Срок за тяжкие телесные повреждения: Причинение вреда здоровью | Скорая юридическая помощь в Китае

Как в Швейцарии чтут Уголовный кодекс?

Если посмотреть на международную статистику уголовного преследования и наказания преступников, то сразу же может броситься в глаза тот факт, что по сравнению с другими странами в Швейцарии суды очень мягко относятся к криминалу, внося приговоры, порой, на сторонний взгляд, до абсурда мягкие, особенно по насильственным преступлениям. А уж совсем надолго отправляются в «места не столь отдалённые» только рецидивисты и особо опасные преступники. Почему?

При внимательном изучении Уголовных кодексов европейских стран можно прийти к выводу, что в немецкоязычных странах, включая и Швейцарию, меры наказания, предусмотренные в УК, отличаются довольно-таки мягким характером.

В других странах за такого рода деликты обычно предусмотрены значительно более строгие меры наказания. Убедиться в этом можно, внимательно изучив нижеследующую сводную таблицу:

С одной стороны, конечно, за убийство и в Швейцарии можно получить пожизненный срок, который здесь, правда, вовсе не означает пребывания в заключении до реального конца жизни. Как правило, уже через 15 лет, а в некоторых случаях даже через десять лет, осуждённый имеет шанс выйти на свободу по УДО (условно-досрочное освобождениеВнешняя ссылка). В Швейцарии, как правило, преступник освобождается уже после отбытия двух третей назначенного ему срока лишения свободы.

Эксперт по сравнительному уголовному праву Ханс-Георг Кох (

К сожалению, в настоящее время не существует сравнительных

Габриэлла Матефи (Gabriella Matefi), председатель Апелляционного судаВнешняя ссылка кантона Базель-городской, говорит, что «в Швейцарии максимальные сроки наказания в той или иной статье предусмотрены в теории для совсем уж серьёзных, опасных, особо тяжких преступлений, которые нормальному человеку, как правило, даже в голову прийти не могут. Поэтому, анализируя правоприменительную практику, вы наверняка придёте к выводу о том, что все назначенные по реальным делам меры наказания находятся скорее в нижней или средней части имеющегося и предусмотренного УК спектра возможных наказаний, при этом неважно, какое это было преступление: мошенничество, нанесение тяжких телесных повреждений или даже убийство при смягчающих обстоятельствах».

Более старые статистические данные также показывают, сколь невелико на самом деле число стран, в которых, как и в Швейцарии, осуждённые судами лица либо почти никогда не отправляются за решётку, либо, если это всё же происходит, сидят очень недолго. Это связано еще и с тем фактом, что в Швейцарии лица, впервые совершившие преступления по статьям, предусматривающим лишение свободы максимально на срок до двух лет, практически всегда осуждаются условно. 

Анализ текущей швейцарской уголовной статистики показывает, что в период с 2007 года по настоящее время насильственные преступления почти всегда карались денежными штрафами, а не тюремным заключением. Картина приговоров, вынесенных в Швейцарии по таким преступлениям, как кража и нанесение телесных повреждений, в 2017 году (сравнение с 2006 годом) выглядит следующим образом:

Такое положение стало результатом реформы, проводя которую государство сознательно стремилось в как можно большей степени исключить из правоприменительной практики приговоры, назначающие преступникам кратковременное пребывание за решёткой. «В Германии и Швейцарии власти не хотят, чтобы люди сидели в тюрьмах, где они с большой долей вероятности уже точно окончательно станут «профессиональными» преступниками», — объясняет Ханс-Георг Кох. А вот в англосаксонских странах, напротив, достаточно большое количество преступников сидит по тюрьмам за сравнительно незначительные преступления, просто потому, что многие из них являются рецидивистами.

По словам Мартина Киллиаса, в Швейцарии убеждение в том, что короткие тюремные сроки вредны для ресоциализации оступившихся, стало настоящей догмой. При этом, подчеркивает эксперт, в настоящее время нет научных доказательств наличия какой-либо корреляции между сроками тюремного заключения и риском рецидива. И иногда ведь в обществе, пропитанном идеями гуманизма, подчас забывают одну простую вещь: наказание вообще-то служит инструментом восстановления справедливости и стабилизации общественного правопорядка.

И именно поэтому указанная реформа, проведённая в Швейцарии, в последние годы подвергалась обоснованной критике, и местами ее итоги уже были пересмотреныВнешняя ссылка. Ханс-Георг Кох, напротив, убежден, что в целом предложение не злоупотреблять короткими сроками тюремного заключения в качестве «удобного» метода восстановления попранной преступником справедливости себя оправдало, «с учетом того, что всё равно в области профилактики преступлений главную роль играют совсем иные факторы».

Габриэлла Матефи также уверена в том, что «степень «отпугивающей» и «сдерживающей» эффективности уголовного права в целом лишь условно зависит от средних сроков тюремного заключения, к которым приговариваются преступники по тем или иным статьям. Гораздо более важной в плане профилактики преступности является идея «неотвратимости наказания», когда человек понимает, что в итоге он так или иначе будет «обезврежен, пострижен и посажен». И в этом отношении Швейцария уж точно не хуже других стран, особенно если сравнивать ее показатели в международном контексте.

