Толерантность и ментальность: Толерантность как духовная основа казахстанского менталитета

Казахстанский менталитет, по большому счету, духовный синтез ценностей и мировоззренческих установок Востока и Запада. Ядром этого синтеза выступает единство Воли, Разума и Сердца. Они образуют в ядре казахстанского менталитета некую целостность. В нем нет противопоставления или абсолютизации одного над другим. Здесь все едино, слитно и синкретно.

Синкретизм не внешнее, механическое соединение разных ментальных ценностей. Это явление исключительно внутреннее, продиктованное самим ходом существовании нации. Например, сегодняшняя многоукладность социально-экономической жизни, многовекторность внешней политики, языковой билингвизм, толерантность, даже добровольный отказ от ядерного оружия и.тд. по сути есть проявление синкретизма. Также синкретизму присуща эклектика, но эклектика не в марксистском понимании-как попытка соединения несовместимых противоположностей и подмена одних ценностей другими, а возможность выбора тех ценностей, которые соответствуют духовному миру нации.

Здесь все едино потому что, как подчеркивает Президент Н.А.Назарбаев, «уже сегодня есть ряд факторов, которые нас объединяют. Это наша земля в ее границах, наши родители, которые ее обустраивали. Наша общая история, в которой мы совместно испытывали горечь неудач и делились радостью достижений. Это наши дети, которым на этой земле вместе жить и работать. Каждый из нас един в понимании долга перед своими родителями и стремлении сделать жизнь наших детей лучше. Сегодня-это реальная платформа для единства и консолидации во имя этих конкретных целей»/1,с118/.

Следует подчеркнуть, что казахстанский менталитет весьма динамичный и изменчивый во времени. Он постоянно наполняется другими содержаниями. Этот процесс идет двумя путями: первый — это когда актуализируются те исконные базовые ценности, которые присущи казахстанцам (терпимость, отзывчивость, доверчивость, открытость, душевность, щедрость, примат духовности над материальным, коллективизм, компромисс и т.

Также, нельзя не заметить всевозрастающую роль Запада и его влияние на становление современного миропорядка. Вестернизация национальной экономики, политики и ментального бытия становится обычным явлением. За проникновением западной технологии и техники, компьютерных технологии, интернет, электронной информации все больше расширяется его культурное и духовное присутствие.

Характерной особенностью сегодняшнего развития также является то, что Запад постепенно утрачивает статус образца духовного, культурного развития перед молодыми национальными государствами.Подтверждением тому является заполнение духовного мира современного общества низкопробными продуктами. Открытая демонстрация, усредненность и достаточно низкий эстетический и этический потенциал так называемых  « массовых культур», вызывает не только сожаление, но и в ряде случаев раздражение. В этих условиях национальным государством ничего не остается, кроме защиты своих собственных интересов, заботы о духовной и ментальной безопасности нации.

Другими словами, сегодня  массовая культура и ее разные формы проявления создают определенную культурную и духовную предпосылку для унифицирования особенностей национального менталитета, служат источником конфликта и агрессивности.

Сегодня массовая культура пронизывает все сферы человеческой жизни. Она формирует упрощенную систему ценностных ориентации людей. Она, как говорится, рассчитана на «человека с улицы», который желает убивать время, получая при этом моральное  и  физическое удовольствие.

Носителями и распространителями массовой культуры зачастую выступают не только средства массовой информации, но и сама масса.

Как показывает исторический опыт, реальной материальной силой, разрушающей устои цивилизации и национальной культуры всегда выступала масса. Применительно к современности эта тенденция получила выражение «восстание масс». Она стала одним из главных факторов, определяющих облик современного мира.  По мнению некоторых культурологов «с точки зрения параметров сознания, приверженности определенным стереотипам поведения и реакции, человек может принадлежать к толпе, массе и не выходя из собственной квартиры, сидя у компьютера. К рубежу двух тысячелетий человечество, с одной стороны, достигло невиданных высот прогресса в развитии науки и техники, беспрецедентных в истории жизненных стандартов уровня благосостояния широких слоев населения, но, с другой стороны, человек теряет свои корни, сужается горизонт его мировидения, сокращается диапазон его интересов» /2, 4/. Да, пожалуй, это  болезнь нашего века, результат НТП, урбанизации и индустриализации, глобализации и универсализации, которые вытеснили человеческую духовность из ментального бытия на второй план, создали одномерного человека лишенного  духовных ценностей. Эту тенденцию в свое время, четко уловил П.

По мнению некоторых исследователей: « Если классические типы тоталитаризма в лице сталинизма и гитлеризма основывались в значительной степени на навязывании определенного комплекса ценностей, установок, принципов, стереотипов поведения и т. д. по вертикали сверху вниз насильственно, средствами физического и морального террора, информационно- идеологического манипулирования и т. д., то в наши дни формируются спонтанно по горизонтали» /4,9/.

На наш взгляд, причины наступления массы по горизонтали, прежде всего, связаны с наступлением эры глобализации. Иначе говоря, восстание масс, начавшееся на Западе, ныне в новых формах неумолимо распространяется на весь остальной мир. Казахстан как часть мирового сообщества,  не может находиться вне этого процесса. Но, одно дело просто созерцать, за ходом этого процесса не предпринимая никаких мер, а другое  дело, когда, на основе единства цивилизационных, социальных и политических идентичностей общества изменить векторы глобализации в пользу сохранения самобытности национальной культуры и духовности. К сожалению, эти процессы в нашем обществе управляются не эффективно, поскольку в социальных матрицах современного общества преобладают космополитические установки. Подобный расклад сил в обществе в будущем могут внести существенные изменения в структуре казахстанского менталитета, в соотношениях конфликтности и толерантности.

В этих условиях, нам остается только один выход, это усиление роли государства, общественных объединений и политических партий в поддержке толерантности, которые являются краеугольным камнем не только казахстанского менталитета, но и стержнем государственной политики, направленной на сохранение межнационального и межконфессионального согласия.

Проблемы толерантности в казахстанском менталитете как эволюционный процесс при переходе от традиционного общества к гражданской проходят через столкновение  политических, экономических, социальных, этнических и религиозно-конфессиональных интересов людей. Эти столкновения даже затронули мировоззренческую основу деятельности человека, хотя об этом говорится очень мало. Последние двадцать лет необычайно возросло влияние религии на общественную жизнь общества. Официально зарегистрированы и получили «государственное благословение» в лице министерства юстиции всякого рода религиозные секты, которые стали проповедовать  среди граждан республики свои мистические, а иногда и вредные учение. Их проповедческая деятельность, а также распространение миссионерской литературы  среди населения  стали обычным явлением.

Одним словом, общество охвачено религиозной эйфорией, религиозный бум сотрясают духовную основу общества. Общепринятым становится мнение о том, что будто лишь вера в Бога может послужить гарантией духовного возрождения общества. Именно она может положить конец кризису в сфере духовности и шараханий в ценностных ориентациях людей.

На наш взгляд, вера в бога может спасти страну от духовной деградации, если религии будут проповедовать абсолютные, а не квазирелигиозные ценности. Она может внести свой посильный вклад духовное возрождение общества, в том случае, если исключить из своего менталитета желание  самоутвердиться любой ценой в глазах другого, избавиться от языка доминирования. Для этого, она должна менять стратегию и методологию диалога. Прошедший  в Астане  IY съезд лидеров мировых и традиционных религии ярко свидетельствует об этом.  Во имя спасения человечества от неизбежной гибели можно и нужно объединяться всем, вокруг общечеловеческих ценностей на основе толерантности. Только в этом случае религия может воспитывать в каждом человеке уважение к иным цивилизациям и культурам, относиться друг  другу без подозрения.

Не умаляя  роль религии в возрождении духовности, в то же время, хотелось бы подчеркнуть следующее,  а именно то,  что под предлогом  свободы вероисповедания, некоторые религиозные деятели начали требовать абсолютную  свободу религиям и религиозным организациям. А ведь это не одно и то же. Тем более, когда некоторые религиозные секты проповедуют среди граждан чужие ценности, которые не только не отвечают духовным интересам общества, но  и противоречат внутреннему содержанию казахстанского менталитета. И самое главное, все это происходит под флагом демократизации общества, понимания  толерантности как абсолютного явления. С другой стороны, здесь чувствуется грубое нарушение взаимосвязи между  свободой и ответственностью. А ведь  свобода есть обратная сторона ответственности.  Всякого рода игнорирования этой связи есть показатель пожертвования нравственности в пользу властных и имущественных, даже корыстных интересов религиозной секты. Следовательно, религиозные секты и их деятельность направлены на разрушение личности и к разрушению страны.

Иногда, религиозными сектами толерантность понимается как духовное явление, относящееся только исключительно к казахстанцам. Они  считают себя вне этого явления, не имеющего к ним никакого отношения. На самом деле, толерантность появляется тогда, когда есть взаимоуважение, понимание и признание друг — друга.

В основе толерантности лежат такие ценности как любовь, совесть и справедливость. И, наконец, толерантность как основа духовного единения возможна, тогда, когда  есть диалог, живое общение, встречное движение. А когда этого нет, или в место него подозрение, исключительность, радикализм в поступках и взглядах, конфликт неизбежен.

К сожалению, на практике эти вещи имеют место быть. И еще странно, когда на этом фоне власть на местах  занимается  внедрением толерантности сверху, путем декрета и установок.

Поэтому, сегодня пришла пора научной и философской общественности Казахстана высказать свое мнение по этому поводу, а властям на местах принимать законные меры по отношению к ним. Поскольку дальнейшее злоупотребление терпеливостью казахстанцев могут вызывать обратную реакцию. Тем более, если учесть то обстоятельство, что  у сознании многих  казахстанцев религиозное сливается  с   национальным.

Проблемы толерантности в контексте казахстанского менталитета  имеют и другую окраску, связанные  с социально-экономическими  условиями жизни общества. Низкий уровень жизни сельского населения, безработица, не занятость сельской молодежи, разгул коррупции и преступности, непомерного обогащения финансовой элиты и другие негативные факторы отрицательно влияют на ментальный мир казахстанцев и служит источником социального конфликта.

Экономическое неравенство людей по величинам получаемых  ими доходов и накопленному богатству также предмет особого разговора.  Необузданная тяга у отдельных людей и социальных групп к незаслуженному обогащению  у многих вызывает не только раздражение, протестное настроение, но и создает нездоровый нравственный климат в обществе.  Как следствие, этих факторов у казахстанцев  формируется недоверие, даже  негативное отношение к  органам государственной власти. Сегодня, можно наблюдать и  видеть, как происходят эти изменения  в  их поведенческих установках, мотивах и намерениях в сторону конфронтации. Иными словами, общественная мораль в республике вступает в противоречие с особенностями национального менталитета.

В решении данного вопроса особая роль принадлежит, как всегда, идеологии, которая проводится в той или иной стране. Если анализировать состояние идеологии, которая проводится в нашей стране, то можно  ее охарактеризовать  как развивающаяся, так как она направлена на улучшение жизни людей, совершенствование социально- политической и экономической системы общества, установление гражданского мира и духовного согласия между людьми как фундамент процветания и прогресса. Другими словами, в национальной идеологии преобладают те ценности и убеждения большинства, которые обеспечивают суверенитет и независимость страны.

Вместе с тем, анализ реальной ситуации позволяет сделать вывод  о  том, что общая существующая идеологическая установка, направленная на модернизацию страны не всегда носит всеобщий, массовый характер. Дело в том, что на уровне отдельных слоев общества, идеология дифференцируется, иногда приобретает атрибутивность индивидуализма и эгоизма Западного образца. Идея общего блага подменяется идеями блага отдельного человека. Что парадоксально,  подмена иногда доходит до крайности, обостряя общую ситуацию в сфере социально-экономических отношений. И на этом фоне, идеи экономического либерализма у казахстанцев мягко говоря, вызывают опасения в том плане, что государство как субъект рыночной экономики не состоянии что-либо сделать в плане регулирования рыночной экономики. Потому что экономический либерализм переходит все мыслимые и немыслимые границы, утверждая  всевластие рынка и безграничной свободы.

Одним словом, изучение источников  толерантности в казахстанском менталитете становится все более важным компонентом национальной безопасности. Для этого необходимо понять внутреннюю логику и механизмы взаимодействия толерантности в казахстанском менталитете с тем, чтобы на компромиссной основе эффективно управлять государством и страной в целом. В свою очередь, изучение этого вопроса в социогуманитарной науке на наш взгляд, даст ответы на вызовы времени и, полагаем  позволит нам поглубже осмыслить духовный и социальный мир казахстанцев.

Литература

Назарбаев Н.А. Казахстан-2030. Процветание, безопасность и улучшение благосостояния всех казахстанцев: Послание Президента страны народу Казахстан.-Алматы.1998.- С.118.
Вопросы философии №1.2007.С.4.
Вопросы философии № 1. 2007. С.4.
Вопросы философии № 6.2007. С.9.

Бурбаев Т.К.

Профессор, доктор философских наук (Республика Казахстан)

Ментальные основания толерантности в полиэтническом обществе

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора философских наук Шебзухова, Фатима Айсовна

v Введение

ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИКО-МЕТО ДО ЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ 23 ИССЛЕДОВАНИЯ

1.1. Этнический менталитет: понятие и функции в полиэтничном 23 обществе

1.2. Толерантность в полиэтничном обществе

ГЛАВА 2. СОЦИОКУЛЬТУРНАЯ ИДЕНТИФИКАЦИЯ И

1 САМОИДЕНТИФИКАЦИЯ НАРОДОВ КЧР

2.1. Социокультурогенез народов КЧР

2.2. Основные институты формирования личности в культурах 127 КЧР

ГЛАВА 3. МЕНТАЛЬНОСТЬ НАРОДОВ КЧР

3.1. Генезис менталитета народов КЧР (по мотивам 156 национальных версий эпоса «Нарты»)

3.2. Трансформация менталитета народов КЧР в XIX — XX вв. 190 (

ГЛАВА 4. СОЦИОКУЛЬТУРНЫЕ ОСНОВАНИЯ

ТОЛЕРАНТНОСТИ В СОВРЕМЕННОЙ КЧР

4. 1. Гуманистические традиции культур народов КЧР

4.2. Толерантность в менталитете народов КЧР и пути их 254 сближения в процессе формирования новой социокультурной целостности

Введение диссертации2004 год, автореферат по философии, Шебзухова, Фатима Айсовна

Социокультурная ситуация в России, сложившаяся на рубеже XX -XXI веков в результате модернизационных процессов в экономической и политической сферах жизни государства, представляет собой очередной этап в динамике развития, требующий ответы на новые «вызовы» времени. Уже первые годы нынешнего столетия показали несостоятельность социальных иллюзий реформаторов, девелопменталистские устремления которых привели лишь к пауперизации общества, отвыкшего за годы советской власти от ощутимых материальных лишений и болезненного ущемления своих социальных прав. Основная масса населения, оказавшись в ситуации депривации, длящейся уже не одно десятилетие, все отчетливее проявляет тенденции к социальному конформизму, стремясь уйти от радикального решения назревших и назревающих проблем. И это состояние общества огромного государства не менее опасно, чем активное предреволюционное агрегирование, приводящее зачастую к формированию экстремистски настроенных групп и даже целых социальных слоев населения. Очевидная цикличность в динамике развития культуры как в мировом масштабе «большого времени», так и в истории отдельных конкретных культур и субкультур заставляет задуматься обществоведов всех направлений о будущем страны. И здесь в первую очередь следует определиться в вопросе о потенциировании современной культуры.

Мы помним, что античность потенциировалась христианством, открыв новые перспективы развития, средневековье — переходом от сущего (схоластика) к должному (инквизиция), возрождение же духовно-нравственных начал характеризовало эпоху Ренессанса. Не менее очевиден был и познавательный потенциал Нового времени и эпохи Просвещения, за которыми последовала культура модерна, пронизанная идеей преобразования действительности на основе научно-технических знаний.

Очевидно также, что и современная культура, определяемая философами как Постмодерн, также является этапом нового потенциирования, или, как говорит представитель современной философии Г. Тульчинский, «можно высказать предположение, что человечество ожидает новая акцентуация на новых представлениях о сущем, открывающихся в перспективе. И далее — продолжение цикличности»1.

На что же сегодня должна «активистки ориентироваться» культура Постмодерна? Ответ на этот вопрос может дать лишь синхронный и диахронный анализ культуры России, а значит и культур, ее составляющих. Но это — тема большого культурологического исследования. Нами же выделен лишь один из его аспектов — человек в культуре как ее создатель и ее создание одновременно. Отсюда следует, что социальные основы бытия имеют своего автора — члена общества, а значит и социальное бытие потенциируется человеческими устремлениями. Однако это не означает, что наше исследование будет проводиться в русле социологического атомизма. Скорее, он будет нами приниматься во внимание при необходимых в контексте данной работы микрофункциональных (по Д. Мартиндейлу) исследованиях и при анализе интеракционной активности общества Карачаево-Черкесии. Эти подходы нам кажутся логически обоснованными, поскольку нынешнюю эпоху достаточно тревожно оценивают и как «конец эпохи воли», совпадающий с эпохой чистой индифферентности, с исчезновением великих целей великих начинаний.» . На наш взгляд, это не диагноз, а симптом, который нынешнее руководство страной старается заглушить социальным паллиативом в виде мизерных дотаций и предоставления строго ограниченных «свобод».

