Дочка стихи: Стихи про дочь

Маменькина дочка — болгарская народная сказка

Болгарская народная сказка
 

В одной деревне жили муж и жена. Была у них единственная дочка. Уж так они любили её и лелеяли, пылинки с неё сдували, что соседи прозвали её “маменькина дочка”. Мать и отец работали не покладая рук с утра до вечера, а их дочь ничего не делала. Утром она долго нежилась в постели. Когда ей надоедало валяться, мать приходила к ней, заплетала ей косы, кормила с ложечки, как дитя малое, а потом расстилала у очага мягкую кошму, чтобы её дочка могла там сидеть, покачиваясь из стороны в сторону, и дремать. Когда ей становилось холодно, она произносила всего одно слово:

— Подтащи!

Услышав это слово, отец и мать бросались к дочке, поднимали её под руки и усаживали поближе к огню. Когда ей становилось жарко, она лениво произносила второе слово:

— Оттащи!

И старики отсаживали её подальше от очага.

Сегодня так, да завтра так, пока не выросла маменькина дочка и стала невестой.

— Дадим мы вам её, почему бы и нет, но только знайте — дочка у нас единственная. За ней уход нужен. Сможете ли вы о ней заботиться, как мы?

И она рассказывала, как их дочка любит дремать у очага, как её усаживают то поближе, то подальше от огня, как кормят с ложечки.

— Эта девица не для нас! — качали головой сваты и уходили.

Много сватов заходило к ним, но никто не решался взять в невесты маменькину дочку. И вот как-то заявился к ним парень — сразу видно — работяга, руки мозолистые, в рубахе, взмокшей от пота. Пришёл он прямо с поля.

Когда мать рассказала, какая у неё дочка, тот ответил;

— Такую жену мне и надо. Будем жить, как голубки. На руках буду её носить, только выдайте её за меня.

— Хорошо, — согласились старики. Они оттащили от печки свою любимую дочку, сняли с неё грязное платье, одели подвенечное и усадили в телегу.

Парень отвёз невесту к себе домой, усадил её на половик поближе к очагу, пошёл в сарай, наколол дров, принёс их в дом и разжег огонь.

Как только поленья разгорелись и молодухе стало жарко, она крикнула:

— Оттащи!

Но жених почесал в затылке, притворился, что не слышит, и вышел во двор. Поленья разгорелись ещё жарче.

— Оттащи! -взвизгнула маменькина дочка, потому что пламя лизнуло ей чулок, но увидев, что никого нет, вскочила сама и бросилась к двери. Хорошо хоть догадалась намочить тлеющий чулок в большой деревянной собачьей миске для питья, а то и ногу бы обожгла.

Стояла поздняя осень. Дул холодный ветер. Невеста посидела-посидела и так озябла, что у неё зуб на зуб стал не попадать.

— Подтащи! — крикнула она раз. — Подтащи! — крикнула второй, и поняв, что никто её не слышит, встала и сама поплелась к очагу.

Ужин приготовить было некому и пришлось молодым ложиться спать голодными.

На другой день молодой муж поднялся чуть свет и стал наказывать тюфяку, на котором лежала его голодная жена:

— Слушай, тюфяк, я иду пахать, а ты приготовь обед. Половину обеда оставь моей жене, а другую половину принеси в поле. Только смотри, не опаздывай, иначе запляшет моя палка по твоей спине.

Ушёл пахарь на работу, а его жена лежит себе, вылёживается. Когда подошло время обеда, она говорит тюфяку:

— Вставай тюфяк, разве ты не слышал, что тебе наказывал мой муж? Приготовь поесть, а то с голоду умру. Но тюфяк молчал.

— Ну, не сдобровать же тебе! — пригрозила молодуха и придвинулась поближе к огню.

Вечером пахарь вернулся замёрзший, голодный.

— Говорила я ему, муженёк, только он притворился глухим и меня не послушался, — стала оправдываться молодуха.

Тогда голодный пахарь схватил тюфяк, бросил его на спину своей жене и ну — бить палкой.

— Ой-ой-ой, муженёк, — закричала она, — ты бьёшь тюфяк, а мне больно!

— Терпи, жёнушка, терпи! Я его бью, чтобы тебя слушался, — сказал пахарь и начал ударять ещё сильнее.

Опять они легли спать голодными. На третий день повторилось тоже самое. На четвёртый маменькина дочка, увидев, что тюфяк лежит и в ус себе не дует, встала, засучила рукава, убрала в доме, сварила горшочек фасоли, испекла каравай, переоделась, приколола цветок к волосам и понесла обед в поле. Сели молодожёны и хорошо поели.

— Наконец-то тюфяк послушался меня, — сказал муж насытившись.

— Так уж и послушался! С места не сдвинулся! Знай себе понеживался у огня.

— А кто же тогда приготовил обед?

— Я!

— Раз так — выброси тюфяк вон, когда придёшь домой! Не хочу я его больше видеть.

Вечером молодой пахарь, увидев, как всё в доме чисто и убрано, сказал жене:

— Не позволяй больше тюфяку нежиться у огня, а то опять запляшет моя палка.

— Да я в дом его не пущу, — ответила молодуха. — А то глядишь, опять моя спина посинеет. Не хочу страдать из-за ленивого тюфяка.

Так и зажили молодые. Пахарь работал в поле, а его жена смотрела за домом. Однажды приехала к ним в гости её мать и раскричалась ещё издалека:

— Решила я, доченька, посмотреть, как вы живёте. Хорошо ли тебе здесь, заботится ли о тебе твой муж, кормит ли с ложечки, пододвигает ли к огню, отодвигает ли, когда тебе жарко?

