Статья ук нанесение легких телесных повреждений: ПАМЯТКА ПО РАЗЪЯСНЕНИЮ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА НАНЕСЕНИЕ ПОБОЕВ

Адвокат добился переквалификации дела с покушения на убийство на причинение легкого вреда здоровью

Адвокат КА «Манаков и партнеры» Степан Дилбарян, защищавший обвиняемого, рассказал о том, как ему удалось добиться прекращения уголовного дела через переквалификацию на менее тяжкую статью и последующее примирение его доверителя с потерпевшей.

Как стало известно «АГ», 13 декабря 2019 г. мировой судья в Москве прекратил уголовное дело в отношении гражданина Узбекистана, который несколько раз ударил свою сожительницу ножом.

Версия следствия

Из постановления о привлечении в качестве обвиняемого (имеется у «АГ») следовало, что в августе 2019 г. гражданин Узбекистана N. нанес два ножевых удара своей сожительнице на фоне внезапно возникших личных неприязненных отношений. Инцидент произошел на детской площадке у жилого дома в Москве. По версии следствия, удары ножом были нанесены в область жизненно важных органов – в грудь и шею потерпевшей.

Уголовное дело в отношении N. было возбуждено 23 августа, он был помещен под стражу в один из московских СИЗО. Впоследствии межрайонный следственный отдел ГСУ СК РФ по г. Москве предъявил ему обвинение в покушении на убийство по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ. По мнению правоохранителей, вина обвиняемого доказывалась его показаниями, заключением судмедэксперты и свидетельскими показаниями.

Вступивший в дело адвокат ходатайствовал о прекращении дела

Степан Дилбарян вступил в уголовный процесс по приглашению родственников N. 7 октября. 29 октября защитник ходатайствовал (документ имеется у «АГ») о прекращении уголовного дела, указав, что обвинение явно необоснованно.

Адвокат сослался на то, что из заключения судмедэксперта следовало, что нанесенные потерпевшей телесные травмы не были опасны для жизни и не вызвали развития угрожающего жизни состояния. «Так, из материалов дела следует, что после нанесения пореза потерпевшей N. более никаких действий не предпринимал, хотя ему ничего не мешало это сделать. Очевидцы в момент инкриминируемых событий и некоторое время непосредственно после нанесения пореза находились на значительном отдалении. А оставленная в обвинении формулировка о том, что смерть потерпевшей не наступила ввиду своевременного оказания ей медицинской помощи, входит в прямое противоречие с заключением судебном-медицинской экспертизы», – отмечалось в ходатайстве.

Степан Дилбарян добавил, что даже если согласиться с выводом следствия о наличии у N. умысла на убийство, то последовавшие обстоятельства следует расценивать как добровольный отказ от преступления (ст. 31 УК РФ), так как для доведения такого умысла до конца у него не имелось никаких препятствий, наличие которых обязательно в силу ч. 3 ст. 30 УК РФ. Защитник присовокупил, что его доверитель намеревался нанести удар ножом не в шею потерпевшей, а в плечо. Кроме того, он полагал, что N. оговорил сам себя при даче показаний.

Тем не менее следствие отказало в удовлетворении ходатайства адвоката. В постановлении (есть у «АГ») о полном отказе в удовлетворении ходатайства отмечено, что доводы защитника опровергаются данными камер наружного наблюдения, а также показаниями самого обвиняемого. Следствие также не выявило факта оговора со стороны обвиняемого, который был допрошен в присутствие защитника по назначению и без оказания давления на него.

Прокуратура вернула дело следователю

8 ноября межрайонная прокуратура вынесла постановление о возвращении уголовного дела для пересоставления обвинительного заключения. В этом документе (есть в распоряжении у «АГ») отмечалось, что обвинительное заключение не может быть утверждено из-за неверных анкетных данных лица, привлекаемого в качестве обвиняемого. Кроме того, в нарушение ч. 2 ст. 220 УПК РФ в обвинительном заключении были неверно приведены ссылки на показания одного из свидетелей, а также листы, содержащие светокопию паспорта обвиняемого.

«Допущенные нарушения при составлении обвинительного заключения исключают возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения. Таким образом, уголовное дело подлежит возвращению для пересоставления обвинительного заключения и устранения выявленных недостатков», – указала прокуратура.

Переквалификация преступления

Впоследствии в постановлении от 22 ноября о частичном прекращении уголовного дела (имеется у «АГ») старший следователь указал, что следствие достоверно не установило наличие прямого умысла обвиняемого на убийство потерпевшей. После причинения телесных повреждений своей сожительнице N. не предпринял каких-либо активных действий по завершению умысла на убийство. В обоснование своей позиции следствие сослалось на Постановление Пленума ВС РФ от 27 января 1999 г. № 1, согласно которому покушение на убийство возможно лишь с прямым умыслом.

В рассматриваемом случае, как пояснило следствие, потерпевшая не оказывала какого-либо активного сопротивления после причинения травм, а вмешательство посторонних лиц произошло спустя значительный период времени после происшествия. Само ранение в область шеи, по мнению судмедэксперта, не было опасным для жизни.

В связи с этим уголовное дело по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ в отношении N. было прекращено по основанию, предусмотренному ч. 1 ст. 27 УПК РФ, а в дальнейшем ему было предъявлено обвинение п. «в» ст. 115 УК РФ (умышленное причинение легкого вреда здоровью). Дело было направлено в мировой суд для рассмотрения по существу.

Мировой судья прекратил уголовное дело в связи с примирением сторон

В ходе судебного процесса потерпевшая заявила о примирении с N. и ходатайствовала о прекращении уголовного дела в отношении последнего. Сожительница подсудимого утверждала об отсутствии претензий к нему, поскольку он извинился перед ней и возместил причиненный ей вред.

Подсудимый не возражал против удовлетворения ходатайства, подтвердил факт возмещения потерпевшей вреда и пояснил, что он раскаивается в содеянном. Его адвокат также ходатайствовал перед судом о прекращении дела в связи с примирением сторон.

В свою очередь представитель гособвинения возражал против удовлетворения ходатайства потерпевшей.

В своем постановлении (имеется у «АГ») мировой суд указал, что преступление, предусмотренное п. «в» ст. 115 УК РФ, относится к категории небольшой тяжести, а подсудимый впервые привлекается к уголовной ответственности. При этом он учел факт отсутствия обвиняемого на учете у нарколога или в психоневрологическом диспансере, а также его положительную характеристику по месту жительства и работы. «О примирении сторон и возмещении вреда свидетельствуют сделанные сторонами заявления, обвиняемый свою вину признал и раскаялся в содеянном, принес свои извинения потерпевшей, которая подтвердила, что примирилась с N.

Защитник прокомментировал ход дела

В комментарии «АГ» адвокат КА «Манаков и партнеры» Степан Дилбарян, защищавший N., рассказал, что защита по уголовному делу осложнялась тем, что следователем в первые сутки после задержания N. (т.е. до его вступления в дело) был составлен протокол допроса подозреваемого, из которого следовало, что он признает как наличие намерения убить потерпевшую, так и нанесение двух ударов ножом в область жизненно важных органов последней с целью причинить ей смерть. «Кроме того, следователем был составлен протокол проверки показаний на месте и ряд других процессуальных документов. Когда я зачитал доверителю подписанные им же протоколы, их содержание и формулировки вызвали у него недоумение. Он пояснил, что ни о каком желании убить, тем более о нанесении ударов с целью убийства, он не говорил, а лишь признавал произошедший конфликт и был уверен, что в этом его и обвиняют и что именно в таком виде его показания внесены в протокол», – пояснил адвокат.

По словам защитника, внимательное изучение показаний N. позволило подчеркнуть их противоречивость. «Так, в одних и тех же показаниях сначала утверждалось, что удар наносился в область шеи, но чуть позже уже утверждалось, что удар наносился в область лица. В этих же показаниях то указывалось, что допрашиваемый не помнит, куда попал ножом, то он все-таки утверждает, что попал в шею. Кроме того, согласно показаниям он достал нож из кармана и нанес им удар, чтобы убить, но при это почему-то не запомнил, как именно держал нож и куда было направлено его лезвие. Все это звучало абсурдно», – отметил Степан Дилбарян.

По словам адвоката, такие путанные показания обвиняемых характерны для случаев, когда допрашиваемому лицу «помогают» их составить те, кто понимает, какие именно формулировки нужны для «правильной» квалификации и какие детали лучше не писать до заключения эксперта, которое иначе может перечеркнуть полученные показания (в том числе из-за неправильного указания, куда было направлено лезвие и в части направления нанесения удара). «А лицу, действительно умышленно нанесшему такой удар, как правило, не составляет сложности описать свои действия в мельчайших деталях. Однако для эффективной защиты доверителя одних только изложенных противоречий было совершенно недостаточно, ведь серьезных процессуальных оснований для исключения указанных доказательств просто не имелось, а оценка этих показаний – всегда дело достаточно субъективное», – рассказал Степан Дилбарян.

В связи с этим было принято решение строить защиту несколько иначе. С учетом специфики законодательной конструкции неоконченного преступления (покушения) был сделан акцент на недоказанности обстоятельств, препятствующих доведению преступления до конца, пояснил защитник. С этой целью были проработаны и даны подробные показания об обстоятельствах дела. Далее, после ознакомления с материалами уголовного дела в порядке ст. 217 УПК РФ, защитой было заявлено ходатайство о рассмотрении уголовного дела судом присяжных.

«Такая линия защиты была основана на позиции Верховного Суда, указавшего, что по данной категории преступлений перед присяжными заседателями следует в понятной формулировке поставить вопросы, предусмотренные ст. 339 УПК РФ, в том числе о доказанности причин, в силу которых деяние не было доведено до конца. При этом данный вопрос должен содержать описание фактической причины, лишившей подсудимого возможности осуществить свои намерения. Одновременно с этим по результатам изучения материалов оконченного уголовного дела было подготовлено ходатайство о прекращении уголовного преследования по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ (т.е. покушение на убийство) с подробной мотивировкой, преследующей цель указать следователю, руководителю следственного органа и прокурору на недостаточность доказательств для вынесения судом присяжных обвинительного приговора по ч. 1 ст. 105 УК РФ, учитывая большую объективность такого суда», – рассказал адвокат. По его мнению, акценты на этом позволили прокурору внимательнее изучить материалы дела и вернуть его в орган следствия, который уже переквалифицировал действия N.

«Поскольку к моменту рассмотрения дела в мировом суде обвиняемый возместил причиненный вред, то стороной защиты было предложено потерпевшей ходатайствовать перед судом о прекращении уголовного дела в связи с примирением сторон, что и было сделано ею. Аналогичное ходатайство о прекращении дела было подано и со стороны защиты», – добавил Степан Дилбарян. Он выразил удовлетворение вступившим в силу судебным постановлением.

Коллекции — Открытые архивы — KYRLIBNET

Телесные повреждения, их виды, классификация и уголовная ответственность за их совершение

Действующее законодательство устанавливает уголовную ответственность за причинение телесных повреждений.

Уголовный кодекс Украины предусматривает три вида телесных повреждений:

• лёгкие;
• средней тяжести;
• тяжкие.

Важно понимать, что отнесение телесных повреждений к тому или иному виду (определение их тяжести и характера) в конкретных случаях осуществляется на основании заключения эксперта. Таким образом, для решения этого вопроса в рамках уголовного производства обязательно назначается судебно-медицинская экспертиза.

Телесное повреждение – это повреждение которым нанесен ущерб физическому состоянию гражданина. А вот входит сюда очень многое. От синяка, ссадины до ножевого ранения, удара тяжёлым предметом, что может повести за собой инвалидность и даже смерть потерпевшего.

Наличие подтверждающего документа будет основополагающим для вашего обращения в полицию, прокуратуру, суд.

Судебно-медицинский эксперт, оценивая характер и продолжительность заболевания или нарушения функций, связанных с причиненным вредом здоровью, должен исходить из объективных медицинских данных, в том числе установленных в процессе проведения экспертизы.

Исследование может быть проведено как в отношении лица, которому причинены телесные повреждения, рак и по медицинским документам.

Понятие «легкие телесные повреждения» заменено на «легкий вред здоровью». Действия нарушителя должны быть, прежде всего, умышленными. Также нанесенный вред потерпевшему подразумевает в этом случае кратковременное расстройство здоровья, что влечет за собой утрату им трудоспособности на срок не более 3-х недель, либо на более длительный срок, но не более десяти процентов от общей трудоспособности.

Так, в данном случае они относятся к категории «лёгкие телесные повреждения», не несущие опасности общему состоянию здоровья. Кроме того, в квалификационном составе определяется умышленность деяния, а не случайное стечение обстоятельств и количество участников с противоправной стороны.

Санкцией ч.1 ст. 125 УК предусмотрено наказание:

• в виде штрафа до 50 необлагаемых минимумов;
• общественных работ до 200 часов;
• или исправительных работ до 1 года.

Второй вид лёгких телесных повреждений — с последствиями — характеризуется наличием следующих признаков:

• незначительная потеря работоспособности;
• кратковременное расстройство здоровья.

По таким признакам можем отличить этот вид повреждений как от легких телесных без последствий, так и от средней тяжести телесных повреждений, о которых мы подробнее рассказывали в статье о телесных повреждениях средней тяжести.

Так, при оценке лёгких телесных с последствиями устанавливается процент утраты трудоспособности. Если эксперт определит, что утрата общей трудоспособности составляет от 1 до 9%, то это лёгкие повреждения, если от 10% — то это уже средней тяжести повреждения.

В целом преступление, предусмотренное статьей 125 УК Украины, считается преступлением небольшой тяжести. За лёгкие телесные повреждения срок лишения свободы вообще не установлен.

Умышленное причинение вреда здоровью средней тяжести – это травмы, нанесенные преднамеренно, и которые безопасны для жизни, но могут влиять на трудоспособность человека (потеря слуха, зрения и пр. ), а именно её снижение в рамках 1/3.

Нанесение телесных повреждений средней тяжести характеризуется совокупностью таких признаков:

• квалифицирующие признаки – ряд причин, по которым преступное лицо может отяготить наказание;
• медицинские признаки (характеристика нанесенных повреждений) – ряд причин, по которым определяется степень тяжести потерпевшего.

Причинение телесных увечий средней тяжести, совершенных умышленно, наказывается:

• в виде ограничения свободы на срок до 3-х лет;
• в виде принудительных работ на срок до 3-х лет;
• арестом на срок до 6-ти месяцев;
• лишением свободы на срок до 3-х лет.

Умышленное тяжкое телесное повреждение является преступлением, предусмотренным части 1 ст.121 УК Украины ( от 5 до 8 лет лишения свободы), и означает умышленное телесное повреждение, которое отвечает хотя бы одному из следующих критериев:

• опасное для жизни в момент причинения;
• повлекло потерю любого органа или его функций;
• повлекло психическую болезнь;
• повлекло иное расстройство здоровья, соединенное со стойкой утратой трудоспособности не менее чем на одну треть;
• повлекло прерывание беременности;
• повлекло непоправимое обезображивание лица.

Соответственно, тяжкий вред здоровью – это сформированные УК критерии необратимых последствий травм и увечий, полученных пострадавшим при умышленном избиении преступником.

Или – итог непредумышленного деяния, совершённого спонтанно:

• в результате самообороны;
• аффективного насилия;
• несчастного случая, спровоцированного виновным.

Данная категория ущерба определяется тем, что травмы и раны принесли жертве преступления существенное ухудшение здоровья, лишив человека трудоспособности более чем на 30%.

Соразмерно этому критерию принято определять общий объём нарушений, приводящий к отклонению от нормального функционирования организма, более чем на 30%.

тяжким можно считать вред здоровью, когда вы потеряли более 30% трудоспособности.

В случае смерти потерпевшего, совершения преступления группой лиц, уголовная ответственность будет по части 2 статьи 121 УК Украины, от 7 до 10 лет лишения свободы.

Для того чтобы суд установил ответственность виновника избиения, нужно привести доказательства злого умысла и соответствующее заключение из медицинского центра.

Если повреждения потерпевшего не имеют серьёзных последствий, то жертве нужно самостоятельно обратиться в травмпункт, находящийся поблизости и попросить снять побои дежурного травматолога или хирурга.

Последствия и наказание за нанесение побоев

Последствия и наказание за нанесение побоев

   Драки и нанесение побоев частое явление в Украине. На протяжении жизни часто у людей возникают конфликтные ситуации, но некоторые люди привыкли решать эти конфликты силой. Украинское законодательство очень строго относиться к таким действиям, и при своевременном и правильном обращении в милицию нападавший ответит по всей строгости закона.

   Согласно ч.1 ст.126 Уголовного Кодекса Украины умышленное нанесение ударов, побоев или совершение иных насильственных действий, причинивших физическую боль и не повлекших телесных повреждений, наказывается штрафом до 850 грн. или общественными работами на срок до двухсот часов, или исправительными работами на срок до одного года.

   Согласно ч. 2 ст. 126 Уголовного Кодекса Украины, те же действия, носящие характер истязания, совершенные группой лиц, или с целью запугивания потерпевшего или его близких, либо по мотивам расовой, национальной или религиозной нетерпимости, наказываются ограничением свободы на срок до пяти лет или лишением свободы на тот же срок.

   Если же вам нанесли легкие телесные повреждения, то нужно ссылаться на ч.1 ст. 125 Уголовного Кодекса Украины, умышленное легкое телесное повреждение, наказывается штрафом до 850 грн. или общественными работами на срок до двухсот часов, или исправительными работами на срок до одного года. Можно заметить что, ч.1 ст. 125 Уголовного Кодекса Украины нечем не отличается по наказанию от ч.1 ст. 126 Уголовного Кодекса Украины.

   Если же вам нанесли умышленное легкое телесное повреждение, повлекшее кратковременное расстройство здоровья или незначительную потерю трудоспособности то нужно ссылаться на ч. 2 ст. 125 Уголовного Кодекса Украины. Наказывается данное преступление штрафом от 850 до 1700 грн. или общественными работами на срок от ста пятидесяти до двухсот сорока часов или исправительными работами на срок до одного года, или арестом на срок до шести месяцев, или ограничением свободы на срок до двух лет.

   Согласно ч. 1 ст. 122 Уголовного Кодекса Украины умышленное телесное повреждение средней тяжести, то есть умышленное повреждение, не опасное для жизни и не повлекшее последствий, предусмотренных в ст. 121 Уголовного Кодекса Украины, но повлекшее длительное расстройство здоровья или значительную стойкую утрату трудоспособности менее чем на одну треть, наказывается исправительными работами на срок до двух лет или ограничением свободы на срок до трех лет, или лишением свободы на срок до трех лет. лет.

   Ч.2 ст. 122 Уголовного Кодекса Украины описывает те же действия, описанные в ч.1, но совершенные с целью запугивания потерпевшего или его родственников или принуждения к определенным действиям или по мотивам расовой, национальной или религиозной нетерпимости, наказываются лишением свободы от трех до пяти лет.

   Согласно ч.1 ст. 121 Уголовного Кодекса Украины, умышленное тяжкое телесное повреждение, то есть умышленное телесное повреждение, опасное для жизни в момент причинения, или повлекшее потерю любого органа или его функций, психическую болезнь или иное расстройство здоровья, соединенное со стойкой утратой трудоспособности не менее на одну треть, или прерывание беременности или непоправимое уродование лица, наказывается лишением свободы на срок от пяти до восьми лет.

   Согласно ч. 2. ст. 121 Уголовного Кодекса Украины умышленное тяжкое телесное повреждение, совершенное способом, носящим характер особого мучения, или совершенное группой лиц, а также с целью запугивания потерпевшего или других лиц, или по мотивам расовой, национальной или религиозной нетерпимости, или совершенное по заказу, или такое, что повлекшее смерть потерпевшего, наказывается лишением свободы на срок от семи до десяти лет.

   Как видно из этих законов, Украинское законодательство очень сурово к тем, кто привык решать конфликты силой.

Об уголовной ответственности за побои

К побоям уголовное законодательство Российской Федерации относит телесные повреждения, причинившие физическую боль, но не повлекшие причинение легкого вреда здоровью, т.е. кратковременного расстройства здоровья или незначительной стойкой утраты общей трудоспособности.

Жертвами бытового насилия чаще становятся женщины в силу психоэмоциональных особенностей, зачастую финансовой зависимости от мужей (сожителей), что делает их более уязвимыми для правонарушителей.

Действовавшая до 07 февраля 2017 года редакция статьи 116 УК РФ предполагала уголовную ответственность лиц, причинивших побои близким лицам, в том числе супругам, сожителям, несовершеннолетним членам семьи.

В рамках гуманизации уголовного законодательства с 07 февраля 2017 года причинение побоев близким лицам декриминализировано и переведено законодателем в ряд административных правонарушений.

Если действовавшая до 07.02.2017 редакция статьи 116 УК РФ предусматривала в качестве наказания за причинение побоев близким лицам в том числе лишение свободы до 2 лет, то действующая в настоящее время статья 6. 1.1 КоАП РФ такого наказания не предусматривает.

Если приговором мирового судьи судебного участка № 2 Увельского района от 14.10.2016 ранее судимый житель п. Увельский, причинивший побои своей беременной супруге был осужден к наказанию в виде 8 месяцев лишения свободы условно с испытательным сроком 1 год, то в настоящее время за те же действия к уголовной ответственности он привлечен не будет.

Действовавшая до 07.02.2017 редакция статьи 116 УК РФ, предусматривавшая уголовное преследование лиц за причинение побоев близким лицам, относилась к так называемым уголовно-правовых нормам с двойной превенцией. Превенция заключается в предупреждении совершения новых преступлений, связанных с насилием над личностью, включая так называемые «преступления на почве семейно-бытовых отношений», в том числе и убийства, факты причинения вреда здоровью различной степени тяжести.

Перевод законодателем причинения побоев близким лицам из разряда уголовно наказуемых деяний в разряд административных правонарушений снижает эффективность предупреждения совершения такими лицами новых преступлений, связанных с насилием над личностью в том числе в связи с отсутствием для правонарушителя такого негативного последствия совершения преступления как судимость.

