда ждал, пока его коллеги придут на место работы, а затем во время перерывов.

«Мы практически жили видеозвонками», — вспоминал Кастро Ортез.

Когда Фрестан заболел, они тоже вели видеочат. 23 марта, когда в городе начался резкий рост случаев COVID-19, Фрестан пришел на работу на мост Джорджа Вашингтона с сухим кашлем. Его начальник отправил его домой.

Кастро Ортез сказала, что слышала о том, что вирус распространяется по городу, и беспокоилась о его поездках в общественном транспорте. Она предложила ему пойти к врачу, но Фрестан пожал плечами.Он был здоров, если не считать астмы. У него была медицинская страховка, но он редко ею пользовался.

«Нет, — сказал он мне, — я так не думаю», — вспоминал Кастро Ортез, и добавил: «Я не хочу выходить, чтобы разоблачать других» ».

Итак, Кастро Ортез пытался ухаживать за ним по видео с мобильного телефона за три тысячи миль. У Фрестана поднималась температура. Она поощряла его пить чай, купаться, вздремнуть и есть все, что он мог. Но он выглядел бледным, вспотел и у него были приступы неконтролируемого кашля.Однажды утром, когда они разговаривали по видеосвязи, она увидела, как он встал, чтобы пойти в ванную, а затем рухнул на пол.

«Я сказал любовь, что только что произошло? И он сказал: «Я просто потерял сознание», — сказала она. «Ему потребовалось около 15 минут, чтобы встать. Он просто помахал мне, чтобы сказать, что с ним все в порядке ».

Она велела ему лечь и отдохнуть. Прошел еще один день, и Фрестан сказал ей, что чувствует себя лучше, но Кастро Ортез хотел, чтобы он оставался гидратированным и ел что-нибудь. Итак, он попытался съесть яблоко.

«Ему потребовался час, чтобы съесть это, потому что у него болело горло», — сказала она.

Его друг Нуньес сказал, что разговаривал с Фрестаном в то время, и Фрестан никогда не упоминал, что тот болен.

«Если бы я знал, я бы сам отвел его к врачу, в больницу», — сказал он.

Кастро Ортез хотел позвонить нескольким своим друзьям, чтобы они приехали проверить его, но продолжал заверять ее, что с ним все будет в порядке. К тому времени был вечер пятницы, через три дня после того, как Фрестан вернулся с работы.

«Я сказал ему:« Спокойной ночи, любовь моя. Отдыхай, чтобы тебе стало лучше утром, «не зная, что должно было случиться», — сказала она.«И мы спали».

В ту ночь они оставили включенным видеозвонок, но в какой-то момент звонок пропал. Как только Кастро-Ортез проснулся, она попыталась позвонить. Но Фрестан не ответил. Она сказала, что звонила каждые полчаса в течение всего утра.

«Я не могла успокоиться, — сказала она. «Я забеспокоился, я плакал. Он не отвечал.

В полдень она связалась со старшим сыном Фрестана от прежних отношений, чтобы узнать, может ли он пойти проверить его. Он постучал, но не смог войти, и полиции пришлось выломать дверь.

«Они нашли его в постели, он уже ушел», — сказала она. «В тот день, когда они сообщили эту новость, я подумал, что это шутка, что это ложь».

Когда воцарилась реальность, все, чего она хотела, — это побывать там, немедленно поехать в Нью-Йорк. Но она не могла. Поскольку вирус распространился по всему миру, путешествовать было невозможно.

«Не проходит и дня, чтобы я не хотела быть там», — сказала она. «Не видеть его, как они его нашли, не знать, что происходит, не слышать о нем новостей — это были дни беспокойства, бессилия и боли.”

Кастро Ортез — религиозный католик. Она привыкла оплакивать близких двумя днями молитвы рядом с телом и похоронами на третий день. Семья хотела вернуть его тело в Никарагуа, но им сказали, что они не могут этого сделать, опасаясь распространения вируса.

Ассоциация похоронных бюро штата Нью-Йорк подтвердила, что многие страны не примут человеческие останки без письма, подтверждающего, что человек не заразен, и эти письма трудно найти. Некоторые авиакомпании вообще прекратили отправку человеческих останков.

Почти месяц спустя Кастро Ортез все еще ждет, когда его прах вернется домой.