Кроме того, избежать социологического атомизма нам не удастся еще и потому, что массовая, по преимуществу, современная культура тем не

1 Тульчинский Г. Постчеловеческая персонология. СПб, 2002. С. 95.

2 Там же. С. 89 — 90 менее остро индивидуалистична. Стандартизация всех областей общественного бытия породила стремление как определенных групп, так и индивидов к обособленности. Поскольку в нашей работе исследовательской единицей является менталитет «человека этноса», мы не могли обойти вниманием проблему поиска собственной идентичности как отдельных представителей этносов Карачаево-Черкесии (в дальнейшем КЧР), так и собственно самоидентификации и идентификации данных этносов. Тем самым попутно будет обозначена степень включенности культуры КЧР в культуру России.

Мы исходим из того, что культура КЧР — феномен, как по результатам сепаратистских устремлений, характерных для народов бывшего СССР в целом и Кавказа в частности, так и по малой степени изученности данного феномена. Анализ ее умеренного автомарксизма мог бы дать ключ и к механизмам антисепаратизма к пониманию и методологи разрешения межнациональных конфликтов, обострившихся в России в последнее десятилетие XX века. К числу факторов, которые должны были бы стимулировать научный интерес кавказоведов к культуре КЧР, можно отнести и демографический, с его ограниченностью миграционных процессов, компактным проживанием представителей одной национальности в тесном соседстве с другой, а также политику насильственной ассимиляции, депортацию, результаты цивилизационных нововведений и пр. Таким образом, на формирование местной культуры отчетливо повлияли и географический, и геополитический, и социальный факторы, потенциировавшие создание современной социокультурной целостности Карачаево-Черкесской Республики, в чертах которой более отчетливо, чем латентно в Российской Федерации проявились черты евразийства.

Заметим, что здесь мы поддерживаем позицию некоторых ученых, придерживающихся концепции о том, что «российское евразийство реально и бытийственно лишь в геополитическом смысле (тем более в свете этнокультурных и этнополитических трансформаций последних лет), поскольку в этнокультурном отношении не приходится говорить об однородности Российской культуры, т.к. сохраняется мозаичность, т.е. такая конструкция, когда общая культурная ткань России все же -европейская и только локально прерывается евразийскими вкраплениями. При этом самым крупным евразийским ареалом Российской культуры является Кавказ1.

Так считает философ и историк культуры Х.Г. Тхагапсоев и, соглашаясь с ним, остается лишь добавить, что «евразийские вкрапления», усиленные исламской культурой, гуще локализуются именно на территории Северного Кавказа, однако значительно смягчаются общеевропейской подосновой организации социального бытия, воспринятой местными народами Карачаево-Черкесии при посредничестве России. Евразийство Северного Кавказа, являющееся «вектором кавказского культурогенеза на перспективу» (Х. Тхагапсоев) и значимым элементом культурогенеза российского, естественно требует глубокого и продуктивного осмысления и формирования новых концептуальных подходов в проектировании будущего на переходном этапе.

Современный, глобальный культурный и антропогенетический кризис, переживаемый, пожалуй, всем человечеством, заставляет также по-новому взглянуть на значение диалога культур, их синтеза, способном смягчить последствия этого кризиса для человечества. Научно-рационалистические, «традиционные», восточные, западные, этнические, региональные и прочие культуры сегодня озабочены одним — спасти человечество. Каждой в. отдельности эта глобальная задача не по силам, отсюда нет и альтернативы кооперативному взаимодействию «всего

1 Тхагапсоев Х.Г. Нартский эпос как логос Кавказского культурогенеза (Экзистенциальная реконструкция). Истоки региональных культур России: Сборник научных статей. СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 2000. С. 169. наличного спектра действенных культур в контексте единого пространства мировой культуры и глобальных проблем, человека»1.

Известно, что в динамике осмысления наиболее трудными для рефлексии являются переходы от одной определенности к другой, от одного состояния системы к другому. В контексте осмысления переходных периодов культурных систем динамика осмысления выявляет обычно некую стадию деструктивности, неопределенности. Западными учеными подобные процессы характеризуются как лиминальные. Термин «лиминальность» ими был употреблен в процессе исследования ритуалов перехода, ритуалов изменения, как некоей фазы, характерной для изменений, например, возрастных, социальных или семейных и т.д. Феномен лиминальности особенно применим в контексте данной работы, поскольку его стадиальность (т.е. отделение-собственно переход-регрегация) антропогенна, воссоздавая собственно процесс социализации личности. Лиминальны и все процессы, протекающие в трансформирующемся обществе, коим сегодня является как постсоветское российское, так и северокавказское, осваивающие вторую стадию лиминальности, т.е. стадию экономических, политических и административных реформ, переоценки ценностей, да и всего образа жизни. Фактически вся социальная жизнь современного общества КЧР являет собой тотальную лиминальность для практически всех, для каждого индивида и любой общности. Да и собственно все внутриэтнические процессы сегодня также лиминальны.

Но лиминальность, в числе прочего, включает в себя и изменения идентичности, самосознания, выводя проблему формирования, например, менталитета на уровень междисциплинарного исследования. Лиминальная ситуация, наконец, активизирует деятельность различных маргиналов, которым собственно «нечего терять». Но маргинальность, как известно, обладает существенным потенциалом целеустремленности,

1 Там же. С. 172. победительности, успеха. И если согласиться с гипотезой культуролога З.Н. Алемединовой о маргинальное™ культуры адыгов по отношению к культуре России1, то можно ожидать значимых результатов именно со стороны кавказских культур в области исследований, например, этнологических, этнохудожественных, этнокультурологических, в выработке неожиданных, но исторически оправданных методологий в области разрешения проблем межнациональных отношений.

Маргинальность этнических культур Кавказа (по 3. Алемединовой) означает, что, находясь на окраинах суперэтноса, они сохраняют «свое лицо», свою самобытность, отраженную в национальном искусстве. Условием сохранения и саморазвития этих культур была их самореферентность, заключавшаяся в адаптации своих традиций к новым социокультурным условиям. Кроме того, «уживчивость» разных этносов, например в КЧР, была основана на взаимодополнительности и достаточно высокой степени интегративности. Являясь к тому же одним из лимитрофов России, культура КЧР выживала и за счет этого общего для республик Кавказа состояния. Лимитрофность стала скрепляющей их основой, поддержанной схожестью социально-политического места на карте Российской Федерации. Лимитрофность, в числе прочего, также способствовала выработке толерантности, ставших доминантой межэтнических отношений внутри республики.

Однако не до конца модернизированная социальная структура, в которой для большинства кавказских республик характерна приверженность к тем или иным формам традиционной культуры, несет в себе определенный конфликтный потенциал. Так, рыночные регуляторы болезненно оттесняют традиционные, нарождающаяся новая элита не соответствует по своим качествам этнической; этногрупповая принадлежность индивида вступает в конфликт с его «приписной

1 Алемединова З.Н. Художественная культура черкесов. Театр Карачаево-Черкесии. Нальчик, 1998. С. 194. общественной ролью», основанной только на его деловых качествах. Кроме того, определенный социокультурный дискомфорт создается и ситуацией бикультурализма, характерной для лимитрофов, где метрополия зачастую достаточно бесцеремонно навязывает свои культурные ценности или, лукавя, сталкивает интересы народов в «лучших» традициях автомарксизма. И здесь, как и во многих других случаях, спасением могут стать только сформировавшиеся в ходе исторического творчества народа нравственные идеалы и нормы общежития. Последние десятилетия XX века показали, что в критические моменты исторического развития традиционные ценности обретают особый смысл, придавая человеку ощущение защищенности и становясь опорой для дальнейшего продвижения по жизни. Ценнейшим качеством этих этнических регуляторов социальной жизни является их способность к самообновлению, обогащению и совершенствованию.

Фактически проблемы традиционной культуры Карачаево-Черкесии, являющейся феноменом общекавказской, относятся к числу тех, решение которых могло бы скорректировать национальную политику России с учетом традиционно-культурных факторов, стимулирующих и активизирующих объединительные тенденции в полиэтнических сообществах.

Отсюда очевидна актуальность предпринятого нами исследования путей формирования межнациональных отношений на основе толерантности, являющейся характерной чертой менталитета местных культур Карачаево-Черкесии. Назрела острая необходимость проработки вопросов развития этнокультур Северного Кавказа на традиционной основе, подвергающихся сейчас объективным инновационным изменениям. Назрела также необходимость интерпретации культурно-определенных (Ханаху Р.А.) факторов как социальной конфликтности, так и этнической толерантности.

Исследование социорегулятивных функций традиционных культур особенно актуально для полиэтнического региона, каким является и Северный Кавказ, в т.ч. и Карачаево-Черкесия, поскольку резко меняющиеся социальные условия могут привести к необратимым негативным трансформациям этнических культур, в том числе прерывая процесс социализации, процесс достижения ими социальной зрелости.

Актуальность данного исследования очевидна и на фоне северокавказских конфликтов, способствующих формированию стереотипа «лицо кавказской национальности» в понимании всегда экстремистски настроенной личности. Материалы нашего исследования свидетельствуют о значительно больших расхождениях в основах некоторых национальных культур означенного региона, чем это было принято воспринимать прежней этнокультурологией. При всей схожести некоторых черт северокавказских национальных культур есть и радикально несхожие морально-этические установки. Например, кровная месть принята не у всех народов Кавказа. От нее давно и навсегда отказались, например, народы Карачаево-Черкесии. Есть и другие примеры, о которых будет сказано в последующих главах. Отсюда следует, что выявление основных черт ментальности каждого из кавказских народов помогло бы спроектировать его отношения с другими народами, а так же скорректировало бы национальную политику России на основе прогноза последствий предпринимаемых социальных преобразований в этом непростом регионе. Но это возможно лишь с учетом ментальных характеристик того или другого народа, особенностей характера, нрава, темперамента и т.д.

Этнический менталитет — полиструктурная динамическая система коллективных установок и ценностей, сформировавшихся в различных социальных условиях. В менталитете любого народа можно выявить как установки гуманистические, так и установки и ценности, ориентированные на воспроизводство ксенофобии и различных форм насилия. Актуализация различных имманентных этническому менталитету установок связана с трансформацией социальной среды, вызовами безопасности этноса. В современных условиях, когда Северный Кавказ превратился в наиболее нестабильный регион Российской Федерации, на территории которого произошли наиболее острые конфликты — Чечня, Пригородный район Северной Осетии, Дагестан, с Северный Кавказом также связана деятельность международного терроризма, основное внимание исследователей было сосредоточено на изучении негативных форм проявления менталитета народов Северного Кавказа, социокультурных предпосылок насилия, ксенофобии, экстремизма в традиционных культурах1.

Необходимость изучения этого феномена не вызывает сомнений, помогает в выработке механизмов, которые позволяют преодолеть негативные стереотипы и ценности. Однако, сосредоточение усилий исследователей на негативных чертах традиционных культур создает объективно искаженное представление о народах Северного Кавказа, имеющих богатейшую культуру эмпатии, толерантности и миротворчества . В парадигме только конфликтологического подхода, без опоры на позитивные качества менталитета и традиционных культур народов Северного Кавказа урегулирование ситуации в регионе будет невозможно.

Особенности социально-исторического развития Северного Кавказа способствовали формированию достаточно зрелых форм национального самосознания. «Этнолингвистическое разнообразие региона и относительная локализованность народов вызвали становление определенных, достаточно замкнутых этнокультурных пространств и

1 Добаев И.П. Исламский радикализм: генезис, эволюция, практика. Ростов н/Д, 2003; Новиков Д. В. Этнорелигиозный экстремизм на Северном Кавказе: правовые и законодательные средства противодействия. Ростов н/Д, 2003; Ксенофобия: вызов социальной безопасности на Юге России / Отв. ред. Ю.Г. Волков. Ростов н/Д, 2004 и др. Бгажноков Б.Х. Основания гуманистической этнологии. M., 2003. соответствующего осознания этнической идентификации»’, а национальная государственность, обретенная народом Карачаево-Черкесии в годы советской власти, добавила к этническому политическое и гражданское. Однако совмещение модернизационных процессов со скрытой «консервативностью» придает характер амбивалентности, а значит, и неустойчивости, всем попыткам реформирования как в экономической, так и неэкономической сфер жизни республики. На протяжении последнего десятилетия XX века нестабильным оставался и ее национально-государственный статус.

Государство — это его граждане. В многонациональной республике решение межнациональных проблем невозможно без взаимоуважительного диалога культур, в лоне которых формировались индивидуально-личностные особенности их членов. Поэтому из множества Северо-Кавказских проблем мы избрали для исследования межэтнические и межличностные отношения внутри многонациональной, разноязычной и многоконфессиональной Карачаево-Черкесии. С учетом того, что терпимость в современном обществе на первый план как одна из главных ценностей, необходимых для самой жизни и, в конечном счете, обеспечивает сосуществование различных обществ, культур и индивидов, актуальность и научная новизна нашего исследования очевидны.

Степень научной разработанности проблемы. Базовой основой исследования стали фундаментальные труды как зарубежных, так и отечественных философов, социологов, психологов и культурологов B.C. Библера, П.С. Гуревича, А .Я. Гуревича, Б.С. Ерасова, М.О. Кагана, Ю.В. Павличенко, Р.А, Ханаху, В.В. Шалина, К. Ясперса, а также материалы сборника научных трудов кабардинских ученых «Мир этноса».

Междисциплинарный подход к работе потребовал анализа и использования исследований по:

1 Ханаху Р.А.Традиционная культура Северного Кавказа: вызовы времени (социально-философский анализ). Ростов-на-Дону, 2000. С. 34

• философии культуры: B.C. Библера, П.С. Гуревича, М.С. Кагана, Г.Тульчинского;

• социологии: Р. Арона, Ж. Бурдье, М. Вебера, М. Догана, Э. Дюркгейма, Г. Ионина, М. Ковалевского, М.О. Комарова, А.В. Лубского, А. Моля, В.Г. Немировского, П.Сорокина и др.;

• социологии КЧР: К.М. Гожева, А.Х. Ерижевой, Е.А. Щербины;

• психологии и этнопсихологии: Б.Г. Ананьева, С.А. Арутюнова, С.М. Арутюняна, А.А. Велика, В.М. Бехтерева, В. Вундта, И.С. Кона, Г. Шпета, К.Юнга и др.;

• психологии народов КЧР: В.А. Авксентьева, В.Х. Болотокова, А.Ф. Дашдамирова, И.Х. Калмыкова, Р.Х. Керейтова, Ю.В. Павличенко, И.И. Шаманова;

• социальной психологии: Г.И. Андреевой, Б. Д. Парыгина, Т. Шибутани и др.;

• культурологии и этнокультурологии: В.П. Алексеева, А. Арутюнова, Л.М. Баткина, Б.Х. Бгажнокова, B.C. Библера, Д. Бидни, Г.Д. Гачева, П.С. Гуревича, Л.Н. Гумилева, Б.С. Ерасова, Н.С. Иваненко, М.С. Кагана, Ю.М. Лотмана, Э.С. Маркаряна, А. Моля, Л. А. Уайта, С. Хантингтона, А. Швейцера, М. Элиаде;

• культурологии КЧР: З.Н. Алемединовой, Б.Х. Бгажнокова, Р.Ж. Бетрозова, В.К. Гарданова, И.Х. Калмыкова, Е.И. Крупнова, Л.И.Лаврова, Ю.М.Тхагазитова, К.Х. Унежева, Р.А. Ханаху и др.

Исторические и историко-этнографические сведения о народах Карачаево-Черкесии почерпнуты из трудов Е.И. Алексеевой, фундаментальной «Истории народов Северного Кавказа», коллективных монографий местных ученых «Абазины», «Карачаевцы», «Ногайцы», а также трудов И.Х. Калмыкова, Р.Х. Керейтова, В.Б. Тугова, К. Текеева и др.

Понятие «менталитет» рассматривалось с опорой на труды Д. Бидни, Г.Д. Гачева, АЛ. Гуревича, П.С. Гуревича, А.А. Деркача, Н.Д.

Джандильдина, А.Н. Ерыгина, Х.М. Казанова, И.С. Кона, Ф.Х. Кессиди, Р.А. Лубского, B.C. Мерлина, А.С. Панарина, И.К. Пантина, С.Д. Рубинштейна, П.И. Смирнова, Р.А. Ханаху, Г.В. Шевлокова и др.

При обобщении проблематики исследования необходимо подчеркнуть, что основной идеей, которой мы руководствовались в процессе работы, является гуманизация межнациональных отношений как в Карачаево-Черкесии, так и на более широком поле государственной и мировой культуры. Гуманистический подход обусловил наше повышенное внимание к проблемам формирования личности, к собственно индивиду и социальной группе как системе взаимодействия индивидуальностей. В национальных отношениях отражаются вся сложность и противоречия всей совокупности общественных отношений.