И все-таки, почему швейцарский закон столь мягок с преступниками и почему судьи в своей правоприменительной практике смягчают его ещё больше? Возможным объяснением это феномена может стать своего рода «давление сообщества», под пресс которого попадает каждый судья в отдельности. В ГерманииВнешняя ссылка в этой связи говорят о «наследовании региональных традиций».

Это означает, что в одном отдельном взятом регионе судьи, принимая решение по тем или иным делам, начинают «оглядываться» друг на друга, что приводит в итоге к возникновению «судебно-правовых биотопов», в рамках которых данное преступление принято наказывать только так, и никак иначе. Попадая в этот биотоп, молодой судья должен принимать решение о том, готов ли он подчиниться такой практике или нет. Нечто подобное и имеет место в Швейцарии.

Примеры решений швейцарских судов по резонансным делам:

Женщина во время ссоры с рукоприкладством убила мужа утюгом и получилаВнешняя ссылка условно 22-месячный срок за убийство по неосторожности.

Молодая женщина сбила пешехода и покинула место ДТП, не дождавшись приезда полиции. Жертве были нанесены тяжкие телесные повреждения, причем настолько, что ей пришлось ампутировать одну ногу. Преступнице назначилиВнешняя ссылка в рамках административного производства наказание в виде штрафа (Busse) в размере 1 200 франков и в рамках уголовного — к условному денежному наказанию.

Мужчина растлил пятерых детей, был приговорёнВнешняя ссылка к 18 месяцам условно за педофилию и сексуальные развратные действия с малолетними детьми. Несколько лет спустя он завёл восьмилетнюю девочку в строительную бытовку, где жестоко надругался над ребёнком. Его приговорили к пяти годам тюремного заключения. Едва оказавшись на свободе, он снова совершил развратные действия, теперь уже в отношении маленького мальчика. Приговор по этому делу пока еще не вынесен.

Другое объяснение такой ситуации может лежать в научно-университетской плоскости, а также на страницах учебников и научных юридических монографий, на экспертный потенциал которых и опираются судьи, вынося свои решения. Факт остаётся фактом: современная юриспруденция как наука в целом скептически относится к суровым наказаниям. «Сегодня в судах работают люди с университетским прошлым, судьи, которые за время пребывания в стенах вузов пропитались убеждением в том, что длительное тюремное заключение есть безусловное зло», — объясняет М. Киллиас.

«Так называемые „великие культурные нации“ Центральной Европы убеждены в том, что умеренное наказание есть выражение „культурного прогресса“ и шаг от варварства к цивилизации. И поэтому-то в Европе тюремные сроки всегда гораздо ниже, чем в Великобритании или США», — говорит Ханс-Георг Кох. Да и в целом, если рассматривать ситуацию в глобальном контексте, то европейское уголовное право куда более гуманно, чем в других регионах мира. Здесь отвергают, например, такие меры наказания, как смертная казнь или же телесные наказания в виде ударов кнутом или отрубания конечностей. Такое отношение закона к личности в целом поддерживается и большинством населения.

Конечно, бывают и иные случаи, как, например, в 2010 году, когда в той же Швейцарии был создан инициативный комитет, сформулировавший законопроект в пользу восстановления смертной казни за сексуальное насилие и за убийства. Вполне возможно, что ему удалось бы собрать необходимое количество подписей, но потом комитет принял решение отозвать инициативуВнешняя ссылка. Как выяснилось, её авторы просто хотели привлечь внимание к существующим в обществе недостаткам, в частности к слишком мягким наказаниям за серьёзные преступления.

Неслучайно ведь оказалось, что все члены этого комитета были родными или близкими жертв тех или иных насильственных преступлений. Они, например, резко критиковали и осуждали фактическое неисполнение положений одобренной народом законодательной инициативы (Verwahrungsinitiative), требовавшей не выпускать на волю тех, кто отсидел свой срок, но считается, с точки зрения специалистов-психиатров, особо опасным неисправимым преступником, склонным к рецидиву.

Вернёмся теперь к уже упомянутым особенностям швейцарской правоприменительной практики. В числе этих особенностей, кроме мягких приговоров и коротких тюремных сроков, находится ещё и тот факт, что здесь наказания за разные виды преступлений, например, количество лет в тюрьме, не суммируются, а просто

Именно поэтому Швейцария и Германия делают ставку на так называемое «обеспечительное содержание под стражей с целью сохранения общественного порядка и безопасности» («Sicherheitsverwahrung»). В соответствии с этим порядком преступник-рецидивист даже после отбытия наказания остаётся в тюрьме, коль скоро общество считает, что он все равно слишком опасен для него. Прекращение порядка «обеспечительного содержания» возможно только после соответствующего решения экспертной комиссии в составе психологов и криминологов. Именно они должны официально сделать заключение о том, что данный преступник исправился и способен нормально существовать на свободе без угрозы для окружающих.