Уголовную ответственность за причинение побоев в соответствии с действующим законодательством влечет их повторное совершение лицом, подвергнутым административному наказанию за аналогичное деяние. Ответственность в данном случае наступает по статье 116¹ УК РФ, которая отнесена законодателем к уголовным делам частного обвинения, т.е. возбуждаемых судом по заявлению потерпевшего.

САМООБОРОНА И ЛИЧНАЯ ФИЗИЧЕСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ

Мы переехали в новый офис. Будем рады видеть Вас по адресу: ул. Надежды Алексеенко,14 (Чичерина 14).

САМООБОРОНА И ЛИЧНАЯ ФИЗИЧЕСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ

К сожалению, милиция не всегда может защитить каждого из находящихся на территории Украины. Законодательством Украины предусмотрены широкие полномочия по самостоятельному осуществлению самообороны. Конституция Украины провозглашает, что «человек, его жизнь, здоровье, честь и достоинство, неприкосновенность и безопасность считаются в Украине наивысшей социальной ценностью» (ст. 3 Конституции), закрепляет право каждого «защищать свою жизнь и здоровье других людей от противоправных посягательств» (ст.27 Конституции). Это право конкретизирует ст. 36 Уголовного кодекса Украины, устанавливающая понятие, сущность и признаки необходимой обороны, как обстоятельства, исключающего преступность деяния. При совершении действий, направленных на самооборону, знание норм закона – обязательно, поскольку в любом случае вы всегда находитесь в правовом поле, и все ваши действия, даже правильные на первый взгляд, рано или поздно могут быть тщательно рассмотрены через призму закона. И возможно, именно законность и точность ваших действий станет вашей последней надеждой на установление истины. Поэтому действие в рамках закона – это не только возможность защитить себя, но и избавиться от негативных последствий в дальнейшем. Согласно ч. 1 ст. 36 Уголовного кодекса Украины «Необходимой обороной признаются действия, совершенные в целях защиты охраняемых законом прав и интересов обороняющегося лица, или другого лица, а также общественных интересов и интересов государства от общественно опасного посягательства путем причинения посягающему вреда необходимого и достаточного в данной обстановке для незамедлительного предотвращения либо пресечения посягательства, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны».

Право на необходимую оборону возникает при наличии двух обязательных условий:

• осуществление лицом (группой лиц) общественно опасного посягательства;
• необходимость его немедленного предотвращения или пресечения.

Общественно опасное посягательство – это действия лица, которыми оно уже причиняет вред или создает реальную и непосредственную угрозу причинения такого вреда охраняемым законом правам и интересам обороняющегося лица (т.е. вас), иного лица (которое независимо от причин не осуществляет необходимую оборону или осуществляет её недостаточно эффективно) или всего общества в целом. Под охраняемыми законом правами и интересами подразумеваются право на жизнь, на здоровье, личную и половую свободу, честь и достоинство, неприкосновенность имущества и конечно же собственность во всех её проявлениях. Относительно защиты имущества речь идет не только о попытке противоправного завладения ним, но и когда оно остается у вас – при егоповреждении, порче, уничтожении. Для необходимой обороны нет разницы, совершается ли общественно опасное посягательство с умыслом, по неосторожности или даже без вины. Общественно опасное посягательство выражается только в активных действиях преступника – как с применением только своей физической силы (нанесение телесных повреждений, попытка удушения), так и с применением оружия, любых подручных или случайных предметов, механизмов, устройств, или даже животных (например, травля большой собакой или угроза её натравить или спустить). Нередко общественно опасное посягательство выражается в нападении лица или группы лиц. Однако само нападение  не является необходимым – на практике речь может идти о попытке кражи, или проникновения в жилище, или изнасилования с использованием беспомощного состояния потерпевшего лица. Кроме того, при защите прав и интересов третьего лице не требуется никакой просьбы или согласия этого лица осуществить его оборону. А равно как и запрет этого лица на ваше вмешательство в ситуацию все же не лишает вас права применить необходимую оборону. В этой ситуации закон на вашей стороне, но вы можете действовать по своему усмотрению, по обстоятельствам. В соответствии с постановлением Пленума Верховного Суда Украины №1 от 26 апреля 2002г. «О судебной практике по делам о необходимой обороне» состояние необходимой обороны возникает не только в момент общественно опасного посягательства, а и в случае создания реальной угрозы причинения вреда.  Это означает, что вам нет никакой необходимости дожидаться, когда преступник, например, нанесет вам удар ножом – вы можете сами переходить к активной самообороне. Конечно, тут важно не переусердствовать. Если в темном переулке к вам подойдут двое и просто попросят закурить, не стоит сразу доставать нож и предотвращать возможное нападение – угроза причинения вреда должна быть только реальной. Важно учесть окружающую обстановку, направленность умысла агрессора, интенсивность и характер его действий, наличие оружия или иных предметов, которые он может использовать. Вторым элементом является необходимость немедленного предотвращения или пресечения общественно опасного посягательства. Самооборона законна только тогда, когда она направлена на предотвращение (недопущение) или пресечение (прекращение) происходящего в данный момент посягательства. Это также означает, что вред будет причинен или агрессору (для предотвращения или пресечения его посягательства), или вред будет причинен самим агрессором чьей либо жизни, здоровью, имуществу, общественным или государственным интересам. Это также означает, что посягательство должно протекать в настоящий момент, и вред может причиняться только для его предотвращения или пресечения. Необходимая оборона осуществляется путем причинения вреда только посягающему лицу – очевидно, что применение вреда третьему лицу (например, некоему близкому человеку агрессора) для предотвращения посягательства является незаконным. Целью защитных действий должно являться защита прав и интересов – своих, любого иного лица, общества и государства. При этом важно то, что для признания самообороны законной вовсе не обязательно фактически достигнуть цели. Так, на практике, если в процессе самообороны вы причинили вред преступнику, но все равно не смогли пресечь или предотвратить его посягательство (т.е. достигнуть цели), самооборона все равно признается законной. Ч.2 ст. 36 Уголовного Кодекса Украины: «Каждое лицо имеет право на необходимую оборону независимо от возможности избежать общественно опасного посягательства или обратиться за помощью к другим лицам либо органам власти». Никто (включая правоохранительные органы, суд) не имеет права предъявлять вам претензии по поводу применения необходимой обороны, почему вы защищались, а не попытались все уладить без применения силы. С другой стороны, необходимая оборона – это ваше право, а не обязанность, и отказ от реализации своего права не влечет никакой ответственности.  В этом правиле есть исключение для некоторых категорий работников, однако ими не могут являться иностранцы. Поскольку это право, то вы не обязаны сообщать государственным или иным органам или должностным лицам о совершенном вами акте необходимой обороне, хотя вы и можете это сделать (вызвав, например, милицию) с целью правильного разрешения возможного уголовного дела, которое может быть возбуждено в связи с общественно опасным посягательством. Если вы причинили нападающему существенный вред, даже правомерно, и его здоровью грозит опасность (например, может истечь кровью, или например, находясь в бессознательном состоянии может замерзнуть насмерть), то обязательно нужно оказать первую медицинскую помощь и вызвать автомобиль «скорой помощи». В украинском законодательстве предусмотрен запрет на оставление человека в смертельной опасности в беспомощном состоянии, за что предусмотрена уголовная ответственность. Ч. 3 ст. 36 Уголовного кодекса Украины: «Превышением пределов необходимой обороны признается умышленное причинение посягающему тяжкого вреда, явно не соответствующего опасности посягательства или обстановке защиты. Превышение пределов необходимой обороны влечет уголовную ответственность лишь в случаях, специально предусмотренных в статьях 118 и 124 настоящего Кодекса». Превышение пределов необходимой обороны – это её явное несоответствие, несоразмерность и неадекватность опасности посягательства или обстановке защиты, например: §         при защите от посягательства, общественная опасность которого сравнительно невелика (например, грубое нарушение общественного порядка), если обороняющийся умышленнопричинил посягателю тяжкие телесные повреждения или смерть; §         обороняющийся осознает свое значительное превосходство перед посягающим, но умышленно причиняет посягающему лицу тяжкие телесные повреждения или смерть, т.е. причиняет вред, явно больший, чем был необходим для в данной ситуации для предотвращения или пресечения посягательства. Защита не может заходить за границы необходимости. К этому случаю как раз и относятся статьи 118 и 124 УК Украины – умышленное убийство и умышленной причинение тяжких телесных повреждений в случае превышения мер необходимой обороны.

Речь идет именно о превышении мер и об умышленных насильственных действиях, а не о самой необходимой обороне. Чтобы установить наличие или отсутствие признаков превышения мер необходимой обороны, суд должен учитывать не только соответствие или несоответствие средств защиты и нападения, но и характер опасности, которая угрожала лицу, которое защищалось, а также обстоятельства, которые могли повлиять на реальное соотношение сил, а именно: место и время нападения, его внезапность, неготовность к его отражению, количество нападавших, и тех, кто защищался, их физические данные (возраст, пол, состояние здоровья), а также иные обстоятельства. Необходимо отличать необходимую оборону от мнимой, под которой понимается причинение вреда при таких обстоятельствах, когда реального общественно опасного посягательства не было, но лицо, неправильно оценивая действия потерпевшего, ошибочно допускала наличие такого посягательства.   При мнимой обороне уголовная ответственность за причиненный вред исключается только при обстоятельствах, когда сложившаяся обстановка давала лицу основания считать, что имело место реальное посягательство, и оно не осознавало и не могло осознавать ошибочность своего допущения. Вопрос о том, действительно ли у лица были обстоятельства для ошибочного вывода о наличии общественно опасного посягательства, решается с учетом конкретных обстоятельств дела. Если же лицо в сложившейся обстановке не осознавало и не могло осознавать ошибочность своих допущений о реальности общественно опасного посягательства, но превысило пределы защиты, которую необходимо было применить, его действия должны быть расценены как превышение мер необходимой обороны. Если же лицо не осознавало, но могло осознавать отсутствие реального посягательства, его действия квалифицируются как причинение вреда по неосторожности. Вопрос о возмещении вреда, причиненного вследствие превышения мер необходимой обороны, должен решаться в соответствии с Гражданским Кодексом Украины. Учитывая конкретные обстоятельства дела, степень вины того, кто оборонялся и того, кто нападал, суд может уменьшить размер имущественного взыскания. Вред, причиненный в состоянии необходимой обороны без превышения мер последней, возмещению не подлежит. Гражданам, не относящимся к правоохранительным органам для самозащиты разрешается пользоваться газовыми баллончиками, газовыми пистолетами и устройствами для отстрела патронов с резиновыми пулями. Однако не все из этого списка доступно иностранцам, пребывающим в Украине и не требует получения разрешения. Наиболее простое и удобное из-за малых размеров средство индивидуальной защиты – баллончики со слезоточивым газом. Если удастся поразить нападающего, он будет нейтрализован на несколько минут. Этого хватит, чтобы добежать до ближайшего места скопления людей и вызвать милицию. Важное достоинство баллончиков – маленькие габариты, что позволяет сделать их ношение удобным, а главное – незаметным. Стоит помнить, что устройства, которые выпускают газовое облако, имеют большой недостаток – они практически бесполезны и даже опасны при встречном ветре. И применять их можно на расстоянии до 2 м. Если дистанция больше, то злоумышленник ничего особо не почувствует, зато получит дополнительную мотивацию к активным действиям. Кроме того, баллончиками нельзя пользоваться в закрытом помещении, чтобы не “обезвредить” всех присутствующих, в том числе и себя. Не требует получения разрешения. Другое средство защиты с подобным принципом действия – газовый пистолет. Эффективность этого устройства почти такая же, как и газового баллона. Газовый пистолет является “спецсредством”, поэтому для его приобретения нужно получить разрешение. Пневматическое оружие в Украине не может применяться в качестве средства защиты – оно предназначено для спортивно-тренировочной стрельбы. Но в критической ситуации вряд ли об этом кто-то вспомнит. Не требуется получать разрешение на покупку и ношение пневматики с калибром более 4,5 мм и скоростью пули до 100 м/с. Если это правило не соблюдено, то такое оружие приравнивается к охотничьему. Для покупки охотничьего оружия для самообороны также необходимо получить разрешение. . Оружием не являются изделия хозяйственно-бытового, производственного, спортивного и иного назначения, которые схожи с холодным оружием по внешнему виду или конструкции, однако не имеют всего комплекса существенных признаков, присущих холодному оружию. Классификацию изъятого предмета определяет эксперт по таким признакам, как “предназначенность для поражения цели” и “способность к неоднократному поражению”. Эксперты обращают внимание не только на способ крепления клинка, но и на удобство удержания его в руке и безопасность нанесения определенных по силе и направлению ударов. Ножи обычно делят на четыре вида: хозяйственно-бытовые, туристические, охотничьи и то самое холодное оружие. Ножи из последней категории всегда номерные, и купить их может только охотник после предъявления специального разрешения, причем отметка об этой покупке ставится в охотничий билет. В охотничьих магазинах к каждому ножу прилагается экспертный вывод о том, принадлежит нож к холодному оружию или нет. Если такого вывода нет, изделие лучше не покупать, дабы исключить появление проблем с правоохранителями. Покупать ножи не в магазинах не рекомендуется во избежание тех же проблем. Не советуем сильно рассчитывать на колющие, режущие или любые другие предметы, которые можно использовать как средства самозащиты, поскольку обращение с этими предметами требует серьезных навыков. А в случае неумелого использования можно существенно навредить самому себе. Самое эффективное из всех разрешенных в Украине средство защиты – пистолет с резиновыми пулями. Но купить его могут только избранные: сотрудники МВД, судов, рыбнадзора, прокуратуры, таможни, в некоторых случаях – члены их семей. И еще, при особой необходимости, журналисты, но они должны обосновать, что им это действительно нужно. Для приобретения необходимо разрешение. Всегда нужно помнить: лучший способ выиграть схватку – избежать ее. Ведь даже самый эффективный инструмент защиты не гарантирует удачного исхода в критический момент. Кроме того, любая техника может неожиданно выйти из строя. Также перед тем, как что-то использовать, нужно научиться обращаться с ним. И самое главное – нужно находиться в состоянии постоянной готовности к отражению нападения. Скажем, если это баллончик, стоит научиться быстро его доставать и именно стороной с распылителем направлять на хулигана. Законодательством Украины предусмотрено, что получить разрешение на приобретение охотничьего оружия, пистолета с резиновыми пулями, пневматического оружия может только гражданин Украины. Таким образом, для самообороны иностранцы могут использовать газовый баллончик, нож (не относящийся к холодному оружию), а также подручные средства.

1. В соответствии со с г. 15 УК необходимой обороной признаются действия, совершенные с целью защиты интересов обороняющегося или другого лица, интересов общества или государства от общественно опасного гюся! ательства путем причинения посягающему вреда, если такие действия были вызваны необходимостью немедленного предотвращения или пресечения посягательства

. причинение посягающему вреда, явно не соответствующего опасности посягательства или обстановке защиты, предусматривается в той же статье УК и влечет за собой ответственность лишь в случаях, специально предусмотренных уголовным законом. Отсюда следует, что необходимая оборона — это правомерная защита нравоохраняемых интересов личности, общества или государства от общественно опасного посягательства, вызванная необходимостью его немедленного предотвращения или пресечения путем причинения посягающему вреда, соответствующего опасности посягательства и обстановке защиты

2. Право на необходимую оборону — естественное и неотчуждаемое право человека. Такое право является абсолютным. Это означает, что все иные лица не могут препятствовать гражданину в законном осуществлении права на необходимую оборону. Право на необходимую оборону, далее, является самостоятельным, а не дополнительным (субсидиарным) по отношению к деятельности органов государства и должностных лиц, специально уполномоченных охранять правопорядок. Это означает, что каждый гражданин имеет право на необходимую оборону независимо от возможности обратиться за помощью к органам власти или должностным лицам для предотвращения или пресечения посягательства. Наличие права на необходимую оборону не связано также с имеющейся у лица возможностью обратиться за помощью к другим гражданам. На практике иногда ошибочно считают, что для осуществления права на необходимую оборону следует констатировать отсутствие у обороняющегося возможности спастись бегством, избежать посягательства, обратиться за помощью к иным лицам (близким, соседям, знакомым или незнакомым лицам) либо избрать какие-либо иные способы, не носящие характера активного противодействия посягателю. Такая практика является грубым нарушением требований ч. 1 ст. 15 УК, в соответствии с которой «каждое лицо имеет право на необходимую оборону независимо от возможности избежать посягательства или обратиться за помощью к иным органам власти». Так, П. был осужден по ст. 102 УК за причинение средней тяжести телесных повреждений К. при следующих обстоятельствах. В квартире возникли ссора и драка между П., Н. и его приятелем К. После того как хозяин квартиры прекратил эту драку, Н. и К. вышли во двор и стали ожидать когда П. пойдет домой. Как только он вышел, К. подозвал его и нанес ему удар в лицо. Защищаясь, П. причинил К. средней тяжести телесные повреждения, после чего Н. и К. сбили его с ног и стали бить ногами, причинив легкие телесные повреждения с кратковременным расстройством здоровья. Районный суд обосновал квалификацию действий П. по ст. 102 УК тем, что он мог избежать драки, укрывшись в квартире И. Судебная коллегия Верховного Суда Украины отменила этот приговор за отсутствием в действиях П. состава преступления, указав, что «каждому гражданину законом предоставлено право на активную защиту от нападения».