— Ах, маменька, если бы ты знала, что со мной случилось, — начала рассказывать дочка. — Был у нас противный тюфяк, да такой ленивый, что слов нет. Каждый день муж бил его палкой, а он всё притворялся, что ни слова не понимает.

— Ах вот как! — вскипела мать. — Значит, он заставляет тебя ему готовить и весь дом убирать. Разве эти рученьки для метлы, чадушко мое милое, ненаглядное? Ах, как не повезло тебе с мужем. Не будешь ты больше жить в этом доме. Где твоё приданое, доченька? Собирай-ка побыстрее свои вещи и пошли отсюда.

— Куда же мы пойдём, маменька? — спросила дочка.

— К нам домой. Я буду заботиться о тебе так, как раньше. Не позволю я, чтобы ты надрывалась здесь от работы.

Молодуха привыкла слушаться свою мать. Она собрала приданое, завязала всё в узел, взвалила его на спину матери и пошли они восвояси.

— Куда ты её повела? — загородил он дорогу тёще.

— Забираю я её у тебя. Замучил ты её работой, а она к такой жизни не привыкла.

— Возвращайтесь немедленно домой, пока я не взял палку! — крикнул пахарь и заставил женщин повернуть обратно.

Вошли они в дом.

— Собирай на стол, голодный я, как волк! — приказал муж жене. — Налей похлёбку в две миски и дай каравай.

Молодуха покорно налила похлёбку в две миски и принесла румяный каравай. Муж взял каравай, разломил его на две половины, одну протянул жене и сказал:

— Ешь!

— А мне? — спросила мать.

— Тебе? — повернулся к ней зять, — Устам твоим золотым, которые учат дочку не работать, полагается совсем другая еда.

Пахарь встал из-за стола, пошёл на сеновал, набил торбу соломой, а потом повесил её на шею тёще и сказал:

— Ешь!

Мать позеленела от злости, вскочила, бросила торбу и закричала:

— Моей ноги больше не будет в вашем доме! Так и знайте!

Мать хлопнула дверью и пустилась бежать по дороге.

Вернувшись домой, она крикнула мужу:

— Возьми розгу и приведи обратно мою дочь. Я её учила барыней быть, а она служанкой заделалась. Отправляйся, не мешкая!

Собрался отец и пошёл к дочери. Расспросил он её о житье-бытье, и поняв, что к чему, сказал:

— Я, доченька, пришёл за тобой, но вижу, что тебе лучше остаться у мужа. Делай свою работу, а домой не возвращайся. Мы с твоей матерью стареем, пора уж нам на тот свет собираться. Некому будет тебя отодвинуть от очага — так и сгоришь чего доброго. Тяжела ли твоя работа?

— Нет, батюшка, ведь я здоровая, молодая, со всем справляюсь.

— Тогда трудись, дитятко, помогай мужу и не слушай советов матери. А теперь ступай, встречай своего мужа-труженика ласковым словом, помоги распрячь волов, отведи их в хлев.

Вскочила молодуха и бросилась во двор. Увидел пахарь, что жена его встречает, удивился и спросил:

— Кто тебя послал? До сих пор ты ни разу меня не встречала.

— Батюшка — ответила молодуха, — он к нам в гости пожаловал.

Обрадованный пахарь вошёл в дом, поздоровался с тестем, усадил его за стол, накормил, напоил, положил спать на мягкую постель, а утром набросил ему на плечи тулуп и сердечно проводил старика до околицы.

Вышла старуха к воротам встречать мужа и, завидев ещё издалека его в тулупе, запричитала:

— Ой-ой-ой, старче, что наделал наш проклятый зять! Меня заставил солому есть, а тебя так бил, что всю кожу ободрал.

Дочка. Творчество читателей. Стихи

Себе службу сослужу,

Геннадий Ершов, [email protected].

Стихи

Геннадий Ершов

Оцените статью

Читайте также

Здорово, светло и нежно. Можно быть уверенным, что такая будущая женщина вырастет счастливой.

Так хорошо!)) Как будто про мою Настеньку написано… Аж на слезу пробило чуть-чуть))

Здорово!
Здесь есть главное- любовь!

для папы очень неплохО!!!

Всего 7 отзывов Прочитать все отзывы.

13.03.2001

Обновлено 13.03.2001

«Рубцовский январь»: дочь поэта Елена Рубцова

Николай Рубцов был счастлив, когда у него родилась дочь Елена. Именно ей посвящены многие известные строчки поэта, например «По дрова»:

Привезу я дочке Лене
Из лесных даров
Медвежонка на колене,
Кроме воза дров.

Или «Прощальная песня»:

Слышишь, ветер шумит по сараю?
Слышишь, дочка смеется во сне?
Может, ангелы с нею играют
И под небо уносятся с ней…

Он, практически не знавший отцовской любви, хоть и нечасто виделся с дочерью, но относился к ней с особой нежностью.

Елена Рубцова родилась 20 апреля 1963 года в селе Никольском Тотемского района. «Когда я родилась, моя мать – Меньшикова Гета, назвала меня Мариной. Несколько дней меня звали Марина. Но после того, как она послала телеграмму моему отцу – Николаю Рубцову о том, что родилась девочка, в ответ получила ответную телеграмму, что он очень рад, и девочку нужно назвать Леной. Эту просьбу моя матушка беспрекословно выполнила», – поделилась воспоминаниями Елена Рубцова в книге «Николай Рубцов. Дорога».