Мировое сообщество не раз уже критиковало такой подход. Европейский суд по правам человека в Страсбурге осудил уже и Швейцарию, и Германию за использование такого инструмента.

Возможно, ведущиеся в Швейцарии на повышенных тонах дебаты о судьбе «обеспечительного заключения» можно было бы прекратить путем введения более длительных сроков заключения по особо опасным делам и преступлениям. Именно так, кстати, и предлагают сделать депутаты Натали Рикли (Natalie RickliВнешняя ссылка) от Швейцарской народной партии (SVP) и Андреа Карони (Andrea CaroniВнешняя ссылка) от партии либералов (FDP). В этом случае, говорят эти политики, Швейцария встанет в один ряд с другими странами и превратится в нормального рядового члена международного сообщества.

Правительство Швейцарии за более жёсткие наказания за насильственные и сексуальные преступления

В какой-то момент правительство страны тоже осознало, что в Швейцарии судьи склонны выносить слишком мягкие приговоры, и наказания за финансовые и насильственные преступления находятся в довольно-таки странном взаимном соотношении: человек может получить тюремный срок за финансовые махинации, никого не убив, и столько же может получить убийца, если есть смягчающие обстоятельства.

Поэтому недавно кабинет предложил провести «гармонизацию» мер наказаний по разным видам деликтов. На сайте Федерального ведомства юстиции (Bundesamt für JustizВнешняя ссылка) признаётся, что в стране еще «никогда не проводилось всесторонней перекрёстной проверки уголовных статей и мер наказаний на предмет того, соответствуют ли предусмотренные УК санкции серьёзности преступления и насколько эти санкции согласованы между собой».

В частности, кабинет требуетВнешняя ссылка куда более жёстко наказывать за насильственные преступления, а также за преступления на сексуальной почве, «ведь если назначенная мера наказания не соответствует ценности того, что, собственно, и должно быть защищено законом, то тогда уголовное право в целом теряет в глазах народа свою убедительность и репутацию, ему перестают доверять, а в итоге оно теряет вес и значение в качестве сдерживающего инструмента превентивной профилактики правонарушений», — говорится в посланииВнешняя ссылка правительства парламенту.  

Статья в этом материале

Эта статья была автоматически перенесена со старого сайта на новый. Если вы увидели ошибки или искажения, не сочтите за труд, сообщите по адресу [email protected] Приносим извинения за доставленные неудобства.

КС решит, нужно ли лечить невменяемых за нетяжкие преступления — Российская газета

Конституционный суд узнает, что делать с психически больными хулиганами, когда рассмотрит запросы Сергея Первова из Красноярского края и мирового судьи Веры Зайцевой из Кургана.

Вчера КС исследовал в открытом заседании части вторую и четвертую статьи 443 Уголовно-процессуального кодекса РФ. Оба заявителя в КС, невзирая на разный правовой статус и проживание в противоположных концах России, буквально оказались заложниками гуманных норм УПК.

Судите сами: Сергей Первов оказался жертвой нападения своего бывшего зятя. Его дочка Марина, разойдясь с мужем, счастья не нашла — бывший, продолжая навещать ее под предлогом увидеть детей, по словам Первова, оскорблял ее, угрожал, наносил телесные повреждения, терроризировал звонками ее родителей, сестру и коллег по работе. Наконец, бывший зять, жалуется Первов, нанес ему несколько ударов кулаком по лицу и голове. Тут заявитель пошел в полицию, дело попало в суд, однако по результатам судебно-психиатрической экспертизы  выяснилось, что зятек страдает хроническим психическим расстройством в виде шизофрении. Ему рекомендовали применение принудительных мер медицинского характера, то есть принудительное лечение в психиатрическом стационаре общего типа. Однако оспариваемая норма УПК не позволяет этого сделать, если подсудимым совершено деяние небольшой тяжести.

В результате складывается неприятная ситуация: психически нездоровый человек за побои, угрозу убийством или причинение тяжкого вреда здоровью, умышленное причинение легкого вреда здоровью (все это деяния небольшой тяжести) не то что к уголовной ответственности, а даже к принудительному лечению не может быть привлечен.

Вторая жалоба, объединенная судьями КС для рассмотрения в рамках одного заседания, написана мировой судьей из Кургана. И хотя лично ее фокусы, совершаемые Григорием Анфиногеновым, не касаются, видимо, терпеть уже тоже сил не было. У Анфиногенова было выявлено хроническое психическое расстройство, усугубленное склонностью к злоупотреблению алкоголем. Его уже в 1999 и 2003 годах по этим причинам освобождали от уголовной ответственности, а когда в 2011 году Анфиногенов избил свою родственницу (неясно, мать это его или бабушка, но потерпевшая, на минуточку, — 1927 года рождения, прим. «РГ»), то его вновь пришлось освободить по тем же причинам в июле 2012 года. Больной продержался до ноября прошлого года, когда судья Зайцева, вновь получив дело с той же фамилией (это был уже четвертый раз привлечения Афиногенова, напомним), написала запрос в Конституционный суд.