Закрепленное в ст. 15 УК право каждого лица на необходимую оборону является важной гарантией реализации конституционного положения о неприкосновенности личности, ее жилища и имущества, обеспечивает условия для защиты охраняемых законом прав и интересов граждан, а также общественных и государственных интересов. Однако поскольку осуществление права на необходимую оборону является субъективным правом, а не обязанностью гражданина, то отказ последнего от использования своего права не влечет за собой какой-либо ответственности. Кроме того, гражданин не обязан ставить в известность государственные или иные органы либо должностных лиц о произведенном им акте необходимой обороны, хотя он и вправе сделать такое сообщение в интересах правильного разрешения уголовного дела. возникшего в связи с общественно опасным посягательством. 3. Право на необходимую оборону возможно лишь при наличии соответствующего основания. Согласно с ч. 2 ст. 15 УК им является совершение общественно опасного посягательства, которое вызывает у обороняющегося необходимость в немедленном его предотвращении 158 Глава XI или пресечении путем причинения посягающему вреда. Иначе говоря, основание необходимой обороны состоит из двух элементов, существующих в своем единстве: 1) общественно опасного посягательства и 2) необходимости в его немедленном предотвращении или пресечении. 4. Первый элемент основания необходимой обороны — общественно опасное посягательство. Совершение деяния, которое не является общественно опасным, ни при каких условиях не может порождать право на необходимую оборону. Например, последняя невозможна от правомерных поступков, совершаемых в состоянии необходимой обороны, крайней необходимости, при задержании преступника, исполнении воинского или служебного долга, а также при других обстоятельствах, исключающих преступность деяния. Г. был осужден за причинение тяжких телесных повреждений М. Как установлено по делу, Г., выдворенный из буфета, где он употреблял спиртные напитки, направился к себе в дом, взял топор, пошел с ним к буфету и, выражаясь нецензурными словами, стал гоняться за гражданами, угрожая их зарубить. Убегая от Г., последние бросали в него камнями и комьями земли. В тот момент, когда Г. преследовал убегавших от него Я. и Г-а, к нему подошел солдат М. с камнем в руке. Обернувшись и увидев М., Г. нанес ему удар топором по левой руке, причинив тяжкое телесное повреждение. Прокурор поставил вопрос о прекращении дела, поскольку удар топором по руке М. он нанес не во время нападения на последнего, а в тот момент, когда М. пытался нанести ему удар камнем, и, таким образом, Г. находился в состоянии необходимой обороны, что исключает его ответственность. Суд, однако, не согласился с доводами прокурора, отметив, что Г. причинил телесное повреждение М. не в состоянии необходимой обороны, а в тот момент, когда он сам являлся нападающей стороной, поэтому ответственность его за эти действия не исключается. Под общественно опасным посягательством понимается посягательство со стороны человека, на что прямо указывается в ч. 2 ст. 15 УК. Посягнуть означает попытку причинить вред. Такая попытка является общественно опасной, если ее объектом выступают правоохраняемые права и интересы обороняющегося или другого лица, коллективные интересы или интересы государства. К таким интересам относятся: жизнь, здоровье, личная и половая свобода, честь и достоинство личности, собственность, неприкосновенность жилища, а также иные права и законные интересы обороняющегося и другого лица; общественная безопасность и общественный порядок, спокойствие граждан и сохранность общественного имущества и др. ; внешняя безопасность и обороноспособность страны, сохранность государственной и военной тайны, неприкосновенность государственных границ и т.д. Таким образом, круг правоохраняемых интересов, на которые посягает лицо, является практически неограниченным.   159 Обстоятельства, исключающие преступность деяния При этом общественно опасным посягательством признается не только преступное посягательство (хотя именно преступление и является типичным проявлением общественно опасного посягательства), но и всякое иное общественно опасное посягательство, не являющееся преступлением (например, посягательство лица, не достигшего возраста, с которого возможна уголовная ответственность, невменяемого или лица, действующего невиновно, и др. ). Иногда считают, что общественно опасное посягательство может выражаться только в нападении. Однако ст. 15 УК такого ограничения не содержит. Поэтому посягательство может состоять и в действиях, не носящих характера нападения (например, покушение на кражу). Посягательство может быть осуществлено посягающим как непосредственно (например, попытка задушить жертву, изнасиловать потерпевшую или похитить имущество), так и с использованием оружия, других орудий, предметов, механизмов, животных и т. п. Таким образом, под общественно опасным посягательством, предусмотренным ч. 2 ст. 15 УК, следует понимать любые действия человека, непосредственно направленные на причинение вреда правоохра-няемым интересам обороняющегося или другого лица, общественным интересам или интересам государства. Существенной характеристикой общественно опасного посягательства является его наличность, т.е. продолжительность во времени, в течение которого только и возможна необходимая оборона от такого посягательства. Время осуществления общественно опасного посягательства имеет начальный и конечный моменты. Разъясняя это положение, Пленум Верховного Суда Украины в постановлении от 28 июня 1991 г. №4 «О практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств» указал, что состояние необходимой обороны возникает не только в момент общественно опасного посягательства, но и при наличии реальной угрозы причинения обороняющемуся вреда. Выясняя это обстоятельство, необходимо учитывать поведение нападающего, в частности, направленность его умысла, интенсивность и характер его действий, которые давали основания обороняющемуся воспринимать угрозу как реальную. В свою очередь, конечный момент посягательства определяется различными факторами: достижением цели посягательства, прекращением действий посягающего по своей воле или помимо его воли (например, бегство, отказ продолжать посягательство, невозможность доведения его до конца и др.). При этом переход использованных при нападении орудий или иных предметов от нападающего к обороняющемуся не всегда свидетельствует об окончании посягательства. Так, по ст. 103 УК необоснованно был осужден Г., который пришел домой к К., чтобы выяснить, почему семилетний сын К. ударил кирпичом по голове его пятилетнюю дочь. В ответ на претензии К. Глава XI 160 161 Обстоятельства, исключающие преступность деяния   ударил Г. деревянной палкой по руке, причинив легкие телесные повреждения без расстройства здоровья. Г. вырвал палку у К. и в свою очередь ударил его по голове, чем причинил средней тяжести телесные повреждения. Кассационная инстанция, отменяя приговор и прекращая дело в отношении Г. за отсутствием состава преступления, указала, что «по смыслу закона состояние необходимой обороны может иметь место и тогда, когда оборона осуществлялась непосредственно за актом хотя и оконченного посягательства, но по обстоятельствам дела момент его окончания не был ясен для оборонявшегося. Переход орудий нападения или иных использованных для этого предметов от нападавшего к оборонявшемуся сам по себе не может свидетельствовать об окончании нападения». Г. в данном случае находился в состоянии необходимой обороны, поскольку защищался от нападения, совершенного К.1 Таким образом, лишь в течение времени осуществления посягательства только и допустимо причинение посягающему вреда в состо- . янии необходимой обороны. 5. Второй элемент, характеризующий основание необходимой обороны. — это наличие у обороняющегося необходимости в немедленном предотвращении или пресечения наличного общественно опасного посягательства. Такое требование объясняется тем, что не всякое общественно опасное посягательство является основанием для причинения посягающему вреда. Необходимая оборона невозможна при совершении, например, должностного подлога, вымогательстве взятки, дачи заведомо ложных показаний, обмане покупателя и многих других преступлений. Поэтому закон правильно ограничивает право граждан на необходимую оборону наличием необходимости в немедленном предотвращении или пресечении общественно опасного посягательства. Такая необходимость возникает тогда, когда промедление со стороны обороняющегося в нанесении посягающему вреда грозит немедленным и явным вредом для правоохраняемых интересов. Таким образом, предоставляя гражданам право на необходимую оборону, законодатель имеет в виду лишь такие случаи защиты от общественно опасного посягательства, при которых гражданин вынужден безотлагательно причинить вред посягающему, с тем чтобы предотвратить или пресечь начавшееся и еще не окончившееся посягательство. Если же такая безотлагательная необходимость еще не возникла или, напротив, уже миновала, то и состояние необходимой обороны либо еще не возникло либо, возникнув, уже окончилось. И в первом, и во втором случае отсутствие безотлагательной необходимости в причинении посягающему вреда свидетельствует и об отсутствии состояния необходимой обороны. 1 См.: Бюл. законодазства i юрид. практики Укра’ши. 1993. № 4. С. 7—8. Итак, право на необходимую оборону возникает лишь при наличии ее основания, слагаемого из двух элементов: 1) общественно опасного посягательства и 2) необходимости в немедленном предотвращении или пресечении посягательства путем причинения посягающему вреда. Причинение вреда посягающему при отсутствии этих элементов или хотя бы одного из них свидетельствует о неправомерности причиненного вреда, ибо гражданин не находился в состоянии необходимой обороны. Ответственность за причинение такого вреда должна наступать для лица на общих основаниях. И, напротив, наличие законного основания означает возникновение у гражданина права на необходимую оборону, которая характеризуется рядом признаков. 6. Признаки необходимой обороны, обозначенные в ст. 15 УК, определяют ее как акт волевого правомерного поведения обороняющегося. Эти признаки характеризуют: 1) цель обороны, 2) направленность причинения вреда, 3) характер действий обороняющегося, 4) своевременность и 5) соразмерность обороны. 7. Цель необходимой обороны. В соответствии с ч. 2 ст. 15 УК можно выделить следующие цели необходимой обороны: 1) конечную — защита правоохраняемых интересов или прав обороняющегося, другого лица, интересов общества или государства; 2) промежуточную — предотвращение или пресечение посягательства и 3) ближайшую — причинение посягающему вреда. Взаимосвязь этих целей заключается в том, что достижение предыдущей является средством достижения последующей. Так, причиняя посягающему вред, обороняющийся тем самым стремится предотвратить грозящее либо пресечь начавшееся или продолжающееся посягательство и в конечном счете защитить указанные правоохраня-емые интересы. Для признания обороны правомерной достаточно, чтобы обороняющийся преследовал указанные выше цели, но вовсе не обязательно, чтобы они были фактически достигнуты (например, обороняющийся причинил посягающему вред, однако не смог пресечь начавшееся посягательство). Если же обороняющийся руководствовался ины-.ми целями (например, целью расправы над посягающим), то его действия приобретают противоправный характер, в связи с чем ответственность за причиненный вред должна наступать на общих основаниях. 8. Направленность причинения вреда. Вред при необходимой обороне должен причиняться лишь посягающему, его правам и интересам. Когда посягающих несколько, то обороняющийся может причинить вред как одному из посягающих, так и каждому из них. Причинение вреда при защите от общественно опасного посягательства не посягающему, а правам и интересам других лиц не подпадает под признаки необходимой обороны, а рассматривается, например, по правилам крайней необходимости либо влечет ответственность на общих основаниях. 9. Характер действий обороняющегося. Поведение обороняющегося при необходимой обороне может быть только активным, т.е. выражаться лишь в действиях, на что прямо указывается в ч. 2 ст. 15 УК. 6 Баженов М. И. 162 Глава XI Такими действиями могут быть как непосредственные физические усилия обороняющегося (например, нанесение ударов),’так и использование при обороне различных орудий, предметов, механизмов, приспособлений и т.п., причем не только тех, которые подобраны, обнаружены или захвачены на месте защиты, но и тех, которые имелись при обороняющемся или были специально приготовлены им для защиты (например, использование имеющегося перочинного ножа или огнестрельного оружия, заранее взятого для обороны, и т.д.). Указанные действия должны подпадать под признаки какого-либо деяния, предусмотренного уголовным законом. а устанавливает ограждения из проволоки, через которую пропускает электрический ток, или владелец автомашины применяет противоугонное устройство, прикосновение к которому способно повлечь вред здоровью похитителя, и т.д.). Многие считают, что правомерность применения таких средств следует оценивать по правилам необходимой обороны. Однако здесь не учитывается, что при необходимой обороне обороняющийся должен лично оценивать опасность посягательства и необходимость защиты и в соответствии с этим предпринимать собственные действия по предотвращению или пресечению посягательства. Очевидно, что при установке любых механических, электронных и других защитных механизмов и приспособлений эти условия отсутствуют. Поэтому правомерность их использования должна оцениваться не по правилам необходимой обороны, а применительно к другим обстоятельствам, исключающим преступность деяния. Представляется, что осуществление гражданином своего права на защиту имущества с помощью технического приспособления правомерно, если применение данного технического приспособления при возникших обстоятельствах является оправданным, либо это приспособление обычно применяется для защиты имущества, либо лицом предприняты необходимые меры предосторожности, с тем чтобы поставить возможных нарушителей в известность Обстоятельства, исключающие преступность деяния 163 о факте использования технического приспособления. Кроме того, это приспособление не должно быть предназначено для причинения смерти или тяжких телесных повреждений либо заведомо создавать опасность причинения такого вреда. При нарушении этих условий гражданин может подлежать ответственности за причиненный вред на общих основаниях. 10. Своевременность обороны. Действия обороняющегося по причинению посягающему вреда признаются правомерными лишь в случае, если они были совершены в течение всего времени осуществления посягательства. Иначе говоря, защита признается оправданной лишь в течение времени существования состояния необходимой обороны, которое определяется продолжительностью общественно опасного посягательства, требующего своего немедленного предотвращения или пресечения. Поэтому причинение вреда до возникновения такого состояния признается так называемой «преждевременной» обороной, ответственность за которую наступает, как правило, на общих основаниях. При этом необходимо учитывать, что в отдельных случаях состояние необходимой обороны может возникнуть при наличии лишь реальной угрозы причинения вреда обороняющемуся. Л. после ухода из дома П., где они распивали спиртные напитки, вступил в ссору с проходившими мимо братьями А-ми. Ссора переросла в драку, в которой на стороне А-вых принял участие А. Узнав, что Л. подвергается избиению, П. выбежал на улицу и стал защищать его. В то время один из братьев А-вых сбегал домой, взял топор и вернулся к дерущимся. П., увидев подбегавшего с топором А-ва, поднял с земли кирпич и бросил в него, попав в висок. От полученного удара А-в тут же скончался. Суд признал, что П. действовал в состоянии и в пределах необходимой обороны, поскольку хотя А-в и не начал посягательство с топором, но существовала реальная угроза такого посягательства. Следует иметь в виду, что под впечатлением посягательства обороняющийся нередко продолжает оборону, когда посягательство уже окончено или прекращено. В этом случае имеет место так называемая «запоздалая» оборона. Оценка вреда, причиненного посягающему в состоянии «запоздалой» обороны, зависит от того, осознавал или не осознавал обороняющийся, что в применении средств защиты отпала необходимость. Как указывается в п. 3 постановления Пленума Верховного Суда Украины от 28 июня 1991 г., при решении вопроса о том, не с опозданием ли применена оборона, следует исходить из того, что для обороняющегося по обстоятельствам дела должно быть очевидно, что в применении средств защиты отпала необходимость. Если такое убеждение отсутствовало, то следует считать, что он находился в состоянии необходимой обороны. Таким образом, если обороняющийся добросовестно заблуждался относительно конечного момента посягательства, то он считается действующим в состоянии б* Глава XI 164 165 Обстоятельства, исключающие преступность деяния   необходимой обороны, и поэтому причинение в такой ситуации посягавшему вреда должно признаваться своевременным. В тоже время действия обороняющегося, причинившего вред посягавшему, не могут считаться совершенными в состоянии необходимой обороны, если вред причинен после того, как посягательство было предотвращено или окончено и для оборонявшегося было очевидно, что в применении средств защиты явно отпала необходимость. В таких случаях ответственность за причиненный вред наступает на общих основаниях. 11. Соразмерность обороны. Этот признак характеризует пределы необходимой обороны, которые хотя прямо и не названы в законе, однако вывод о них можно сделать, анализируя понятие превышения пределов необходимой обороны. В соответствии с ч. 4 ст. 15 УК превышением пределов необходимой обороны признается причинение посягающему вреда (смерти или тяжких телесных повреждений), явно не соответствующего опасности посягательства или обстановке защиты. Следовательно, оборона должна признаваться соразмерной, если причиненный посягающему тяжкий вред (смерть или тяжкие телесные повреждения) соответствовал находящимся в единстве двум факторам: 1) опасности посягательства и 2) обстановке защиты. Опасность посягательства определяется: а) ценностью охраняемого законом блага, на которое направлено посягательство (жизнь, здоровье, собственность, телесная неприкосновенность, общественный порядок и т.д.) и б) реальной угрозой причинения вреда этому благу со стороны посягателя. Безусловно, большую общественную опасность представляют посягательства на жизнь, здоровье, свободу, честь и достоинство человека, неприкосновенность его собственности и жилища. Сравнительно менее опасны посягательства на общественный порядок, неприкосновенность государственных границ и т.п. Решающим является именно степень опасности посягательства, которая и определяет пределы допустимого вреда при необходимой обороне, причем здесь существует прямая зависимость: чем опаснее посягательство, тем больше пределы допустимого вреда. Очевидно, что причинение тяжкого вреда посягающему соизмеримо лишь с посягательствами, представляющими большую общественную опасность (например, при защите жизни, здоровья, собственности и т.п.). И напротив, причинение тяжкого вреда при защите от посягательств сравнительно небольшой общественной опасности является свидетельством явного несоответствия защиты опасности посягательства, например, лишение жизни при пресечении хулиганства или незаконного перехода границы и т. п. Причиненный посягающему вред, далее, должен быть соразмерным не только с опасностью посягательства, но и с обстановкой защиты. Обстановка защиты определяется реальными возможностями и средствами обороняющегося для предотвращения или пресечения посягательства. Характер такой обстановки зависит от реального соотношения сил, возможностей и средств обороняющегося и посягающего. Как указывается в п. 4 постановления Пленума Верховного Суда Украины от 28 июня 1991 г., чтобы установить наличие или отсутствие признаков превышения пределов необходимой обороны, суды должны учитывать не только соответствие или несоответствие средств защиты и нападения, но и характер опасности, угрожающей обороняющемуся, а также обстоятельства, которые оказали влияние на реальное отношение сил нападающих и защищающихся, а именно: место и время, неожиданность нападения, неподготовленность для его отражения, количество нападающих и защищающихся, их физические данные (возраст, пол, инвалидность, состояние здоровья) и другие обстоятельства дела. Совокупность этих обстоятельств может свидетельствовать о том, что обстановка защиты складывается явно в пользу обороняющегося (такую обстановку можно назвать относительно благоприятной для защищающегося), а чаще, напротив, — в пользу посягающего (это так называемая неблагоприятная обстановка защиты}. Следовательно, относительно благоприятной следует признавать такую обстановку защиты, при которой обороняющийся имел и осознавал свое явное превосходство перед посягающим. Такая обстановка свидетельствует об осознании обороняющимся того, что для обеспечения эффективной защиты у него нет явной необходимости причинять посягающему тяжкий вред (смерть или тяжкие телесные повреждения), а достаточно нанести, например, удар, побои, причинить легкие или средней тяжести телесные повреждения. На это обстоятельство обращает внимание и Пленум Верховного Суда Украины в п. 5 постановления от 28 июня 1991 г., указывая, что при рассмотрении дел суды должны выяснять, имел ли обороняющийся реальную возможность эффективно отразить общественно опасное посягательство другими средствами, причинить посягающему меньший вред, и почему не использовал эту возможность. Неблагоприятной для обороняющегося следует считать такую обстановку защиты, при которой его реальные возможности по отражению общественно опасного посягательства были относительно равными с возможностями посягающего, а тем более уступали им. В такой обстановке обороняющийся, чтобы успешно отразить посягательство большой общественной опасности, вынужден причинить нападающему тяжкий вред. Такой вред является оправданным, ибо он соразмерен с опасностью посягательства и соответствует неблагоприятной обстановке защиты. Следовательно, для соразмерности обороны необходимо, чтобы имело место относительное соответствие (не равенство и не пропорциональность!) между причиненным посягающему тяжким вредом (смертью или тяжкими телесными повреждениями) и посягательством большой общественной опасности, а также неблагоприятно сложив- 166 Глава XI 167 Обстоятельства, исключающие преступность деяния   шейся для обороняющегося обстановкой защиты. При этом важно учитывать не только объективное соответствие между указанными факторами, но и субъективное состояние обороняющегося в момент защиты. Очевидно, что последний не всегда может точно соизмерить свои действия с опасностью грозящего посягательства вследствие волнения, возбуждения, страха, испуга и т.п. В этом случае при оценке правомерности причиненного посягающему вреда следует исходить из субъективного представления обороняющегося об опасности посягательства и обстановке защиты. Часть 3 ст. 15 УК прямо указывает, что не является преступлением причинение посягающему явно несоразмерного вреда, «если обороняющийся не мог вследствие испуга или сильного душевного волнения, вызванного общественно опасными действиями, оценить соответствие защиты характеру посягательства». 12. Превышение пределов необходимой обороны. Причинение посягающему вреда в состоянии необходимой обороны является правомерным, если такой вред не выходит за предусмотренные законом пределы. Нарушение же соразмерности обороны свидетельствует о превышении ее пределов или, иначе, об эксцессе обороны. При эксцессе обороны обороняющийся, находясь в состоянии необходимой обороны, нарушает требование о соразмерности обороны и посягательства. Это положение закреплено и в п. 4 постановления Пленума Верховного Суда Украины от 28 июня 1991 г., где указывается, что «лишь при наличии состояния необходимой обороны следует делать вывод, превысило лицо пределы необходимой обороны или нет». В соответствии с ч. 4 ст. 15 УК «превышение пределов необходимой обороны, т.е. причинение посягающему вреда, явно не соответствующего опасности посягательства или обстановке защиты, влечет за собой ответственность лишь в случаях, специально предусмотренных уголовным законом». По смыслу закона эксцесс обороны возможен там, где причиненный посягающему тяжкий вред (смерть или тяжкие телесные повреждения) явно не соответствовал либо опасности посягательства, либо обстановке защиты. Явность такого несоответствия означает, что причинение посягающему тяжкого вреда очевидно, вне всякого сомнения резко не соответствует либо опасности совершенного посягательства, либо сложившейся для обороняющегося обстановке защиты. В то же время и сам обороняющийся должен осознавать несоответствие причиняемого им посягающему тяжкого вреда. Решающим здесь выступает субъективное отношение обороняющегося к причиненному вреду. Отсюда также следует, что превышение пределов необходимой обороны может иметь место лишь с умышленной формой вины. Потому не является эксцессом обороны неосторожное причинение тяжкого вреда в состоянии необходимой обороны. X. осужден по ст. 105 УК за то, что во время ссоры оттолкнул от себя Ш., ударил его по рукам, вследствие чего тот упал и получил тяжкие телесные повреждения в виде переломов костей голени правой ноги. Как следует из приговора, X., услышав от присутствующих в пивном баре о некачественности пива, сказал продавцу, что сообщит об этом в управление общепита. В этот разговор вмешался Ш., жена которого работала в том же баре, и предложил X. выйти на улицу и «поговорить». Там он пытался ухватить X. за одежду на груди, но X., защищаясь, резко оттолкнул его от себя, вследствие чего Ш. упал и получил переломы костей голени правой ноги. Из показаний свидетелей.И. и П. следует, что Ш. первым напал на Х. .и тот, защищаясь, оттолкнул его от себя, а когда Ш. лежал на земле, не бил его. Таким образом, X. находился в состоянии необходимой обороны и причинил Ш. телесные повреждения по неосторожности, что не является преступлением1. Таким образом, превышение пределов необходимой обороны — это умышленное причинение посягающему тяжкого вреда (смерти или тяжких телесных повреждений), явно несоразмерного с опасностью посягательства или явно несоответствующего обстановке защиты. Можно выделить два вида эксцесса обороны. Первый вид такого эксцесса имеет место там, где при защите от посягательства относительно небольшой общественной опасности (например, при пресечении нарушений общественного порядка, неповиновении или сопротивлении представителю власти и других подобных посягательствах) обороняющийся умышленно причиняет посягающему смерть или наносит ему тяжкие телесные повреждения. В этом случае причиненный посягающему тяжкий вред явно несоразмерен с опасностью совершенного им посягательства. Второй вид эксцесса обороны определяется тем, что обороняющийся, осознавая свое очевидное превосходство над посягающим, умышленно, без необходимости лишает его жизни или наносит тяжкие телесные повреждения, т. е. причиняет тяжкий вред, явно не соответствующий сложившейся для него относительно благоприятной обстановке защиты. Применительно к данным ситуациям Пленум Верховного Суда Украины в п. 5 постановления от 28 июня 1991 г. указал, что суды должны выяснять, имел ли обороняющийся реальную возможность эффективно отразить посягательство другими способами, с причинением меньшего вреда. Если в действиях лица суд признает превышение пределов необходимой обороны, то в приговоре следует указать, в чем состоит превышение пределов необходимой обороны и какие средства защиты в конкретной ситуации не были использованы виновным, чтобы избежать тяжких последствий. 13. В соответствии с ч. 3 ст. 15 УК «не является преступлением применение оружия или каких-либо иных предметов или средств, независимо от последствий, если оно осуществлено для защиты от нападения вооруженного лица или нападения группы лиц либо для отражения 1 См.: Рад. право. 1984. № 1. С. 86. Глава XI 168 169 Обстоятельства, исключающие преступность деяния,   противоправного насильственного проникновения, в жилище или иное помещение». Таким образом, закон предусматривает три исключения из общего правила о том, что при необходимой обороне обороняющийся должен соблюдать определенные пределы, причиняя вред посягающему. Основанием такой обороны является наличие любого из следующих посягательств: 1) нападение вооруженного лица, 2) нападение группы лиц и 3) попытка противоправного насильственного проникновения в жилище или иное помещение. Вред, причиненный посягающему, в таких случаях не ограничен никакими пределами. В соответствии с законом непреступными являются действия обороняющегося, причинившего любые последствия, вплоть до лишения жизни посягающего. Таким образом, в отличие от обычной необходимой обороны рассматриваемый ее вид, предусмотренный в ч. 3 ст. 15 УК, не ограничен и поэтому эксцесса такой обороны не существует. 14. Мнимая оборона. Иногда человек оказывается в такой ситуации, когда какие-либо поступки других людей в силу сложившейся обстановки он ошибочно принимает за общественно опасное посягательство на правоохраняемые интересы, в связи с чем причиняет «посягающему» вред (например, заблудившемуся жильцу, который по ошибке пытался зайти в чужую квартиру, или приятелю, который, решив пошутить, пытался в маске связать своего товарища и т. п.) Подобные ситуации принято именовать мнимой обороной, которая связана с фактической ошибкой «обороняющегося». Таким образом, мнимая оборона — это причинение вреда в такой обстановке, при которой реальное общественно опасное посягательство отсутствует и лицо, неправильно оценивая действия посягающего, лишь ошибочно предполагает наличие такого посягательства. Вопрос об ответственности при мнимой обороне зависит от вида допущенной ошибки, от того, какой она была: извинительной или неизвинительной. Извинительной признается такая ошибка, при которой сложившаяся обстановка давала лицу достаточные основания полагать, что имело место реальное общественно опасное посягательство, и оно не осознавало и не могло осознавать ошибочности своего предположения. Именно в силу такого добросовестного заблуждения лицо уверено, что оно действует правильно, в соответствии с требованиями закона. Объективно же вред причиняется незаконно, т.е. при отсутствии на то основания. При извинительной ошибке возможны два варианта решения вопроса об ответственности за причиненный вред. Они зависят от того, правомерным ли был этот вред при отсутствии ошибки, т.е. в условиях соответствующего реального посягательства. Для решения указанного вопроса следователь (или другое лицо, принимающее решение по делу) должен абстрагироваться от того, что в данном случае была ошибка, т.е. должен предположить, что имело место реальное общественно опасное посягательство, и на этом основании решить, превышены или нет пределы необходимой обороны. При отрицательном ответе ответственность лица за причиненный вред исключается, а при положительном — ответственность наступает как за превышение пределов необходимой обороны. Д. переселился в новую квартиру, оставив в прежней некоторые свои вещи. С., Г. и Л., будучи в нетрезвом состоянии, в темное время суток проникли через окно в квартиру, ранее занимаемую Д., с тем чтобы распить там бутылку вина. В это время в квартиру за вещами. зашел Д. и, убедившись что в ней находятся посторонние, крикнул: «Кто здесь? Выходи по одному!» С., Г. и Л. решили не отзываться, намереваясь в темноте остаться неопознанными. Как только Д. двинулся в сторону комнаты, где находились неизвестные ему лица, Л., нарушив предварительную договоренность, пытаясь вырваться из квартиры, толкнул Д. и тот упал. Д., будучи уверенным, что на него совершено нападение, в целях защиты схватил со стола нож и дважды ударил им Л., причинив ему тяжкие телесные повреждения. Очевидно, что Д. находился в состоянии мнимой обороны, поскольку вся обстановка происшествия (проникновение в его квартиру в темноте группы лиц, их попытка скрыться от него, толчок, от которого Д. упал), давали ему основания полагать, что имеет место реальное посягательство на него. Здесь причиненный вред не выходил за пределы допустимого, поскольку опасность посягательства и обстановка защиты давали Д. право на причинение мнимому посягающему любого вреда. Неизвинительной признается такая ошибка, при которой в сложившейся обстановке лицо хотя и не осознавало ошибочности своего предположения о наличии общественно опасного посягательства, однако по обстоятельствам дела могло осознавать отсутствие такого посягательства, если бы проявило больше внимательности, осмотрительности, заботливости об интересах других лиц. Сущность неизвинительной ошибки состоит в том, что объективные и субъективные причины в данный момент не давали лицу достаточных оснований для того, чтобы «ошибаться» относительно наличия общественно опасного посягательства. При необходимом напряжении своих интеллектуальных и волевых сил лицо имело реальную возможность избежать такой ошибки и убедиться в том, что основания для причинения вреда отсутствуют. Но, несмотря на это, лицо все же допустило такую ошибку и причинило посягающему вред. Очевидно, что в таком случае у него отсутствует вина в форме умысла и поэтому оно может подлежать ответственности лишь за неосторожное причинение смерти, тяжких или средней тяжести телесных повреждений, поскольку менее тяжкий вред, причиненный по неосторожности, не наказуем. Вечером между супругами Р. произошла ссора, переросшая в драку. Их сосед по квартире С., войдя в комнату Р., пытался прекратить драку, но Р. набросился на С., сбил его с ног и стал душить. Супруга Глава XI 170 171 Обстоятельства, исключающие преступность деяния   С. , прибежав на крик мужа, ударила Р. по голове табуретом, что позволило С. освободиться, после чего супруги С. закрылись в своей комнате. В их дверь начал ломиться Р., угрожая расправой и вызывая С. «поговорить». Тогда С. вылез в окно, прибежал к Ж. и попросил их вызвать милицию, а сам взял находившееся у них охотничье ружье и побежал обратно. Дома он увидел, что Р. вошел в его комнату и стоял у кровати, где лежали жена и сын С. К этому моменту Р. свои неправомерные действия прекратил и никакого посягательства на жену и сына С. не осуществлял..Однако С., не зная об изменившейся ситуации, предположил, что совершается реальное посягательство на членов, его семьи, и выстрелом из ружья убил Р. Учитывая, что до этого Р. избивал С., ломился в дверь его квартиры и угрожал, у С. были известные основания считать посягательство со стороны Р. наличным. В то же время он не осознавал ошибочности своего предположения, т.е. действовал в состоянии мнимой обороны. Учитывая, что С. мог при надлежащем уточнении обстановки убедиться в том, что реальное посягательство отсутствует, суд обоснованно осудил его за неосторожное убийство.