Однажды на выездной сессии писателей Севера Николай Рубцов сказал Валерию Аушеву, в то время главному редактору архангельской газеты «Северный комсомолец»: «Завидное счастье жить на этой земле, которая пропитана духом Ломоносова». Рубцов по-особенному относился к Ломоносову, любил и знал его как поэта. Да и себя мог вполне считать его земляком, так как родился в селе Емецк, в доме, стоящем на тракте, по которому когда-то молодой Ломоносов ушёл из отчего дома. Он хотел дать дочери имя, которое носили жена, дочь и правнучка Ломоносова – Елена.

Николай Рубцов, по словам Василия Белова, был в восторге, что у него родилась дочь: «Я помню, зашел к нему в комнату, смотрю, лежит на кровати кукла, которая мигает и плачет. Помните в стихах его: «И мигает, и плачет она». Действительно, такая кукла была. Он специально куклу такую нашел для дочки». Но эту куклу Леночке он так и не подарил. Выбирал он ее в известном на всю Москву магазине «Лейпциг» на Ленинском проспекте. Кукла была необыкновенная: большая, красивая, в платье в горошек, говорила «мама», закрывала и открывала глаза, на голове из-под белой шапочки развевались светлые кудри. К дочери Рубцов отправился с большим чемоданом. На Ярославском вокзале в Москве остановил его милиционер – пассажир показался подозрительным. Попросили показать, что в чемодане, а там была одна лишь кукла. Из Вологды он сначала решил отправиться к сестре Галине в Череповец, а после – в Николу. На череповецком вокзале пришлось долго ждать, и Рубцов уснул, а когда проснулся, рядом не было ни ботинок, которые он поставил сушиться, ни чемодана. Так и не получила Лена от своего отца царский подарок, но зато родились стихи. Когда Николай Рубцов пел под гармошку «Прощальную песню», то часто плакал…

Из воспоминаний Елены Рубцовой:

Когда я была маленькая, я не знала, что мой отец не такой, как все. Для меня он был просто отцом. Помню, я о нем не очень много, может, быть для кого-то эти моменты и неважны, но для меня это очень сокровенно и дорого. О своем отце помню, что всегда его ждала. Жили с матерью и бабушкой в селе Никольском Вологодской области. Сначала у нас был свой дом. Тогда я ещё была совсем мала, поэтому приезды его не запоминала, но только одно, наверно, самое первое, даже не воспоминание, а ощущение: что есть родители.

Однажды летом в 67-м году он приехал к нам. Перед этим я его очень сильно ждала. Плакала все время, скучала. Он приехал, а я в это время заболела корью. Все окна наши были завешаны красной тканью. Я все время бредила, звала маму и папу. В бреду открываю глаза и вижу его. Я так, наверное, сильно обрадовалась, что сразу же начала поправляться, успокоилась, что он со мной. Но к полному моему выздоровлению он уже уехал, но я до сих пор помню, как сильно я тогда переживала.

Я ходила в деревенский детский сад. Мы гуляли во дворе садика, я ждала свою бабушку – стояла у забора и смотрела на тропинку. Возле тропинки был колодец, к нему подошли две женщины и стали между собой вести разговор. Я услышала, они говорили про меня: отец уехал, бросил, говорят, что «учится на поэта» в Москве. И все это не очень-то добрым тоном. А я подумала и внутри себя даже прокричала, что они ничего не понимают, ведь он уже и так поэт и ничего он не бросил, что на поэтов не учатся. Мне было обидно за него, что про него так думают и говорят… Видимо, я уже тогда начала понимать что-то о нем, что он не такой, как все.

Последний раз я его видела летом 70-го года. Мы с мамой приехали в Вологду к детскому врачу на консультацию и еще что-нибудь купить к школе. Я очень хотела поскорее увидеть своего папу, мы пошли к нему сразу же по прибытии парохода из Тотьмы. Он жил тогда на улице Яшина. Мы поднялись к нему на 5 этаж, постучали в дверь. Было слышно, что там кто-то есть. Через несколько минут дверь открылась: на пороге стоял мой отец. У него одна нога была подогнута и в гипсе. Он очень изумился, когда увидел нас: обрадовался и в то же время смутился. Потом поскакал на одной здоровой ноге в комнату, а мы зашли. Я увидела женщину, которая стояла с утюгом в руках, в одной комбинации. По-видимому, она гладила платье. Отец говорит: это Люда. Может, ещё что сказал. Только смотрю: матери моей не по себе. Молчит. А та женщина быстро надела платье, сказала что-то и ушла. А отец с матерью сели на диван, стали разговаривать. Он меня всё спрашивал: как я, читаю ли, чем занимаюсь, как-то внимательно на меня смотрел. Я прошлась по комнате. На письменном столе лежали какие-то книжки. Я стала рассматривать одну: «Н. Некрасов. Стихи для детей». Отец велел мне взять эту книжку, но я положила ее назад. Мне что-то стало вдруг не по себе. Как-то очень неспокойно, как будто я что-то почувствовала, и мне захотелось немедленно отсюда уйти. Наверное, я что-то сказала родителям и, не дожидаясь ответа, бросилась к входной двери, дернула ее, но она оказалась заперта. (Живя в деревне, я привыкла к тому, что двери никто никогда не запирал.) Тогда я стала кричать: «Выпустите меня отсюда!». Мама подбежала, схватила меня, распахнула дверь. Отец прыгал к двери и вслед нам кричал: «Не уходите, не бросайте меня! Я погибну без вас! Не уходите…» Но я уже вырвалась и побежала вниз по лестнице. Мама еле успевала за мной. А он все кричал и кричал! Навстречу попалась женщина, оказалось, его соседка. Она тоже все это видела и слышала. Уже спустя многие годы она рассказывала об этом.