Представитель Совета Федерации в КС Алексей Александров напомнил, что законодатель разделил тяжкие преступления и небольшой тяжести, а принудительное лечение в больнице тюремного типа назначается именно за тяжкое деяние. «При небольшой тяжести — прекратить дело и направить материалы врачам-психиаторам, которые решат по существу судьбу этого больного человека и врачи берут на себя дальше ответственность в отношении решении судьбы этого больного. И там, где нет принуждения, нет насилия, вопрос решается в психдиспансере амбулаторным путем», — заметил Александров.

Он уверен, что «в законодательстве отсутствует правовая неопределенность, на которую ссылаются заявители» и потому оспариваемая норма Конституции не противоречит.

— Единственное, на что бы хотел обратить внимание — речь идет о больном человеке, — добавил представитель СФ в КС, — если никаких сомнений не вызывает, что человек болен тяжким заболеванием, отношение к нему должно быть таково, чтобы ни в коем случае не нарушить его права.

Зато из выступления судьи Верховного суда Александра Червоткина стало понятно, что никто не сочувствует потерпевшим от больных родственников больше, чем суды общей юрисдикции.                                                                                                                             

«Сами по себе оспариваемые нормы являются вполне однозначными: они содержат в себе императив, предписывающий судам во всех случаях установления деяния лица, страдающего психическим расстройством признаков общественно опасного деяния небольшой тяжести, прекратить уголовное дело, отказав в применении принудительных мер медицинского характера», — указал Червоткин.

Он рассказал, как готовилось в апреле 2011года постановление пленума Верховного суда о практике применения принудительных мер медицинского характера. «При подготовке указанного постановления пленума ВС, специалистами Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского была не без оснований затронута и обсуждаемая в данном заседании проблема, — сообщил судья ВС, — по их мнению, тяжесть общественно опасного деяния и реальная опасность больного, совершившего такое деяние для себя самого и окружающих, не всегда совпадает. Деяние может быть незначительным, а степень опасности лица — высокой. В ряде случаев в силу характера заболевания связь между деянием и степенью опасности больного является весьма опосредованной и даже случайной. А поскольку принудительные меры медицинского характера включают в себя амбулаторное принудительное лечение, применение такой меры было бы совместимо с деянием и небольшой тяжести. Понимая резонность поставленной проблемы, пленум ВС не мог, тем не менее, ее разрешить в пределах его компетенции».

Червоткин считает, что нынешнее законодательное решение проблемы «влечет за собой некоторую неопределенность в применении этой нормы», а в результате, во-первых, возрастают необоснованные затраты организационного характера (суды вынуждены проверять уже установленные ранее обстоятельства, как это видно из жалоб, прим. «РГ»), а, во-вторых, сами больные не получают вовремя должного медицинского лечения.  «На наш взгляд, заявителями обоснованно поставлены вопросы, которые требуют решения Конституционного суда в какой-то форме», — убежден судья Верховного суда.

«Принудительное лечение не является карой за содеянное», — уверена представитель Генпрокуратуры в КС Татьяна Васильева. И она считает, что «нельзя согласиться с доводами заявителя об отсутствии защиты потерпевших», так что норма вполне соответствует Конституции.

Решение по делу будет вынесено в течение месяца.

Депутаты предлагают отбирать права на 20 лет за ДТП с погибшими | Статьи

В Государственной думе готовы на 20 лет отбирать права у любителей выпить за рулем. Дополнительную уголовную ответственность депутаты хотят ввести прежде всего для тех, кто допустил ДТП, в котором погибли люди. Она вводится не вместо основного наказания с реальным уголовным сроком, а в дополнение к нему. Автором изменений в законодательство выступил депутат Госдумы Алексей Журавлев.

Поправки предлагается внести в ст. 264 Уголовного кодекса «Нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств» (по вопросу усиления ответственности за нарушение правил дорожного движения, совершенное лицом, находящимся в состоянии опьянения, повлекшее по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью или смерть человека).

Так, в случае причинения пострадавшему тяжких телесных повреждений предлагается лишать виновника аварии (который находился в состоянии алкогольного опьянения) прав управления транспортными средствами на срок от 2 до 5 лет. В случае причинения смерти человеку — от 5 до 10 лет, а случае причинения смерти двух и более лиц — от 10 до 20 лет.

Автор законопроекта Алексей Журавлев говорит, что на этот шаг его подтолкнули громкие ДТП, в том числе с участием региональных депутатов, в результате которых погибли люди. 

— По-хорошему, надо пожизненно лишать прав за то, что пьяный водитель насмерть сбил пешеходов или допустил другое ДТП со смертельным исходом, и по его вине погибли люди, но, к сожалению, нет такой международной практики. И мы исходим из того, что предлагаем ввести максимально большой срок за это злодеяние, — заверил Журавлев.