http://delishes.com.ua

Монтаж видеонаблюдения охранной пожарной сигнализации в Днепропетровске Тел. 050-362-34-86, 0562-36-22-02, 0562-36-22-03 

« назад к списку новостей

Правонарушений против личности, включая Стандарт обвинения

Введение

Настоящий Стандарт взимания платы разработан, чтобы помочь прокурорам и следователям выбрать наиболее подходящее обвинение в свете фактов, которые могут быть доказаны, при первой возможности в случае совершения правонарушений против человека обеспокоены.

Стандарт взимания платы подчиняется:

• принципам, изложенным в Кодексе для королевских прокуроров («Кодекс»): в частности, двухэтапной проверке полного кода и разделу 6, в котором дается руководство по выбору сборы;
• необходимость рассмотрения каждого дела по фактам и существу;
• любые указания по использованию внесудебных распоряжений, такие как предостережения или условные предостережения.

Основные принципы

• Пункт 6.1 Кодекса требует, чтобы прокуроры отбирали обвинения, которые:
  • отражают серьезность и степень правонарушения;
  • наделяет суд надлежащими полномочиями выносить приговоры и выносить соответствующие постановления после вынесения приговора;
  • позволяет выносить постановление о конфискации в соответствующих случаях, когда обвиняемый извлек выгоду из преступного поведения; и
  • позволяют ясно и просто представить дело.
• Для этого прокуратура должна применять Правила распределения наказаний Совета по вынесению приговоров и соответствующие правила нападений. Оценка серьезности должна основываться на:
  • степень причиненного вреда или телесных повреждений;
  • виновность правонарушителя;
  • более широкий контекст и обстоятельства преступления;
  • вероятный приговор, который вынесет суд.
• Обвинения никогда не должны выбираться исключительно с целью рассмотрения дела в мировом суде. Кроме того, пункт 6.4 Кодекса требует, чтобы прокуроры не меняли обвинение просто на основании решения суда или ответчика о том, где будет рассматриваться дело.
• Прокуратура должна учитывать Закон 2018 года о нападениях на работников экстренных служб (правонарушения) и Руководство о нападениях на работников экстренных служб, которое применяется к правонарушениям, совершенным 13 ноября 2018 года или после этой даты. Это приложение является приложением к Совместному соглашению о преступлениях против работников экстренных служб, которое предусматривает: широкая основа для обеспечения более эффективного расследования и судебного преследования случаев, когда аварийные работники становятся жертвами преступления, и устанавливает стандарты, которых могут ожидать жертвы этих преступлений.
• Преступление, совершенное против лица, работающего в публичной роли, является отягчающим обстоятельством, которое должно быть подчеркнуто в суде, чтобы помочь при вынесении приговора, независимо от того,
  • путем выбора обвинения в соответствии с разделом 1 Закона 2018 года о нападениях на работников службы экстренной помощи (правонарушения) («Закон 2018 года») ,
  • , обращая внимание суда на раздел 2 Закона 2018 года (предусмотренный законом отягчающий фактор для конкретных преступлений) или
  • в целом, как указано в рекомендациях Совета по вынесению приговоров.
• Основные правонарушения частично совпадают: следует внимательно выбирать обвинение, которое отражает серьезность правонарушения, и принимать решение о том, принимать ли заявление о совершении менее серьезного правонарушения. Это, вероятно, будет уместным только в том случае, если первоначальное обвинение было явно неправильным или обстоятельства изменились.
• Руководство по вынесению приговоров может помочь прокурорам и полицейским понять, как суды могут выносить приговор в ответ на конкретное правонарушение.В деле R против Thelwall [2016] EWCA Crim 1755, лорд-главный судья сообщил практикующим практикующим, что вынесение приговора теперь осуществляется на основе руководящих принципов, а не прецедентного права. Цитирование решений апелляционного суда при применении и толковании руководящих принципов, как правило, не помогает, за исключением исключительных случаев, когда руководство может быть неясным.

Обвинение в преступлениях, связанных с насилием в семье

• Пункт 12 (9) Приложения 1 Закона о правовой помощи, вынесении приговоров и наказании правонарушителей 2012 года был добавлен в апреле 2013 года для определения «домашнего насилия» как «любого происшествия или схема инцидентов, контролирующего, принудительного или угрожающего поведения, насилия или жестокого обращения (психологического, физического, сексуального, финансового или эмоционального) между людьми, которые связаны друг с другом.
• Раздел 62 Закона о семье 1996 года определяет значение фразы «связанные друг с другом», уточняя, кто является связанными лицами. Кроме того, он дает значения для «сожителей» и «соответствующий ребенок».
• Руководство директора по начислению платы устанавливает разделение ответственности за начисление платы. Он требует, чтобы все правонарушения, классифицируемые как насилие в семье в соответствии с политикой CPS, передавались в CPS для вынесения решения о предъявлении обвинения.
• В Руководстве CPS по борьбе с домашним насилием для прокуроров указано, что «Это определение домашнего насилия также используется полицией для выявления дел, переданных в CPS в соответствии с Руководством директора по предъявлению обвинений ».Это определение также используется другими правительственными ведомствами для информирования своей собственной политики. Безопасность истцов и детей в дополнение к ответственности обвиняемых важна для CPS при судебном преследовании по делам о домашнем насилии. Прокуратура должна применять эту политику ко всем случаям жестокого обращения с нынешним или бывшим партнером или семьей , независимо от возраста правонарушителя или заявителя »
• Распространенные нападения родителей на детей должны быть переданы для вынесения решения CPS по обвинению — см. Далее в разделе «Разумное наказание ребенка» ниже

При оценке серьезности положения Совета по вынесению приговоров о насилии в семье говорится, что:

«Домашний контекст противоправного поведения делает преступление более серьезным, поскольку оно представляет собой нарушение доверия и безопасность, которая обычно существует между людьми в интимных или семейных отношениях.Кроме того, может сохраняться угроза безопасности жертвы, а в худшем случае — угроза ее жизни или жизни окружающих.

Преступления, связанные с домашним насилием, считаются особо серьезными в системе уголовного правосудия. Домашнее насилие, вероятно, будет становиться все более частым и серьезным, чем дольше оно продолжается, и может привести к смерти. Домашнее насилие может нанести долговременную травму жертвам и их расширенным семьям, особенно детям и молодым людям, которые либо становятся свидетелями насилия, либо знают о том, что оно имело место.Домашнее насилие редко бывает разовым, и это совокупное и взаимосвязанное физическое, психологическое, сексуальное, эмоциональное или финансовое насилие, которое оказывает особенно разрушительное воздействие на жертв и окружающих их людей.

Дела, в которых потерпевший отказался от обвинения, не указывают на отсутствие серьезности, и не следует делать никаких выводов относительно непричастности жертвы к делу ».

Прокуратура должна учитывать общую степень причинения вреда, особенно в случаях домашнего насилия, помимо уровня причиненных травм, при выборе обвинений, отражающих правонарушение и позволяющих суду выносить соответствующие приговоры.

Образец подобного поведения, указывающий на больший вред, может быть очевиден из количества преступлений, рассматриваемых в качестве обвиняемых — см. Moore . Это может быть очевидным из предыдущих судимостей или предшествующих угроз насилия — см. Langford [2017] EWCA Crim 498 в качестве иллюстративного случая, приведенного ниже.

В случае Moore [2015] EWCA Crim 1621 у сторон были непростые отношения. Правонарушение 1: заявитель схватил и укусил ее правое запястье, в результате чего образовалась вмятина и синяк.Правонарушение 2: истец поднял электрическое стекло в своей машине, защемив ее руку и вызвав синяки. Правонарушение 3: заявительница вошла в комнату и ударила себя кулаком по ногам, после чего в течение некоторого времени вызывала боль. Правонарушение 4: Заявитель ударил заявителя ногой и кулаком. Он угрожал поджечь одну из собак, в результате чего она села перед клеткой с собакой и окатила его стаканом воды. Он схватил ножницы, отрезал ей челку, взял жидкость для снятия лака и пригрозил вылить ею собаку и поджечь собаку.Инцидентам было предъявлено обвинение в ABH, но обвинение согласилось с призывом к обычному нападению, поскольку заявитель отказался давать показания. Суд выразил обеспокоенность тем, что его полномочия по вынесению приговоров стали «неадекватными» из-за решений, принятых органами прокуратуры, и отметил, что «неоднократное запугивание одной жертвы, эксплуатирующей отношения, является серьезным, даже если не происходит серьезных физических травм».

В деле Fazli [2009] EWCA Crim 939 заявитель признал себя виновным перед ABH против своей жены на фоне регулярного физического и эмоционального насилия.Она написала в суд, что не хотела бы, чтобы истец оставался в тюрьме надолго, поскольку она не хотела, чтобы ее дети знали, что их отец находится в тюрьме, как она думала, из-за нее. Судья сказал, что заключение под стражу было полностью вызвано поведением заявителя и что то, что было сказано в письме, было знакомым следствием контролирующего и запугивающего поведения обвиняемых. В апелляции было установлено, что судья был прав, заметив это и проигнорировав письмо.Приговор определяется не только желанием потерпевшего; прокуратура не обязательно должна препятствовать передаче таких дел в суд, осуждение и приговор.

Раздел 76 Закона о тяжких преступлениях 2015 года квалифицирует как преступление контролирующее или принудительное поведение в интимных или семейных отношениях. Это правонарушение, предусматривающее максимальное наказание в виде пяти лет лишения свободы по обвинительному акту. Прокуратура должна предъявлять обвинения в выявленных случаях нападения, если это уместно, однако, как правило, следует предъявлять дополнительные обвинения в контроле или принудительном поведении, если выявлены элементы этого правонарушения.Преступление подчеркивает важность признания вреда, причиненного принуждением или контролем, совокупного воздействия на потерпевшего и того, что повторяющееся насилие может быть более вредным и вредным, чем единичный случай насилия. Прокуроры должны обращаться к Руководству по борьбе с домашним насилием для прокуроров во всех соответствующих случаях и к руководству по контролю или принудительному поведению в интимных или семейных отношениях при судебном преследовании за это преступление.

Нападения на аварийных работников и государственных служащих

Преступление в виде обычного нападения или избиения, совершенное против аварийного работника, действующего при исполнении своих функций в качестве такого работника, подлежит судебному разбирательству в любом случае с максимальным наказанием по обвинению в тюремном заключении за срок, не превышающий 12 месяцев, или штраф, или и то, и другое — раздел 1 Закона о нападениях на работников службы экстренной помощи (правонарушения) 2018 года.

Прокуратура должна учитывать Руководящие указания Закона о нападениях на работников служб экстренной помощи (правонарушения) 2018 года. Он предусматривает, что:

«Полиция и прокуратура должны прекратить предъявлять обвинения в совершении обычных преступлений, таких как обычное нападение, нанесение побоев, нападение на полицейского при исполнении их служебных обязанностей и другие существующие аналогичные правонарушения, в которых заявитель является сотрудником службы экстренной помощи (в соответствии с определением в Акте). Прокуратура должна предъявлять обвинения в соответствии с положениями Закона 2018 года с момента вступления в силу законодательства, если есть достаточные доказательства для реалистичной перспективы осуждения и судебное преследование требуется в общественных интересах.

Это сделано для того, чтобы отразить намерение парламента предусмотреть более строгие наказания за такие нападения.

Прокуратура также должна учитывать

• «Руководство по управлению потенциальным воздействием вирусов, передаваемых с кровью, у спасателей». В нем содержится информация о риске заражения в результате травмы гепатитом B, гепатитом C и ВИЧ. Кроме того, он предоставляет рекомендации по управлению инцидентами с плевком, инцидентами с низким уровнем риска, предоставление своевременных клинических рекомендаций и предложений по сотрудничеству между службами.
• Раздел руководства, в котором содержатся рекомендации по обычному нападению и нанесению побоев в качестве альтернативных правонарушений, а также по применению фразы «при выполнении чрезвычайных функций».

В деле McGarrick [2019] EWCA Crim 530 истец сопротивлялся аресту, отталкиваясь и отталкиваясь. Он ударил офицера в сторону лица, что вызвало боль в щеке офицера, а также в его верхних и нижних зубах и деснах. Офицер упал во время драки, у него на руках были царапины.Вынося приговор, судья заметил, что офицер был в форме, и было очевидно, что он делал только то, что был обязан делать. Полицейские и другие рабочие в военной форме не заслуживали такого обращения. Оставив в силе приговор о четырехмесячном тюремном заключении, Апелляционный суд предоставил соответствующие рекомендации, которые следует учитывать на этапе предъявления обвинения:

• Руководство по вынесению приговора за нападение на сотрудника полиции при исполнении его служебных обязанностей в нарушение п.89 Закона о полиции 1996 г., не распространяется на правонарушение, указанное в разделе 1. Парламент предполагал, что наказание по статье 1 будет более суровым. Должно быть принято во внимание четкое законодательное намерение, согласно которому нападения на государственных служащих, выполняющих свою работу в составе аварийно-спасательных служб, должны наказываться более сурово, чем до сих пор.
• Полезно принять структуру принятия решений, которая характерна для Руководства Совета по вынесению приговоров. Ущерб, причиненный в этом случае, был не особенно серьезным, но и не мелким.В контексте рассматриваемого правонарушения это могло быть справедливо расценено как более серьезный вред и более высокая степень вины — правонарушение было преднамеренным, определенным и преднамеренным, и оно было поддержано. Следовательно, это было бы нарушением нижнего предела Категории 1 или верхнего предела Категории 2, если бы существовали руководящие принципы для Закона 2018 года.
• Отправной точкой перед рассмотрением отягчающих и смягчающих признаков может быть не более шести месяцев, но смягчения не было; и если принять во внимание отягчающую черту очень плохой репутации заявителя, срок в шесть месяцев был правильным условным приговором после судебного разбирательства.

Таким образом, это дело предлагает некоторую помощь при рассмотрении вопроса о распределении и подтверждает, что даже в пределах полномочий магистратов последует значительный приговор, существенно отличающийся от приговора, который можно было бы ожидать после осуждения за правонарушения, которые до принятия этого законодательства были предъявлены обвинения.

Был выпущен совместный национальный протокол между CPS, полицией и Национальной службой по делам правонарушителей (NOMS) о надлежащем рассмотрении преступлений в тюрьмах.Протокол применяется ко всем правонарушениям, но особенно касается нападений на тюремный персонал. Дальнейшие инструкции по судебному преследованию за правонарушения в тюрьме доступны в правовом руководстве по правонарушениям, связанным с тюремными заключениями.

Обычное нападение — статья 39 Закона об уголовном правосудии 1988 года

Нападение — это любое действие (а не простое бездействие), посредством которого лицо умышленно или по неосторожности заставляет другого пострадать или немедленно предвидеть незаконное насилие.

Термин «нападение» часто используется для обозначения побоев, которые совершаются путем умышленного или неосторожного применения незаконной силы к другому лицу.При наличии побоев обвиняемый должен быть обвинен в «нападении путем избиения»: DPP v Little [1992] QB 645. Если имело место преднамеренное или неосторожное применение незаконной силы, преступление будет совершено, каким бы незначительным оно ни было. сила.

Нападение, в отличие от побоев, может быть совершено действием, указывающим на намерение применить незаконное насилие против другого человека — например, прицельный удар, который не удался. В деле Misalati [2017] EWCA 2226 апеллянт поссорился с истцом.Апелляционный суд подтвердил, что, хотя фактического насилия не было, плевание является нападением, независимо от того, соприкасается ли оно с жертвой или вызывает страх немедленного незаконного физического контакта.

Руководство по потенциальным средствам защиты изложено в отдельном юридическом руководстве «Самозащита и предупреждение преступности». Лицо может использовать такую ​​силу, которая является разумной в данных обстоятельствах, в целях:

• самообороны
• защиты другого
• защиты собственности
• предотвращения преступлений; или
• законный арест.

Элементом обычного нападения является отсутствие согласия, поэтому обвинение может (если это актуальный вопрос) установить, что преступление было совершено без согласия. Однако отсутствие согласия может быть выведено из других доказательств, кроме прямых доказательств жертвы — CPS v Shabbir [2009] EWHC 2754 (Admin). Большинство физических контактов в обычной жизни не подлежат действию, потому что на них подразумевается согласие всех, кто движется в обществе и поэтому подвергает себя риску телесного контакта: Collins v Wilcock [1984] 1 WLR 1172.

Обычное нападение — это правонарушение, совершенное в порядке суммарной ответственности. Однако, если соблюдены требования статьи 40 Закона об уголовном правосудии 1988 года, он может быть включен в счет обвинительного заключения.

Нападение с причинением фактического телесного вреда (ABH) — раздел 47 OAPA 1861

Преступление совершается, когда человек умышленно или по неосторожности нападает на другого, тем самым причиняя реальный телесный вред. Должно быть доказано, что нападение (включая «нанесение побоев») «повлекло за собой» телесные повреждения. Телесный вред имеет обычное значение и включает любую травму, рассчитанную на то, чтобы нанести ущерб здоровью или комфорту жертвы: такая травма не обязательно должна быть постоянной, но должна быть более чем кратковременной и незначительной: ( R v Donovan [1934] 2 KB 498 ).

Палата лордов в деле DPP v Parmenter [1992] 1 AC 699 постановила, что mens rea этого преступления аналогичны наказанию за нанесение батареи; все, что необходимо дополнительно доказать, — это фактическое нанесение телесных повреждений.