Помню очень хорошо, как я узнала о том, что мой отец погиб. Я тогда училась в первом классе. Мне было семь с половиной лет. На Новый год мы с мамой собирались поехать в Вологду к папе. Я об этом мечтала долгими зимними вечерами. Но нашу деревню и всю округу так сильно замело, что даже невозможно было передвигаться по улице. Каждое утро мы не могли открыть наружную дверь, так как снег заметал ее полностью. Ни о каком транспорте и думать не приходилось. Я тогда очень просилась к отцу в Вологду. Но, к сожалению, так ничего и не получилось. Сейчас помню, что было как-то не по себе, очень тревожно на душе… как будто все чего-то ждали. В какую-то субботу мы истопили соседскую баню, чтобы помыться (своей у нас не было). И когда я брела из бани домой, а уже смеркалось, меня вдруг охватил какой-то страх, что произошло что-то ужасное, и на темном небе я вдруг увидела, то ли услышала, то, что его уже здесь нет. Потрясенная, я побрела домой. Пришла, а там уже зареванная мама, держит в руках какую-то бумажку, оказалось – телеграмма, сказала только: «Лена, у тебя больше нет папы…» 

После его гибели мне бабушка и мама все время что-то рассказывали об отце. Нет-нет, да что-то и вспомнят. О том, как он любил в лес за рыжиками ходить. Принесет, бабушка их кипятком три раза обдаст, чесноку накрошит, посолит, маслом польет и на стол подаст. С горячей картошкой. Или в лес сходит, ягод наберет, часть домой, а часть сдаст за деньги. Работы для него в Николе не было. Иногда к нему друзья приезжали – Сергей Багров, Иван Серков. Отец каждый день ходил на реку. По каким-то своим местам. Писал стихи. В голове… Была у него чернильница и ручка с пером. Так я тоже добралась до этой чернильницы. Все вымарала чернилами. Листы тетрадные, стол. Я тогда маленькая еще была и этого не помню.

Сегодня Елена Рубцова живет в Санкт-Петербурге, она активный участник и инициатор многих Рубцовских мероприятий.

***
Проект cultinfo «Рубцовский январь» приурочен к 85-летию со дня рождения поэта Николая Рубцова (1936–1971). Ежедневно, с 3 по 19 января, в рамках проекта будут представлены материалы, посвященные жизни и творчеству нашего знаменитого земляка.

Текст подготовлен по воспоминаниям Е. Рубцовой, опубликованным в издании «Николай Рубцов. Звезда полей» (Собрание сочинений в одном томе. Воскресенье. М. 1999) и книге-альбоме «Николай Рубцов. Дорога», а также по материалам из книги М. Полетовой «Пусть душа останется чиста» на booksite.ru.

Стихотворение «Я — папина дочка» — Вектор-успеха.рф

Я — папина дочка, и этим горжусь.

С мыслями этими спать я ложусь.

И им улыбаюсь, едва лишь проснувшись,

Чаю я выпью, как папочка, с сушками.

Помню, как в детстве твердили прохожие:

Ну до чего ж на отца ты похожая!

Волос — кудряшками, ямочка на щечке.

Как через копирку получилась дочка!

А папа мой от счастья просто таял, млел.

До школы научить меня всему отец успел:

Бантиком завязывать шнурочки на ботинках,

Считать и читать, рисовать домики, корзинки.

Помню, как купил мне велосипед,

За седло держал меня. Учил достичь побед.

Рисовал мне в класс классные газеты,

Со всеми мой папуля был всегда приветлив.

Помогал решать мне трудные задачи,

Советовал, как стать успешной и удачной.

Руки золотые были у отца.

Наказал он как-то парня — подлеца:

В автобус тот ломился, не замечая женщин.

Ой, те отца любили, но не был он изменчив.

Высокий, статный, видный — просто Апполон.

Семью свою любил очень крепко он.

Не сидел без дела по вечерам мой папа в кресле —

Занятья находил каждый раз все интересней:

В журналах по схемам что-то паял, собирал и клеил с увлечением,

Починит соседке телевизор за одно мгновение.

Головоломки помню вечно крутил новомодные.

Изобретенья для мамы в хозяйстве, простые и шкодные.

А как стала я старше. учил за себя постоять,

Учил быть честной, правдивой. Учил еще и прощать.

Каждое лето, помню, отдыхали в санаториях строго.

Брови свел домиком, когда я сломала ногу.

Зато я не помню в доме грубого слова, тем более мата!

Рассказы помню отца о службе нелегкой солдата.

А как пришла уж пора женихаться,

Стал суров, как чекист,

Раз сказал — как отрезал. Строг, силен и плечист.

Стало когда мне 16, должна я до срока домой возвращаться.

Отец всегда на посту — с газетой, опоздания не прощаются.

Нет, он меня не наказывал: до этого дело не доходило.

Я его не расстраивала. Ведь я его так любила!

Как же ему удавалось быть со мной строгим и ласковым?

Жизнь в отчем доме была хорошей доброй сказкою.

Называл меня всегда папуля только лишь Иринкою,

С дачи привозил ягодку-малинку он.

Вот стала я сама уж учителем, мною он очень гордился.

С детьми уж моими он как коршун носился.

Их угощает мороженым. Он купит им детские книжки.

Обожают дедушку внучки его, мои малышки.

Нет уж отца с нами сколько…

Как мне его не хватает! Я о нем внуку рассказываю,

Когда он в гостях бывает.

Должен он помнить деда, должен его он чтить,

Чтобы свою семью мог так же крепко любить.

Спасибо, родной мой, за строгое воспитание.

Люблю тебя, папуля, вот мое признание!

Я так, как и ты, не приемлю безделья,

Каюсь в одном — не люблю рукоделья.

Я — папина дочка, хоть нет его со мною.

Характер его помогает справиться с бедою.