По мнению инициатора законопроекта, ст. 264 Уголовного кодекса РФ в зависимости от последствий уже предусматривает достаточно широкий диапазон наказаний: от 3 лет принудительных работ до 9 лет лишения свободы с обязательным дополнительным наказанием — лишением права управления транспортным средством на срок до 3 лет.

Однако Журавлев уверен, что практика уголовных дел, возбуждаемых в отношении виновников «пьяных» аварий, изобилует смягчающими обстоятельствами: в ход идут различные аргументы. Это и отсутствие прямого умысла, и судимости у виновника ДТП, и положительная характеристика подсудимого, и многое другое.

В результате виновнику аварии, в которой погиб или получил тяжкие телесные повреждения человек, суд может вынести достаточно мягкий приговор — вплоть до нескольких лет отбывания наказания в колонии-поселении или даже в виде условного срока. В этом случае дополнительное наказание в виде лишения права управления транспортными средствами сроком до 3 лет воспринимается преступником не более чем небольшое недоразумение, а не как воспитательная мера.

В пояснительной записке законопроекта говорится, что возможность смягчения наказания в сочетании с высокой степенью коррупции позволяет безответственно вести себя за рулем автомобиля не только несознательным гражданам, но и представителям органов власти.

У этой инициативы нашлись как сторонники, так и противники.

Первый зампред комитета ГД по транспорту Михаил Брячак говорит, что на сегодняшний день принято достаточно жестких мер за нарушение правил дорожного движения, и лишать водителей прав на 20 лет будет излишним.

— Я не буду поддерживать эту инициативу. У нас принят целый ряд ужесточающих мер по нарушению правил дорожного движения, особенно в тех случаях, когда есть жертвы или погибшие. Когда мы принимали эти законы, то исходили из того, что самое злостное нарушение это управление транспортом в состоянии алкогольного и наркотического опьянения. Не забывайте, что для некоторых водителей их права это единственный источник получения доходов для них и их семей, — резюмировал он.

В свою очередь, зампред комитета ГД по транспорту Александр Старовойтов поддержал предложение, отметив, что целесообразно наказывать таким путем виноватого в ДТП с летальным исходом.

— Необходимо разделять закон такого рода на две части. Либо ДТП происходит по вине автолюбителя, либо по вине пешехода. Понятно, что водитель всегда источник повышенной опасности, но тем не менее мы знаем, какое количество нарушений дорожного движения совершается со стороны пешеходов, — рассказывает он. — Если законодатель разграничивает это, то ужесточение целесообразно. Жестко наказывать таким путем надо того, из-за кого произошло ДТП, которое унесло человеческие жизни. Если водитель был в состоянии алкогольного опьянения, то я считаю, что прав надо лишать на всю жизнь и увеличивать уголовные сроки.

Координатор общества «Синие ведерки» Петр Шкуматов считает, что предложенная мера — это по сути двойное наказание человека, который оступился.

— Жестокость никого не исправляет, а может только озлобить. Человек, понесший наказание за ДТП, живет с ощущением, что государство ему постоянно мстит. От этого велика вероятность рецидива, — говорит правозащитник. 

Глава Института политических исследований Сергей Марков также уверен, что лишение водителей прав на данный срок не приведет к реальному снижению смертности, однако добавляет, что наказание всё же, действительно, следует ужесточить.

— Люди сознательно не стремятся к тому, чтобы кого-то убить на дороге. Повлиять, увеличив срок лишения прав на то, чтобы человек не совершал ДТП с летальным исходом, — нельзя. Наша задача — остановить таких беспредельщиков. Но когда их лишат, то они с большой вероятностью купят себе поддельные права, — говорит он. — С другой стороны, стоит сказать о справедливости. Если человек виновен в ДТП с летальным исходом, отбыл наказание, а потом лишен права вождения только на 3 года, — не правильно. Поэтому необходимо, может, не на 20 лет лишать, но и не на 3.

Ежегодно на дорогах Российской Федерации происходит более 100 тыс. дорожно-транспортных происшествий, в которых гибнут сотни россиян. Анализ статистической информации Государственной автомобильной инспекции МВД России свидетельствует о том, что около 7% аварий происходят по вине нетрезвых водителей. По вине водителей, допускающих перед поездкой употребление алкогольных напитков или наркотических средств, гибнет более 1 тыс. человек в год, более 6 тыс. человек получают ранения. 

Нападение с отягчающими обстоятельствами — FindLaw

Нападение — это преступление, которое проявляется во многих формах. Более серьезные виды нападения обычно называются нападением при отягчающих обстоятельствах, даже если некоторые местные законы не определяют его таким образом. Проще говоря, нападение при отягчающих обстоятельствах — это нападение, которое причиняет серьезные телесные повреждения другому лицу.