Существует некоторая двусмысленность в отношении масштабов этого преступления. В деле DPP v Smith [2006] EWHC 94 (Admin) суд постановил, что преступление ABH было совершено, но признал, что обычное нападение могло быть привлечено к ответственности. Заявитель без ее согласия срезал конский хвост заявительницы и несколько волос с ее головы кухонными ножницами.Таким образом, вред может включать в себя значительную стрижку волос. Суд заявил, что на обычном языке «вред» не ограничивается «травмой», но распространяется на травму или повреждение, и что «телесный», независимо от того, используется ли оно в качестве прилагательного или наречия, «касается тела», а не ограничивается. к коже, плоти и костям. «Фактический», как определено властями, означает, что телесные повреждения не должны быть такими незначительными или незначительными, чтобы быть фактически бессмысленными. Признаки внешнего телесного повреждения, синяка или разрыва кожи не являются необходимым ингредиентом, равно как и физическая боль в результате нападения.

Палата лордов постановила в деле Браун (Энтони Джозеф) [1994] 1 AC 212, что при отсутствии уважительной причины согласие жертвы не является защитой от обвинения в соответствии с Законом 1861 года о преступлениях против личности. в делах было установлено, что является уважительной причиной, а что нет.

Психологический вред, связанный не только с эмоциями, такими как страх, дистресс или паника, может составлять ABH. Однако психологическая травма, не являющаяся распознаваемым психическим заболеванием, не подпадает под определение телесных повреждений для целей Закона 1861 года: R v D [2006] EWCA Crim 1139.В деле R против Chan-Fook [1993] EWCA Crim 1 суд постановил, что фраза «фактическое телесное повреждение» может включать психиатрическую травму, если это доказано медицинскими доказательствами, но не включает эмоции, такие как страх или паника. , ни состояния ума, которые сами по себе не свидетельствовали о каком-либо идентифицируемом клиническом состоянии. Любое утверждение о фактических телесных повреждениях на основании психиатрической травмы, которое не было признано защитой, должно подтверждаться соответствующими экспертными заключениями. В отсутствие таких доказательств вопрос о том, повлекло ли нападение психиатрическую травму, не следует оставлять на усмотрение присяжных, и не следует ссылаться на психическое состояние жертвы после нападения, если это не имеет отношения к какому-либо другому аспекту дела.

Обычное нападение или ABH: Решение о предъявлении обвинения

Если нападение связано с аккумулятором, которое является более чем временным или незначительным ( R v Donovan [1934] 2 KB 498), прокурор должен определить, является ли обвинение в обычном нападении или ABH является целесообразным. Существует совпадение, как указано в деле DPP v Smith [2006] EWHC 94 (Admin).

Прокурор должен рассмотреть следующее:

• Виновность правонарушителя, телесные повреждения, нанесенные истцу, и общий причиненный вред;
• Отягчающие обстоятельства дела;
• Вероятный приговор о признании виновным.

Прокурор должен учесть все обстоятельства, чтобы вынести решение по соответствующему обвинению. Принципы, которые могут повлиять на это решение, следующие:

Батарея никогда не должна заряжаться исключительно как средство удержания правонарушения в мировом суде.

• Если было отдано предпочтение обвинению ABH, признание вины в общем нападении не будет оправдано, если только не произойдет существенного изменения обстоятельств, влияющих на серьезность преступления. Действительно, обвинение ABH не должно быть уменьшено. к одному из аккумуляторов или наоборот, если только обстоятельства не изменились или исходный выбранный заряд не был явно неправильным.
• В большинстве случаев можно определить размер обвинения, сделав вывод о том, что нанесенные травмы являются серьезными или менее серьезными. К серьезным травмам относятся поврежденные зубы или кости, обширные и сильные синяки, порезы, требующие наложения швов, и те, которые приводят к потере сознания. То, что травмы требовали медицинской помощи, поскольку потерпевший не мог лечить их в одиночку и требовал по крайней мере медицинского освидетельствования, может указывать на серьезную травму.
• Соответствующее обвинение обычно противоречит статье 39, если травмы составляют не более чем следующее:
  • Ссадины;
  • Царапины;
  • Ссадины;
  • Небольшой синяк;
  • Отеки;
  • Покраснение кожи;
  • Поверхностные разрезы.
• Хотя уровень заряда обычно определяется полученными травмами, ABH может быть уместным в обстоятельствах дела, в том числе при наличии отягчающих обстоятельств, изложенных ниже:
  • обстоятельства нападения более серьезны, например неоднократные угрозы или нападения на одного и того же подателя жалобы или серьезное насилие (например, путем удушения или повторного или продолжительного ныряния в ванну, особенно когда это приводит к кратковременной потере сознания.)
  • были нанесены удары руками, ногами или головой (в отличие от толканий или ударов, которые можно было бы рассматривать как батарею)
  • было использовано оружие
  • жертва уязвима или запугана — см. Разделы 16 ( 2) и 17 (2) Закона о правосудии по делам несовершеннолетних и свидетельских показаниях по уголовным делам 1999 года. Это может включать: образец аналогичного преступления против жертвы либо в прошлом, либо в ряде преступлений, подлежащих предъявлению обвинения; соответствующие предыдущие судимости; будет ли жертва подвергаться особым мерам.
• Если ущерб причинен серьезно, ABH должно быть предъявлено обвинение, даже если это не было намерено преступником: см. Abbas [2009] EWCA Crim 1386, где один удар привел к тому, что заявитель ударился головой о тротуар, что приводит к потере сознания. Соответствующий предыдущий приговор и совершение правонарушения под залог заслуживают наказания в виде лишения свободы сроком на 15 месяцев.

См. Выше в отношении Moore и еще один пример, который это иллюстрирует:

R против Langford [2017] EWCA Crim 498. Заявитель схватил заявителя за шею руками, сцепил его руки и сжал.Он плюнул ей в лицо. После того, как он отпустил, он снова сжал ее шею, так что она не могла говорить. Он выругался и сказал: «Я убью тебя». Он схватил ее за шею в третий раз. У нее был синяк на шее, и она описала это событие как «самое страшное, что с ней когда-либо случалось». Он признал себя виновным перед ABH. Суд постановил, что это дело причинило больший вред, поскольку оно было связано с продолжительным или неоднократным нападением на жертву; что обстоятельства совершения преступления продемонстрировали намерение причинить более серьезный вред, чем возник в результате.Заявитель дважды был судим за обычное нападение на предыдущих партнеров, и он нарушил условный приговор, когда совершил это преступление. Этот эпизод между подателем апелляции и заявителем не был единичным — ранее имелся фон угроз насилия.

Незаконное ранение / причинение ГБН — раздел 20 и ранение / причинение ГБН с умыслом — раздел 18

Слова «тяжкие телесные повреждения» имеют обычное значение «действительно серьезных» повреждений: DPP v Smith [1960] 3 Вт.L.R. 546. Golding [2014] EWCA Crim 889 указывает, что вред не обязательно должен быть постоянным или опасным, и что в конечном итоге оценка причиненного вреда является делом присяжных с применением современных социальных стандартов. Кроме того, нет необходимости в совершении нападения до того, как могло произойти нанесение GBH: Golding .

Bollom [2003] EWCA Crim 2846 помогает прокурорам при определении соответствующего обвинения.В нем уточняется, что травмы следует оценивать со ссылкой на конкретного заявителя. Необходимо учитывать возраст, состояние здоровья или другие особые факторы этого человека. Суд сказал: «Чтобы использовать этот случай в качестве примера, эти травмы у взрослого ростом 1,8 метра при полном здоровье были бы менее серьезными, чем, например, у пожилого или нездорового человека, у кого-то, кто был физически или психически уязвим или , как здесь, на очень маленьком ребенке. При принятии решения о том, являются ли травмы серьезными, среди прочего должна быть проведена оценка воздействия вреда на конкретного человека.Мы не сомневаемся, что при определении тяжести этих травм необходимо было рассмотреть их в их реальном контексте ».

Рекомендации в таких случаях, как Golding и Bollom , должны применяться при определении того, составляет ли травма ABH или GBH. Опять же, уровень травмы обычно должен указывать на соответствующий уровень заряда, но могут быть некоторые действительно пограничные случаи, когда вышеупомянутые факторы (указанные в отношении батареи и ABH) также имеют значение.Повреждения, изменяющие жизнь, должны рассматриваться как ГБХ. Точно так же, как потребность в лечении может указывать на травмы ГБН, серьезное или продолжительное лечение (например, интенсивная терапия или переливание крови) может указывать на травмы ГБН, даже если следует полное или относительно полное выздоровление.

«Рана» означает разрыв целостности всей кожи — JJC (A Minor) v Eisenhower [1983] 3 WLR 537. Определение ранения может включать в себя травмы относительно незначительного характера, например небольшой порез или рваная рана.

«Ранящая» форма этих правонарушений должна быть зарезервирована для тех ран, которые считаются действительно серьезными. Однако, если рана нанесена ножом или другим оружием, уместно предъявить обвинение в этом правонарушении, чтобы отразить серьезность.

В обвинительном заключении, содержащем статьи 20 или 18, следует:

• Уточнять:
  • обвинение основано на том, что обвиняемый совершил нападение и / или ранил
  • обвинение основано на нанесении тяжких телесных повреждений или нанесении ран:
  • это хорошая практика для ясности, в противном случае альтернативный вердикт может быть недоступен: Маккриди [1978] 1 W.L.R. 1376 (раздел 18 может быть совершен без нанесения ранения или нападения, поэтому ни раздел 20, ни батарея не были доступны в качестве альтернативных обвинений — но если бы в разделе 18 говорилось, что оно было совершено путем ранения и / или нападения, и / или что заявленные тяжкие телесные повреждения были действительно серьезными ранениями)
• Добавьте счетчик, противоречащий разделу 20, если эта альтернатива будет оставлена ​​на усмотрение присяжных: Lahaye [2005] EWCA Crim 2847. Это хорошо практика, к которой призывает Апелляционный суд, даже если эта альтернатива доступна в силу статьи 6 (3) Закона об уголовном праве 1967 года; эта альтернатива доступна, несмотря на то, что в разделе 18 говорится о «причинении», а в разделе 20 — о «причинении»: Mandair [1995] 1 A.C. 208
• Добавьте счетчик, противоречащий разделу 47, который также является альтернативным приговором: R против Уилсона (Кларенс Джордж) [1983] 3 WLR. 686, если это оставить на усмотрение присяжных.

Различие между разделами 18 и 20 этих двух преступлений является одним из mens rea :

• Обвинение должно доказать в соответствии с разделом 20, что либо обвиняемый намеревался, либо фактически предвидел, что действие может причинить некоторый вред. Нет необходимости доказывать, что ответчик либо намеревался, либо предвидел, что противоправное действие может причинить физический вред серьезности, описанной в разделе 20.Достаточно того, что подсудимый предвидел физический вред кому-то, пусть и незначительного характера, это может привести к: R v Savage; DPP v Parmenter [1992] 1 AC 699.
• Обвинение должно доказать в соответствии со статьей 18, что обвиняемый намеревался нанести ранение и / или причинить тяжкие телесные повреждения, и не что иное, как намерение добиться такого результата, которое фактически материализовалось, будет достаточно. Человек «намеревается» вызвать результат, если он / она сознательно действует, чтобы добиться этого. Факторы, которые могут указывать на конкретное намерение, включают повторное или спланированное нападение, преднамеренный выбор оружия или приспособление предмета для причинения травмы, например разбитие стекла перед нападением, предварительные угрозы или использование наступательного оружия против или удара ногой. голова жертвы.Тяжесть травмы может быть одинаковой для статей 20 или 18, хотя тяжесть может указывать на намерение ответчика.

Максимальное наказание по статье 20 — пять лет тюремного заключения. По разделу 18 это пожизненное заключение. Намерение часто может быть проблемой судебного разбирательства, когда по разделу 18 обвиняется и часто основывается на умозаключениях, но доказательство умозаключениями, тем не менее, является доказательством, и если у присяжных достаточно доказательств, чтобы убедиться в этом намерении, это следует оставить на усмотрение присяжных .

Приговоры по статьям 18, 20 и 47 приведут к различным вероятным приговорам, поэтому заявления о менее серьезных нарушениях не должны приниматься, если только не изменились обстоятельства.

Случаи, связанные с неосторожной или преднамеренной передачей инфекции половым путем, являются особенно сложными случаями, и необходимо внимательно изучить отдельное правовое руководство по преднамеренной или неосторожной передаче инфекции половым путем.

Невозможно попытаться совершить нарушение согласно разделу 20 GBH.Попытка вызвать ГБН должна рассматриваться как покушение в соответствии с разделом 18, поскольку по закону, если подозреваемый пытается причинить действительно серьезный вред, он обязательно должен иметь намерение это сделать. Точно так же, если подозреваемый пытается нанести серьезное ранение, которое однозначно приравнивается к GBH, преступление будет покушено на раздел 18.

Уместно предъявить обвинение в покушении на преступление, если доказательства демонстрируют, что подозреваемый намеревался нанести травму. это существенно более серьезно, чем то (если таковое имеется), которое было фактически вызвано.

Преступление, противоречащее статье 18, также может быть совершено, если потерпевший получил ранение или причинил тяжкие телесные повреждения в результате того, что ответчик оказал сопротивление или воспрепятствовал законному задержанию любого лица. Это правонарушение может быть использовано в тех случаях, когда травмы равносильны тяжким телесным повреждениям или телесным повреждениям, но когда намерение оказать сопротивление или предотвратить законное задержание более очевидно, чем намерение причинить рану или тяжкие телесные повреждения.

Нападение с намерением оказать сопротивление аресту — статья 38 OAPA 1861

Это преступление совершается, когда лицо нападает на другое лицо с намерением оказать сопротивление аресту или предотвратить законное задержание / задержание себя или другого лица за какое-либо преступление.Это правонарушение, предусматривающее наказание в виде двухлетнего тюремного заключения и / или штрафа. Обвинение, противоречащее статье 38, может быть надлежащим образом использовано для нападения на лиц, не являющихся сотрудниками полиции, например, на детективов магазинов, которые могут пытаться задержать или задержать преступника. Это подходит для травм, которые не соответствуют GBH, где уместна вторая конечность раздела 18, но когда травмы явно превышают те, которые должным образом отражены как побои, или, если пострадавший является аварийным работником, раздел 1 Закона 2018 года должен быть предпочтительнее.

Максимальное наказание и нападения с отягчающими обстоятельствами на расовой и / или религиозной почве

Обычное нападение, нанесение побоев и правонарушения, противоречащие статьям 47 и 20 OAPA, могут быть обвинены в нападениях с отягчающими обстоятельствами на расовой и / или религиозной почве, если положения раздела 28 Преступление и Закон о беспорядках 1998 года. Это приводит к иному наказанию, а именно:

Обливание человека коррозионной жидкостью — раздел 29 — кислотные атаки

Раздел 29 OAPA 1861: «Кто бы ни делал это незаконно и злонамеренно…. бросать или бросать … или иным образом применять любую едкую жидкость … с намерением … сжечь, искалечить, обезобразить или вывести из строя какое-либо лицо или нанести тяжкие телесные повреждения любому человеку, будь то телесное повреждение быть совершенным или нет, быть виновным в [правонарушении] … «

Правонарушение по статье 29 требует доказательства того, что поведение было совершено» злонамеренно «, и, кроме того, должно быть доказательство намерения сжечь, искалечить, обезобразить , или вывести из строя какое-либо лицо, или причинить тяжкие телесные повреждения. Однако, если это доказано, преступление совершается независимо от того, нанесен ли предполагаемый вред жертве или нет.

В случае причинения травмы, вероятное соответствующее обвинение будет противоречить разделу 18. Если травма не причинена, скорее всего, будет уместным обвинение в разделе 29: см. В качестве иллюстрации: R против Адриана Кути (1994) 15 Кр. Приложение. Р. (С.) 260. Дополнительные сведения о серьезности, с которой рассматривается это правонарушение, см .: R v Riley [2017] EWCA Crim 243, R v Midmore [2017] EWCA Crim 533, R v Исаак [2016] EWCA Crim 1907.

Угрозы убийства — s.16 OAPA 1861

Угрозы можно рассчитать и предусмотреть заранее или сказать в спешке. У подсудимого не обязательно должно быть намерение убить, но должно быть намерение, чтобы лицо, которому была сделана угроза, опасалось, что она будет выполнена. Доказать это правонарушение может быть сложно, и его следует отложить для более серьезных случаев. Если есть сомнения в том, что угроза содержала необходимый умысел, предъявлено обвинение в соответствии с разделом 4 или раздел 4А Закона об общественном порядке 1986 года (см. «Преступления общественного порядка с применением Стандарта взимания сборов») или других преступлений, например, в разделе1 Закон о вредоносных коммуникациях 1988 года, раздел 127 Закона о коммуникациях 2003 года.

Если угроза сопровождает нападение, добавление заряда «Угрозы для убийства» обычно не требуется. Могут быть исключительные случаи, когда серьезность угрозы не соответствует физической травме, полученной в результате нападения. Преступление будет особенно уместным, если нападение не имело места или если нападение было предотвращено, но лицо, которому была сделана угроза, имеет реальную причину полагать, что она будет осуществлена.

Прочие правонарушения OAPA 1861

Несмотря на то, что Стандарт взимания платы содержит рекомендации по ряду часто совершаемых правонарушений против человека, есть также другие правонарушения, которые могут иметь значение, в том числе следующие:

• Попытка задушить, задушить или задушить намерение сделать возможным совершение преступления, по которому предъявлено обвинение, вопреки разделу 21 OAPA 1861
• Вызов или введение наркотика с намерением сделать возможным совершение преступления, по которому предъявлено обвинение, вопреки s.22 OAPA 1861
• Применение яда или ядовитого вещества, тем самым подвергая опасности жизнь или причинение GBH, в нарушение статьи 23 OAPA 1861.
• Применение яда или ядовитого вещества с намерением причинить вред, причинить вред или досадить, в нарушение статьи 24 OAPA 1861. R v Veysey [2019] EWCA Crim 1332 содержит руководство по зарядке и тому, что может считаться «ядовитым веществом». Если возникает вопрос о том, является ли какое-либо вещество вредным для целей статьи 24 Закона 1861 года, судья должен будет в соответствии с законом принять решение о том, является ли данное вещество в том количестве и в каком виде доказательство того, что оно было проведено, могло быть надлежащим образом сочтено присяжными вредными, причиняющими боль, вредными или вредными для здоровья.Если это можно правильно рассматривать, то присяжным предстоит решить, удовлетворены ли они тем, что это было вредным явлением в рамках этого определения. В случае с Вейзи судья, указанный ниже, имел право установить, что чашка с человеческой мочой из неизвестного источника, брошенная в лицо жертве, может считаться ядовитой. Фактические или потенциальные травмы / вред могут указывать на то, что вещество является ядовитым, но это не исчерпывающее определение, и оно может распространяться на факты до любого вредного или вредного вещества.
• Причинение телесных повреждений взрывчатыми веществами в нарушение статьи 28 OAPA 1861 . В отличие от правонарушений, предусмотренных Законом о взрывчатых веществах 1883 года, причинение телесных повреждений в нарушение статьи 28 OAPA 1861 не требует согласия генерального прокурора. Для получения информации о Законе о взрывчатых веществах см. Раздел «Взрывчатые вещества» в Правовом руководстве.

Нападение на сотрудника иммиграционной службы

Раздел 22 Закона Великобритании о границах 2007 года квалифицирует нападение на сотрудника иммиграционной службы как правонарушение.Сотрудник иммиграционной службы определяется в разделе 1 Закона как лицо, «назначенное» Государственным секретарем. Преступление носит только суммарный характер и наказывается лишением свободы на срок до 6 месяцев.

Это правонарушение не заменяется новым правонарушением в разделе 1 Закона 2018 г., поскольку большинство иммиграционных служащих не подпадают под определение аварийного работника в разделе 3. Единственные сотрудники иммиграционной службы / пограничной службы, которые охвачены:

• те, кто работает в некоторых ролях содержания под стражей и, следовательно, подпадают под определение «офицера содержания под стражей»
• те (очень ограниченное) число, которые осуществляют полицейские полномочия и, следовательно, подпадают под определение полицейской службы при осуществлении этих полномочий.

Правонарушение, предусмотренное статьей 1 Закона 2018 года, подлежит судебному преследованию, если прокуратура установит, что сотрудник иммиграционной службы подпадает под определение аварийного работника.

Руководство по вынесению приговоров за нападение на полицейского при исполнении его служебных обязанностей распространяется на нарушение статьи 22.

Ложное заключение

Ложное заключение — это правонарушение, предусмотренное общим правом, связанное с незаконным, преднамеренным или неосторожным задержанием жертвы. Акт незаконного лишения свободы сам по себе может быть приравнен к нападению.Если задержание сопровождается отдельным нападением, это должно быть отражено в деталях обвинительного заключения.

Если задержание было совершено с целью совершения другого преступления, по которому предъявлено обвинение, и такое преступление было совершено, обычно достаточно подсчета за существенное преступление. Если задержание длилось несколько часов или дней, то будет правильным отразить незаконное задержание с подсчетом количества ложных заключений.

См .:

Cooksey [2019] EWCA Crim 1410, в котором ложное заключение произошло в контексте принудительного и контролирующего поведения в домашних условиях.

Ward [2018] EWCA Crim 414, где суд определил отягчающие обстоятельства для конкретного дела; безвозмездное унижение потерпевшего; злоупотребление властью над потерпевшим в его собственном доме; предыдущее насилие или угрозы в отношении жертвы в контексте серии правонарушений; угрозы, сделанные, чтобы жертва не сообщила о правонарушении.

Жестокое обращение или пренебрежение, противоречащие статье 44 Закона 2005 года о психической дееспособности (MCA)

Жестокое обращение или пренебрежение к человеку с ограниченными умственными способностями является правонарушением.Правонарушение является любым и влечет за собой максимальное наказание в виде 5 лет лишения свободы и / или штрафа.