Я — папина дочка. И этим горжусь!

С мыслями этими спать я ложусь.

стихов дочери владельца персикового ранчо Дженнифер О’Нил Пикеринг — Finishing Line Press

14,99 $

Рильке Письмо молодому поэту , он спрашивает, если бы у тебя ничего не было, если бы к тебе не доносились звуки мира, « не было бы у тебя тогда еще твоего детства, этого драгоценного царственного владения, этой сокровищницы воспоминаний ? Книга Дженнифер остается верной «сокровищнице» детства Рильке, исследуя богатство юноши, выросшего на сельскохозяйственных угодьях Калифорнии… «остров двора, окруженный океанами деревьев. Стихи Дженнифер Пикеринг возвращают нас домой.

– Роберт Стэнли , поэт-лауреат Сакраменто 2009-12

Какое удовольствие читать работы Дженнифер. Иногда я просто сидел, прочитав стихотворение, и громко говорил: «Вау! Ее описания пронизаны оригинальностью и любовью. В одном из своих самых сильных стихотворений «Алхимия скорби» она пишет: «Теоретически мы начинаем наши путешествия с рождения. Путешествуйте назад, двигаясь вперед». Совершите это путешествие вместе с ней в замков с фруктовыми ящиками.

– Венди Патрис Уильямс , В Чапарале: жизнь на Джорджтаунском водоразделе, Калифорния (Cold River Press) Бейли Хаус Бард и Немного нового забвения . Ее проза издается в США

Эта коллекция освещена ощущением места: фермы, сады, семья, «Мама повивала ряды свободных камней… Зима Мать вшивает надежду в клетчатые занавески». В чувственном восприятии есть что порадовать: стерня, аромат груши. Почитается каторжный труд, сажать, собирать урожай, «лето в кувшинах сберегать». И работа на консервном заводе: «Руки, которые горят от сладкого сока… где работы было мало, как тени». «Утренний свет разливался по деревянным доскам», — вспоминает Вермеер.
– Джанин Стивенс является автором книги Limberlos, , шестикратной номинанткой на роль тележки и лауреатом национальной поэтической премии от WOMR.

Описание

Замки из ящиков с фруктами: стихи дочери владельца персикового ранчо

by Дженнифер О’Нил Пикеринг

14 долларов.99, бумага

978-1-64662-311-2

2020

Дженнифер О’Нил Пикеринг имеет глубокие корни в Северной Калифорнии. В детстве она жила на персиковом ранчо в Тьерра-Буэна, Калифорния, спустя долгое время после того, как ее предки прибыли в крытых фургонах из Миссури в 1860-х годах. Она является отмеченным наградами литературным и изобразительным художником. Ее стихи и проза были опубликованы в США и являются частью проектов «Искусство в общественных местах» в Сакраменто, Калифорния. «Я — ручей» был выбран для скульптуры для конкретного места, Open Circle (Les Birleson), места исцеления, построенного после бомбардировки соседней синагоги Бнай Исраэль.«Подтверждение» сочетается с визуальным искусством ее серии Goddess в проекте Sacramento Signal Box.  Она считает, что литературное и изобразительное искусство расширяет возможности человека, и применяет эти идеалы к общественным проектам, включая настенные росписи, сбор средств для некоммерческих организаций и обучение малообеспеченных взрослых и молодежи. В своих многочисленных творческих и гуманитарных начинаниях ей нравится предоставлять возможности своим коллегам-художникам, поэтам и писателям.

Папа и дочка читают с неожиданной концовкой

Пятница поэзии.А в честь Дня отца у нас папа и дочка читают. Мэтт и Аня Каплински из Флагстаффа выбрали для чтения очень известные стихи. Но в конце у них были стихи-сюрпризы друг для друга.

МК: Привет, меня зовут Мэтт Каплински.

АК: Привет, меня зовут Аня, мне 7 лет.

МК: Я собираюсь прочитать «Бармаглот» Льюиса Кэрролла. Мне нравится читать сумасшедшие слова.

«Бармаглот» Льюиса Кэрролла

Это было блестяще, и скользкие товы

Кружились и прыгали в вабе:

Все мими были бороговами,

И мамбераты.

«Остерегайся Бармаглота, сын мой!

Челюсти, которые кусают, когти, которые ловят!

Остерегайтесь птицы Джубджуб и избегайте

Яростного Брандашмыга!»

Он взял в руку свой ворпальный меч;

Долго искал он врага мужественного —

Так отдохнул он у дерева Тумтум

И постоял немного в раздумьях.

И, как в оффшорной мысли, он стоял,

Бармаглот, с огненными глазами,

Пронесся, свистя, сквозь тулгейский лес,

И заурчал, когда пришел!

Кредит Джиллиан Феррис / КНАУ/НАУ

/

КНАУ/НАУ

Раз, два! Один два! И насквозь

Клинок ворпала хихикает!

Он оставил его мертвым, а с головой

Он прискакал обратно.

«И ты убил Бармаглота?

Подойди ко мне на руки, мой лучезарный мальчик!

О, прекрасный день! Калух! Калли!

Он засмеялся от радости.

Было блестяще, и скользкие товы

Закружились и попрыгали в вабе:

Все мимсы были бороговесья,

И моме раты перехватят.

АК: Стихотворение, которое я хочу прочитать, называется «Удаленный папа» Шела Сильверстайна.

Кредит предоставлен Мэттом Каплински

/

Это как пульт от телевизора,

За исключением того, что работает на отцах.

Вы просто подталкиваете его к тому, что вы от него хотите

И он это делает, не беспокоясь.

Хочешь, чтобы он потанцевал? Нажмите номер пять.

Хочешь, чтобы он пел? Нажмите семь.