Нападение с отягчающими обстоятельствами влечет за собой более серьезную категорию обвинения и подвергает преступника более суровым наказаниям. Нападения отягчаются (или усиливаются/усугубляются) широким кругом обстоятельств, связанных с преступлением, таких как тяжесть насилия или даже душевное состояние преступника.

Факторы, повышающие обвинение в нападении до уровня с отягчающими обстоятельствами, могут несколько различаться от штата к штату, поскольку некоторые из них требуют необратимых травм или значительного риска смерти. Часто нападение при отягчающих обстоятельствах квалифицируется как уголовное преступление, тогда как простое нападение может быть проступком. Во многих штатах также существует несколько степеней уголовной ответственности за нападение при отягчающих обстоятельствах.

Нападение со смертельным оружием

Использование смертоносного оружия во время нападения может привести к тому, что обвинение будет повышено с простого нападения до нападения с отягчающими обстоятельствами.Это улучшение обычно применяется независимо от того, действительно ли использование оружия причинило кому-либо вред. Хотя простое нападение не требует доказательств телесных повреждений, «безобидное» нападение с применением смертоносного оружия наказывается более сурово, поскольку оно вызывает у жертвы серьезный страх за свою безопасность. Если нападение с применением смертоносного оружия действительно приводит к серьезной травме или риску смерти, обвинения и наказания могут быть усилены вдвойне.

Оружие, классифицируемое как смертоносное или опасное оружие, естественно, включает предметы, предназначенные для причинения вреда или смерти, такие как ружья, мечи или кастеты.Для других объектов их классификация как смертоносного оружия зависит от того, как они используются при штурме. Например, топорик вообще считается не смертоносным оружием, а инструментом для рубки дров. Однако если его бросить в жертву, его можно считать смертельным оружием. Точно так же, когда автомобиль намеренно направляется к жертве, он внезапно становится смертоносным оружием в глазах закона.

Нападение на особую жертву

Некоторые нападения усугубляются или усиливаются из-за особых характеристик жертвы, таких как их отношения с преступником.Например, во многих штатах нападение на полицейских, пожарных и даже учителей карается более строго, чем нападение и нанесение побоев гражданскому населению. В Техасе даже увеличены штрафы за нападения на спортсменов или судей на спортивных мероприятиях. Как правило, эти улучшения применяются только тогда, когда жертва выполняет свои служебные обязанности во время нападения или если преступник мстит за какое-то официальное действие.

Законы многих штатов также предусматривают наказание за нападения, совершенные в отношении пожилых людей, инвалидов или беременных.

Наиболее распространенный вид нападения – нападение с применением домашнего насилия – редко рассматривается как нападение при отягчающих обстоятельствах, но часто криминализируется в соответствии со статутной схемой уголовного права, отличной от обычных законов о нападении.

Нападение со смертельным или жестоким намерением

Психическое состояние преступника также может привести к тому, что обвинения в нападении перейдут от простого нападения к нападению с отягчающими обстоятельствами. Если правонарушитель действовал с намерением причинить тяжкие телесные повреждения, простое обвинение в нападении может стать нападением при отягчающих обстоятельствах.

Ненависть к определенной группе также может быть основанием для усиления обвинений в нападении; нападения на представителей определенных защищенных классов могут представлять собой преступления на почве ненависти. Преступления на почве ненависти могут включать нападения по признаку расы, этнической принадлежности, национального происхождения, религии, сексуальной ориентации или инвалидности жертвы.

В зависимости от штата безрассудное поведение также может рассматриваться как нападение при отягчающих обстоятельствах. Например, если кто-то действует с опрометчивым безразличием к человеческой жизни, но без конкретного намерения причинить вред какому-либо конкретному человеку.Если речь идет об опасном или смертоносном оружии, безрассудное поведение может стать преступлением с отягчающими обстоятельствами даже без какого-либо конкретного намерения причинить вред. Это безрассудное поведение может включать в себя бросание камней в движущийся транспорт или стрельбу из пистолета в воздух на городской улице.

Сексуальные нападения почти всегда классифицируются отдельно от других нападений. В зависимости от законов штата нападение сексуального характера может рассматриваться как избиение, сексуальное насилие, сексуальное насилие при отягчающих обстоятельствах или изнасилование.

Степень травмы жертвы нападения

Более серьезные травмы жертвы могут привести к тому, что обычное нападение будет повышено до уровня отягчающих обстоятельств. В большинстве штатов любое нападение, повлекшее серьезные телесные повреждения, может квалифицироваться как нападение при отягчающих обстоятельствах. Серьезность травмы также может определяться по-разному законами разных штатов. В некоторых штатах требуется, чтобы травма создавала риск смерти, в то время как в других усиливаются нападения, которые наносят потерпевшему необратимые травмы, увечья или серьезные телесные повреждения.

Другие штаты лишь нечетко определяют элемент серьезной травмы. Если метод нападения, который обычно приводит к смерти, вызывает лишь более легкие телесные повреждения, в некоторых штатах он по-прежнему будет наказываться как нападение при отягчающих обстоятельствах (хотя это может быть покушение на убийство).