В многонациональных сообществах проблема гуманизации межнациональных отношении занимает ведущее место, во-первых, в силу своей очевидной «проблемности»; во-вторых, из-за отсутствия научно обоснованной общегосударственной национальной политики; в-третьих, в связи с ухудшением экономической ситуации как в стране, так и в республике; в-четвертых, из-за политической нестабильности: и, наконец, в-пятых, в том, что дестабилизирующие ситуации в межнациональных отношениях возникают и на психологической основе, из-за неуважения к национальному языку, обычаям, из-за психологического давления этнических лидеров и т.п. Однако, как показала история, народы Карачаево-Черкесии в большинстве своем применение силовых методов в решении национальных проблем считают недопустимым, им не свойственна идеология национализма в традиционном значении этого понятия, что подтверждается опросом жителей республики в конце XX века: «69,3% опрошенных определяют свое отношение друг к другу вне зависимости от национальности и характеризуют конфликты в студенческих и профессиональных группах как межличностные, а не межнациональные»1.

Гуманизация межнациональных отношений необходима и для возрождения национальных культур, выражаясь не в поисках «первородства» тех или иных традиций, авторстве по отношению к возникновению тех или иных архетипов, паттернов, артефактов общекавказской культуры, а в стремлении лучше узнать состояние того или иного этнического феномена, принимать его во внимание, считаться с ним. Тем более, что и для Карачаево-Черкесии, и для всего Северного Кавказа, да и в целом для России неизбежна местная корреляция всех форм общественной жизни местными же этнокультурами. Но и эта корреляция не носит характера обязательности, жесткой зависимости от умонастроений того или другого общества. И именно в КЧР народы проявляют толерантность не только в межнациональных, но и социальных и политических отношениях. Ведь история не раз показывала, что абсолютизация тех или иных теорий общественного устройства, зачастую принимаемых априори, тормозит, а то и отбрасывает назад развитие того или другого общества. (Вспомним последствия безоглядного доверия к марксизму-ленинизму, или, того хуже — к фашизму.). А рубеж XX — XXI веков ознаменовался крахом очередной социально-политической утопии -социал-коммунизма, вызвав все возрастающие проблемы либерализма, решать которые необходимо с высоких позиции гуманизма, где главной ценностью признается человек: индивид — индивидуальность — личность -творец и творение социально-культурного бытия.

Объектом исследования выступает толерантность в межэтнических отношениях в условия современной трансформации российского общества.

1 Щербина Е.А. Конфликтный менеджмент в региональном проявлении (на примере КЧР) // Вестник КЧИГИ. 2003. С. 280.

Предметом исследования являются ментальные основания толерантности в полиэтничном обществе.

Цели и задачи диссертационного исследования.

Целью нашего исследования стала атрибуция толерантности как онтологического и филогенетического свойства менталитета коренных народов Карачаево-Черкесии, являющейся одним из главнейших социокультурных регуляторов в межэтнических отношениях.

Для достижения указанной цели в диссертации решаются следующие задачи:

1. Концептуализировать понятие этнического менталитета и показать его функции в полиэтническом обществе.

2. Выявить соотношение менталитета этносов КЧР и их социального устройства.

3. Определить формы и границы толерантности в полиэтническом обществе.

4. Провести компаративистский анализ социокультурогенеза народов Карачаево-Черкесской республики.

5. Дать характеристику основных институтов формирования личности в культурах народов КЧР.

6. Раскрыть роль нартиады в формировании этноконсолидирующей функции менталитета народов КЧР.

7. Выявить основные этапы трансформации менталитета народов КЧР.

8. Показать ментальные особенности основных социальных групп общества КЧР.

9. Определить гуманистические основания традиционных культур народов КЧР.

10.Обосновать значение толерантности в менталитете народов КЧР для их сближения в процессе формирования новой социокультурной целостности.

В ходе исследования были получены результаты, содержащие следующие элементы научной новизны:

• Показана интегративная роль менталитета в этногенезе, социализации и культурации личности;

• Обоснована обусловленность менталитета этносов их социальной структурой и природно-ландшафтными условиями месторазвития;

• Доказано, что формирование толерантности имманентно формированию этнического менталитета;

• Выявлена специфика формирования толерантности в традиционном обществе и модернизирующемся;

• Определены объективные условия, необходимые для конструирования толерантных межэтнических отношений;

• Показано влияние особенностей социокультурогенеза автохтонов и аллохтонов КЧР на формирование толерантности в этническом менталитете;

• Определена роль институтов социализации личности в воспроизводстве и трансформации толерантности в этническом менталитете;

• Выявлены архетипы менталитета автохтонных нардов КЧР на основе компаративистского анализа национальных версий эпоса «Нарты»;

• Показано влияние российских модернизаций XIX — XX вв. и депортации карачаевцев в 1944 — 1956-е гг. на трансформацию ментальных оснований народов КЧР;

• Выявлено гуманистическое ядро традиционных культур и их влияние на толерантность в менталитете народов КЧР;

• Определены стратегии формирования полиэтничной региональной целостности на социокультурной подоснове толерантности.

Положения, выносимые на защиту

1. Этнический менталитет — полиструктурная динамическая система коллективных установок и ценностей, закрепленных в знаках, символах, ритуалах, транслируемых через каналы воспроизводства традиционной культуры и позволяющих этнофорам относительно единообразно воспринимать окружающий мир и стереотипно реагировать на вызовы социальной среды и природные катаклизмы.

2. Менталитет является интегративным свойством личности, основой ее социализации, культурации, сохранения и воспроизводства этнической идентичности, коррелируемой социальной практикой этноса.

3. Толерантность, как и стремление к агрессивному господству, или пассивное подчинение имманентны формированию этнического менталитета, являются психофизическими свойствами. Их актуализация определятся характером адаптации к вызовам меняющихся природных, социально-экономических, условий среды обитания как индивидуума, так и социальной группы или этноса в целом, радикальными изменениями ценностной системы этноса.

4. Толерантные межэтнические отношения органично складываются при комплиментарности психологических характеристик контактирующих этносов; сходных природно-материальных условий этногенеза, а также основных институтов социализации и культурации, соадекватности нормативно-ценностных систем; существовании предпосылок для социального оптимизма.

5. Основными каналами воспроизводства ментальных оснований толерантности в традиционном обществе выступают семья, старейшины, религиозные организации, школа, СМИ. В современном обществе, наряду с ментальной (естественной) толерантностью, конструируется рациональная, закрепленная в нормативно-правовых актах, толерантность, в основе которой лежат права человека и другие либеральные ценности.

6. Толерантность в межэтнических отношениях в Карачаево-Черкесской республике базируется на общих ментальных архетипах и основных культурных институтах, единых для карачаевцев, черкесов и абазин, частично воспринятых обладающими комплиментарными с ними традиционными культурами ногайцами и кубанскими казаками.

7. В основе толерантности этнофоров Карачаево-Черкесской республики лежат общие для них черты — совестливость как качество модальной личности и свободолюбие как качество менталитета. Совестливость — нравственный стержень менталитета в силу направленности поисков конфликтности «на себя».

8. Анализ национальных версий эпоса «Нарты» свидетельствует, что на ранних этапах этногенеза карачаево-балкарцев, адыгов и абазин были сформированы архетипы идеационально-чувственного типа традиционной культуры, которые привели к закреплению ментальных оснований толерантности и комплиментарных отношений между автохтонными культурами.

9. Ментальные основания толерантности народов современной КЧР были деформированы в годы Кавказской войны XIX в., были регенерированы и адаптированы к новым условиям социокультурной системы Российской империи и Советского Союза. Незаконная депортация карачаевцев в 1944 — 1956 гг. актуализировала у них этноцентризм, но не разрушила традиционные механизмы воспроизводства толерантности.

10.Современные межэтнические конфликты в Карачаево-Черкесской республике являются результатом кризиса этничности в условиях общероссийской трансформации. В этих условиях актуализация этнической самоидентификации, рост национальной предубежденности, этноцентристские тенденции в радикальной форме получают распространение в молодежной среде. Перевести этот процесс в цивилизованный формат формирования множественности ментальностей и толерантности можно через целенаправленные воздействия образовательных технологий и СМИ на молодежную субкультуру.

Теоретико-методологическая база исследования.

Междисциплинарный подход потребовал применения элементов методологий разных дисциплин: использовались филологические термины для объяснения этнических феноменов, поскольку тема исследования не тривиальна и для поиска, а в эвристическом плане допустима определенная доля метафоризации. Следуя логике анализа, мы применили и культурологический подход, оперирующий на данном этапе развития этой науки методиками разных дисциплин. Маркетинговое исследование дало понятия и терминологию, применительные к дискурсу лиминальности. Все эти методики исследования, методология совмещения, синтеза, сравнительно-сопоставительный, структурный анализы нашли место в процессе решения поставленных задач. В конечном итоге можно вывести и аналогию исследования по междисциплинарности с новой научной дисциплиной — синергетикой. Однако, синергетика претендует на статус универсального обобщения в описании процессов реального мира. Мы же попытались применить синергетические принципы анализа лишь в исследовании социокультурных проблем полиэтнического общества. Для социологии подобных обществ важнейшей является идея социальной силы — общности разнонациональных людей, объединенных интересами, программой деятельности по реализации этих общих интересов, обладающих ресурсами (материальными,. финансовыми, организационными, информационными и пр.) для осуществления этой программы. И общность эта возможна лишь на условии межнациональной терпимости, толерантности в отношении друг к другу.

Мы согласны с философом Г.Л. Тульчинским в том, что «акцент на социальных силах (а в контексте исследования — обладающих определенным менталитетом) определенном смысле может рассматриваться как применение программно-целевого подхода к осмыслению социальных процессов»1. Возникший как технология

1 Тульчинский Г. Постчеловеческая персонология. СПб, 2002. С. 381. менеджмента, программно целевой подход сегодня применим к явлениям общественной жизни, например, на уровне самоорганизации социальной силы и в систематическом общении, и в выдвижении лидера, в вербовке учеников и сторонников и пр.

Таким образом, в процессе работы, использовалась методология осмысления общественной жизни, объединившая возможности синергетики, социальной психологии, социологи культуры и программно-целевого подхода.

Эмпирическую базу исследования составили авторские исследования менталитета и толерантности у народов КЧР, вторичный анализ материалов исследований, проводимых КЧИГИ, АРИГИ, АТУ, КБГУ и других научных учреждений, анализ материалов СМИ, документов и материалов общественных организаций и политических партий.

Теоретическая значимость работы определяется содержащимися в ее концепции решениями ряда дискуссионных проблем социальной философии: концептуализировано понятие этнического менталитета, охарактеризованы механизмы его формирования и факторы, определяющие динамику этнического менталитета. Выявление ментальных оснований толерантности открывает новые возможности для разработки теории межэтнических конфликтов и теории миротворчества. Специфика проанализированных проблем позволяет предложить парадигму совмещения и возможной адаптации институтов традиционной культуры с процессами модернизации и глобализации.

Научно-практическое значение исследования состоит в том, что оно может быть использовано:

• для совершенствования концепции национальной политики в Южном федеральной округе и Карачаево-Черкесской республике;

• для регулирования межнациональных конфликтов и гармонизации межэтнических отношений в Карачаево

Черкесской республике, формирования в ней новой социокультурной целостности;

• для уточнения категориального аппарата социальной философии;

• для совершенствования регионального компонента в системе вузовского образования;

• в чтении общих курсов и спецкурсов по философии, культурологи, социологии, этнологии.

Апробация работы проходила в разных формах. Основные положения нашего исследования озвучены на научно-практических конференциях, посвященных проблемам социокультурного развития республик Северного Кавказа, проходивших в 1996 — 2004 гг. в Черкесске, Майкопе, Ростове-на-Дону и др.

Работа обсуждена на кафедре социологии, политологии и права ИППК при РГУ.

Структура диссертации состоит из введения, четырех глав (8 параграфов), заключения, списка использованной литературы и приложений.

Заключение научной работыдиссертация на тему «Ментальные основания толерантности в полиэтническом обществе»

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Рубеж XX — XXI веков характеризуется кризисным состоянием как общемирового, так и Российского культурного континуума.

Современный, глобальный культурный и антропогенетический кризис, переживаемый, пожалуй, всем человечеством, заставляет также по-новому взглянуть на значение диалога культур, их синтеза, способном смягчить последствия этого кризиса для человечества. Научно-рационалистические, «традиционные», восточные, западные, этнические, региональные и прочие культуры сегодня озабочены одним — спасти человечество. Каждой в отдельности эта глобальная задача те по силам, отсюда нет и альтернативы кооперативному взаимодействию всего наличного спектра действенных культур человека.

Известно, что в динамике осмысления наиболее трудными для рефлексии являются переходы от одной определенности к другой, от одного состояния системы к другому. В контексте осмысления переходных периодов культурных систем динамика осмысления выявляет обычно некую стадию деструктивности, неопределенности.

В конце 90-х гг. XX в. в числе общероссийских социокультурных проблем выделились и проблемы межнациональных отношений. Наиболее острый характер они приняли в Северокавказском регионе, в частности, в Карачаево-Черкесской республике.

Единую северокавказскую концепцию национальных отношений с учетом особенностей региона можно создать только совместными усилиями ученых, политиков, представителей власти с привлечением религиозных деятелей и миротворческих организаций. Межнациональные отношения должны получить научное объяснение и обоснование для того, чтобы занять соответствующее место в социально-политической стратегии государства.

Процесс межэтнической, межнациональной интеграции, сближения культур отдельных народов, возникновения культурной общности основан не только на усвоении общих для всего человечества достижений, связанных с техническим процессом, но и на взаимопроникновении культур многих или нескольких близких друг другу народов. Этот процесс особенно заметен у народов отдельных историко-культурных областей, каким является, к примеру, Северный Кавказ, издавна имевших много общих черт культуры, основанных на этнической близости народов и на сходных естественно-географических условиях проживания. Еели рассматривать конкретный карачаево-балкарский этнос, то этнической близости с соседними народами не наблюдается за исключением, пожалуй, осетин, с которыми у этого народа есть определенные схождения. Таким образом, процессы взаимопроникновения различных элементов культуры соседей объясняются в первую очередь общностью территории.

В современном мире границы этносов, если только они не совпадают с государственными или с существенными естественными рубежами, далеко не всегда представляют собой четко определенную линию. Часто этносы смешаны друг с другом в территориальном, языковом, культурном отношении за счет распространения двуязычия и общих элементов материальной и духовной культуры, что откладывает отпечаток на развитие этнического сознания. Таким образом, наличие двойственного процесса: культурного обособления и культурной ассимиляции (аккультурации), существенно влияет на этническое сознание любого народа. В истории человечества оба этих процесса друг без друга не существовали, но выступали в разной пропорции.

На Северном Кавказе возрождение традиционных социальных институтов осуществляется, главным образом, посредством религии, которая выступает в качестве способа для воскрешения коллективной памяти. Возрождающиеся обычаи, традиции, праздники имеют в своем большинстве религиозный характер, в котором сливаются мусульманские и местные традиционные верования. Сила связи с прошлым у северокавказских народов очень велика. Свойственное им стремление к сохранению привычного жизненного уклада относит их к типу трудно модернизируемых культур. Генерализованные черты северокавказского мировидения погружены в еще более аморфную массу эмоций, представлений и образов, которую принято называть ментальностью. Ментальность можно определить, как манеру чувствовать и думать, присущую людям данной социальной системы в данный период их истории. Она «перекрещивается» с социально-психологическими установками, не будучи им тождественной. В фокус исследователей ментальности попадают не быстротечные и легко меняющиеся настроения людей, а устойчивые коллективные представления, стереотипы сознания, заданные культурой навыки мышления. Вот почему у исследователей этнического сознания и у исследователей ментальностей одно поле деятельности, главное место в котором занимает изучение народной культурной традиции. Неоформленный пласт представлений, верований, суеверий, обычаев и практических действий составляет основу как этнического менталитета, так и этнического сознания. Неотъемлемым признаком того и другого является неосознанность действий. Мы действуем так или иначе потому, что это соответствует тем моделям, которые приняты в данном обществе и согласуются с представлением о чести, долге, добре, зле и другими морально-нравственными категориями.

Именно эта особенность менталитета обладает огромной познавательной ценностью и выступает важной ступенью в процессе проникновения в тайны этнического сознания. При анализе значительно расширяется круг знаний о человеке в истории, его представлениях о мире и о самом себе, о его чувствах, жизненных ценностях, поведении. Основополагающим принципом в определении границ, уровней, компонентов менталитета, методологических подходов к его изучению следует считать принцип историзма, поскольку ментальность отдельного человека и этноса в целом развивается в ходе эволюции общества.

В этой связи данное диссертационное исследование, направленное на выявление ментальных оснований толерантности у народов Северного Кавказа, является своевременным и актуальным.