Хочешь, чтобы он немного увеличил тебе пособие?

Просто нажмите одиннадцать.

Вы хотите, чтобы он замолчал? Просто нажмите Mute.

Четырнадцать заставят его кашлять.

Хочешь, чтобы он перестал к тебе приставать?

Кричать и говорить вам, что не делать?

И перестать командовать тобой час или два?

Просто нажмите Power—Off.

МК: Хочешь услышать мой оригинал, Аня?

АК: Угу.

МК: Я написал это для тебя.

АК: Ммм хммм.

МК: Хорошо, хорошо. У меня нет названия, потому что я только что придумал его сегодня.

                Пап?

                Хммм?

                Пап?

                Да.

                Блин?!

                Да, Аня?

                Дааааддд?!!!!

                Да?! Я прямо здесь.

                Можно угощение?

                Нет. Ужин через 30 минут.

                Сахар сводит с ума и вреден для зубов.

                Папа?

                Да?

                Папа?

                Да?

                ПАПА?!!!!!!!

                Да, дорогая?

                Угощение для меня – леденец.

                И угощение для вас – пиво.

                Если вы дадите мне угощение, я подарю его вам.

                Аня?

                Хммм?

                Аня?

                Да?

                АНЯ?!!!

                ДА, ПАП?!! Я прямо здесь!

                Вот ваш леденец.

МК: Ты написал мне стихотворение?

АК: Ммм хммм.

МК: О! Потрясающий!

АК: Он называется «Я люблю папу».

Папа глупый

Папа уютный

Папа хороший

Папа научил меня грести на лодке

Он меня балует только тогда, когда мамы нет рядом

Но лучше всего

Я люблю его

И он любит меня

МК: Ой.Спасибо, Аня. Я тоже тебя люблю.

Художники, писатели, активисты, спикеры и другие исполнители поэтического дуэта матери и дочери

Straight Out Scribes очень гордятся тем, что за свою 30-летнюю историю они пожертвовали большую часть своей энергии, помогая достойным делам, освещая предприятия, принадлежащие женщинам и цветных, предоставляя бесплатные программы в своем сообществе, помогая другим артистам, которые заболели или попали в трудные времена и смогли сделать ежегодные денежные пожертвования в «Хлеб и рыбу», «Горчичное зерно», «Тюремное радио», кампанию по освобождению политзаключенного. Мумия Абу-Джамал, МАХ-9, Ангола 3 и другие.Straight Out Scribes — поэтический дуэт матери и дочери доктора В. С. Чочези и Стаахабу.

До пандемии Straight Out Scribes участвовала в таких проектах, как «Creative Minds», который представляет собой собрание художников всех мастей. Это было бесплатное семейное мероприятие, которое проводилось в последнюю субботу каждого месяца до января 2020 года. Каждый месяц в качестве поэта выступал поэт из сборников стихов, которые Straight Out Scribes издает с 1990 года.

Дуэт матери и дочери был представлен в «Наследие: семейное арт-шоу четырех поколений» в Центре поэзии Сакраменто (SPC) с членами семьи Джессой Сиэль, Билли Уордом, Тишо Уордом, их тремя детьми и Арианной Джонс.Дуэт объединился с семьей, чтобы продемонстрировать 30 произведений изобразительного искусства.

В художественной галерее GOS на бульваре Дель-Пасо 1825 г. состоялась новейшая антология Straight Out Scribes «Дочери Каледонии», в которой искусство поэзии сочетается с рассказами о чернокожих женщинах в космосе в будущем. Доктор В.С. Чочези рассказал об издательском процессе, а автор Стаахабу рассказал об историческом участии афроамериканских писателей-фантастов.

Straight Out Scribes получили почести и награды за свою работу.Награды включают Премию Коалиции профсоюзов за культурный вклад в рабочее движение; музыкальная премия «Звук души» за лучшую устную группу; Премия столичной комиссии искусств Сакраменто за новые работы и награда за выдающиеся цветные женщины.

Посетите веб-сайт Straight Out Scribes ЗДЕСЬ

Месяц поэзии: когда на мою дочь не напали

Когда на мою дочь не напали

Апрель — это Месяц национальной поэзии, и мы отмечаем это событие, показывая образцы «гражданской» поэзии от новых и знакомых голосов.В течение месяца мы будем обсуждать, что значит проявлять гражданственность через искусство слова. Присоединяйтесь к нам в Twitter на #civicpoetry.

Поэт Кайл Дарган поговорил с Амандой Джонстон в рамках нашего месяца гражданской поэзии.

Кайл Дарган: Как вы думаете, что поэты и поэзия могут добавить к разговору об общественных проблемах, социальной справедливости, окружающей среде?

Аманда Джонстон: Поэзия — это сердцебиение языка. Это ритм крови нашего человечества. Помимо слов на странице, поэзия — это заряженный пульс, который резонирует от одного существа к другому в пространстве и времени. Это означает, что дуга поэзии документирует состояние человека. Поэты прислушиваются к настоящему и превращают нюансы и коллективные эмоции или опасения в сирены, которые достигают сердец и умов других. Через интимные линии и точные образы поэзия может открыть путь к более глубокому размышлению, пониманию и сопереживанию по любому вопросу.

Я использовал поэзию как инструмент организации сообщества, чтобы дать другим возможность активно участвовать в местной и национальной политике. Перемены — это сила, которая может начаться с шепота и перерасти в революцию.

— Аманда Джонстон

КД: Что означает для вас слово «изменение» и есть ли у вас личная теория изменений?