Получите профессиональную юридическую помощь по обвинению в нападении при отягчающих обстоятельствах

Поскольку нападение при отягчающих обстоятельствах охватывает такой широкий спектр обстоятельств, подробное изучение фактов вашего дела имеет решающее значение для разработки успешной защиты. Знающий местный адвокат по уголовным делам может помочь объяснить детали местного законодательства о нападениях и изучить факты вашего дела на предмет потенциальных средств защиты. Найдите рядом с собой опытного адвоката по уголовным делам и получите душевное спокойствие.

Что такое сексуальное насилие?

Сексуальное насилие определяется как нападение сексуального характера, нарушающее половую неприкосновенность жертвы. Верховный суд Канады постановил, что акт сексуального насилия зависит не только от контакта с какой-либо конкретной частью анатомии человека, но и от акта сексуального характера, нарушающего половую неприкосновенность жертвы. При расследовании сексуального насилия необходимо учитывать следующие важные факторы:

• Часть тела, к которой прикоснулись
• Характер контакта
• Ситуация, в которой произошел контакт
• Слова и жесты, сопровождающие действие
• Все другие обстоятельства, связанные с актом
• Любые угрозы, которые могут сопровождаться или не сопровождаться силой

Жертва сексуального насилия может быть мужчиной или женщиной, а нападающий может быть того же пола , что и жертва. Один из супругов может быть обвинен в сексуальном насилии над другим супругом.

Наказание

Каждый, кто совершает сексуальное насилие, виновен в

• Правонарушение, преследуемое по обвинительному акту и подлежащее тюремному заключению на срок до десяти лет или
• Правонарушение, наказуемое в порядке суммарного производства и подлежащее лишению свободы на срок до восемнадцати месяцев

Сексуальное насилие с применением оружия/угрозы третьему лицу/причинение телесных повреждений Раздел 272

Каждое лицо совершает преступление, которое при совершении сексуального насилия

• Носит, использует или угрожает применить оружие или имитацию оружия
• Угрожает причинить телесные повреждения лицу, не являющемуся заявителем
• Наносит телесные повреждения заявителю или
• Соучастник преступления с любым другим лицом

Наказание

Каждое лицо, совершившее преступление согласно подразделу (1), является

• Виновен в совершении уголовного преступления и несет ответственность
• В случае применения огнестрельного оружия при совершении преступления — к лишению свободы на срок до четырнадцати лет и к минимальному наказанию в виде лишения свободы на срок четыре года и
• в любом другом случае — к лишению свободы на срок до четырнадцати лет

Сексуальное насилие при отягчающих обстоятельствах Раздел 273

Каждый совершает сексуальное насилие при отягчающих обстоятельствах,

• При совершении сексуального насилия
• Ранения, увечья, обезображивание или создание угрозы для жизни заявителя

Наказание

Каждый человек, который

• Совершает сексуальное насилие при отягчающих обстоятельствах
• Виновен в совершении уголовного преступления и несет ответственность
• В случае применения огнестрельного оружия при совершении преступления — к пожизненному тюремному заключению и к минимальному наказанию в виде лишения свободы на срок четыре года и
• Во всех остальных случаях к пожизненному заключению

Совершеннолетие

Лицо моложе шестнадцати лет не может дать согласие на сексуальные отношения с другим лицом, которое старше его на пять и более лет. Лицо моложе четырнадцати лет не может дать согласие на сексуальные отношения с другим лицом, которое старше его на два года или более. В любом случае уполномоченное лицо не может использовать согласие в качестве защиты от полового акта с лицом моложе шестнадцати лет.

Р против Мокин: Определение «телесных повреждений»

1 марта Апелляционный суд Манитобы («MBCA») опубликовал свое решение по делу R против Moquin , 2010 MBCA 22. При этом MBCA рассмотрел вопрос о том, как правильно провести различие между преступлением «нападение» (ст.265 УК , ПКБ 1985, ц С-46) и преступление «нападение с причинением телесных повреждений» (по ст. 267(б) УК) .

Фон

Обвиняемый и потерпевший назвали «хорошим снимком классических оскорбительных домашних отношений». Инциденты, рассматриваемые в апелляции, были следующими:

1. В рамках более серьезного нападения обвиняемые так сильно тянули заявительницу за волосы, что вырвали некоторые из них, в результате чего у нее на несколько дней болела кожа головы;
2. В рамках другого более крупного нападения обвиняемый схватил заявительницу за горло, тем самым задушив ее достаточно сильно, чтобы ей было трудно дышать, и на несколько дней у нее заболело горло, что вызвало затруднения при глотании;
3. Обвиняемый так сильно сжал руку заявителя, что до синяка, болезненности и невозможности сгибать ее в течение недели или около того; и
4. Обвиняемый совершил нападение, в результате чего у заявителя были синяки на руках и боль в горле.