Признавая позитивный характер разрешения межнациональных конфликтов в Карачаево-Черкесии феноменом северокавказской культуры, нами предпринят анализ путей формирования современной социокультурной толерантной парадигмы.

Определив толерантность как основное ментальное качество культур полиэтнической Карачаево-Черкесии, мы придали нашему исследованию междисциплинарный характер: здесь нами применены философский, социологический, психологический и культурологический подходы к обоснованию данного феномена.

За единицу исследования взята культура полиэтнической КЧР, сложившаяся из этнокультур ветвей адыгского, карачаево-балкарского, абхазо-абазинского этносов, менталитета этих народов.

Логика предпринятого исследования позволила сделать следующие выводы:

Этнический менталитет — полиструктурная динамическая система коллективных установок и ценностей, закрепленных в знаках, символах, ритуалах, транслируемых через каналы воспроизводства традиционной культуры и позволяющих этнофорам относительно единообразно воспринимать окружающий мир и стереотипно реагировать на вызовы социальной среды и природные катаклизмы.

Менталитет является интегративным свойством личности, основой ее социализации, культурации, сохранения и воспроизводства этнической идентичности, коррелируемой социальной практикой этноса.

Толерантность, как и стремление к агрессивному господству, или пассивное подчинение имманентны формированию этнического менталитета, являются психофизическими свойствами. Их актуализация определятся характером адаптации к вызовам меняющихся природных, социально-экономических, условий среды обитания как индивидуума, так и социальной группы или этноса в целом, радикальными изменениями ценностной системы этноса.

Толерантные межэтнические отношения органично складываются при комплиментарности психологических характеристик контактирующих этносов; сходных природно-материальных условий этногенеза, а также основных институтов социализации и культурации, соадекватности нормативно-ценностных систем; существовании предпосылок для социального оптимизма.

Основными каналами воспроизводства ментальных оснований толерантности в традиционном обществе выступают семья, старейшины, религиозные организации, школа, СМИ. В современном обществе, наряду с ментальной (естественной) толерантностью, конструируется рациональная, закрепленная в нормативно-правовых актах, толерантность, в основе которой лежат права человека и другие либеральные ценности.

Толерантность в межэтнических отношениях в Карачаево-Черкесской республике базируется на общих ментальных архетипах и основных культурных институтах, единых для карачаевцев, черкесов и абазин, частично воспринятых обладающими комплиментарными с ними г традиционными культурами ногайцами и кубанскими казаками.

В основе толерантности этнофоров Карачаево-Черкесской республики лежат общие для них черты — совестливость как качество модальной личности и свободолюбие как качество менталитета. Совестливость — нравственный стержень менталитета в силу направленности поисков конфликтности «на себя».

Анализ национальных версий эпоса «Нарты» свидетельствует, что на ранних этапах этногенеза карачаево-балкарцев, адыгов и абазин были сформированы архетипы идеационально-чувственного типа традиционной культуры, которые привели к закреплению ментальных оснований толерантности и комплиментарных отношений между автохтонными культурами.

Ментальные основания толерантности народов современной КЧР были деформированы в годы Кавказской войны XIX в., были регенерированы и адаптированы к новым условиям социокультурной системы Российской империи и Советского Союза. Незаконная депортация карачаевцев в 1944 — 1956 гг. актуализировала у них этноцентризм, но не разрушила традиционные механизмы воспроизводства»толерантности.

Современные межэтнические конфликты в Карачаево-Черкесской республике являются результатом кризиса этничности в условиях общероссийской трансформации. В этих условиях актуализация этнической самоидентификации, рост национальной предубежденности, этноцентристские тенденции в радикальной форме получают распространение в молодежной среде. Перевести этот процесс в цивилизованный формат формирования множественности ментальностей и толерантности можно через целенаправленные воздействия образовательных технологий и СМИ на молодежную субкультуру.

Существует 2 типа толерантности: естественная и искусственная.

Первая — психофизическое свойство менталитета, поддерживаемое воспитанием в семье, культурой, а второе — продукт приспособляемости к социуму, к меняющимся социально-экономическим условиям следы обитания как индивида, так и этноса, социальной группы;

• толерантные межэтнические отношения возможны лишь при условии сходства:

1) психологических характеристик представителей контактирующих эпосов;

2) природно-материальных условий этногенеза;

3) основных институтов социализации и культурации;

4) предпосылок социального оптимизма; f

5) соадекватности нормативно-ценностных систем контактирующих культур.

Все эти черты характерны как для автохтонов КЧР, карачаевцев и черкесов, так и для аллохтонов — абазин и ногайцев.

Таким образом, гипотеза о социокультурной подоснове толерантности, делающей возможным объединение разноэтнических культур Карачаево-Черкесии в одну полиэтническую целостность, подтверждается.

Применение на практике результатов нашего исследования в области теории межнациональных отношений может способствовать выработке универсальных технологий разрешения межнациональных проблем и конфликтов.

Список научной литературыШебзухова, Фатима Айсовна, диссертация по теме «Социальная философия»

1. Абаев В. Нартский эпос / Известия Северо-осетинского НИИ. Т. X. Вып.1. Орджоникидзе: Дзауджикау, 1945. С.118.

2. Абаев М.К. Балкария / «Мусульманин». Париж, 1911. №14-17.

3. Абазины. Историко-этнографический очерк. Под ред. А.И. Першица. Черкесск: Карачаево-Черкесское отделение Ставропольского книжного издательства, 1989. С. 240.

4. Абдеев Р.Ф. Философия информационной цивилизации. М; ВЛАДОС, 1994. С. 336.

5. Абдулатипов Р.Г. Природа и парадоксы национального «Я». М., 1991.

6. Абульханова-Славская К.А., Гордиенко Е.В. Представление личности об отношении к ней значимых других // ПЖ. Т. 22. 2001. № 5. С.38-48.

7. Авксентьев А.В. Ислам на Северном Кавказе. Ставрополь, 1973.

8. Авксентьев В.А. Этническая конфликтология: в поисках научной парадигмы. Ставрополь, 2001.

9. Авксентьев А.В., Авксентьев В. А. Этнические проблемы современности и культура межнационального общения: Уч. пособ. Ставрополь: СГПИ, 1993.

10. Авксентьев В.А. Этническая конфликтология: в поисках научной парадигмы. Ставрополь: Изд-во СГУ, 2001. С. 71.

11. Авксентьев В.А. Этнические проблемы Северного Кавказа в контексте общероссийских и мировых процессов // Известия высших учебных заведений. Общественные науки. 1998. № 2.

12. Авксентьев А.В., Шаповалов В.А. Этносоциальные проблемы России. Ставрополь, 1994.

13. Агаев А.Г. Нациология. Философия национальной экзистенции. Махачкала, 1992.

14. Адыги, балкарцы и карачаевцы и известиях европейских авторов. Нальчик, 1974.

15. Акопов Г.В., Иванова Т.В. Феномен ментальности как проблема сознания // ПЖ. Т. 24. № 1. 2003. С. 47-56.

16. Актуальные проблемы культуры XX века. М., 1993.

17. Алексеев В.П. Некоторые проблемы происхождения балкарцев и карачаевцев в свете данных антропологии / О происхождении балкарцев и карачаевцев. Нальчик, 1960.

18. Алексеев В.П. Происхождение народов Кавказа. (Краниологическое исследование). М.: Наука, 1974. С. 316.

19. Алемединова З.Н. О генезисе черкесского театра в контексте маргинальное™ адыгской художественной культуры / Вопросы искусства народов. КЧР Черкесск, 1993.

20. Алемединова З.Н. Художественная культура черкесов. Театр Карачаево-Черкесии. Нальчик, 1998. С. 194.

21. Ананьев Б.Г. К психологии студенческого возраста. Л.: ЛГУ, 1974.

22. Ананьев Б.Г. Человек как предмет познания. Л.: ЛГУ, 1969.

23. Ананьев Б.Г. О проблемах современного человекознания. М.: Наука, 1977.

24. Ананьев Б.Г. Избранные психологические труды. В 2-х т. Т. 1. М.: Педагогика, 1980.

25. Андреев А. Этническая революция и реконструкция постсоветского пространства// Общественные науки и современность. 1996. № 1.

26. Андреева Г.М. Социальная психология. М., 1997.

27. Анчабадзе Ю.Д. Абаза. К этнокультурной истории народов СевероЗападного Кавказа // Кавказский этнографический сборник. М., 1984. Т. 4.

28. Арабов И.А., Нагорная Г.Ю. Этнопедагогика (культурологический аспект). Карачаевск: КЧГПУ, 1999. С. 215.

29. Аристотель. Метафизика // Аристотель. Соч.: В 4-х т. Т. 1. М., 1976.

30. Арнольдов А.И. Человек и мир культуры: Введение в культурологию. М., 1992.

31. Андреева Г.М. Психология социального познания. М.: Аспект Пресс, 1997.

32. Арон Р. Этапы развития социологической мысли. Пер с фр. М.: Прогресс, 1993. С. 606.

33. Артановский С.Н. На перекрестке идей и цивилизаций: исторические формы общения народов. Мировые и культурные контакты. Многонациональное государство. СПб, 1994.

34. Арутюнов С.А. Билингвиз и бикультурализм // Советская этнография. 1978. №2.

35. Арутюнов С.А. Обычай, ритуал, традиция // Советская этнография. 1981. №2.

36. Арутюнов С.А. К проблеме этничности и интерэтничности культуры // СЭ. № 3. 1980.

37. Арутюнов С.А. Народы и культуры: развитие и взаимодействие. М., 1989.

38. Арутюнян СМ. Вопросы национальной психологии. Черкесск, 1972.

39. Аршба О.И. Этнополитический конфликт: сущность и технология управления. М., 1996.

40. Аршинов А.А. Когнитивные стратегии синергетики // Онтология и эпистемология синергетики. М., 1997.

41. Аутлев М., Зевалин Е., Хоретлев А. Адыги. Майкоп, 1957.

42. Ахиезер А.С. Специфика социокультурных исследований: Социокультурная методология анализа российского общества //1. Рубежи. 1996. №5.

43. Бабаков В.Г., Семенов В.Н. Национальное сознание и национальная культура (методологические проблемы). Ин-т философии РАН. М., 1996.

44. Бабич И.Л. Взаимодействие адыгских традиций и этнополитических изменений на Северном Кавказе // Философия и социология в Республике Адыгея. Майкоп, 1995. № 2.

45. Баграмов Э.А. К вопросу о научном содержании понятия «национальный характер». М.: Наука, 1973.

46. Байбурина А.К. Этнические стереотипы поведения. Л., 1986.

47. Балкаро-карачаевский эпос. Нальчик, 1973.

48. Бахтин М.М. К философии поступка // Философия и социология техники. Ежегодник. 1984-1985. М., 1986.

49. Бгажноков Б.Х. Адыгская этика. Нальчик, 1999.

50. Бгажноков Б.Х.Основания гуманистической этнологии. Этнографическое обозрение. 2000. № 6.

51. Бгажноков Б.Х. Очерки этнографии общения адыгов. Нальчик, 1983. С. 106.

52. Белик А.А. Психологическая антропология: История и теория. М., 1993.

53. Бердяев Н.А. Самопознание. М.: Книга, 1991.

54. Бердяев Н.А. Философия неравенства. М.: Има-Пресс, 1990.

55. Бердяев Н.А. Философия свободного духа. М.: Республика, 1994.

56. Бетрозов Р.Ж. Адыги: возникновение и развитие этноса. Нальчик: Эльбрус, 1998.

57. Библер B.C. От наукоучения к логике культуры: два философских введения в XXI в. М.: Политиздат, 1995.

58. Бидни Д. Концепция культуры и некоторые ошибки в ее изучении // Антология исследований культуры. Т. 1. Интерпретации культуры. СПб., 1997.

59. Биджиев Х.Х. К вопросу о происхождении карачаевцев / Тезисы IV Крупновских чтений по археологии Кавказа. Орджоникидзе, 1974.

60. Боас Ф. Некоторые проблемы методологии общественных наук // Антология исследования культуры. Т. 1. Интерпретации культуры. СПб., 1997.

61. Болотоков В.Х., Пшемурзов В.Х. Национальный менталитет: контуры этнокультурной парадигмы // Мир этноса. Аспекты и методы исследования. Под ред. М.К. Иордана. Начальник, 1999. С. 134-150.

62. Боров А.Х. Условия и возможности применения синергетического подхода в историческом адыговедении / Мир этноса. Аспекты и методы исследования. Под ред. М.К. Иордана. Нальчик, 1999. С. 5896.

63. Болотоков В.Х., Кумыков A.M. Национально-психологические проблемы в социологии русского зарубежья. Начальник, 1996.

64. Болотоков В.Х. Нация и ее национально-психологический мир. (Опыт исследования в философии русского зарубежья). Нальчик, 1996.

65. Бромлей Ю.В. Этнос и этнография. М., 1973.

66. Бонхеффер Д. Сопротивление и покорность. М., 1994.

67. Брушлинский А.В. О природных предпосылках психического развития человека. М.: Знание, 1977.

68. Бурдье П. Социология политики. М., 1993.

69. Вальденфельдс Б. Своя культура и чужая культура. Парадокс науки о «чужом» / Логос. № 6. 1994.

70. Васильев Г.Г. Роль конкретных социологических исследований в научном управлении социальным процессами. М., 1981.

71. Вартумян А.А. Элементы этносоциального менталитета чеченцев и их роль в становлении этнополитических процессов в регионах Северного Кавказа // Этничность, культура, менталитет. Междисциплинарный сборник статей. Карачаевск: КЧГПУ 2000. С. 96-101.

72. Вебер М. Избранные произведения. М., 1990.

73. Великовский С.И. Культура как полагание смысла // Одиссей. Человек в истории. М, 1989.

74. Вернадский В.И. Философские мысли натуралиста. М., 1988.

75. Визгин В.П. Ментальность, менталитет // Современная Западная философия. Словарь. М.: Политиздат, 1991.

76. Вико Дж. Основание Новой науки об Общей природе Наций. М., 1940.

77. Волков И.П. Социометрические методы в социально психологических исследованиях. Л., 1980.

78. Волков Ю.Г. HOMO HUMANUS. Личность и гуманизм: социологический анализ. М.: Высшая школа, 1955. С. 158.

79. Волков Н.Т. Этнический состав населения Северного Кавказа в XVIII начале XX века. М., 1974.

80. Волков Г.Н. Три лика культуры: историко-философский очерк. М., 1974.83. 80 лет Карачаево-Черкесии: Стат. сб. Госкомстата КЧР. Черкесск, 2002.

81. Вундт В. Проблемы психологии народов. СПб, 2001.

82. Выготский B.C. Психология искусства. М.: Педагогика, 1987. С. 341.

83. Выготский Л.С. Развитие высших психических функций. М.: Наука, 1960.

84. Вяткин Б.А., Хотинец В.Ю. Этническое самосознание как фактор развития индивидуальности // Психологический журнал. 1996. Т. 17. № 5.

85. Габараев СИ. К вопросу о народном мировоззрении в нартском эпосе // Сказание о нартах. Эпос народов Кавказа. М., 1969.

86. Гадагатль A.M. Героический эпос «Нарты» адыгских (черкесских) народов. Майкоп: Адыгское отделение Краснодарского книжного издательства, 1987.

87. Гайденко Н.П. Человек и его бытие как проблема современной философии. М.: Наука, 1973.

88. Гаджиев К.С. Политическая идеология: концептуальный аспект // ВФ. №2. 1998. С. 3.

89. Гайдукова Т.Т. У истоков: Кьеркегор об иронии. СПб.: «Айтея», 1995.

90. Гарданов В.К. Общественный строй адыгских народов. М., 1967.

91. Гачев Г.Д. Ментальность или национальный космо-психологос // Вопросы философии, 1994. № 1.

92. Геннеп А. Обряды перехода: Системное изучение обрядов. М., 1999.

93. Гердер И.Г. Идеи к философии истории человечества. М., 1977.

94. Гирц К. Влияние концепции культуры на концепцию человека. И Антология исследований культуры. Т. 1. Интерпретации культуры.1. СПб., 1997.

95. Гнатенко П.И., Кострюкова JI.O. Национальная психология: проблемы и противоречия. Киев, 1990.

96. Гожев К.М. Образование-конфликт-диалог (социально-философский анализ). Карачаевск, КЧГПУ, 2002. С. 120.

97. Голосовкер Я.Э. Логика мифа. М., 1987.

98. Горюнов В.Е., Дюби Ж. История ментальностей. История менталь-ностей, историческая антропология. М.: НГУ, 1996.

99. Гумилев Л. Н. Этногенез и биосфера земли. М., 1994.

100. Гумилев Л.Н. Ритмы Евразии. Эпохи и цивилизации. М.: Экопрос, 1993. С. 576.

101. Гуревич А.Я. Исторический синтез и школа «Анналов». М.: Индрик, 1993.

102. Гуревич А.Я. Изучение ментальностей // Советская этнография. 1988. №6.