AJ: Изменение — это количественный переход из одного состояния в другое. Его можно измерить научно или наблюдать в действиях. Я своими глазами видел, как поэзия может стать мощным катализатором перемен. Я видел, как поэты делились работами, которые вызывали разговоры с людьми, которые, возможно, раньше не осмеливались высказываться. Я использовал поэзию как инструмент организации сообщества, чтобы дать другим возможность активно участвовать в местной и национальной политике. Перемены — это сила, которая может начаться с шепота и перерасти в революцию.

КД: Что вы делали или думали по-другому как художник после политического цикла 2016 года?

AJ: В ноябре 2014 года, после того как Дарен Уилсон не был обвинен в убийстве Майка Брауна, я наблюдал, как Фергюсон сгорает от печали и гнева.Я был опечален и полон гнева. Я был активизирован и немедленно обратился к поэтам, своим друзьям и сверстникам, чтобы организовать наши голоса, чтобы выступить против полицейского насилия и несправедливости. Махагони Л. Браун, я и другие создали кампанию #BlackPoetsSpeakOut. На протяжении всех лет, предшествовавших выборам 2016 года, мы неустанно работали над тем, чтобы сплотить поэтов и их союзников, чтобы потребовать от избранных должностных лиц действий против санкционированных государством убийств чернокожих и коричневых людей. Напоминаю, что эта работа началась еще при президенте Обаме.Я напоминаю им об этом, поскольку мы продолжаем переход к жизни при администрации Трампа, которая усердно работает над тем, чтобы подорвать и аннулировать достигнутые нами социальные достижения. Джеймс Болдуин сказал: «Поэты (под которыми я подразумеваю всех художников) — наконец единственные люди, которые знают правду о нас». Я возвращаюсь к словам Болдуина как к размышлению о том, что мы, художники, сделали и что мы должны продолжать делать, поскольку языком манипулируют, чтобы убеждать и оскорблять людей. Я помню это и знаю, что прекращение финансирования искусства и образования представляет собой прямую угрозу власти художников, которые должны донести до людей правду и дать им возможность.

Это стихотворение представляет собой свободный сонет, но один элемент сонета, которому оно прочно примыкает, — это «вольта», то есть поворот или изменение перспективы. Каков, по вашему мнению, должен быть эффект воссоздания той неуверенности, которую испытывают многие этнические меньшинства — независимо от их класса, пола или общества — в их взаимодействии с полицией?

Я написал это стихотворение после того, как моя дочь позвонила мне в истерическом плаче. Офицер остановился, чтобы помочь, когда она и ее парень оказались на обочине дороги со спущенной шиной.Между рыданиями она продолжала повторять: «Я знаю, что этого не было, но могло быть». Она имела в виду, что появившийся офицер не нападал на нее, не убивал, но мог. Я хотел оставить место для этого момента страха материализоваться, стать физической вещью в образе тяжелой руки, все еще опасной в состоянии покоя. Я хотел засвидетельствовать и засвидетельствовать, что ее страх был не напрасным. Я хотел затопить пространство ужасом, который она испытала, который испытал я, а черные и коричневые люди продолжают ощущать полицейское государство США.Я хочу, чтобы читатель обнаружил себя в этих строках под рукой силы, не уверенной, что это будет момент, когда она упадет на них.

Когда на мою дочь не напали

Она дрожала от страха, или вина,

на неподнятую руку офицера и улыбка.

Как она медленно наклонилась, когда он позвонил

эвакуатор вместо дублера.

Как бежали ее слезы, когда он проявлял милосердие

за ярость для пары на обочине шоссе,

спущенная шина стёрлась об асфальт.Она не могла помочь

, но посмотрите на ее белого бойфренда, шагающего по

вдоль этой полосы дороги и интересно, а что если

это была другая часть Техаса?

Что, если бы этот герой был другим оттенком силы?

Повезло бы ей так или повезло,

при отсутствии известной боли

это просто тяжелая рука в покое?

 
«Когда на мою дочь не напали» первоначально опубликовано в Нет, дорогой (осень 2016 г.)

Дочь викинга С.Коллинсон

Это дочь викинга,
Она идет через море,
Принц Островов искал ее,
Его королевская невеста;
Пронзительно сквозь саваны поют ветры,
Дикие белые лошади натирают и пенятся,
Их серебряные гривы на волнах развеваются,
Они несут служанку в ее дом на острове.

Пробуждаясь от долгого сна,
Морские короли Севера,
Из океанских пещер, разбивающихся,
С триумфом выпуска вперед.
Гордость в их сверкающих глазах сияет,
Они не боятся ни бури, ни крушения,
Черное знамя ворона транслируется
Высоко над каждой палубой, омываемой волнами.

И при этом они дико поют
Перепрыгни через волну,
Их голоса громкие и звонкие,
Эти короли океана такие храбрые:—
«Радость, радость, через гулкие залы Одина,
Поднимите редкую чашу для медовухи —
Здоровье! здоровья!» каждый атаман зовет,
«На ярмарку дочери викинга.

В счастливой морской земле
Чьи белые скалы вырисовываются сквозь туман,
Чьи бухты и золотые пески
Волнующимся морем целуются,
Да здравствует она любящая и любимая
Живи в сердцах храбрых,
Чье оружие тысячу раз доказало
Они Повелители Волн.»

Журнал поэзии и искусства

CW: расстройство пищевого поведения

Заключенный в твоем теле

сустав вашего запястья,
ваша линия подбородка, угол вашего таза
ваш скелет обнажает
чувство эйфории.
 
Твои кости твои стержни,
когда ты проводишь пальцем
по ключице
ты теряешься в
убывающих циклах
контроля.
 
Ограничить
Упражнение
Душ
Повторить
Не есть
Повторить
Повторить
 
Трофей собственных костей,
Цель еще одного фунта.