Судья первой инстанции постановил, что эти телесные повреждения не являются «телесными повреждениями», как того требует ст. 267(b) и, соответственно, осудил обвиняемого за обычное «нападение».

Решение МОСА

По ст. 2 УК УК , «под телесными повреждениями понимается любой вред или увечье, нарушающие здоровье или комфорт человека и носящие более чем преходящий и пустяковый характер». Принимая решение по апелляции Короны по этому вопросу закона, MBCA написал:

Что представляет собой телесные повреждения по смыслу s.267 и с. 2 был рассмотрен Эссоном Дж.А. в [ R. v. Dixon (1988), 42 C.C.C. (3d) 318 (B.C.C.A.)], следующим образом (стр. 331-32):

[…] Преходяще, пустяково и утешительно — все это общеупотребительные слова. […]

Ясно, как занято в с. 245.1(2) [теперь ст. 267(b)], эти слова подразумевают очень короткий период времени и травму очень незначительной степени, которая приводит к очень незначительной степени страдания.

[…] Элемент вмешательства в комфорт […] — это все, что требует определение […].Нарушение комфорта произошло из-за серьезной травмы, которую нельзя назвать пустяковой. Между длительностью травмы и вопросом о том, пустяковая ли она, вообще нет необходимой связи — опасная для жизни травма часто разрешается в короткие сроки. Транзиторная действительно относится ко времени, но в этом контексте просто недопустимо описывать как преходящую травму, которая «длится не более месяца». […] [Выделение снято]

Суд предоставил примеры телесных повреждений, признанных апелляционными судами телесными повреждениями в рамках ст.2:

— ссадины, рваные раны и кровоподтеки, особенно вокруг глаз и большое количество вырванных с корнем волос…;

— поверхностные повреждения, состоящие преимущественно из ушибов и ссадин…;

— ряд ушибов на шее и руках, ряд рваных ран на лице, груди, плече и запястье, которые прошли в течение недели, трудности с речью в течение трех-четырех дней в результате удушья и шрам на предплечье от рваной раны…; и

— боль в шее, продолжавшаяся примерно месяц… . [Цитаты опущены.]

Апелляционный суд далее разъяснил стандарт «телесных повреждений», отметив его верхнюю границу, сославшись на толкование Верховного суда Канады «серьезных телесных повреждений» в деле R v McCraw , [1991] 3 SCR 72:

[…] Я бы интерпретировал «серьезные телесные повреждения» как любые телесные повреждения или телесные повреждения, которые серьезным или существенным образом нарушают физическую неприкосновенность или благополучие заявителя. Таким образом, «серьезные телесные повреждения» не требуют доказательства той же степени вреда, которая требуется для нападения при отягчающих обстоятельствах, описанного в ст.268 Кодекса ; то есть ранение, увечье или создание угрозы для жизни заявителя. Тем не менее, это требует большего вреда, чем просто «телесные повреждения», описанные в s. 267; это обида или травма, которые мешают здоровью или комфорту истца и носят более чем преходящий или пустяковый характер.

Из решения по делу McCraw следует, что для того, чтобы представлять собой телесные повреждения, травма не должна соответствовать стандарту «нарушает серьезным или существенным образом физическую неприкосновенность или благополучие заявителя», т.е. стандарт серьезного телесного повреждения, который является более высоким стандартом, чем телесные повреждения.

Комментарий и заключение

Отменяя решение судьи первой инстанции, скромным вкладом MBCA в прецедентное право является разъяснение того, что определение «телесных повреждений» не включает функциональный анализ; то есть «телесные повреждения» не требуют функционального нарушения . По мнению Апелляционного суда и вопреки выводам судьи первой инстанции, «никто не должен быть лишен возможности принимать пищу из-за боли в горле, которая мешает комфорту [или здоровью] и, таким образом, представляет собой телесные повреждения, если боль в горле – результат рукоприкладства»; кроме того, не нужно заходить так далеко, чтобы спрашивать, «мешал ли синяк на [руке] использованию [этой] руки каким-либо образом». Таким образом, апелляционный суд установил, что все вышеуказанные нападения достигли уровня «телесных повреждений».

Принимая определение «телесные повреждения» согласно s. 2 Уголовного кодекса из-за его простого неограниченного значения, как правильно сделал здесь MBCA, мое поверхностное впечатление состоит в том, что почти любой объем физического контакта, кроме, скажем, толчка, не мог не удовлетворить компонент этого высшим преступлением является то, что это «мешает[…] здоровью или комфорту человека.Таким образом, несоразмерное внимание, скорее всего, будет уделено ограничивающему компоненту преступления de minimis : была ли травма в результате нападения «более чем просто временной и незначительной по своему характеру».

Если это так, то, естественно, другие суды должны будут дополнительно уточнить определение телесных повреждений в будущих делах; таким образом, несмотря на то, что MBCA подвергает s. 276(b) после продолжительного и основательного изучения, кажется, что точное определение «телесных повреждений» все равно вызовет у юридического сообщества определенные затруднения… в течение пока еще неопределенного периода времени.