Человеку не хватает умственных способностей, если в соответствующий период времени он / она не может принять решение самостоятельно из-за нарушения или нарушения функционирования разума или мозга (раздел 2 (1 ) MCA).

Не имеет значения, является ли нарушение или нарушение постоянным или временным (статья 2 (2) MCA). Недостаток дееспособности не может быть установлен только на основании возраста или внешности человека, состояния или аспекта поведения, которые могут побудить других сделать необоснованные предположения о дееспособности (s.2 (3) MCA).

Вопрос о том, не обладает ли человек дееспособностью по смыслу Закона, должен решаться на основе баланса вероятностей (раздел 2 (4)). Соответственно, должны быть доказательства, подтверждающие тот факт, что на момент совершения правонарушения у человека не было умственных способностей.

Преступление совершается, когда лицо жестоко обращается или умышленно пренебрегает другим, у которого отсутствуют или, по его / ее разумным основаниям, не хватает умственных способностей, и это лицо:

• находится на попечении этого другого лица; или
• является одаряемым по постоянной доверенности или постоянной доверенности (определение см. в Приложении 4 Закона), выданной недееспособным лицом; или
• — депутат, назначенный судом от недееспособного лица.

Даже если потерпевший дееспособен, преступлением все равно будет считаться лицо, которое заботилось о нем / ней, разумно полагало, что у него / нее нет дееспособности, и жестоко обращались с ним / ею или пренебрегали им. «Разумное убеждение» означает, что при любых обстоятельствах разумный человек будет считать, что жертва недееспособна.

Закон распространяется на всех, кто присматривает или заботится о лицах с ограниченными умственными способностями. Это включает как тех, кто осуществляет повседневный уход за этим человеком, так и тех, кто получает только краткосрочный уход, независимо от того, являются ли они опекунами семьи, профессиональными опекунами или другими опекунами.

Закон не определяет «жестокое обращение» и «умышленное пренебрежение», поэтому этим понятиям следует придать их обычное значение. Правонарушения в виде жестокого обращения и умышленного пренебрежения считаются длящимися правонарушениями ( R v Hayles [1969] 1 Q.B. 364, 53 Cr. App. R. 36, CA).

В обвинительном заключении «жестокое обращение» и «умышленное пренебрежение» должны фигурировать в отдельных пунктах. Также см. Правовые инструкции «Жестокое обращение или умышленное пренебрежение» — разделы 20–25 Закона об уголовном правосудии и судах 2015 года.

Информацию о преступлениях против «пожилых людей» см. В руководстве CPS «Пожилые люди: судебное преследование за преступления против» в Правовом руководстве.

Покушение на убийство, противоречащее разделу 1 (1) Закона о покушениях на уголовные преступления 1981 г.

Если существенное уголовное преступление конкретно требует последствий действия, попытка совершения этого преступления обычно требует доказательства умысла в отношении этих последствий. Обязательным умыслом для убийства является либо намерение убить, либо намерение причинить действительно серьезную травму.Обязательное последствие поступка — смерть. Соответственно, для предъявления обвинения в покушении на убийство необходимо доказать намерение убить: см. R v Whybrow (1951) 35 CAR 141.

Это преступление совершается, когда лицо совершает действие, которое является больше, чем просто подготовка к совершению преступления убийства, и в то время, когда у человека есть намерение убить. Это единственное преступление, за которое предусмотрено максимальное наказание в виде пожизненного тюремного заключения.

В отличие от убийства, которое требует намерения убить или вызвать GBH, попытка убийства требует доказательства намерения убить в одиночку.Это затрудняет подтверждение обвинения, и необходимо внимательно рассмотреть вопрос о том, будет ли на основании фактов более подходящим обвинение согласно разделу 18 OAPA 1861. Еще одно возможное обвинение может заключаться в создании угрозы для убийства. Суды будут уделять особое внимание подсчетам случаев покушения на убийство, и любой такой подсчет заслуживает тщательной проверки, чтобы гарантировать, что оно будет преследоваться только при наличии явных доказательств намерения убить.

При выборе обвинения прокуратура должна рассмотреть, какие альтернативные приговоры могут быть вынесены присяжным по обвинению в покушении на убийство.Применяется статья 6 (3) Закона об уголовном праве 1967 года. Прокуратура должна принять к сведению решение по делу R v Morrison [2003] 1 WLR 1859, в котором по одному пункту обвинения в покушении на убийство Апелляционный суд постановил, что судья первой инстанции был прав, оставив присяжным альтернативный счет попытка вызвать ГБН с умыслом, потому что обвиняемый не мог намереваться убить, не имея также намерения вызвать ГБН. Если альтернативный счет может быть оставлен на усмотрение присяжных, прокуроры обычно не должны добавлять его к обвинительному заключению, но должны обратить внимание адвоката на то, что альтернативный счет может быть доступен.

Следует иметь в виду, что действия обвиняемого должны быть больше, чем просто подготовительные, и хотя слова и угрозы могут служить доказательством prima facie намерения убить, могут возникать сомнения в том, были ли они произнесены серьезно или просто бравада.

Свидетельства следующих факторов могут помочь в доказательстве намерения убить:

• расчетное планирование;
• выбор и применение смертоносного оружия;
• угроз;
• тяжесть или продолжительность приступа;
• соответствующие признания на собеседовании.

Разумное наказание ребенка

Раздел 58 Закона о детях 2004 года применяется к детям в возрасте до 18 лет в обстоятельствах, изложенных в статье 65, и отменяет защиту разумного наказания для родителей или взрослых, действующих вместо родителей, когда обвиняемому предъявлено обвинение в нанесении ранений, причинении ГПБ, ПБХ или жестокого обращения с лицами моложе 16 лет. Однако защита с разумным наказанием остается доступной для обвинений в обычном нападении или нанесении побоев. В случае, когда эта защита может быть актуальной проблемой, необходимо сосредоточить внимание на том, является ли травма более чем временной или незначительной и, соответственно, доступна ли защита: A против UK (1999) 27 EHRR 611.

Апелляционный суд в деле R v H , The Times, 17 мая 2001 г. принял руководство, изложенное в деле A v UK , и рассмотрел факторы, которые необходимо учитывать при обосновании обоснованного наказания. :

• характер и контекст поведения подсудимого;
• продолжительность такого поведения;
• о физических и психических последствиях в отношении ребенка;
• возрастные и личностные особенности ребенка;
• мотивы, указанные подсудимым для назначения наказания.

Страница не найдена | Правовая комиссия

У вас все в порядке с файлами cookie?

На www.lawcom.gov.uk мы используем небольшие файлы, называемые «куки», чтобы вам было удобнее работать с нашим сайтом. Некоторые из них необходимы для работы сайта, а некоторые помогают нам понять, как люди используют сайт, чтобы мы могли улучшить ваш опыт. Вы можете отключить ненужные файлы cookie. Какие файлы cookie вы хотите использовать?

Выберите, какие файлы cookie мы используем

Мы используем Google Analytics для оценки того, как вы используете веб-сайт, чтобы мы могли улучшать его в зависимости от потребностей пользователей.Мы не разрешаем Google Analytics использовать или передавать данные о том, как вы используйте этот сайт.

Основные файлы cookie

Всегда на связи

Эти файлы cookie должны быть всегда включены, потому что они заставляют наш сайт работать.

Сторонние файлы cookie

Мы встраиваем видео с нашего официального канала YouTube, используя режим повышенной конфиденциальности YouTube.Этот режим может устанавливать файлы cookie на вашем компьютере после того, как вы нажимаете на видеопроигрыватель YouTube, но YouTube не будет хранить личную информацию cookie для воспроизведения встроенных видео с использованием режима повышенной конфиденциальности.

Мы не контролируем файлы cookie, установленные на других веб-сайтах — вы можете отключить их, но не через нас.

% PDF-1.4 % 693 0 объект > эндобдж xref 693 32 0000000015 00000 н. 0000001817 00000 н. 0000001892 00000 н. 0000001914 00000 н. 0000002025 00000 н. 0000002147 00000 н. 0000002319 00000 п. 0000002451 00000 н. 0000002582 00000 н. 0000002743 00000 н. 0000002909 00000 н. 0000003038 00000 н. 0000003306 00000 н. 0000003535 00000 н. 0000003767 00000 н. 0000004194 00000 п. 0000004409 00000 н. 0000004689 00000 н. 0000005004 00000 н. 0000005821 00000 н. 0000013075 00000 п. 0000020197 00000 п. 0000028616 00000 п. 0000034918 00000 п. 0000051344 00000 п. 0000060179 00000 п. 0000060246 00000 п. 0000060405 00000 п. 0000060976 00000 п. 0000061056 00000 п. 0000061395 00000 п. 0000061420 00000 п. трейлер ] >> startxref 0 %% EOF 694 0 объект > эндобдж 695 0 объект > эндобдж 696 0 объект > эндобдж 697 0 объект > / ProcSet [/ PDF / Text] >> эндобдж 698 0 объект > эндобдж 699 0 объект > эндобдж 700 0 объект > эндобдж 701 0 объект > эндобдж 702 0 объект > эндобдж 703 0 объект > эндобдж 704 0 объект > эндобдж 705 0 объект > эндобдж 706 0 объект > эндобдж 707 0 объект > эндобдж 708 0 объект > эндобдж 709 0 объект > эндобдж 710 0 объект > эндобдж 711 0 объект > транслировать x څ TMO @ Wіήw * TUJp0! 7 «} g? J [‘\ * & J, [rld7vzl1̈́ɗ * Eη \ M *% (ₒh9 \ ĝa! ǹcm7K ظ D1; [~ ΐq! C`Tδ6Ph 掳%] ^ 0 # {5ƀ%; v = 6; R) /% aV $ ˨ GZ _xC 葂 sM C0.vpo = FAeDz

Объединенный комитет по правам человека

172. Статья 8 ЕКПЧ гарантирует уважение частной жизни. и семейной жизни, и требует, чтобы вмешательство было оправдано насущная социальная потребность. Аргумент сторонников нового статья об отмене защиты разумного наказания в целом приведет к непропорциональному вмешательству в семью жизнь.

173.На этот вопрос уже ответил Европейская комиссия по правам человека, в деле Семь человек против Швеция . [166] Швеция внес поправки в свое уголовное законодательство, чтобы ввести закон о нападении, который применяется между взрослыми, применяется и к детям. Это расширение закона о нападении была оспорена родителями, которые утверждали, что сфера действия уголовного закона о нападении не учитывала их право на уважение частной и семейной жизни. Комиссия отклонила жалоба является явно необоснованной и, следовательно, неприемлемой.Он держал …

заявители не показали, что положения шведского законодательства, криминализирующего нападение на детей, необычны или каким-либо образом драконовским. Тот факт, что не делается никаких различий между обращением с детьми их родителями и тем же лечение, примененное к взрослому незнакомцу, не может, в мнение, представляют собой «вмешательство» в отношении заявителя частная и семейная жизнь после последствий нападения приравниваются в обоих случаях.

Сам факт того, что законодательство или государство закона, вмешивается, чтобы регулировать что-то, что относится к семейная жизнь представляет собой нарушение статьи 8 (1), если вмешательство данный вопрос нарушает право заявителей на уважение их семейная жизнь. Комиссия считает, что объем шведского закон о нападении и домогательствах — обычная мера контроля насилия и что его расширение применимо к обычным физическим наказание детей их родителями предназначено для защиты потенциально слабые и уязвимые члены общества.[167]

174. Хотя это относительно давняя недопустимость. решение Комиссии, и поэтому никоим образом не полностью решает вопрос, мы считаем вероятным, что Суд Права человека сегодня пришли бы к такому же выводу в любом подобном Статья 8 оспаривает закон, устраняющий защиту разумных наказание. С 1982 года, когда было принято решение по этому делу, Конвенция о правах ребенка была принята и почти повсеместно принято, и по причинам, указанным выше, мы считаем, что Суд по правам человека будет зависеть от содержания Конвенция о защите детей и толкование Комитета этих положений.

175. Следовательно, на наш взгляд, нет причин основанный на соображениях непропорционального вмешательства в семейная жизнь, которая должна помешать выполнению рекомендации Комитета по правам ребенка, что разумные Наказание отменить упразднить .

Заключение

176. Мы рассмотрели, есть ли конфликт. между обязательствами Великобритании по КПР, МПЭСКП и европейским Социальная хартия с одной стороны и ее обязательства по ЕКПЧ на другом, что помешало бы ему выполнить рекомендацию Комитета КПР в отношении телесных наказаний дети.Делаем вывод, что нет.

177. Поэтому мы рекомендуем, чтобы пункт 49 В законопроект внести следующие изменения:

Заменить подраздел (1) следующим новый подраздел —

‘(1) Разумное наказание не является защитой на любой заряд, связанный с аккумулятором ребенка. ‘.

Опустить подраздел (2).

В подразделе (3) исключить слова «вызывающие фактические телесные повреждения ребенку ».

Опустить подраздел (4).

131 Европейский суд по правам человека в деле A против UK (1999) 27 EHRR 611; Комитет ООН по правам ребенка в своем Заключении Наблюдения за Великобританией, октябрь 2002 г .; Комитет ООН по экономике, Социальные и культурные права, май 2002 г .; и Европейский комитет социальных прав, 2001. Назад

132 Десятый доклад, сессия 2002-03 гг., Цит., пп. 94-111. Назад

133 там же, п. 111. Назад

134 Двенадцатый доклад, сессия 2003-04, цит. Соч., Пп. 1,32–1,34. Назад

135 Новый пункт 49. Поправка принята 226 голосами против 91. Назад

136 Под сс. 18 и 20 Закона о преступлениях против личности 1861 г. 1861 ») (новый пункт 49 (2) (а)). Назад

137 Под с. 47 OAPA 1861 (новый пункт 49 (2) (b)). Назад

138 Поправка была отклонена 250 голосами против 75.Назад

139 Под с. 47 OAPA 1861. Назад

140 там же, п. 21. Назад

141 там же, п. 22. Назад

142 там же, п. 27. Назад

143 там же, п. 28. Назад

144 там же, п. 24. Назад

145 R v H [2001] EWCA Crim 1024. Назад

146 Согласно статье 46 ЕКПЧ. Назад

147 Лорд Голдсмит, HL Deb., 5 июля 2004 г., цв. 563. Назад

148 (1995) 19 EHRR 112. Назад

149 A против UK , Заключение Комиссии, п. 55, (1999) 27 EHRR 611 на 624. Только один член Комиссии, г-н Ж. Лукайдес, был точки зрения, что телесные наказания детей, независимо от степень тяжести или причиненных травм определяется его очень бесчеловечное и унижающее достоинство обращение: см. его Concurring Мнение, там же. на 627-628. Назад

150 (1986) 8 EHRR 235.Один член Комиссии в деле A против Великобритании предпочел бы рассматривать это дело в соответствии со статьей 8, а чем статья 3: см. совпадающее мнение г-на Э.А. Алкема (1999) 27 EHRR 611, тел. 628-629. Назад

151 См., Например, Costello-Roberts выше. В A против UK , Суд, установив нарушение статьи 3, счел ненужным проверить, была ли неадекватность предоставленной правовой защиты ребенку также нарушило его право на уважение его личной жизнь по статье 8.Назад

152 Заявление 30943/96, июль 2003 г., пункты 39-41, 64. Назад

153 Десятый доклад, сессия 2002-03 гг., Цит. Выше, пункт 96. Назад

154 Девятый доклад, сессия 2002-03 гг., Цит. Выше, пункт 42. Назад

155 HL Deb., 5 июля 2004 г., кол. 527-528. Назад

156 Конвенция Организации Объединенных Наций о правах ребенка, статья 44 (1). Назад

157 там же, статья 44 (5). Назад

158 там же., Статья 45 (d). Назад

159 Заключительные замечания Комитета по правам человека Ребенок: Соединенное Королевство, февраль 1995 г., напечатано в нашем Десятом отчете, Сессия 2002-03 гг., Цит. Выше, Приложение 6. Назад

160 Статья 17 Европейская социальная хартия. Полный текст европейского Социальную хартию можно найти по адресу http://conventions.coe.int/Treaty/en/Treaties/html/035.htm Назад

161 Европейский комитет по социальным правам, Заключения XV-2 (United Королевство) (2001).Назад

162 там же, Выводы XV-2, Том 1, Общее введение (2001). Назад

163 См. Matthews v UK (1999) 28 EHRR 361 в пунктах 31-35 ( Обязательство «обеспечивать» права Конвенции в статье 1 ЕКПЧ означает, что государства несут ответственность в соответствии с Конвенцией. за последствия международных договоров для конвенционных прав в которую он впоследствии входит). Назад

164 См. Lord Goldsmith, HL Deb., 5 июля 2004 г., цв. 563. Назад

165 Директор прокуратуры цитировался в The Times 12 июля 2004 г., как говорится: «Прокуратура должна сделать эти решения каждый день; если кто-то нападает на вас, они должны решить следует ли предъявить обвинение в обычном нападении, если нет травм, или более серьезное нападение «. На наш взгляд, точно то же самое может можно сказать о решении, предъявлять ли обвинение в обычном нападении или вообще не заряжать. Назад

166 (1982) 29 DR 104 (E Comm).Назад

167 там же, на стр. 114. Назад

Тонкая грань между удовольствием и болью: разрешит ли декриминализация БДСМ злоупотребление без согласия?

В частях 1 и 2 стало очевидно, что, несмотря на широко распространенную критику закона, некоторые комментаторы используют возрождающийся ложный аргумент БДСМ для защиты и поддержки криминализации БДСМ. Этот аргумент считается серьезным камнем преткновения на пути к декриминализации, и даже противник признает, что он дает «один из более веских аргументов в пользу запрета БДСМ-деятельности по обоюдному согласию». ^{Footnote 77} В этой статье утверждается, что ложный аргумент БДСМ вовсе не силен, а скорее глубоко ошибочен и не оправдывает криминализацию БДСМ-деятельности. Эта Часть опровергает фальшивый аргумент БДСМ, демонстрируя несостоятельность его предположения о том, что закон не может провести различие между БДСМ и насилием без согласия, нелогичность его исключительности из БДСМ и юридическую неуместность его ссылок на случаи смертельных преступлений. В конечном счете, эта часть показывает, что закон может провести достаточно четкую нормативную линию между БДСМ и злоупотреблением без согласия, но для этого потребуется просвещение должностных лиц юристов о нормах и условностях культуры БДСМ.

Предположение о неразличимости

Первый серьезный недостаток, объединяющий различные формулировки ложного аргумента БДСМ, — это заблуждение, которое я буду называть «предположением о неразличимости». Это предположение состоит в том, что если бы деятельность БДСМ была легализована, то закон не смог бы должным образом провести различие между случаями, связанными с подлинным БДСМ, и случаями, связанными с насилием без согласия, замаскированным под ложным заявлением о БДСМ. Я называю это «предположением», потому что сторонники ложного аргумента БДСМ обычно утверждают, что закон столкнется с трудностями при проведении этого различия и в целом жестикулируют в отношении того, что, по их мнению, является сходством между БДСМ и насилием без согласия, но не объясняют подробно, почему это произошло быть таким трудным.Точно так же сторонники фиктивного аргумента БДСМ часто не совсем ясно дают понять, в чем, по их мнению, заключается масштаб проблемы. Считается ли, что закон полностью неспособен отличить БДСМ от фальшивого заявления? Чтобы иметь серьезные трудности с этим? Или просто чтобы это было сложно? Предполагается, что эта проблема будет возникать в каждом случае, связанном с заявлением о БДСМ? Большинство случаев? Много случаев? Или просто какие-то случаи? Чтобы предоставить оправданное обоснование для криминализации всех вредных действий БДСМ, ложный аргумент БДСМ, по-видимому, должен, по крайней мере, утверждать, что закон столкнется с существенными трудностями в различении БДСМ от фиктивных требований в значительной части случаев.Но независимо от его точного масштаба, это предположение имеет решающее значение для ложного аргумента БДСМ. Это потому, что это предположение сшивает вместе юридические судьбы БДСМ и злоупотреблений без согласия; Фальшивый аргумент БДСМ оправдывает свой радикальный подход к криминализации на том основании, что одновременная легализация БДСМ-деятельности обязательно допускает и злоупотребления без согласия. Таким образом, допущение о неразличимости является стержнем, который позволяет ложному аргументу БДСМ усилить угрозу правовой недостаточной инклюзивности.Но разумно ли это предположение? Почему закон пытается различать БДСМ и фальшивое заявление?

Юридический дискурс исторически характеризовал деятельность БДСМ как необузданную и непринужденную. В деле R против Брауна большинство судебных решений создавало образ БДСМ как насилия, которое было «непредсказуемо опасным», эскалационным, безрассудным в отношении безопасности пассивных участников и отмеченным «потерей контроля». ^{Footnote 78} Эта характеристика БДСМ с точки зрения «непредсказуемости и опасности» была «решающей» для рассуждений большинства, ^{Footnote 79} , потому что она подпитывает идею о том, что деятельность БДСМ должна быть криминализована, потому что «садомазохистские участники не имеют способ предсказать степень телесных повреждений, которые могут возникнуть в результате их встреч ». ^{Сноска 80} Представление о том, что БДСМ-деятельность представляет собой своего рода «сексуальное безумие» ^{Сноска 81} взята и усилена сторонниками фиктивного аргумента БДСМ, которые формулируют утверждения о БДСМ как своего рода защиту от «грубого секса», подразумевая что сам по себе БДСМ — не что иное, как особо жестокая и физическая форма секса.