Невидимая татуировка

Когда давление ослабевает
мое доверие остается подавленным
всегда остается впечатление
остается
 
Шрам от стресса
выживания, известного как травма
самосохраняющая депрессия
показывая мне, как хорошо я справлялся
когда у меня было мало надежды
Вы бы восстановили

, и он постоянно остается навсегда
Inked в ME
, на всякий случай, если мне нужно быть
напомнило, не чувствовать

снова

, чтобы остаться о Numb

Кейт Дженкинсон — британская поэтесса с афантазией; она выиграла Poetry Slam на Манчестерском литературном фестивале и заняла второе место на Your Place International Slam в 2021 году. Она была опубликована в журналах Covid and Poetry, Rainbow Poems, Good Dadhood и Eyeflash Magazine . Кейт создает оазисы поэзии для связи и размышлений и любит выступать на открытых микрофонах, работая над своей брошюрой. Темы включают науку, природу, отношения, и у нее есть множество работ, выражающих ее любовь к дочери, чье искусство сопровождает эти стихи.

Мария Дженкинсон — молодая художница из Великобритании. Ее творческое путешествие привело к множеству тем и стилей, в частности, отражая боль подавленного творчества, в то же время работая над расстройством пищевого поведения.Ей было поручено создать много личных вещей, и она выражает свое творчество с помощью таких средств, как красочные акриловые и масляные краски, детальная работа карандашом и ремонт мебели. Будучи молодой художницей, она все еще работает над развитием своего фирменного стиля. Ее можно найти в Instagram @art_in_the_raine.

Поэт Хамда Юсуф: «неуклюжая дочь сомалийской диаспоры»

Когда Хамда Юсуф росла в Западном Сиэтле, ее мама читала своим детям оригинальные стихи в машине.

«Я помню, как мой папа говорил мне, что Сомали — страна поэтов, и я всегда знал, что это правда… потому что я знаю, что ни одна мама не пишет им стихи», — сказал Юсуф.

Сомали – «нация поэтов»?

Если вы не сомалийец, это может вас удивить. Если вы будете искать Сомали в Интернете, вы быстро узнаете о гражданской войне и бомбардировках и лишь изредка о том, что поэзия и искусство составляют огромную часть сомалийской культуры.

Юсуф выступает как слэм-поэт, а также пишет стихи, предназначенные для чтения другими.Я познакомился с ней пару лет назад, когда я учился на первом курсе в Вашингтонском университете, а она была младшим курсом. Я всегда восхищался ею. В UW многие сомалийские девушки изучают специальности, связанные с наукой, но Юсуф этого не делала, и я тоже.

Я предложил ей рассказать о своей поэзии и о том, как она борется со стереотипами, оставаясь при этом верной себе.

На ее аудиторию:

«Я пишу для людей, которые отвергают так называемую необходимость определять себя и определять других вокруг себя. Я пишу для раздраженных сомалийских девушек. Я пишу для уставших сомалийских девушек. Я пишу для сомалийских девушек, у которых есть амбиции. Я пишу для всех и каждого, кто может подключиться к произведению.»

Если бы ей пришлось выбирать жанр для описания своей поэзии?

«Я бы назвал это «неуклюжей поэзией дочери из диаспоры». Или «неловкая тоска по дому». Я напишу еще одну статью и скажу: «Вау, еще одна статья о том, что я здесь не вписываюсь и хочу домой».

В старших классах она часто писала стихи в ответ на микроагрессии.

«Эти стихи часто были письмами людям, которые я никогда не посылал. Это не обязательно, кто я больше. Если что-то расистское случится сейчас, я напишу об этом стихотворение, но также я назову тебя расистом, потому что это был расизм».

Посмотрите, как Хамда Юсуф исполняет второе стихотворение, которое она когда-либо написала, «Just Another Towelhead».

Сомалийская поэзия — это «незаписанная поэзия.»

«Сомалийская поэзия — это поэзия, которую вы должны услышать. И вы должны услышать ее от человека, который ее написал. было так много хороших вещей, которые никогда не записывались, а потом они теряются».

О ее стихотворении «Благонамеренному жителю Сиэтла»:

«Есть так много благонамеренных жителей Сиэтла, которые любят Африку, которые любят Азию, но когда дело доходит до иммигрантов из Азии или африканских иммигрантов в Сиэтле, которые ведут себя шумно, возникает вопрос: «Почему они кричат? Почему эти иммигранты не вписывается в то, какими должны быть жители Сиэтла?»

О сотрудничестве Бейонсе с британским сомалийским поэтом Варсаном Шайром:

«Когда я слушал ‘Lemonade’, я помню, как услышал слова, и сразу подумал: ‘Боже мой, это Варсан. Это ее слова, это она! В ту ночь, когда вышел «Lemonade», мне казалось, что все сомалийские девушки в мире празднуют. Мы такие, мы сделали это! Это было чувство солидарности».

Ее совет людям, которые хотят писать и исполнять стихи:

«Не пишите для публики. Всегда пишите для себя. Всегда пишите то, что вы хотели услышать в 13 лет, что вы хотели услышать в 10 лет, что вы хотели услышать в прошлом году или на прошлой неделе или вчера.Пишите для себя, и всегда найдутся люди, которые с этим свяжутся».

Юсуф живет в Вене как стипендиат Фулбрайта. Она планирует продолжить карьеру на дипломатической службе. Найдите ее в ее блоге Hamda Is Everywhere.

RadioActive Youth Media — это программа KUOW для молодежи в возрасте от 16 до 20 лет. Слушайте истории RadioActive, подписывайтесь на подкаст RadioActive и оставайтесь на связи в Facebook и Twitter.

.