103. Юб.Гуревич А.Я. Историческая наука и историческая антропология // Вопросы философии. 1988. № 1.

104. Гуревич А.Я. Проблема ментальностей в современной историографии. М., 1994.

105. Гуревич П.С. Философия культуры. М., 1994.

106. Гуревич П.С., Шульман О.И. Ментальность как тип культуры // Философские науки. 1995. № 2-4.

107. Гуревич П.С., Шокуев К.Б. Философская антропология. Нальчик: Эльбрус, 1996.

108. Ш.Гусев С.С. Типы фундаментальной метафоры и общественное познание. Методология общественного познания. JL, 1979. С. 139-145.

109. Давыдов А.А. Измерение социальной напряженности. М., 1992.

110. Данилова Е.Н. Абазины. М.: МГУ, 1984. С. 145.

111. Дарендорф Р. Современный социальный конфликт // Иностранная литература. 1993. № 4.

112. Дашдамиров А.Ф. К методологии исследования национально-психологических проблем // СЭ. 1983. № 3. С. 62-74.

113. Дашдамиров А.Ф. К методологии исследования национально-психологических проблем // Советская этнография. 1983. № 2.

114. Дашдамиров А.Ф. Нация и личность. Баку, 1976. С. 123.

115. Дейкер X., Фрейда Н. Национальный характер и национальные стереотипы. Современная зарубежная этнопсихология / Под ред. С.А. Арутюнова и др. М: ИНИОНСССР, 1979. С. 23-44.

116. Джандильдин Н. Природа национальной психологии. Алма-Ата, 1971.

117. Дмитриев А.В. Этнический конфликт: теория и практика, М., 1998.

118. Доган М., Пеласси Д. Сравнительная политическая социология. М., 1994.

119. Дробижева JI.M. Влияние этнокультурной среды на межнациональные отношения. М., 1985.

120. Дробижева JI.M. Толерантность й рост этнического самосознания / От толерантности к согласию. М., 1997. С. 52-59.

121. Дробижева Л.М. Этническое самосознание русских в современных условиях: идеология и практика // Советская этнография. 1991. № 1. С. 3-13.

122. Дротянко Л.Г. Социокультурная детерминация фундаментальных и прикладных наук // ВФ. 2000. № 1.

123. Дубов И.Г. Феномен менталитета: психологический анализ // Вопросы психологии. 1993. № 5.

124. Дубов И.Г. Феномен менталитета: психологический анализ // Вопросы психологии. 1992. № 11.

125. Дубровин Н. Черкесы. (Адыге). Нальчик, 1991. С. 416.

126. Душков В.А. Актуальные проблемы этнической психологии // Психологический журнал. 1981. № 5. С. 43-54.

127. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии. М., 1991.

128. Емельянова Т.П. Социальное представление понятие и концепция: итоги последнего десятилетия // ПЖ. Т. 22. 2001. № 6. С. 39-48.

129. Ерасов Б. С. Социальная культурология. М., 1994.

130. Ерижева А.Х. Социально-экономические и политические проблемы республики (по материалам социологических исследований) // Вестник КНИГИ. Вып. 1. Черкесск Ставрополь, 1999. С. 116-127.

131. Ерижева А.Х. Механизмы возникновения и разрешения регионального конфликта // Вестник КЧИГИ, 2003. С. 12-132.

132. Елистратов B.C. «Сниженный язык» и «национальный характер» // ВФ. №10. 1998. С. 55.

133. Загазежев М.Г. Очерки по адыгской народной педагогике. Нальчик: Эльбрус, 1996.

134. Загаштоков А.Х. Преподавание русского языка в условиях новой языковой ситуации. Нальчик, 1996. С. 169.138.3дравомыслов А.Г. Межнациональные конфликты в постсоветском пространстве. М., 1996.

135. Здравомыслов А.Г. Фундаментальные проблемы социологии конфликта и динамика массового сознания // Социологические исследования. 1993. №8 С. 12-21.

136. Иваненко Н.С. Карачаевцы. Черкесск, 1978.

137. Иванова В.Ф. Социология и психология конфликтов. История теоретической социологии: В 4-х т. М., 1997.

138. Инал-Ипа Ш.Д., Анчбадзе З.В. Племенные названия и этнический состав абазин в XVIII нач. XIX вв.

139. Инал-Ипа Ш.Д.Очерки истории семьи и брака у абхазов. Сухуми, 1954. С.89.

140. Инал-Ипа Ш.Д. Об абхазско-адыгских этнографических параллелях // Ученые записки АНИИ. Краснодар, 1965. Т.4.

141. Иноземцев В.Д. Современный постмодернизм: конец социального или вырождение социологии // ВФ. 1998. № 9. С. 27.

142. Ионин Л.Г. Социология культуры. М.: Логос, 1996. С. 201-228.

143. Ионов И.Н. Теория цивилизаций: этапы становления и развития И Новая и новейшая история. 1994. №4-5.

144. Исаков А.Н., Сухачев В.Ю. Этнос создания. СПб., 1999.

145. Ислам и политика на Северном Кавказе. Ростов-на-Дону, 2001.

146. Историки региональных культур России: Сб. науч. статей. СПб: Изд-во РГПУ им. Герцена, 2000. С. 173.

147. История ментальностей, историческая антропология. М.: РГГУ, 1996.

148. История народов Северного Кавказа. T.l. М.: Наука, 1988. С. 659.

149. Кавказ: проблемы культурно-цивилизационного развития. Ростов-на-Дону, 2000.

150. Каган М.С. введение в историю мировой культуры. Кн.1. СПб: Изд-во «Петрополис», 2000.

151. Каган М.С. Мир общения. Проблемы межсубъектных отношений. М.: Политиздат, 1988.

152. Каган М.С. Философия культуры. СПб., 1993.

153. Каган М.С. Человеческая деятельность. М., 1974. С. 29.

154. Каган М.С, Хилтухина Е.Г. Проблема «Запад-Восток» в культурологии: взаимодействие художественных культур. М.: Наука, 1994. С. 158.

155. Кажаров В.Х. Адыгская хаса. Нальчик, 1992.

156. Калмыков И.Х., Керейтов Р.Х. Сикалиев А.И. Ногайцы. Черкесск, 1988. С. 232.

157. Калмыков И.Х. О культуре и быте народов Карачаево-Черкесии. Черкесск, 1970.

158. Калмыков И.Х. Черкесы. Историко-этнографический очерк. Черкесск, 1974. С. 342.

159. Камю А. Бунтующий человек. М.: Политиздат, 1990.

160. Капица С. П., Курдюмов С.П., Малинецкий Г.Г. Синергетика и прогнозы будущего. М., 1997.

161. Кара-Мурза А.А., Панарин А.С, Пантин И.К. Духовно-идеологическая ситуация в современной России: перспективы развития // Полис. 1995. №4.

162. Каракетов М.Д. Из традиционной и обрядовой жизни карачаевцев. М.: Наука, 1995. С. 344.

163. Карачаевцы. Черкесск, 1977. С. 336.

164. Касавон И.Т. Познание мира и традиций. М.: Наука, 1900. С. 208.

165. Касландзия Н.В. Адыгагьэ и апсуара: адыго-абхазские культурно-этнические параллели. Философия и социология в Республике Адыгея. Майкоп, 1995. № 2.

166. Кессиди Ф.Х. Об особенности менталитета древних греков // Вопросы философии. 1996. № 2.

167. Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Законы эволюции и самоорганизация сложных систем. М., 1994.

168. Коган Л.Н. Теория культуры. Екатеринбург, 1993.

169. Кожин П.М. Традиции в системе этноса // Этнографическое обозрение. 1997. №6.

170. Кон И.С. К проблеме национального характера. История и психология. / Под ред. Б.Ф. Поршнева, Л.И. Ануфриевой. М.: Наука, 1971. С. 122-158.

171. Конрад Н.И. Запад и Восток. М., 1966. С. 518.

172. Коркмазов А.Ю. Гуманизм и социальная справедливость в национальных отношениях на Северном Кавказе. Ставрополь, 1992.

173. Косвен М.О. Этнография и история Кавказа. М., 1961.

174. Крупник Е.П., Тагирова Р.А. Преодоление проблемно конфликтных ситуаций в различных социально-этнических условиях // ПЖ. Т. 20. № 6. 1999. С. 36-44.

175. Крупнов Е.И. К вопросу о культурных связях населения Северного Кавказа по археологическим данным. М., 1961.

176. Крупнов Е.И. О времени формирования основного ядра нартского эпоса и народов Кавказа / Сб. Сказания о нартах эпос народов Кавказа. М., 1969.

177. Крысько В.Г. Состояние и перспективы развития этнопсихологии в России. Мир психологии. 1996. № 2. С. 114-127.

178. Кузнецова А .Я. Народное искусство карачаевцев и балкарцев. Нальчик: Эльбрус, 1982. С. 176.

179. Культура жизнеобеспечения и этнос. Ереван, 1983.

180. Культурная диаспора народов Кавказа: генезис, проблемы изучения. Черкесск, 1993.

181. Культурология. XX век: Антология / Лики культуры. М.: Юрист, 1995. С.703.

182. Кун Т. Структура научных революций. М., 1975.

183. Курдюмова СП., Малинецкий Г.Г. Синергетика теория самоорганизации: идеи, методы, перспективы. М., 1983.

184. Лавров Л.И. Историко-этнографические очерки Кавказа. М., 1978.

185. Лавров Л.И. Абазины / В кн.: Народы Карачаево-Черкесии. Ставрополь, 1957.

186. Лайпанов Х.О. К истории карачаевцев и балкарцев. Черкесск, 1959.

187. Лапин Н.И. Проблема социокультурной трансформации // ВФ. № 6. 2000.

188. Леви-Стросс К. Раса и история / В кн. Путь масок. М.: Республика, 2000. С. 399.

189. Леви-Стросс К. Структурная антропология. М., 1983.

190. Левин З.И. Менталитет диаспоры (системный и социокультурный анализ). М., 2001. С. 46.

191. Ле Гофф Ж. Цивилизация Средневекового Запада. М.: Прогресс, 1992. #196. Леонтович Ф.И. Адаты кавказских горцев. Материалы по обычномуправу горцев Северного и Восточного Кавказа. Одесса, 1882.

192. Леонтьев Д.А. Грани проблемы индивидуальности / Психологические проблемы индивидуальности. Под. ред. Б.Ф. Ломова. Л. М., 1985. Вып.З.

193. Леонтьев Д.А. Психология свободы: к постановке проблемы самодетерминации личности // ПЖ. Ж. 21. 2000. № 1.

194. Линтон Р. Культурные основания личности. М., 2001.

195. Липовецки Ж. Эра пустоты: Эссе о современном индивидуализме. СПб., 2001.

196. Лосев А.Ф. Философия, мифология, культура. М.: Изд-во политической литературы, 1991.

197. Лотман Ю.М. Культура и взрыв. М., 1992.

198. Лотман Ю.М. Статьи по типологии культур. Тарту, 1970. Вып. 1.

199. Лурье СВ. Историческая этнология. М.: «Аспект Пресс», 1997.

200. Лурье СВ. Культурная антропология в России и на Западе: концептуальные различия // Общественные науки и современность. 1997. №2.

201. Майерс Д. Социальная психология. СПб., 1999.

202. Мамбетов Т.Х. Традиционная культура кабардинцев и балкарцев. Нальчик, 1997.

203. Манхейм К. Диагноз нашего времени. М.: Юрист, 1994. С. 430.

204. Марголис Д. Личность и сознание. М., 1986.

205. Мир этноса. Сборник научных трудов. Нальчик, 1999.

206. Маркарян Э.С. Вопросы системного исследования общества. М., 1972.

207. Маркарян Э.С. Теория культуры и современная наука. М., 1983.

208. Маслоу А. Психология бытия. М., 1997.

209. Мафедзев С. Эдыгэ хабзэ. Нальчик, 1994.

210. Мерлин B.C. Очерк интегрального исследования индивидуальности. М.: Педагогика, 1986.

211. Мец А. Мусульманский Ренессанс. М.: Наука, 1973.

212. Моль А. Социодинамика культуры. М., 1973.

213. Мусукаев А.И. Об обычаях и законах горцев. Нальчик, 1986.

214. Налимов В.В. Спонтанность сознания: Вероятностная теория смыслов и смысловая архитеконика личности. М., 1989.

215. Народы России. Энциклопедический справочник. М., 1984.

216. Народы Кавказа. М., 1960-1965.

217. Нартла /Нарты/: героический эпос карачаевцев и балкарцев. М.: Восточная литература, 1994.

218. Нартхэр. Адыге эпос /Нарты. Адыгский эпос/. Тексты и переводы

219. A.И.Алиевой и З.П. Кардангушевой. М.: Наука, 1974.

220. Нарты. Кабардинский эпос. Пер. В.Звягинцевой и др. Под ред. К.Н. Керефова и др. М.: Гослитиздат, 1957.

221. Нартырг1а /Нарты/. Абазинский народный эпос. Собр. Сост. и пер.

222. B.Меремкулова. Черкесск, 1975.

223. Нахушев В.Ш. Государство и патриотизм многонационального народа: от этики Непротивления к философии права. Ставрополь, 2000.

224. Нахушев В.Ш. Государство как типообразующая основа многонационального отечества // «Вестник КЧИГИ». 2002.

225. Нахушев В.Ш. Российское Отечество и драма патриотизма многонационального народа. Ставрополь Черкесск, 2001.

226. Немов Р.С. Психология. В 3-х кн. Кн. 1. Общие основы психологии. Изд. 3-е. М., 1998.

227. Опыт этносоциологического исследования: По материалам Молдавской ССР. М., 1980.2310 смыслах понятия толерантность // Век толерантности. 2001. № 1.

228. Очерки истории Карачаево-Черкесии. Т.1. Ставрополь, 1967.

229. Очерки по социальной антропологии. СПб., 1995.

230. Очерки теории и истории культуры. М., 1992.

231. Очерки социальной философии. СПб., 1998.

232. Павличенко Ю.В. Интегральная индивидуальность и этность. Карачаевск: КЧГПУ, 2001.

233. Панарин А.С. Процессы модернизации и менталитет // Вопросы философии. 1994. № 1.

234. Панарин А.С. Россия в цивилизованном процессе. М., 1995.

235. Панеш Э.Х. Этническая психология и межнациональные отношения. Взаимодействие и особенности эволюции (на примере Западного Кавказа). СПб., 1996.

236. Пантин И.К. Национальный менталитет и история России // Вопросы философии. 1994. № 1.

237. Пантин И.К. Российская ментальность (материалы круглого стола) // Вопросы философии. 1994. № 1.

238. Парсонс Т. Человек в современном мире. М., 1985.

239. Поршнев Б. Ф. Социальная психология и история. М., 1979.

240. Постмодернизм и культура. М., 1991.

241. Пригожий И. Философия нестабильности // Вопросы философии.1991. №6.

242. Пригожий И., Стенгерс И. Порядок из хаоса: Новый диалог человека с природой. М., 1986.

243. Пружинин Б.И. Рациональность и историческое единство научного знания. М, 1986.

244. Пушкарев JI.H. Что такое менталитет? Историографические заметки // Отечественная история. 1995. № 3.

245. Ревель Ж. История ментальностей: опыт обзора. Споры о главном. М.: Наука, 1993.

246. Риэрдон Б.Э. Толерантность дорога к миру. М., 2001.

247. Рисмен Д. Некоторые типы характера и общество И Реферативный журнал «Общественные науки за рубежом». Сер. 11. Социология.1992. №2. С. 160-190.

248. Роль национального языка и культуры в формировании и развитии личности / Тезисы докладов и выступлений на региональной научно-практической конференции. Нальчик, 1993.

249. Романенко Ю.М. Бытие и естество: Онтология и метафизика как типы философского знания. СПб., 1999.

250. Росс Л., Уорд Э. Принципы наивного реализма и их роль в возникновении непонимания между людьми // ПЖ. Т. 2. № 6. 2000.

251. Российская ментальность: Материалы «круглого стола» // Вопросы философии. 1994. № 1.

252. Российская история: проблемы менталитета // Тезисы докладов научной конференции. Москва. 4-6 октября 1994.

253. Рубинштейн С.Д. Проблемы общей психологии. М.: Педагогика, 1973.

254. Рубинштейн С.Д. Основы общей психологии. В 2-х т. М.: Педагогика, 1989. Т. 2.

255. Руссо Ж.-Ж. Трактаты. М., 1969.

256. Сагатовский В.Н. Антропокосмизм парадигма будущего. Космизм новое мышление на Западе и Востоке. СПб., 1999.

257. Северный Кавказ: выбор пути национального развития. Майкоп, 1994.

258. Сендеров В.А. Унижение и достоинство человека //АВФ. №7. 1998.

259. Синкевич З.В. Национальное самосознание русских (социологический очерк). М.: Механик, 1996.

260. Сказание о нартах эпос народов Кавказа. М.: Наука, 1969.