Если бы характеристика БДСМ-деятельности, вытекающая из этого юридического дискурса, была точной — если бы БДСМ был просто разновидностью дикого, непредсказуемого и физического секса — тогда было бы разумно утверждать, что закон не сможет провести различие между БДСМ и насилием без согласия.Однако даже в этом случае ложный аргумент БДСМ все еще может быть опровергнут на том основании, что «согласие на причинение вреда в принципе и трудности с установлением подлинности согласия должны быть двумя разными вопросами». ^{Footnote 82} В то время как закон может бороться и «затруднять определение границ между садомазохизмом по обоюдному согласию и нападением… такие трудности сами по себе не являются аргументом в пользу признания садомазохизма незаконным». ^{Footnote 83} Вместо того, чтобы криминализировать БДСМ-деятельность, эти трудности можно было бы решить, поставив строгие условия на юридическое признание согласия на БДСМ-деятельность, например, требуя, чтобы жертва давала в суде устные показания о своем согласии, «презумпция несогласия в сочетании с тяжелым бременем доказывания» на ответчике для подтверждения согласия жертвы. ^{Footnote 85} Однако в таких строгих условиях нет необходимости, поскольку характеристика БДСМ-деятельности в законе не является точной.

Представлять БДСМ-действия просто сексом с небольшими количественными дополнениями, то есть большей физичностью, большей опасностью и большей непредсказуемостью, является упрощением. Чтобы правильно понять, БДСМ-действия следует рассматривать как сложный набор различных личных взаимодействий, которые объединены общими нормами и условностями культуры БДСМ.Эти основные черты культуры БДСМ делают предположение о неразличимости несостоятельным, поскольку они обеспечивают набор отличительных доказательных характеристик, которые можно использовать, чтобы отличить БДСМ от ложных заявлений о БДСМ. Во-первых, БДСМ разработал сильную культуру согласия, построенную вокруг формальных механизмов, гарантирующих, что участники БДСМ-деятельности дают четкое, утвердительное и постоянное согласие. ^{Сноска 86} «Переговоры» — это процесс, посредством которого участники потенциальных будущих мероприятий БДСМ заранее обсуждают условия своего участия, устанавливая конкретные виды деятельности, на которые они соглашаются, а какие — нет (их «пределы»).Переговоры включают установление «безопасного слова», обозначенного сигнала, который, когда его подает любой участник, указывает на немедленный отказ от своего согласия и завершает действия. В ходе длительных занятий БДСМ «активные» участники также часто «сверились» с «пассивными» участниками, чтобы подтвердить, что им нравится заниматься этим. Даже после того, как деятельность БДСМ закончена, все еще может существовать «последующий уход», процесс, посредством которого непосредственные потребности участников, такие как гидратация, питание, тишина, физический контакт и т. Д.-которые встретились. Во-вторых, культура БДСМ ценит как «образование», так и «обмен знаниями». ^{Footnote 87} Местные сообщества БДСМ обычно проводят семинары по таким вопросам, как базовые медицинские знания и надлежащие методы деятельности, а опытные участники могут наставлять тех, у кого меньше опыта. Такая информация также доступна в публикациях БДСМ, таких как книги с практическими рекомендациями, и через интернет-ресурсы, такие как видеоуроки. В-третьих, культурные стандарты БДСМ не рекомендуют заниматься БДСМ в состоянии алкогольного и / или наркотического опьянения.В рамках широко распространенного кредо сообщества «Безопасный, разумный и согласованный», сноска ^{, сноска 88} , термин «нормальный» частично относится к участникам БДСМ, которые «полностью контролируют свои способности при принятии решения» об участии в деятельности БДСМ, и любых рисках, которые могут возникнуть. может включать. В-четвертых, местные мероприятия сообщества БДСМ, которые включают «игру», например, проводимые в специально отведенных подземельях или частных домах, обычно регулируются правилами проведения мероприятий, которые могут включать в себя установленные домом «ограничения» на виды деятельности, которые являются приемлемыми, например, в домашних условиях. определены «слова безопасности» и патрулирующие «мониторы подземелий», которым поручено соблюдение правил и обеспечение общей безопасности. ^{Footnote 89} Пятое, хотя «[то] что возможно внутри излома, велико, [это] также составлено… по полосатым линиям допустимости». ^{Сноска 90} «Edgeplay» — это термин, используемый для действий, которые считаются «спорными» в сообществах БДСМ. ^{Сноска 91} и которые могут быть запрещены в местных сообществах БДСМ. Такие действия существуют на границе того, что допустимо в культуре БДСМ, и того, что «принадлежит [а] сообществу». ^{Footnote 92} Действия, рассматриваемые как игра по краю, характеризуются более высоким уровнем риска и / или более высоким уровнем необходимого технического мастерства, или они являются спорными по этическим или политическим причинам.Это включает в себя игру с кровью, огнем, удушье, расовую динамику власти и т. Д.

Таким образом, БДСМ-действия не являются дикими и непредсказуемыми, они фактически представляют собой строго контролируемый набор практик, регулируемых четкими и узнаваемыми культурными стандартами поведения. В самом деле, «в отличие от образов« грубого секса », чувство подлинного безрассудства и хаоса обычно нежелательно во взаимодействиях SM». ^{Footnote 93} Заявления о БДСМ не так легко поднять и их трудно опровергнуть, они могут быть тщательно проверены множеством способов со ссылкой на основные черты культуры БДСМ.Это может включать запросы и вопросы о:

• Состоялись ли переговоры и что они касались;

• Какие ограничения были установлены;

• Какое безопасное слово было согласовано и использовалось ли оно;

• Произошла ли регистрация на рейс;

• Имел ли место последующий уход;

• Опыт участников в отношении БДСМ в целом и соответствующих мероприятий в частности;

• Обучение или образование участников в отношении БДСМ в целом и соответствующей деятельности в частности;

• Действия, предпринятые участниками для минимизации любых потенциальных рисков соответствующей деятельности;

• Знание участниками норм и условностей культуры БДСМ;

• Степень вовлеченности участников в местные или онлайн-сообщества БДСМ;

• Степень, в которой соответствующие действия признаются сообществами БДСМ как составляющие БДСМ; и,

• Степень, в которой соответствующие действия принимаются в сообществах БДСМ.

Все эти проблемы являются потенциально полезными индикаторами для определения того, является ли заявление о БДСМ поддельным.

Из-за общего социального непонимания БДСМ, может случиться так, что не все полицейские, юристы, судьи и присяжные обладают необходимыми знаниями, необходимыми для выявления и использования этих отличительных доказательственных характеристик, когда им поручено оценить иск БДСМ. Соответственно, ряд комментаторов определили, что предоставление надлежащей информации и просвещения по БДСМ является ключевым средством обеспечения способности различать БДСМ и насилие без согласия. ^{Footnote 94} Если здесь есть пробел в знаниях, то следует предпринять меры по исправлению положения, чтобы вооружить всех юридических чиновников культурной компетенцией, необходимой для надлежащего рассмотрения заявлений о БДСМ. В дополнение к программам обучения адвокатов, судей и полиции может также потребоваться вызов свидетелей-экспертов, чтобы объяснить БДСМ в пользу присяжных, ^{Сноска 95} и «свидетельствовать о том, что существует несколько особенностей, отличающих согласованное S / Отношение к домашнему насилию и другим злоупотреблениям без согласия. ^{Footnote 96} (Свидетели-эксперты уже помогали канадским судьям в некоторых делах о БДСМ. ^{Сноска 97} ) Присяжным также могут потребоваться судебные инструкции, объясняющие БДСМ. ^{Footnote 98}

Хотя БДСМ разработало строгие внутренние культурные нормы, касающиеся согласия и безопасности, деятельность БДСМ не застрахована от потенциального злоупотребления. Культура БДСМ — это не какая-то утопия, свободная от проступков и хищников, от которых страдает человеческое общество.Примеры оскорбительного поведения в рамках БДСМ-деятельности включают продолжение игры после того, как было использовано безопасное слово, и навязывание действий «активным» участником, которые превышают заранее согласованные лимиты «пассивного» участника. Такое поведение без согласия является уголовно наказуемым деянием и останется преступлением после декриминализации БДСМ-деятельности по согласию. В той мере, в какой усиленное правовое просвещение и декриминализация дестигматизируют БДСМ и повышают осведомленность общества о том, как это работает, эти шаги могут даже «привести к большей защите тех, кто не соглашается». ^{Footnote 99} Питагора определил «необходимость просвещать население в целом» о разнице между БДСМ и насилием в рамках БДСМ-отношений, а также потребность в сотрудниках правоохранительных органов, которые «более чутки и культурно компетентны» в этой области. ^{Footnote 100} Эти изменения могут помочь дать голос тем участникам БДСМ, которые на самом деле подвергаются жестокому обращению и в настоящее время замалчиваются стигмой и дискриминацией. ^{Footnote 101} Здесь есть возможность для закона защищать, а не преследовать членов БДСМ-сообществ.

Исключение БДСМ

Второй серьезный недостаток, очевидный в формулировках ложного аргумента БДСМ, — это нелогичное исключение БДСМ, которое необходимо для вывода о том, что деятельность БДСМ должна быть криминализована. То есть этот аргумент основан на произвольном выделении БДСМ-деятельности для особого юридического контроля и дополнительных юридических требований. Это исключение проявляется по-разному, в том числе следование линиям рассуждений, которые не универсальны для других аналогичных ситуаций, и рассмотрение требований защиты в отношении БДСМ способом, несовместимым с обработкой других требований защиты.

Исключительность очевидна в том, как фальшивый аргумент БДСМ беспроблемно заключает, что чрезмерная инклюзивность предпочтительнее недостаточной, когда дело доходит до регулирования БДСМ. Предполагая, что arguendo , легализация БДСМ-деятельности сделает закон недостаточно инклюзивным, почему здесь предпочтительнее чрезмерная инклюзивность? Коэффициент Блэкстоуна, что «лучше, чтобы десять виновных сбежали, чем пострадал один невиновный», инвертируется для БДСМ, ^{Сноска 102} с ложным аргументом БДСМ, заключающимся в том, что лучше, чтобы некоторые невиновные участники БДСМ страдали, чем большее количество нарушителей без согласия сбежало уголовная ответственность.Проблематично то, что этот аргумент не налагает уголовной ответственности на участников БДСМ по той принципиальной причине, что участие в БДСМ деятельности само по себе является виновным правонарушением, ^{Footnote 103} , а вместо этого делает это по той инструментальной причине, что это повысит шансы осудить людей, которые не сделали этого. участвовал в БДСМ мероприятиях. Исключительный характер этого подхода к БДСМ становится очевидным, если мы рассмотрим гипотетическое предложение криминализовать секс, который отражает, mutatis mutandis , фальшивый аргумент Ханны о криминализации БДСМ-деятельности. ^{Footnote 104} Такое предложение будет выглядеть примерно так:

Криминализация любого пола, независимо от его согласия, решит серьезные трудности, с которыми сталкиваются прокуроры при рассмотрении дел об изнасиловании, когда обвиняемый утверждает, что жертва «просила об этом». Поддельные заявления о согласии в делах об изнасиловании легко подать и, как известно, трудно опровергнуть, поэтому запрет на их подачу вообще значительно повысит шансы на осуждение. В то время как введение уголовной ответственности за любой секс сделает закон чрезмерно всеобъемлющим, поскольку он будет криминализировать как секс по обоюдному согласию, так и изнасилование, это предпочтительнее, чем закон, предусматривающий недостаточный охват, разрешая как секс по обоюдному согласию, так и изнасилование, если согласие заявлено ложно.Здесь предпочтительнее чрезмерная инклюзивность, потому что очень маловероятно, что секс по обоюдному согласию будет доведен до сведения юридических властей или привлечен к ответственности, и гораздо больше людей стали жертвами изнасилования, чем тех, кто привлечен к уголовной ответственности за участие в сексуальных отношениях по обоюдному согласию.

Это смешные причины криминализации секса. Хотя изнасилование является серьезной и неотложной проблемой, которую закон, безусловно, должен решать эффективным образом, приведенные здесь причины просто не оправдывают такого грубого государственного вмешательства и такого глубокого вторжения в основные права человека на автономию и неприкосновенность частной жизни.Если эти причины криминализации справедливо отвергаются, когда речь идет о сексе, их нельзя логически рассматривать как веские причины для криминализации БДСМ-деятельности. В самом деле, ложный аргумент БДСМ терпит неудачу по нескольким направлениям, чтобы рассматривать регулирование деятельности БДСМ в соответствии с регулированием других видов деятельности. Другой пример этого приведен Капланом, который отмечает, что если опасения по поводу доказательства согласия действительно настолько «значительны» при определении того, должно ли согласие служить защитой от действий, связанных с травмами, «тогда мы можем ожидать, что суды и законодательные органы запрещают такое согласие. защита в контексте неформальных видов спорта, которые не контролируются судьями или арбитрами ». ^{Footnote 105}

Исключительность также проявляется в том, как ложный аргумент БДСМ пытается использовать допущение о неразличимости для оправдания криминализации. Принимая аргумент arguendo , что закон столкнется с определенными трудностями при выявлении фальшивых заявлений о БДСМ, чем это отличается от других сложных требований защиты, которые уже рассматриваются законом? Можно было бы подумать, что «самым простым решением» отделить БДСМ от фальшивых заявлений о БДСМ было бы действовать «так же, как мы относимся к изнасилованию и сексуальному насилию, то есть на специальной, индивидуальной основе». ^{Footnote 106} Это стандартная рабочая процедура судебных процессов по проверке всевозможных сложных исков, и «суды обычно сталкиваются с вопросами согласия во многих уголовных и гражданских делах». ^{Footnote 107} В таких «сложных случаях» мы «доверяем судебной состязательной системе установления фактов» и ее оценочным процедурам, таким как «перекрестный допрос, правила доказывания, показания экспертов и тщательные расследования». ^{Footnote 108} Утверждать, что из множества сложных аргументов защиты, которые могут быть выдвинуты, претензии о согласии на БДСМ не допускаются, потому что они каким-то образом слишком сложны для закона.Любые «[практические] проблемы с полицейским садомазохизмом аналогичны проблемам полицейского надзора за другими практиками», которые включают согласие, ^{Footnote 109} , и любые такие проблемы должны решаться с помощью типичных юридических мер, таких как «судебные инструкции, этические нормы». обязанность защитника не приводить ложные или недобросовестные возражения и свидетельские показания экспертов о характере практики S / M ». ^{Footnote 110}

Действительно, неясно, почему ложный аргумент БДСМ, кажется, рассматривает ложные утверждения БДСМ, как если бы они были особенно мощным средством оправдания или минимизации уголовной ответственности.«Простое разрешение обвиняемому выразить согласие в качестве защиты… не обязательно означает, что лицо, проводящее установление фактов по делу, будет рассматривать утверждения на этот счет как заслуживающие доверия», ^{Footnote 111} , и нет никаких оснований полагать, что ложные утверждения о БДСМ как-то по своей сути более правдоподобны, чем другие претензии защиты. Ло не обязан «принимать все утверждения о согласии за чистую монету» и «[е] даже, если бы С.М. был законным… присяжные все равно могли бы счесть встречу без согласия и осудить обвиняемого». ^{Footnote 112} Действительно, в анализе каждого канадского уголовного дела в период с 2005 по 2011 год, когда ответчик полагался на иск о БДСМ по обоюдному согласию, Басби пришел к выводу, что «[c] обвинения вероятны, если доказательства ясно подтверждают вывод о том, БДСМ по обоюдному согласию — это не более чем предлог для оправдания крайнего насилия ». ^{Footnote 113} В случаях, когда жертва дает свидетельство о том, что она не давала согласия, это может легко выявить фальшивый характер такого требования и привести к его отклонению лицами, принимающими решения. ^{Footnote 114} Если потерпевший не дает показаний, тем не менее остается, как обсуждалось выше, ряд отличительных доказательственных характеристик БДСМ, которые все еще могут быть использованы для выявления фиктивных заявлений о БДСМ. Опасения по поводу того, что жертвы жестокого обращения без согласия могут в некоторых случаях лжесвидетельствовать и давать показания в поддержку ложного утверждения ответчика о БДСМ, не оправдывают полный отказ закона признать возможность подлинного согласия на БДСМ-деятельность во всех случаях.

Неуместность преступлений со смертельным исходом

Третий серьезный недостаток в выдуманном аргументе БДСМ очевиден только в тех формулировках, которые расширяют сферу своей озабоченности за пределы дел, связанных с преступлениями без смертельного исхода, на преступления со смертельным исходом.Хотя термин «защита от грубого секса» изначально использовался для описания определенного вида защиты в случаях преступлений со смертельным исходом, некоторые комментаторы теперь используют этот термин в более широком смысле как дескриптор, который также включает заявления о согласии в случаях несмертельных преступлений, связанных с травмами. которые имели место в сексуальном контексте (включая случаи изнасилования и насильственные преступления). Ханна, например, описывает утверждения о добровольном оскорбительном сексе как «грубый секс» в защиту от нападения и обвинений в побоях. ^{Footnote 115} Это терминологическое расширение, казалось бы, охватывает все без исключения утверждения о БДСМ в рамках расширенной рубрики защиты «грубый секс», независимо от того, было ли обвиняемое преступление нападением с причинением телесных повреждений или убийством. ^{Footnote 116} Но когда речь идет о декриминализации БДСМ-деятельности, неправильно использовать один термин «защита от грубого секса» как синонимы для обеих категорий правонарушений. Также вводит в заблуждение то, что в дискуссии беспрепятственно рассматриваются случаи правонарушений со смертельным и несмертельным исходом. ^{Footnote 117} Эти риторические ходы вводят в заблуждение, поскольку они объединяют утверждения о БДСМ в случаях несмертельных правонарушений с заявлениями о БДСМ в случаях со смертельным исходом. На самом деле, эти иски действуют по-разному и имеют разные последствия для этих двух категорий правонарушений, и их следует правильно понимать как составляющие два различных и отдельных юридических вопроса.

Начнем с заявлений о согласии на БДСМ-деятельность в случаях несмертельных правонарушений. Текущая криминализация деятельности БДСМ означает, что согласие не отменяет уголовную ответственность за несмертельные насильственные преступления, влекущие за собой причинение даже незначительных травм. Декриминализация БДСМ-деятельности повлечет за собой изменение закона, разрешающего, как минимум, успешное заявление защиты о согласии на отмену уголовной ответственности за несмертельные насильственные преступления с незначительными травмами.Должна ли декриминализация распространяться и на серьезные телесные повреждения, например, тяжкие телесные повреждения, — это более спорный вопрос. Здесь следует отметить, что нанесение инвалидности или потенциально опасных для жизни травм не является особенностью культуры БДСМ, в действительности это нарушает «безопасный» аспект кредо «Безопасность, разумность и согласие». Хотя некоторые участники БДСМ действительно участвуют в деятельности, которая включает нанесение постоянных (или полупостоянных) декоративных отметин на теле, таких как пирсинг, клеймение и разрезание, в культуре БДСМ это считается «игрой на краю».Существует множество различных предложений по декриминализации БДСМ-деятельности. В некоторых предложениях утверждается, что оправдывающая сила согласия на травмы, причиненные в ходе БДСМ-деятельности, должна быть такой же, как и для травм, причиненных в ходе аналогичной деятельности, такой как спорт, косметическая хирургия, татуировка и пирсинг, ^{Footnote 118} other В предложениях утверждается, что такое согласие должно распространяться только на легкие травмы, а не на более серьезные. ^{Footnote 119} Несмотря на различия в этих предложениях с точки зрения того, какой именно уровень травм следует декриминализировать в ходе БДСМ-деятельности, никогда не предлагалось декриминализировать убийство.Излишне говорить, что такое предложение было бы диковинным. Это будет в корне противоречить практике БДСМ-сообществ и нормам и традициям БДСМ-культуры, его никогда не добивались сторонники БДСМ, и это дало бы согласию на БДСМ-деятельность оправдательную юридическую силу, намного превышающую ту, которая дана для согласия на другие вредные действия. деятельность (в то время как согласие признается на травмы, нанесенные в спорте, например, это не разрешает гладиаторский бой до смерти).

Обратимся теперь к заявлениям о БДСМ в случаях со смертельным исходом.БДСМ-версии защиты «грубого секса» не утверждают, что убийство было юридически санкционировано, оправдано или оправдано контекстом БДСМ. Они не утверждают, что, поскольку причинение травм по обоюдному согласию в ходе БДСМ-деятельности является законным, законным является убийство в ходе БДСМ-деятельности. Все, что делает защита «грубого секса», — это использование БДСМ в качестве объяснительной опоры, которая пытается реконструировать убийство в манере, более благоприятной для обвиняемого. Утверждение контекста БДСМ здесь является не столько правовой защитой, сколько фактическим утверждением с юридическими последствиями, поскольку то, что оно предлагает, представляет собой повествование, которое может быть представлено лицу, принимающему решение, чтобы объяснить, почему обвиняемый не имел намерения убить. жертва.Поскольку жизнеспособность защиты от «грубого секса» не зависит от того, является ли причинение травм в ходе БДСМ-деятельности уголовным или законным, продолжение криминализации БДСМ-деятельности каким-то образом не требуется для предотвращения появления защиты от «грубого секса». в случаях правонарушения со смертельным исходом. Об этом разрыве свидетельствует тот факт, что защита «грубого секса» постоянно поднималась на протяжении десятилетий в юрисдикциях, которые уже криминализируют деятельность БДСМ. Декриминализация БДСМ-деятельности не активирует и не усиливает эту защиту — более того, она не будет иметь для них юридических последствий.Отменяет ли согласие ответственность за причинение травм в ходе БДСМ-деятельности или нет — это просто другой вопрос, чем то, защищает ли согласие от ответственности за причинение смерти в ходе БДСМ-деятельности.