261. Скворцов Н.Г. Проблемы этничности в социальной антропологии. СПб, 1996.

262. Смирнова Я.С. Семья быт народов Северного Кавказа. XIX первая половина XX в. М., 1983.

263. Смоленцев Ю.М. Противоречия свободы в различных культурах Культура и этноэтика. Киев, 1994.

264. Современный быт и культура народов Карачаево-Черкесии. Черкесск, 1990.

265. Соколов В.М. Социология нравственного развития личности. М., 1986.

266. Солдатова Г.У. Психология межэтнической напряженности. М.:1. Смысл, 1998.

267. Сорокин П. Социальная и культурная динамика: Исследование изменений в больших системах искусства, истины, этики права и общественных отношений / Пер. с англ., ком. и статья З.В. Сапова. СПб.: РХГИ, 2000.

268. Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество. М.: Политическая литература, 1992.

269. Соснин В.А. Культура и межгрупповые процессы: этноцентризм, конфликты и тенденции национальной идентификации // Психологический журнал. 1997. Т. 18. № 1.

270. Социологический энциклопедический словарь. На русском, английском, немецком, французском и чешском языках. Редактор-координатор-академик РАН Г.В. Осипов. М., 1998.

271. Стам С.М. Диалектика общности и личности в средние века // Вопросы истории. 1993. №3.

272. Сусоколов А.А. Структурные факторы самоорганизации этноса // Расы и народы. М.: Наука, 1990. Вып. 20.

273. Тейяр де Шарден. Феномен человека. М., 1987.

274. Текеев К.М. Карачаевцы и балкарцы. Традиционная система жизнеобеспечения. М.: Наука, 1989.

275. Текуева M.JI. Проблемы воспроизводства традиционной культуры в современных условиях тендерный аспект // Кавказ: проблемы культурно-цивилизационного развития. Ростов-на-Дону, 2000.

276. Тщнков В.А. О феномене этничности // ЭО. 1997. № 3.

277. Тишков В.А. Очерки истории и политики этничности в России. М.: Институт этнологии и антропологии РАН, 1997.

278. Тишков В.А. Этнологии и политика. М.: Наука, 2001.

279. Тишков В.А. Этничность, национализм и государство в посткоммунистическом обществе // Вопросы социологии. 1993. № 1/2.

280. Тоидис В.П. Этнокультурная среда источник этнонационального самосознания // Этничность, культура, менталитет (теоретико-методологические аспекты изучения этнического). Междисциплинарный сборник статей. Карачаевск: КЧГПУ, 2000.

281. Тойнби А.Д. Постижение истории. М., 1991.

282. Трахо Р. Черкесы. Мюнхен, 1956.t

283. Тульчинский Г. Постчеловеческая персонология. СПб, 2002.

284. Тхагазитов Ю.М. Эволюция художественного сознания адыгов. Опыт теоретической истории: эпос, литература, роман. Нальчик: Эльбрус, 1996.

285. Тхагапсоев Х.Г. Нартский эпос как логос Кавказского культурогенеза (Экзистенциальная реконструкция). Истоки региональных культур России: Сборник научных статей. СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 2000.

286. Тхагапсоев Т.Г. Философия образования: проблемы развития региональных систем. Нальчик, 1997.

287. Тэйлор Э.Б. Первобытная культура. М., 1989.

288. Тэн И. Философия искусства. М., 1936.

289. Тягло А. В., Воропай Т.С. Критическое мышление: Проблема мирового образования XXI века. Харьков, 1999.

290. Уайт JI.A. История, эволюционизм и функционализм как три типа интерпретации культуры. Антология исследования культуры. Т. 1. Интерпретации культуры. СПб., 1997.

291. Уайт JI.A. Энергия и эволюция культуры. Антология исследования культуры. Т. 1. Интерпретации культуры. СПб., 1997.

292. Унежев К.Х. Феномен адыгской (черкесской) культуры. Нальчик: «Эль-Фа», 1997.

293. Уолцер М. О терпимости. М, 2000.

294. Фейблман Дж. Типы культуры // Антология исследований культуры. Т.1. СПб, 1997.

295. Флиер А .Я. Современная культурология: объект, предмет, структура // Общественные науки и современность. 1997. № 2.

296. Фреге Г. Избранные работы. М., 1997.

297. Фромм Э. Бегство от свободы. М., 1989.

298. Хайдеггер М. Бытие и время. М., 1997.

299. Хайек Ф.А. Пагубная самонадеянность: Ошибки социализма. М., 1992.

300. Ханаху Р.А. Институт старейшин как элемент традиционной культуры Северного Кавказа Кавказ: проблемы культурно-цивилизованного развития. Ростов-на-Дону, 2000.

301. Ханаху Р.А Национальный менталитет: этнокультурологический анализ // Этническая культура: проблема самосохранения в современном контексте. М., 1997.

302. Ханаху Р.А.Традиционная культура Северного Кавказа: вызовы времени (социально-философский анализ). Ростов-на-Дону, 2000.

303. Ханаху Р.А Традиционная основа права и государственности адыгов // Государственность и право республики в составе Российской Федерации. Ростов-на-Дону, 1996.

304. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций // Полис. 1994. №1.

305. Харчев А.Г. Социология воспитания (О некоторых актуальных социальных проблемах личности). М. 1990.

306. Хейзинга И. Хомо луденс. В тени завтрашнего дня. М., 1992.

307. ЗП.Хуранов М.В. Культура межнационального общения // Педагогика.1992. № 7-8.

308. Ценности и символы национального самосознания в условиях изменяющегося общества. М., 1994.

309. Цуциев А. Критерии этнической стратификации как фактор кризиса легитимности внутренних границ России // Социальные конфликты: экспертиза, прогнозирование, технологии разрешения. М., 1992. Т. 1.

310. Чагин Б.А. Структура и закономерности общественного сознания. Л., 1982.

311. Чурсин Г.Ф. Обычаи и предрассудки карачаевцев / Кавказ. 1902. № 24.

312. Чурсин Г.Ф. Экономическая жизнь Карачая / Кавказ. 1900. № 322.

313. Шаповалов В.К. Этнокультурная направленность российского образования. М., 2002.

314. Шариков А.В., Баранова Э.А. О связи ценностных и массово-коммуникационных ориентации // ПЖ. Т. 20. 1999. № 3.

315. Шацкий Е. Утопия и традиция. М., 1990.

316. Швейцер А. Благоговение перед жизнью / Под ред. пер. А.А. Гусейнова. М.: Прогресс, 1992.

317. Швейцер А. Культура и этика. М., 1973.

318. Шебзухова Ф.А. Диалектика интернационального и национального в черкесской художественной литературе: Материалы научно-практической конференции работников образования. Черкесск, 1999.

319. Шебзухова Ф.А. Национальные традиции и концепция воспитания у адыгов: Сб. материалов научной конференции. СПб.: ГПУ им. Герцена, 1995.

320. Шебзухова Ф.А. Образование в развивающихся странах: некоторые проблемы его развития. Материалы научной конференции.1. Карачаевск: КЧГПУ, 1999./

321. Шебзухова Ф.А. Социокультурный (ментальный) генезис черкесской художественной литературы. Ставрополь, 2002.

322. Шебзухова Ф.А. Язык художественной литературы и проблемы культуры речи: Сб. науч. трудов по социолингвистическим проблемам русского языка в условиях новой языковой политики. Нальчик, 1996.

323. Шебзухова Ф.А. Основные традиции и принципы воспитания в этнопедагогике народов Карачаево-Черкесии. Нальчик: КБГУ, 1997.

324. Шебзухова Ф.А. Актуальные проблемы социализации молодежи. Нальчик: КБГУ. 1998.

325. Шебзухова Ф.А. Художественная литература как социокультурное явление: Сб. науч. трудов преподавателей и аспирантов МГУ. Майкоп: МГУ, 1999.

326. Шебзухова Ф.А. Педагогика на рубеже веков: Сб. науч. трудов (в печати).

327. Шебзухова Ф.А. Философия этнопедагогики (в печати).

328. Шевлоков В.А. Новые горизонты синергетических исследований: социосинергетика / Мир этноса. Аспекты и методы исследования. Под ред. М.В. Иордана. Нальчик, 1999.

329. Шенкао М.А. Горское ментально-прекрасное. Черкесск: КЧТИ, 1998.

330. Шенкао М.А. К вопросу о национальной ментальности: сущность, структура, функции: Материалы I научно-практической конференции КЧГТИ. Ч. 2. Черкесск, 1996.

331. Шенкао М.А. Смерть как эпифеномен ментальности. Черкесск: КЧТИ, 1998.

332. Шибутани Т. Социальная психология. М.: Прогресс, 1969.

333. Шихарев П.Н. Современная социальная психология в Западной Европе. М., 1985.

334. Шиянов Е.Н. Регионально-этническая культура в концепции развития, социализации и воспитания личности // Семейная этнопедагогика и современная нау-школа: Материалы межвузовской конференции. Карачаевск: КЧГПУ, 1997.

335. Шкуратов В.А. Историческая психология на перекрестках человекознания // Одиссей. М.: Наука, 1991.

336. Шлягина Е.И., Ениколопов С. Н. Методы исследования этнической толерантности личности // Стефаненко Т.Г., Шлягина Е.И., Ениколопов С.Н. Методы этнопсихологического исследования. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1993.

337. Шортанов А.Т. Адыгейские культы. Нальчик: Эльбрус, 1992.

338. Шпенглер О. Закат Европы. М, 1993.

339. Шпет Г.Г. Введение в этническую психологию. СПб., 1996.

340. Шрейдер Ю.А. Человеческая рефлексия и две системы этического сознания // ВФ. 1990. № 7.

341. Штомпка П. Социология социальных изменений. Пер. с английского под редакцией профессора В.АЛдова. М., 1996.

342. Щербина Е.А. Конфликтный менеджмент в региональном проявлении (на примере КЧР) // Вестник КЧИГИ. 2003.

343. Щербина Е.А. Некоторые проблемы межнациональных отношений в КЧР (по результатам конкретно-социологических исследований 199398 гг.) // Вестник КЧИГИ. Черкесск Ставрополь, 1999.

344. Щербина Е.А. Проблемы гуманизации межнациональных отношений в Карачаево-Черкесии (социальный анализ) // Вестник КЧИГИ. Черкесск, 1999.

345. Элиаде М. Космос и история. М.: Прогресс, 1987.

346. Элиаде М. Аспекты мифа. М.: «Инвест-ППП», 1996.

347. Элиаде М. Священное и мирское. М.: МГУ, 1994.

348. Эпштейн М.Н. Философия возможного. СПб., 2001.

349. Этнические конфликты и их урегулирование: Сб. науч. статей. Москва Ставрополь, 2002.

350. Этнические процессы в современном мире / Под. ред. Ю.В. Бромлея. М.: Наука, 1987.

351. Этнические проблемы современности. Вып. 7. Ставрополь, 2001.

352. Этнические стереотипы поведения. JL: Наука, 1985.

353. Этнометодология: проблемы, подходы, концепции. Вып. 3. М., 1997.

354. Этнопсихология. Теория и методология. 4.1. М. 1992.361.Этносоциология. М., 1998.

355. Этносоциальные процессы. Нальчик, 1989.

356. Юнг К. Архетип и символ. М., 1991.

357. Юнг К. Психология бессознательного. М.: Канон, 1994.

358. Яковлев A.M. Преступность и социальная психология. Социально-психологические закономерности противоправного поведения. М, 1971.

359. Ямсков А.Н. Этнический конфликт: проблемы дефиниции и типологии // Идентичность и конфликт в постсоветских государствах / Подред. М.Б. Олкотт, В. Тишкова, А.Малащенко. М.: Моск.Центр Карнеги, 1997. ‘

360. Ямсков А.Н. Этничность в межнациональных конфликтах после распада СССР / Анализ и прогноз межнациональных конфликтов в России и СНГ. М., 1994.

361. Ясвин В.Г. Психологическое моделирование образовательных сред // ПЖ. Т. 21. №.4. 2000.

362. Ясперс К. Смысл и значение истории. М., 1991.

363. Ясперс К. Собрание сочинений по психологии. В 2-х т. Т. 1. М.: Академия, 1996.

№1 (3)

Главная / Архив журналов / №1 (3)

Скачать выпуск: PDF

Тема выпуска: ДИСКУРС ТОЛЕРАНТНОСТИ В ГЛОБАЛЬНОМ МИРЕ

Предисловие главного редактора

О.Ф. Русакова
Вызовы толерантности: дискурс-анализ четырех конгрессов и одной акции.
 
Актовые речи

Ф.М. Бурлацкий — Речь на открытии Третьего Всероссийского конгресса политологов «Выборы в России и российский выбор». Москва, 28 апреля 2003г.
И. Кучуради (Турция) — Философия лицом к мировым проблемам. Фрагменты инаугурационной речи на открытии XXI Всемирного философского конгресса. Стамбул, 10 августа 2003 г.

Дискурс толерантности в глобальном мире

К.С. Романова — Толерантность: конформизм или милосердие?
С.Е. Вершинин — Принцип шума или проблема звуковой толерантности
В.Н. Руденко — Толерантность и современные демократические практики
А.В. Гайда, В.В. Китаев — Вызовы толерантности: социальные маргиналы в политике
В.А. Муравский — Толерантность как модус правообразования
В.С. Мартьянов — Метаязык политической науки в контексте глобализации
Л.Г. Фишман — Современный российский политический дискурс: модернизм, постмодернизм или домодернизм?
О. Б. Подвинцев — Общности и «измы»
А.С. Ахиезер — Концепция словаря. Культура. Цивилизация. Глобализация
А.П. Давыдов — Срединная культура
Е.Н. Яркова — Национализм и утилитаризм в России
В.М. Русаков — Русский марксизм и проблема толерантности
В.В. Уфимцев — Проявление «толерантности» власти в политической практике пореформенной России
А.М. Воробьев — «Ты по какому вопросу плачешь?»
М.А. Фадеичева — Колония и терпение: внутренний неоколониализм и этнополитика на Урале
В.Д. Жукоцкий — Власть: физика и метафизика социального
В.Н. Сыров — Нарративность и толерантность
О.Г. Дука — Универсализация процедуры понимания как условие достижения толерантности в научном сообществе
М.Ю. Мирошников — Толерантность как тип ментальности
А.В. Маршалкина — Массовые социально-политические фобии и проблема толерантности
В.В. Хурбатов — Толерантность безразличия против толерантности сопереживания: проблема содержания опыта модернизации России
Е. А. Сеньшин — Ревизионизм мондиализма
С.А. Афанасьев — Право нации на самоопределение как регулятор международного права

Галерея

Б.В. Емельянов — Русский философ Евгений Валентинович де Роберти де Кастро де Ля Серда
А.С. Гагарин — Фридрих Ницше: одинокий странник дополуденной философии

Персона

И.Б. Фан — «Дело жизни — возрождение цивилистики в России». Интервью с членом-корреспондентом РАН С.С. Алексеевым

Антропология

М.А. Малышев (Мексика) — Георг Зиммель и Владимир Янкелевич: феноменология приключения
А.А. Александров — Роль индивида в гегелевском учении о государстве и проблема толерантности
О.В. Коркунова — Поиск объективных оснований толерантности
С.Л. Бутина — Две дороги страха
С.В. Рязанова, И.В. Рязанов — Власть мифа и миф о власти
О.Т. Лойко — Проблемы развития образования в социально-культурном континууме социальной памяти
Т. В. Наумова — И.Т.Фролов о проблеме взаимодействия общества и природы

Тропы метода

О.Ф. Русакова — Метод сетевого анализа философского сообщества
О.В. Буркова — К вопросу о дискурс-аналитической практике современного гуманитарного знания (методологический аспект)
И.В. Янков — К поиску языка анализа множественной социальности
И.Я. Мурзина — Региональная идентичность и региональное самосознание
Н.В. Головко — Методологическая функция математики в контексте проблем внеэмпирического обоснования научного знания

Поликлиника

В.Н. Железняк — Диагностика культурно-исторических мутаций
О.Б. Ионайтис — Идея всеславянской империи и учение «Москва- Третий Рим» в XVII в.
В.П. Ляушин — Травмы истории: предвоенные и военные годы на Севере Сибири
А.С. Бурнасов — Трансформация российской модели федерализма
Д.Е. Москвин — Псевдоавтономия политических партий в России
В. В. Китаев, Н.Г. Чевтаева — Современный российский чиновник: патримониализм и / или бюрократия
Н.Б. Берзина — Профессиональный риск врача
В.В. Полякова — «Мент»: профессиональная деформация или стереотип общественного сознания?
О.В. Собенина — Профессинальная культура «квазименеджера»: проблемы и перспективы адаптации
Д.Д. Здомский — Ресоциализация пользователей и гендерные смещения в визуальном пространстве

На взгляд социолога

И.М. Модель, Б.С. Модель — О природе власти в организациях с ограниченной рациональностью

Четвертая власть

А.Д. Трахтенберг — «Правда» versus «вежество»: социкультурная специфика одних телевизионных дебатов
Д.Л. Стровский — Социальный диалог в журналистике как условие формирования ее толерантности
Ю.В. Чемякин — Диалог власти и общества: при каких условиях он возможен?