Обеспокоенность по поводу действия защиты от «грубого секса» в делах о преступлениях со смертельным исходом, таким образом, является отвлекающим маневром в дискуссиях о декриминализации БДСМ деятельности с точки зрения несмертельных преступлений. Единственное маргинальное заявление о релевантности, которое можно здесь сделать, состоит в том, что если бы закон прямо и конкретно криминализировал БДСМ-деятельность в рамках несмертельных правонарушений, то ложные утверждения БДСМ в случаях со смертельным исходом были бы менее правдоподобными.Аргументом может быть то, что криминализация ложится дополнительным бременем на лживых обвиняемых, поскольку им придется убеждать лицо, принимающее решения, в том, что жертва добровольно участвовала в преступной (и, следовательно, предположительно осуждаемой и социально маргинальной) деятельности. И наоборот, если бы деятельность БДСМ была декриминализована, то аргументом было бы то, что лживые обвиняемые были бы более правдоподобными, потому что лица, принимающие решения, с большей вероятностью поверили бы, что жертва участвовала в законной (и, следовательно, предположительно более социально приемлемой) деятельности.Этот аргумент, если принять его за чистую монету, дает государству очень слабую основу для принятия весомого шага по привлечению к уголовной ответственности участников всех вредных действий БДСМ. Этот аргумент также не выдерживает критики. Во всяком случае, именно продолжающаяся криминализация деятельности БДСМ делает ложные заявления о БДСМ более правдоподобными, поскольку препятствует распространению точной информации о БДСМ, маргинализируя участников БДСМ, загоняя БДСМ-сообщества в подполье и позволяя искажениям БДСМ распространяться.Как указывалось выше в этой части, для того, чтобы должностные лица юриста могли должным образом проверять и оценивать ложные заявления о БДСМ, им необходимо понимать нормы и условности культуры БДСМ. Только декриминализация может облегчить надлежащий доступ к этой информации.

Вполне могут быть обоснованные и серьезные опасения по поводу способности обвиняемых выступить в защиту «грубого секса», ложно заявляя о БДСМ после того, как они кого-то убили. ^{Footnote 120} Однако эти опасения не имеют никакого отношения к тому, следует ли признавать согласие на травмы в рамках БДСМ-деятельности.В той мере, в какой некоторые сторонники ложного аргумента БДСМ объединяют эти две категории правонарушений, это в лучшем случае ошибочно, а в худшем — намеренно вводит в заблуждение. Выявление неуместности случаев со смертельным исходом не только прямо опровергает версию ложного аргумента БДСМ, который опирается на такие случаи, но также косвенно подрывает убедительную силу фиктивного аргумента БДСМ в более общем плане. Тот факт, что дела о преступлениях со смертельным исходом включены в сферу обсуждения уголовного регулирования деятельности БДСМ, создает ложное впечатление, что декриминализация — это вопрос жизни и смерти.Это ложное впечатление подкрепляет все версии ложного аргумента БДСМ, неточно усиливая соображения риска и опасности. Рассеивание этой иллюзии показывает, что истинная ставка ложного аргумента о БДСМ на самом деле заключается в нанесении ущерба, и действительно, многие призывы к декриминализации касаются только незначительных травм.

Намерение причинить тяжкие телесные повреждения (GBH) — Нападение

В Новом Южном Уэльсе за умышленное причинение тяжких телесных повреждений предусмотрено максимальное наказание в виде тюремного заключения сроком на 25 лет.Лицо обвиняется в этом правонарушении, если оно нападает на кого-либо с намерением причинить или действительно причинило очень серьезную травму.

Преступление, связанное с умыслом причинения тяжких телесных повреждений

Преступление в виде умышленного причинения тяжких телесных повреждений содержится в статье 33 Закона о преступлениях № 1900, в котором говорится:

«Лицо, которое: (а) ранит какое-либо лицо) или (б) причиняет тяжкие телесные повреждения любому лицу с намерением причинить тяжкие телесные повреждения этому или любому другому лицу, виновно в правонарушении.”

Максимальное наказание за преступление по этому разделу — тюремное заключение сроком на 25 лет.

Что такое тяжкие телесные повреждения?

Закон о преступлениях определяет GBH как «любое необратимое или серьезное обезображивание человека, гибель плода и любое тяжелое физическое заболевание». Закон требует, чтобы травма была «действительно серьезной», но не обязательно постоянной, продолжительной или опасной для жизни. Вопрос о том, составляет ли травма GBH, определяется судом в каждом конкретном случае.

Обвинение и защита регулярно расходятся во мнениях относительно того, действительно ли конкретное телесное повреждение приравнивается к GBH или подпадает под менее серьезное обвинение в нападении с причинением реальных телесных повреждений. Затем этот вопрос решает суд.

Некоторые примеры травм, которые суд счел составляющими GBH, включают:

• Повреждение мозга;
• Переломы челюсти и черепа;
• Заражение кого-либо ВИЧ;
• Тяжелые разрывы, требующие наложения большого количества швов, реконструкции нерва и / или хирургического вмешательства;
• Причина потери плода у матери; и
• Переломы лица и разрыв правого уха, требующие стальных пластин и винтов, вызывающие постоянные головные боли и продолжающееся лечение.

Некоторые примеры травм, которые суд счел не , составляют GBH, включают:

• Переломы рук или ног неосложненные;
• Переломы лица, требующие небольшого хирургического вмешательства с относительно коротким временем восстановления; и
• Порезы и рваные раны.

Какие действия могут представлять собой намерение причинить тяжкие телесные повреждения?

При рассмотрении того, что означает тяжкое телесное повреждение, важно смотреть на обычное значение каждого из слов.По сути, тяжкие телесные повреждения относятся к действительно серьезным травмам. Раздел 4 (1) Закона о преступлениях 1900 расширяет определение, включая любое необратимое или серьезное обезображивание человека, разрушение плода и любые тяжелые телесные заболевания.

Что касается включения «тяжелого физического заболевания» в Новый Южный Уэльс, лица, сознательно заражающие других ВИЧ, могут быть обвинены в соответствии с этим разделом.

Обвинению необходимо доказать вне всяких разумных сомнений, что вы намеревались причинить тяжкие телесные повреждения.Если обвинение не может доказать, что ваши намерения зашли так далеко, более подходящим обвинением будет «безответственное причинение тяжких телесных повреждений» в соответствии с разделом 35 Закона о преступлениях 1900.

Какой суд будет рассматривать ваше дело?

Обвинение строго предъявлено, что означает, что оно будет окончательно решено в Окружном или Верховном суде.

Что должно доказать обвинение?

Чтобы быть признанным виновным в совершении преступления, обвинение должно установить вне разумных сомнений, что:

• Обвиняемый причинил вред человеку;
• Что телесные повреждения составили тяжкие телесные повреждения; и
• Обвиняемый имел умышленное причинение тяжкого вреда здоровью.

Могу ли я защищать обвинение в умышленном причинении тяжких телесных повреждений?

Лицо, обвиняемое в умышленном причинении тяжких телесных повреждений, может рассчитывать на защиту в виде самообороны. Чтобы такая защита была успешной, обвиняемый должен был на разумных основаниях полагать, что свои действия были необходимы для защиты себя или другого лица от нападения. Что является разумным в данных обстоятельствах, зависит от характера угрозы и личных характеристик обвиняемых, таких как их возраст, пол и размер.

Лицо, обвиняемое в правонарушении, может также полагаться на защиту с помощью принуждения, если оно по существу было «вынуждено» совершить правонарушение со стороны другого лица, которое серьезно угрожало ему или другому лицу, если они не подчинялись.

Что такое стандартный период без условно-досрочного освобождения?

Для некоторых правонарушений в Новом Южном Уэльсе предусмотрен стандартный период без условно-досрочного освобождения. Одно из них — умышленное причинение тяжких телесных повреждений. Стандартный период без условно-досрочного освобождения — это установленный период времени, который человек должен провести в тюрьме, прежде чем он сможет быть освобожден для условно-досрочного освобождения до окончания срока наказания.Суд использует стандартный срок в качестве отправной точки при определении приговора для лица, осужденного за умышленное причинение тяжких телесных повреждений. Затем суд проверяет, есть ли причины для установления более короткого или более длительного срока.

Каков стандартный период без условно-досрочного освобождения для намерения причинить тяжкий физический вред?

Стандартный период без условно-досрочного освобождения за умышленное причинение тяжких телесных повреждений в соответствии со статьей 33 Закона о преступлениях составляет 7 лет.

Если вам требуется юридическая консультация или представительство по любому юридическому вопросу, обратитесь в юридический отдел Armstrong.

COVID-19 Страх и эмоциональное расстройство; телесная травма?

Поскольку в Соединенных Штатах сейчас самое большое количество подтвержденных инфекций в мире, страна сейчас находится в муках пандемии COVID-19. В этом сообщении в блоге мы продолжаем изучать потенциальные проблемы страхового покрытия COVID-19, на этот раз сосредоточившись на том, может ли страх заразиться COVID-19 сам по себе или эмоциональный ущерб, вызванный сменой места работы, «телесным повреждением» по страховым полисам.Кроме того, мы изучаем связанные с этим вопросы «эмоционального стресса» из-за страха заразиться вирусом и требования о медицинском мониторинге потенциального состояния, чтобы увидеть, могут ли психические травмы, вызванные COVID-19, считаться распознаваемыми травмами в соответствии с деликтным правом.

Полисы ответственности обычно обеспечивают покрытие претензий третьих лиц к застрахованному лицу в связи с телесными повреждениями. Например, в форме ISO CG00010413 по общей коммерческой ответственности (CGL) указано:

Мы выплатим те суммы, которые застрахованный становится юридически обязан выплатить в качестве возмещения ущерба из-за «телесных повреждений» или «имущественного ущерба», к которым применяется данное страхование.

ISO CG00010413 также определяет «телесное повреждение [означает] [] телесное повреждение, болезнь или заболевание, полученное человеком, включая смерть в результате любого из них в любое время». Однако в некоторых политиках термин «телесные повреждения» вообще не определяется; другие политики, которые действительно определяют этот термин, прямо включают в определение шок и душевные страдания. Как всегда, очень важно сосредоточиться на фактическом языке политики и особенно на определении «телесных повреждений» и применять к этим положениям фактические факты.

Существующее прецедентное право и аналогичные материалы предполагают, что опасения заразиться COVID-19, скорее всего, не являются «телесными повреждениями» согласно большинству полисов. Например, суд постановил, что страха заразиться вирусом ВИЧ самого по себе недостаточно, чтобы составить «телесное повреждение» в соответствии с полисом страхования автотранспортных средств, даже если имел место фактический контакт с ВИЧ-инфицированной кровью. В деле Transamerica Insurance Co. v. Doe , 840 P.2d 288 (Ariz. Ct. App. 1992) застрахованные лица подверглись прямому контакту с ВИЧ-инфицированной кровью при оказании экстренной помощи жертвам автомобильной аварии.Затем застрахованных в течение года подвергали диагностическому анализу крови. Хотя это тестирование не выявило наличия ВИЧ в их крови, из-за ограничений методов тестирования застрахованные не могли «быть абсолютно уверены, что они не заразятся СПИДом от контакта с кровью пассажира».

Страхователи подали в суд на страхование транспортных средств на основании их страха заразиться СПИДом. Хотя этот полис предусматривал покрытие «убытков, которые застрахованное лицо имеет законное право на возмещение от владельца или оператора недостаточно застрахованного транспортного средства из-за телесных повреждений, полученных застрахованным лицом и вызванных аварией», в нем не было определения «телесные повреждения .”

Суд постановил, что застрахованные не понесли «телесных повреждений». Страх заразиться СПИДом не был телесным повреждением, потому что «[b] одностороннее повреждение включает только физические травмы, ухудшение физического состояния, болезнь, болезнь или сильную боль», ни один из которых не испытывал застрахованный. Суд также установил, что обширные анализы крови, проведенные для определения того, не являются ли застрахованные лица, инфицированные ВИЧ, «телесными повреждениями». Суд постановил:

Заявители не предоставили никаких полномочий в поддержку предположения о том, что сторона в судебном процессе может преобразовать угрозу будущего вреда в настоящее телесное повреждение путем прохождения общего диагностического тестирования, и нам неизвестны такие полномочия.Мы могли бы сделать вывод, что диагностическое тестирование, используемое для определения того, произошло ли телесное повреждение, само по себе является телесным повреждением, только если значение термина «телесное повреждение» выходит далеко за его общепринятые границы. Такой вывод привел бы к самому несправедливому отношению как к истцам, так и к ответчикам, которого мы избегаем, требуя проявления телесных повреждений, а не подвергания угрозе будущих травм, для поддержки иска о возмещении ущерба, возникшего в результате телесных повреждений. Поэтому мы отказываемся расширять значение термина «телесное повреждение», чтобы включить в него обычное диагностическое тестирование, предназначенное для определения наличия телесных повреждений.

Для многих потеря работы может стать травмирующим событием, вызывающим серьезные эмоциональные потрясения. В контексте COVID-19 вопрос заключается в том, могут ли эмоциональные потери от потери работы представлять собой «телесные повреждения» в соответствии с политикой общей ответственности. Некоторые суды пришли к выводу, что эмоциональный стресс от потери работы не является «телесным повреждением», в первую очередь из-за отсутствия физических повреждений.

В деле SL Industries против American Motorists Insurance Co. , 607 A.2d 1266 (NJ 1992) бывший вице-президент подал в суд на застрахованного, своего бывшего работодателя, утверждая, что дискриминация по возрасту и мошенничество были вызваны обстоятельствами, приведшими к его отъезду. от компании. Бывший вице-президент заявил, что застрахованный через своего главного исполнительного директора предложил ему принять пакет досрочного выхода на пенсию, поскольку компания сокращает его должность. Он подал иск после того, как компания наняла нового руководителя, который, как он утверждал, был его заменой на должности, которая, как ему сказали, будет упразднена.Он утверждал, что страдает от потери сна, снижения самооценки, унижения, раздражительности и что он получил лечение от «эмоциональной боли и страданий».

В последующем судебном разбирательстве о покрытии основных требований истца суд установил, что страховое покрытие предполагаемого эмоционального стресса застрахованного лица отсутствует, поскольку оно не являлось «телесным повреждением» согласно страховому полису. В политике «телесное повреждение» определяется как «телесное повреждение, болезнь или недомогание». В отказе в покрытии суд пришел к выводу, что

.. . в контексте чисто эмоциональных травм без физических проявлений фраза «телесные повреждения» не является двусмысленной. Его обычное значение означает физическую проблему. Поскольку эмоциональные претензии [руководителя] не имеют физических проявлений, [застрахованный] не сможет взыскать свою ответственность перед [руководителем] в соответствии с полисом в отношении телесных повреждений.

В другом деле суд установил, что эмоциональное расстройство, вызванное недобровольным увольнением, не являлось «телесным повреждением» в соответствии с комплексной деловой политикой.В деле National Casualty Co. против Great Southwest Fire Insurance Co ., 833 P.2d 741 (Colo. 1992) бывший полицейский подал в суд на свой город, утверждая, , среди прочего, , незаконное увольнение. Бывший полицейский и городские пришли к соглашению, которое выплатила страховщик. Затем этот страховщик подал иск против других страховщиков. Соответствующая политика определяет «телесное повреждение» как «телесное повреждение, болезнь или заболевание, полученное любым лицом в течение периода действия полиса, включая смерть в любое время в результате этого.В конечном итоге Верховный суд Колорадо подтвердил, что «эмоциональное расстройство не является телесным повреждением по смыслу политики», поскольку бывший полицейский «не заявлял о каких-либо физических травмах, физическом контакте или боли».

Наконец, один суд пришел к выводу, что физические недомогания, предположительно вызванные эмоциональным расстройством, не являются «телесными повреждениями» в соответствии с политикой, определяющей их как «телесные повреждения, болезнь или заболевание, перенесенное человеком, включая смерть, наступившую в результате любого из них в любое время. .В деле Legion Indemnity Co. против CareStat Ambulance, Inc. , 152 F. Supp. 2d 707 (E.D. Pa. 2001), застрахованным являлась частная компания скорой помощи. Страховщик подал декларативный иск в отношении предполагаемой профессиональной халатности оператора службы экстренной помощи, нарушение протокола которого привело к серии событий, завершившихся смертью человека. Семья покойного подала иск, в котором утверждается, , в том числе , причинение эмоционального стресса по неосторожности. В связи со смертью мужа жена умершего утверждала, что у нее «проблемы со сном, гипервентиляция [ing] и кожное заболевание из-за стресса от того, что ее муж умер в результате халатности [застрахованного]».”

На основе анализа дела, в котором суд пришел к выводу, что посттравматическое стрессовое расстройство, приступы паники, фобия вождения и истерический шар не являются телесными повреждениями, суд Legion пришел к выводу, что предполагаемые симптомы умершей жены также не являются телесное повреждение.

Помимо страхового контекста, несколько судов рассматривали вопросы в контексте деликтных исков, которые могут дать представление о том, может ли предполагаемый страх или эмоциональное расстройство, связанные с COVID-19, представлять собой «телесные повреждения» в соответствии с политикой общей ответственности.Наиболее аналогичными являются случаи, когда оценивается, является ли страх заражения ВИЧ «эмоциональным расстройством» и является ли это, в свою очередь, ощутимой травмой.

Многие суды, рассматривая страх перед заражением ВИЧ, пришли к выводу, что страх сам по себе не является «эмоциональным расстройством» и, следовательно, не представляет собой ощутимого вреда. Вместо этого эти суды обычно требуют нанесения телесных повреждений, например положительного результата теста на вирус.

Например, в K.A.C. против Бенсона , 527 Н.W.2d 553 (Миннесота, 1995), истица подала иск о причинении эмоционального расстройства по неосторожности после того, как ее осмотрел гинеколог, который знал, что он ВИЧ-инфицирован. Гинеколог страдала кожным поражением и при осмотре истца надела две пары резиновых перчаток. У истца не было положительного результата теста на ВИЧ. Суд отклонил иск истца, потому что истец должен был заявить о фактическом контакте с ВИЧ, и «передача ВИЧ от [гинеколога] истцу, к счастью, была очень маловероятной.Суд отметил, что его вывод соответствует «большинству юрисдикций», и заявил:

Хотя наше решение основано на существующем прецедентном праве Миннесоты, мы отмечаем, что оно согласуется с большинством юрисдикций, которые рассматривали проблему ущерба, причиненного эмоциональным стрессом, вызванного страхом истца заразиться ВИЧ. Большинство судов, рассматривавших дела о страхе перед заражением ВИЧ, считают, что истец должен заявить о фактическом заражении ВИЧ, чтобы возместить ущерб, причиненный эмоциональным стрессом.Мы согласны с большинством юрисдикций и отклоняем иск истца в данном случае. В иске о возмещении ущерба, основанном исключительно на страхе истца заразиться СПИДом, без обвинения в фактическом контакте с ВИЧ, в соответствии с законодательством Миннесоты не существует юридически обоснованных требований.

В деле Керинс против Хартли , 27 Cal. Приложение. 4 октября 1062 г. (1994 г.) истец перенес операцию по удалению опухоли. Через пять дней после операции один из ее хирургов дал положительный результат на ВИЧ. Истица подала в суд на ВИЧ-инфицированного хирурга и потребовала возмещения ущерба за «тяжелые душевные страдания и эмоциональный стресс» из-за ее страха заразиться ВИЧ во время операции.В подтверждение своих аргументов истец процитировал отчет CDC, в котором задокументирован случай стоматолога, который передал ВИЧ пятерым своим пациентам. Суд подтвердил упрощенное судебное решение для хирурга, установив, что хирург соблюдал руководящие принципы CDC по оказанию помощи, действовавшие на момент операции истца, и что истец не имел большей вероятности, чем не заразился ВИЧ во время операции.

В деле Pendergist v. Pendergrass , 961 S.W.2d 919 (Mo. Ct. App.1998), истцу во время операции сделали переливание крови. Впоследствии он сообщил, что чувствовал себя злым, разочарованным, беспомощным, недоверчивым и параноидальным. Он также сообщил, что видел «странные сны» и боялся заразиться СПИДом или гепатитом B из-за переливания крови. Суд вынес решение в порядке упрощенного судопроизводства ответчикам по иску истца о причинении эмоционального стресса по неосторожности, установив, что простого страха истца заразиться ВИЧ или гепатитом B недостаточно.В частности, суд постановил:

Если страх является необоснованным следствием поведения ответчика, нельзя ожидать, что ответчик признает, что его поведение могло вызвать бедствие. При отсутствии доказательств фактического контакта с вирусом ВИЧ в результате халатного поведения обвиняемого, то есть доказательства как научно приемлемого метода или канала передачи, так и наличия вируса ВИЧ, опасения заразиться СПИДом необоснованны, поскольку вопрос закона и, следовательно, не подлежит юридической компенсации.

Кроме того, в деле Кершак против больницы Пенсильвании , № 94-6829, 1995 U.S. Dist. LEXIS 1452 (штат Пенсильвания, 1 февраля 1995 г.) истец получил переливание несовместимой крови. Суд квалифицировал «страх [заразиться] болезнью, передающейся через кровь», как травму в результате жалобы. Суд заявил: «Пенсильвания обычно не допускает выздоровление из-за страха заразиться болезнью» и привел случай, когда суд отклонил основание иска из-за «боязни СПИДа» после того, как истец получил донорскую кровь с положительным результатом на СПИД. См. Любовиц против Медицинского центра Альберта Эйнштейна , 623 A.2d 3, 5 (Pa. Super. 1993).

Применительно к COVID-19 полезной аналогией могут служить случаи, в которых оценивается, может ли страх заражения ВИЧ представлять собой «эмоциональный дистресс». В этих случаях страх сам по себе не был ощутимой травмой.

Наконец, еще одна проблема, аналогичная опасениям COVID-19, — это заявления о необходимости отслеживания развития болезни.Многие суды постановили, что иск о медицинском наблюдении не может быть основан исключительно на страхе заболеть. В этих случаях заявление о медицинском наблюдении требует наличия физической травмы.

Например, в деле Paz v. Brush Engineered Materials, Inc. , 949 So. 2d 1 (Мисс. 2007), в ответ на сертифицированный вопрос Пятого округа относительно законодательства штата Миссисипи, суд отказался признать требование о медицинском наблюдении без доказательства физического ущерба. Истцами в федеральном иске была группа сотрудников, которые запросили медицинское наблюдение, чтобы узнать, не заразились ли они хронической бериллиевой болезнью в связи с предполагаемым воздействием бериллия.Суд постановил:

Вероятность получения травмы в будущем недостаточна для поддержания деликтного иска. Признание причины действия медицинского наблюдения было бы сродни распознаванию причины действия из-за страха перед будущей болезнью. Каждый основывает требование о возмещении ущерба на возможности заболеть без явных повреждений. В Миссисипи нет причин для иска без каких-либо идентифицируемых травм, физических или эмоциональных.