Политические технологии

К.В. Киселев — Лоббизм: технологические аспекты деятельности
Е. Г. Дьякова — Эффект установления повестки дня как предвыборная технология
А.Е. Спасский — Политический маркетинг в эпоху глобализации
Д.В. Альчиков — Демаркетинг в теории и практике современного политического консультирования.
А.С. Кузнецов — Феномен субнациональной парадипломатии
А.В. Миронова — PR-образование: как рождаются консультанты?

«Игра в бисер»

В.О. Лобовиков — Метафизическая онтология как формальная аксиология (Незеноновские доказательства основных положений философии Парменида)

Презентация

К.Н. Любутин — Урал философский…
В.М. Русаков, О.Ф. Русакова — Новый международный журнал «Social Evolution & History»

Трибуна

С.В. Мошкин — Россия как демократия

Клуб дядюшки лю

Короткие, но правдивые рассказы дядюшки ЛЮ о славных обитателях Философского Корабля
М.А. Фадеичева — Глоссарий «Ди-Пи»
Л. Рыбаков — Перенимать передовой опыт (Письмо в редакцию)

Сексуальный смотритель

С. Н. Некрасов — Потенция от Пфайцер: а в США-то секса нет!

Конференцзал

М.Е. Главацкий — XXV Всероссийская конференция с международным участием «Интеллигенция России и Запада в XX-XXI вв.: поиск, выбор и реализация путей общественного развития»
К.А. Маркелов — Глобальность проблем порождает глобализацию интересов

Эссе

К.Н. Любутин — Литературно-критические опыты
В.В. Говорков — Православие и власть

Поэтик

А.С. Гагарин — Жара. Оса. Жизнь/Смерть. Ущербом мается луна
И.М. Модель — Едва распахнешь свою душу. Закономерность и любовь. Сержант, танкист…
М.Ф. Казанцев — Откровение (Поэма)

Новые книги по философии, политологии и праву

(Составитель — Е.М. Сурина)

Наши авторы

Какой у чехов менталитет и какие традиции присущи именно Чехии?

Содержание:

1. Чешский менталитет
2. Обычаи и традиции Чехии
3. Чехия, как страна
4. Быт и ежедневные обязанности

Автор: Мария Алексеева, студентка ВШЭ, факультет информатики и статистики

Каждый народ и страна уникальны. У каждого свои обычаи и нормы поведения. Очень важно понимать обычаи и особенности страны, куда вы едете в отпуск или на учёбу.

И хотя невозможно зачесать всех жителей Чехии «под одну гребенку», мы можем составить общий портрет. Я полагаюсь на свой собственный опыт общения с чехами, который уникален и может отличаться от опыта других людей

Чешский менталитет

Если говорить о чехах и основывать свои выводы на личных наблюдениях, а не на статистических данных и статьях из Интернета, прежде всего я бы сказала, что они одновременно очень зажаты и очень свободны. 

Я больше всего люблю в чехах их толерантность. Им совершенно всё равно, как вы одеты и как себя ведете. Главное правило — пусть торжествует ваш личный комфорт.

Вы можете ехать на работу в старых ботинках, потёртых джинсах и с походным рюкзаком — это нормально, ведь вам так удобно. Вы можете носить ковбойскую шляпу, шпоры, одеваться в стиле пин-ап или ходить в футболке в минус пять градус по Цельсию — и это тоже будет нормально.

Вы можете пританцовывать на автобусной остановке, громко смеяться, ходить на голове и трубно сморкаться — и никто вам даже слова не скажет. Сморкание — это вообще часть чешской идентичности. Они считают неприличным хлюпанье носом, но к громкому сморканию в общественных местах, и даже во время лекций относятся лояльно. 

Но при всей своей толерантности и внешней открытости, они очень сдержанные и закрытые люди. Мне кажется, что именно эта черта заставляет их относится с подозрением к очень громким и эмоциональным русским.

Я могу писать о чехах, как иногда пишут об интровертах — внутри каждого из них свой собственный закрытый мир, в который он пускает далеко не всех. У них есть понятие дружбы, но нет такой дружбы, к которой привыкли мы. Они могут проводить время вместе, гулять, ходить в бары и помогать друг другу, но всё равно не стать близкими друзьями.

У чехов нет потребности найти близкую душу и держаться рядом с ней. Я бывала свидетельницей сцен, когда два приятеля болтали в коридоре, а потом заходили в аудиторию на лекцию и садились в двух разных концах класса. Видела, как двое парней ехали в автобусе и игнорировали присутствие друг друга, а потом вышли и поприветствовали друг друга как давние друзья.

Две мои соседки по комнате жили вместе на протяжении шести лет и были довольно близки, но когда я спросила одну из них, почему же они не сняли квартиру вместе или не снимут её на следующий год, она с улыбкой ответила мне, что они никогда даже не думали об этом. И она же, за год в общежитии испив со мной вместе не одну бутылку вина и проведя не один час за личными разговорами, потом уже ни разу не ответила на мои сообщения.

Чехи в большинстве своём — увлеченные собачники. Вы нередко встретите собак без поводка в автобусах и метро или просто на улицах города. Но собаки там дрессированные и очень спокойные.

Они предельно вежливы всегда. Задев вас случайно плечом в магазине, женщина никогда не пройдёт молча мимо, она будет извиняться перед вами минут пять.

Однажды в метро, увидев, что в вагон заходит пожилая женщина, я инстинктивно начала привставать, чтобы уступить ей место, а потом заметила, что свободных мест ещё пол-вагона — следующие минут семь я выслушивала от неё лекцию о том, какая я хорошая. Ведь уступать места старшим явно моя привычка.

Всегда и везде обязательные «Добрый день, до свидания, спасибо, пожалуйста». Я видела, как в комментариях к одному из товаров шоурума в Instagram одну девушку строго отчитали за несоблюдение этого правила.

Вам помогут, если вы их попросите. Одногруппник встретится с вами в библиотеке и объяснит сложную тему, случайный прохожий объяснит дорогу. В канун Рождества один мужчина искренне пытался заплатить за меня в продуктовом магазине, поняв, что денег у меня хватает лишь на самое необходимое.

Чехи помогут вам, если вы в помощи нуждаетесь, и будут общаться тепло и ласково, но это не будет означать то, что вы стали друзьями.

Обычаи и традиции Чехии

По статистике, большинство чехов — это неверующие католики. Это значит, что они не особо верят в существование всевышней силы, но при этом соблюдают обряды и традиции католичества. Религиозные праздники в Чехии, такие как Рождество и Пасха, являются государственными выходными. Как и другие народы, чехи на эти праздники накрывают особый стол — на Рождество едят карпа, а на Пасху особый кекс в виде барана. 

Хотите узнать больше о Пасхальных и Рождественных традициях Чехии? Тогда советуем вам посмотреть выпуски Разговорного чешского посвященные этим праздникам:

Есть даже специальный праздник для демонстраций и пикетов — 17 ноября. Это День борьбы за свободу и демократию.

Данный праздник связан с историческими событиями 1939 и 1989 годов. С 1946 года его также называют Международным Днём Студентов, в честь студентов павших 17 ноября 1939 года от руки гестаповцев и эсэсовцев, окруживших студенческие общежития. Сейчас во время этого праздника вы можете встретить по всему историческому центру разные демонстрации и митинги.

Доходит до того, что в одной части Вацлавской площади проходит митинг против мигрантов, а в другой — митинг о защите мигрантов.

Чехия, как страна

Возможно это лишь ложное чувство безопасности, но по приезду в Чехию чувствуешь там себя достаточно спокойно. По городу периодически курсируют машины полиции, а в общественных местах стоят полицейские.
Но всё же стоит знать, что бездомные в Чехии, а особенно в Праге, чувствуют себя очень свободно. Они стекаются в центр поближе к туристам, просят милостыню и живут в районе Главного Вокзала и Масарикова Вокзала. Порой они ведут себя развязно, громко ругаются и кричат, но к прохожим пристают очень редко.  

Даже не смотря на это, чувствуешь себя безопаснее, чем на улицах родного русского города.

Спальные районы Праги очень тихие. Чехи рано расходятся по домам, поэтому улицы вымирают часов в 8-9 вечера. Нет шумных посиделок во дворе или какой-то особой преступности.  
Чехи предпочитают жить именно в отдалённых районах городов, а не в центре. Как раз из-за того, что там спокойнее и тише.

Быт и ежедневные обязанности

Мода на распределение отходов дошла уже и до стран СНГ, по крайней мере я стала встречать на помойках хороших домов в России специальные баки с надписью «пластик».
В Европе в целом и в Чехии в частности с сортировкой всё серьезней. Обычные уличные урны служат для всех видов мусора, но на помойках рядом с домами или учреждениями обычно стоят 4 разноцветных ящика. 

Жёлтый — для пластика, синий — для бумаги, зеленый — для стекла и серый — для всего.

Именно у чехов я и научилась сортировать отходы и со временем это вошло в привычку. Несколько лет я прожила в чешском общежитии, и со временем вид выстроенных стройными рядами бутылок перестал меня удивлять. Хотя сначала всё это показалось мне немного странным.

Подробнее об особенностях сортировки мусора в Чехии мы рассказываем в этом видео:

Мой новый сосед по блоку как раз показывал мне кухню, когда я впервые увидела это зрелище. Бутылки занимались почти всё свободное пространство на крохотной кухоньке.

— Как видишь, мы сортируем мусор, — улыбнулся он, а я засмеялась. Я решила, что это он так шутит, а бутылки тут стоят потому что им лень вынести мусор.
Улыбка пропала с его лица.
— На самом деле, мы относимся к этом очень серьезно, — обиженно сказал он.
Я подавилась смешком.

Но бутылки вовсе не обязательно выкидывать. Ещё их можно сдать на переработку прямо в магазине и получить за это денежное вознаграждение — примерно 3 кроны за бутылку. Но принимаются только конкретные бутылки конкретных марок.
Я также знаю, что у мест общепита подобная практика с «переработкой» поставлена на поток — они получают большую скидку на продукцию, если возвращают поставщику использованную стеклянную тару.
Чехи вообще к мусору относятся крайне негативно. В спокойных спальных районах вы редко встретите валяющийся на земле мусор. Обычно мусорят подвыпившие туристы в центре. Видеть, так сказать, «органический мусор» на земле чехам тоже не очень-то нравится. Поэтому рядом с небольшими парковыми зонами всегда стоят специальные столики с прикреплёнными к ним бумажными пакетами и табличкой «Уберите за своей собакой».

Чешская экономность в вопросах домашнего быта возведена в абсолют. Минимум вещей, аскетизм и почти маниакальная экономия воды и электричества. Но здесь я их легко могу понять, коммуналка в Чехии считается по счётчикам и безумно дорогая.

Я не привыкла особо экономить воду — коммуналка дома дешевая, а семья не бедствует. Когда я чистила зубы в общей душевой для девушек на этаже, поток воды из крана продолжал литься.

— Пожалуйста, не могла бы ты выключить воду, меня это дико нервирует, — с напряжением в голосе попросила меня девушка, которая умывалась у соседней раковины.
— Окей, без проблем, — говорю я и закручиваю кран.

Но едва ли их прижимистость — это негативная черта характера. Они просто не любят лишний пафос и шик. Предпочитают лаконичность и жизнь по средствам и уж точно не будут судить вас за отсутствие денег. Как по мне, это скорее их большой плюс, чем минус.

В завершение я хочу сказать, что Чехия — достаточно комфортная для проживания и учёбы страна. Что уж говорить, она входит в топ-5 стран идеальных для студентов. Жители Чехии мягкие и тактичные люди, а на улицах городов находиться спокойно и безопасно.

Во время обучения на курсах Пражского Образовательного Центра, студенты не только изучают чешский и готовятся к вступительным экзаменам. Они также, как минимум полгода, живут в Чехии, знакомятся с ее менталитетом, особенностями образовательной системы, и привыкают к ритму жизни.

Курсы PEC проходят сразу в 4 филиалах: Прага, Брно, Либерец, Пльзень. Каждый из этих городов имеет свою особенность, и вы можете выбрать для себя идеальное место для обучения. А о том, чем же отличаются эти города, мы писали в этой статье. Важной особенностью курсов PEC является то, что пройти обучение на каждой программе можно в удобной и доступной вам форме: очной или дистанционной. Если же вы хотите совместить 2 формы курсов, выбирайте комбинированную программу. 

Подать заявку

Михайлова О.А. Аксиологическая амбивалентность толерантности

скачать PDF

Аннотация

В статье рассматривается феномен толерантности в лингвоаксиологическом аспекте. Показано развитие в историческом процессе ценностного понимания толерантности – от инструментальной значимости к значению моральной добродетели – и становление идеологии толерантности в современном обществе.

На основе анализа текстов интернет-коммуникации и массового анкетирования носителей русского языка выявляются оценочные коннотации слова толерантность, установки толерантного сознания в обществе и интерпретируется отношение россиян к ценностной составляющей толерантности. Доказано, что в наивном языковом сознании россиян толерантность характеризуется амбивалентностью. Выделены три группы респондентов: лица, однозначно осознающие ценность толерантности; лица, для которых толерантность обладает ситуативной ценностью; лица, отрицающие толерантность как ценность. Выявлены факторы, обусловливающие двойственное отношение к данному социокультурному явлению. Во-первых, неоднозначность и размытость содержания понятия толерантность в русском наивном языковом сознании. Концепт «Толерантность», по результатам анкетирования, включает прямо противоположные концептуальные признаки: с одной стороны, «терпимость», «уважение», «бесконфликтность», которые входят в число национально-ментальных ценностей русской нации и поддерживают мелиоративные коннотации исследуемого понятия, а с другой стороны, безразличие, равнодушие, лицемерие, усиливающие его пейоративную оценку. Во-вторых, неопределенность областей социальной жизни, где возможно адекватное использование данного термина. По мнению большинства информантов, толерантность должна иметь пределы, и существуют такие социальные явления, к которым понятие толерантность не применимо. И, наконец, третий фактор – активизация процесса антиглобализма, протест против экспансии Запада и обострение чувства национального самоопределения. Толерантность фактически заменила собой такие традиционные для российского менталитета понятия, как нравственность, духовность, уважение, против чего выступает значительная часть российского социума.

Ключевые слова

Аксиология, толерантность, ценностные установки, амбивалентность, коннотации

Михайлова Ольга Алексеевна – доктор филологических наук, профессор кафедры риторики и стилистики русского языка Уральского федерального университета им. первого Президента России Б.Н. Ельцина. E-mail: Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

Михайлова, О.А. 2003: Толерантность и терпимость: взгляд лингвиста. В кн.: Н.А. Купина и М.Б. Хомяков (ред.), Философские и лингвокультурологические проблемы толерантности. Екатеринбург, 99–111.

Михайлова, О.А. 2004: Толерантность в речевой коммуникации: когнитивные, прагматические и этические основания. В кн.: Н.А. Купина, О.А. Михайлова (ред.), Культурные практики толерантности в речевой коммуникации. Екатеринбург, 15–26.

Перунова, Н.В. 2013: Ценностно-архетипический комплекс: структура и типология. М.

Самохвалова, В.И. 2008: О содержании понятия «толерантность» в современном культурном контексте. Философский журнал 1, 161–175.

Стернин, И.А. 2003: Толерантность и коммуникация. В кн.: Н.А. Купина и М.Б. Хомяков (ред.), Философские и лингвокультурологические проблемы толерантности. Екатеринбург, 331–345.

Хомяков, М.Б. 2000: Проблема толерантности в христианской философии: автореф. дис. … д-ра филос. наук. Екатеринбург.

Шмелева, Т.В. 1993: Ключевые слова текущего момента. Collegium 1, 33–41.

Goudsblom, J. 2007: Tolerantie en macht. In: Duyvendak, JW., Engbersen, G., Teeuwen, Moscow, Verhoeven, I. (eds.), Macht en verantwoordelijkheid. Essays voor Kees Schuyt. Amsterdam, 43–53.

Marcuse, H. 1969: Repressive Tolerance. In: Robert Paul Wolff, Barrington Moore, jr., and Herbert Marcuse, A Critique of Pure Tolerance. Boston, 95–137.

Verkuyten, M. 2007: Tolerance of Muslim beliefs and practices: Age related differences and context effects. International Journal of Behavioral Development 31(5), 467–477.

Vogt, WP 1997: Tolerance & Education. Learning to Live with Diversity and Difference. Thousand Oaks; London–New Delhi.

Терпимость в России и толерантность в Европе.

Статья о толерантности, написанная год назад

Статья была написала ровно год назад, осенью 2014 года. Теперь, наблюдая гуманитарную ситуацию с беженцами, Европа «рвёт на себе волосы»: толерантной была очень.)

Терпимость в России и толерантность в Европе.  Нужны ли границы?

В условиях современной глобализации, при современном отсутствии границ для информации, развитии транспортной системы и размытости границ государств, когда человечество становится похожим на гомогенную массу, —   раздаётся хор голосов о значимости, актуальности толерантности, о необходимости обучаться этому свойству человеческой натуры, так как это, по мнению носителей данной концепции, очень важно для того, чтобы  считаться человеком,   терпимо и кротко относится к людям, не похожим на других.

  Страны Европы призывают к исключительно терпимому отношению к носителям нетрадиционной ориентации, к людям с ограниченными возможностями, к людям с неопределенной самоидентификацией, к представителям другой расы, вероисповедания, другого цвета кожи и даже к тем, кто испытывает интерес к животным и усопшим.

Нужно ли России учиться толерантности, этому новому модному качеству? Обратимся к данному вопросу.

Для того, чтобы понимать присутствие этого качества в жителях Российской Федерации, желательно иметь представление о характере самой пока еще большой этнической группы, населяющей территорию страны, — русских.

Сначала стоит отделить два понятия: «толерантность» и «терпимость». БСЭ даёт следующее определение: «ТОЛЕРАНТНОСТЬ (от лат. Tolеrantia – терпение). 1) иммунолог.состояние организма, при к-ром он неспособен синтезировать антитела в ответ на введение определ.антигена при сохранении иммунной реактивности к др.антигенам. Проблема Т. имеет значение при пересадке органов и тканей. 2) Способность организма переносить неблагоприятное влияние того или иного фактора среды. 3) Терпимость к чужим мнениям, верованиям, поведению.»1)

Можно заметить, что первым и вторыми пунктами в этом уважаемом издании идёт медицинское значение данного понятия. И лишь третий пункт означает «терпимое отношение» к явлениям и событиям.

Если счесть страну неким гигантским организмом, то чрезмерно толерантное отношение к инородным элементам может привести страну к гибели в буквальном смысле этого слова. К этому вернемся несколько позже.

1)    Советский энциклопедический словарь/Гл.ред.А.М.Прохоров.-4-е издание.- М.: Сов. Энциклопедия, 1989. – 1632 с., ил. (с. 1352).

России ближе качество, свойство натуры, понятия, слова называемое «терпимостью» и «терпением», которые предназначены для преодоления жизненных трудностей и самосовершенствования в христианском понимании мира. О чём свидетельствуют многочисленные пословицы и поговорки.  

«Бог терпел да и нам велел», «Хотенье есть терпенье», «Терпенью – спасенье»,  «Без терпенья нет спасенья»,  «Не потерпев, не спасешься,   «Терпит брат долго, а через край пойдет – не уймешь», «Терпи, казак, атаманом будешь».2)

В этих пословицах выражены практически весь характер и черты русского народа. Трудолюбие (хоть кто-то сейчас и пытается навязать миру представление о русском, как о полном тунеядце) «Терпение и труд всё перетрут»,  стойкость «Терпя, в люди выходят», духовное совершенстование  « За терпенье дает Бог спасенье»

По многим исследованиям, при всех естественных недостатках, русскому народу свойственны такие качества, как лёгкость человеческих отношений; отзывчивость, широта характера, размах решений,  тяга к справедливости («Не в силе Бог, а в правде»), религиозность, набожность, большой творческий потенциал, широта души, умение выживать ( «Голь на выдумки хитра»), традиционная семья, уважение к родителям, счастье и благополучие детей,  сострадательность, милосердие.

И, как была возможность убедиться по пословицам, высокий уровень терпимости и терпения. На формирование национального характера повлияли: 

Историческое прошлое – постоянные преимущественно оборонительные войны, которые всегда, крепостное право, которое определенным образом повлияло на менталитет,  политический режим,  холодный климат – зима по полгода, огромные расстояния,  ментальная дуальность, то есть двойственность во многом (Евразия, восточные «мотивы» и русские черты в натуре, характере и др.), которая объясняется неустойчивым климатом и зоной рискованного земледелия  географические границы России, патерналистская культура управления. 3)

______________________________________________________________

2) В.В.Даль. Пословицы и поговорки русского народа. — М.: Русская книга, 1997 год)

3) И.В.Денисова. Загадочная русская душа (национальный характер русских и особенности общения. Справочник секретаря и офис-менеджера. №4 2014 год.

  «Бросаться из крайности в крайность – типично русская черта: от бунта – к покорности, от пассивности – к героизму, от расчётливости – к расточительности» — так характеризует дуальность,  двойственность в русском характере профессор философии А. В.Гулыга.

При этом терпимость, сострадание у русских «в крови».  Это подтверждается многими свидетельствами. Так, например, когда по Владимирскому тракту шли каторжники, к ним со всей окрестностей сходились женщины и дети из соседних селений и приносили еду и воду.

Во время Великой Отечественной войны в русских деревнях выхаживали раненных немецких солдат. «Очнувшись, увидел стоявшую передо мной на коленях русскую девушку, которая поила меня с чайной ложечки горячим молоком с медом. Я сказал ей: „  на мою военную форму и относились ко мне скорее по-дружески!», 4) —  так писал солдат вермахта  Асмус Реммер в 1943 году.

Слово «любить» в России всегда являлось практически полным синонимом слова «жалеть». Он ее «жалеет» говорили о любящем муже в крестьянской среде.

Очевидно, истоки русской толерантности лежат в необъятной территории, которая недостаточно заселена из-за труднопроходимости и сурового климата.  Можно предположить, что на Руси дорожили дружбой с другими и не отказывали многим народам, которые выражали желание  находиться под покровительством Российской империи.

Об этом свидетельствует  уникальный сборник архивных документов «Под стягом России», вышедший в издательстве «Русская книга» в  1992 году.

Аннотация: «Архивные документы в книге отражают процессы формирования территории Русского централизованного государства с XIV века до третьей четверти XIX века. Обращения (\»письма\», \»прошения\», \»листы\») представителей различных народов к русскому правительству с просьбами о покровительстве, помощи или принятия в подданство позволяют проследить историю постепенного сближения народов и упрочения связей между ними».

Это издание говорит о доверии представителей других этносов к русскому Белому государю (так называли раньше российского царя), которые целыми народами просились под юрисдикцию, управление и защиту в Российское государство,  и свидетельствует о терпимости России к другим народам.

4) http://wbdesign.livejournal.com/110116.html 

Ниже приводится  Письмо Султана Долонбая Сюкова генерал-губернатору Западной Сибири П. Д.Горчакову о принятии Байжигитовского народа в русское подданство.

«Великий князь! … осмеливаюсь сообщить через это письмо то, о чем желал сказать из уст своих при виде светлое лицо Ваше.

Цель приезда моего была та, чтоб лично представиться пред величие Ваше, сообщить о состоянии нашего байжигитовского народа, всенижайше просить в. с-во употребить ходатай­ства у великого государя императора всемилостивейшее благоволение, служащее для нас к средству пользоваться могущественной российского царя защитой и правосудием, изливающимся не только на одних всеподданнейших, но и на прочих всех соседственных и смежно кочующих народов. Эта просьба наша, великий князь, на тот единственно предмет, что народ байжигитовский имеет намерение жить со всеми соседственными киргизскими народами в мире, согласии, уничтожить чрез миролюбивые между собой расчеты все доныне существующие претензии, распри и иски. Причем присовокупляем, что мы имеем сильное желание, если можно, быть во дворце, увидеть благословенное лицо правосудно царствующего в России Белого императора.

Остаюсь в ожидании от вас милости, с пожеланием много­летнего здравия и всех благ — султан Долонбай Сюков. Переводил переводчик коллежский секретарь Курбанаков. АВПР, ф. СПб. Главный архив, Ш—1, д. 5, л. 2—2 об. (копия). Опубл.: Казахско-русские отношения в XVIII—XIX вв.— Алма-Ата, 1964.— С. 354. 1823 г. февраля 10»5)

О терпимости свидетельствуют также многие литературные произведения русских писателей, взгляд которых был неизменно обращён к страждущему человеку, будь то крепостной крестьянин  (А. Радищев «Путешествие из Петербурга в Москву», Н.Некрасов «Кому на Руси жить хорошо») или дворянин, ищущий смысл жизни во время «Войны и мира» Л.Н.Толстого.

5)Под стягом России: Сборник архивных документов/ П44  Сост., примеч. А. А. Сазонова, Г. Н. Герасимовой, О. А. Глушковой, С. Н. Кистерева.— М.: Русская книга, 1992.— 432 с, 16 л. ил.

 О терпимом отношении к инородцам в России свидетельствует следующее. После монголо-татарского ига, которое, как известно, длилось 300 лет, татарский народ ассимилировался и растворился среди русского.   Значительная часть татар при этом сохранила свою идентичность,  будучи лояльной по отношению к России. Так, треть русского дворянства была татарской по этносу. Например, князь Феликс Юсупов, принявший активное участие в убийстве «святого старца» Григория Распутина во имя России, считается татарином по происхождению.

Весьма терпимо в России относились к иным по крови и происхождению. Достаточно было принять ментальность, систему ценностей, традиций, а главное, креститься в православную веру, чтобы считаться русским. Современный философ Арсений Гулыга в своём труде «Русская идея как постсовременная проблема» подтверждает терпимое отношение ко всем и вся в современном российском обществе: «Гражданином России является каждый, кто связал себя с судьбой родины, кто считает себя россиянином независимо от национальности, родного языка и вероисповедания, кто, достигнув совершеннолетия, назвал себя россиянином. Наши соотечественники за рубежом при их желании обладают всеми правами граждан России.

Россия — не националистическое и не нацистское государство. Все нации равны, ни одна не имеет преимущественных прав на территории России. Каждая нация имеет право развивать свою культуру, иметь школы на родном языке, прессу, литературу, театр. Но не более того: государство должно быть единым, делиться по территориальному признаку (области или губернии).» 6)

Так, гении русского искусства: Айвазовский, Достоевский,  Пушкин, Лермонтов, Фет, Левитан, Мандельштам, Гоголь были далеко не чистокровными русскими, не славянами с синими глазами и пшеничными прямыми волосами. Но при этом являются выразителями абсолютно русской мысли, русской идеи, русской ментальности. Никому и голову не приходит назвать, например, Александра Сергеевича «русским поэтом эфиопского происхождения».

Советский период продолжил историю терпимого отношения к народам в Российской Федерации. И здесь возник удивительный феномен. Так, современный автор Павел Святенков пишет: «Россия до сих пор не отошла от

_______________________________________

6) http://coollib. com/b/132027/read

 советской модели национальной политики. Советский же взгляд на национальные проблемы был такой: на уровне реальной политики СССР был разделен на 15 союзных республик, из которых 14 считались национальными государствами своих народов – армян, азербайджанцев, украинцев, узбеков и прочих, а Россия – вроде как копией СССР, но поменьше. РСФСР состояла из великого множества национальных автономий, в том числе автономных республик, автономных областей и автономных округов.

Все они обеспечивали приоритет титульных этносов. РСФСР же считалась «общей», хотя подавляющее большинство ее населения было русским.»7)

Интересно, что на некоторых плакатах советского периода представители республик были одеты в национальные костюмы, а представитель русского народа, Российской Федерации, был одет в комбинезон рабочего или в костюм и галстук служащего, то есть не имел национальной идентичности, как другие народы. И в этом самоотречении от своей идентичности также

кроется исключительная толерантность представителей Российской Федерации.

Российский психиатр И.В Реверчук,  исследуя значение этнического самосознания,  обнаружил, что 96,2% славян, проживающих в России, относятся к своей нации как «равной среди прочих», при этом 93% демонстрируют доброжелательное отношение к другим этносам.8)

Современные россияне демонстрируют  значительную терпимость и сострадание по отношению  к другим народам, даже к тем, с кем связывают сегодня неоднозначные отношения. Так, за последний период, в Россию прибыли  сотни тысяч беженцев из Украины, которых расселяют в домах как организации, так и простые люди.  Помогают им финансово и обустроиться на новом месте жительства.

Можно ли говорить о какой-либо нетерпимости, если в ситуации, когда до общества постоянно доносятся поношения русского народа , который

 7)Интернет-ресурс: http://www.km.ru/v-rossii/2013/03/27/obshchestvenno-politicheskaya-zhizn-v-rossii/707055-tolerantnost-ubivaet-russkik

обвиняют во всех тяжких грехах, в том числе в ксенофобии? Можно ли заподозрить в этом страну, которая помогает людям, попавшим в бедственное положение?. .

При этом ростки европейской толерантности проникают и в Россию. Так, в Санкт-Петербурге зарегистрирован первый брак женщины с женщиной. Обе были в подвенечных платьях.

В контексте проекта «Центр толерантности» (основан как благотворительный фонд из Фонда Сороса, что говорит само за себя), который возник на базе Библиотеки иностранной литературы им.М.Рудомино вышло первое из планируемой серии издание, составленное  известной писательницей Людмилы Улицкой «Другой, другие, о других». Задачей данного проекта, как и любого, посвященного теме толерантности, является идея о внушении архитерпимого отношения к «другим», чем бы они ни занимались! Так, госпожа Улицкая повествует о том, что: «У африканской народности азанде мужчинам разрешалось иметь несколько жен, но при этом другим мужчинам жен не хватало, поэтому они могли брать себе в «жены» юношей 12-20 лет.»  «Не надо думать, что гомосексуальные браки заключались только между мужчинами, – у других африканских племен, например, у панди, приняты браки между женщинами».   Маститая писательница пытается привить школьникам 5-6х классов мысль о том, что  «А вот в Африке педофилия – это норма».

За это исключительное понимание и внедрение в сознание российских детей концепцию толератности по-европейски и по- африкански 28 ноября 2014 года дама получила высшую награду Франции – Орден Почётного Легиона, который был вручён послом Франции «за уважение свободы духа, открытости и толерантности, которые пронизывают все ее творчество».9)

Вернёмся к представлению о толерантности в Европейском обществе.

В последний период происходит обостренное внимание и пропаганда крайне терпимого отношения к персонам и явлениям, ранее отвергаемым обществом,  церковью и людьми.

Так, если в Средневековье за нетрадиционную ориентацию человека могли казнить ужасным образом, то ныне в 19 европейских странах легализованы однополые браки.  Это — Нидерланды, Бельгия, Испания, Канада, ЮАР, Норвегия, Швеция, Португалия,  Исландия, Аргентина,  Дания, Бразилия, Франция, Уругвай, Новая Зеландия,  Люксембург, Финляндия.

В США, Великобритании и Мексике однополые браки легализованы  на региональном уровне.

В европейских городах проходят манифестации, митинги и другие акции в защиту прав личностей с нетрадиционной ориентацией. В этот момент можно увидеть людей в самых причудливых образах и часто неприлично выглядящих.

Общество стыдливо отводит глаза и не смеет противоречить концепции  толерантности, которая, по сути, является тем самым фактором, который разрушает весь организм государства и  общественные институты. Инородные частицы – гомосексуализм, педофилия, и прочие «филии», внедрение противоестественных представлений о жизни, не отторгаемые организмом», ведут его к гибели.

Так, в Интернете имеет хождение «Притча про толерантность» именно в медицинском смысле, в которой повествуется о том, как собравшиеся в организме человека гельминты выступили за свои «права». Отстояли. Результат – человек умер. Можно предположить, что впоследствии погибли и все «толерантные» гельминты.

Таким образом, представители толерантных меньшинств ведут человечество к гибели, уничтожая  сами основы его существования и воспроизводства.

Кое-кто в странах ЕС предлагает выбросить на свалку истории традиции, привычки и нравственность, подменяя человеческие ценности качествами, которые во все времена считались пороками.

Дабы не быть голословными, обратимся к примерам толерантности в Европе. И последствиям, к которым это приводит.

___________________________________________________________

8) И.В.Реверчук. Автореферат и диссертация по медицине (14.00.18) на тему: Роль этнического самосознания в клинической динамике пограничных психических расстройств (на примере славян и финно-угров). Санкт-Петербург, 2008

Медицинские Диссертации http://medical-diss.com/medicina/rol-etnicheskogo-samosoznaniya-v-klinicheskoy-dinamike-pogranichnyh-psihicheskih-rasstroystv-na-primere-slavyan-i-finno-u#ixzz3LZUv4vRN

 9) http://maxpark.com/community/5625/content/3138055

Так,  Михаэль Клок,  правозащитник, лидер партии «Зоофилы за толерантность и информированность» (Zeta)  утверждает, что «нельзя делать законами старые предрассудки». Этот персонаж  женился… на своей собаке. Сегодня в Германии более 100 тысяч зоофилов, и их правами нельзя пренебрегать. На данный момент зоофилия НЕ считается преступлением в Бельгии, Швеции, Дании.  Вывод: ни о какой традиционной семье и речи быть не может  в случае с «любителями» животных.

Секс-просвещение в начальных классах Европы (уроки самоудовлетворения для детей 8 лет, демонстрацию сексуальных контактов геев и пр.), в частности,  в Германии, где родителей уже начинают сажать в тюрьму за…запрет детям посещать «уроки разврата», как называют эти занятия сами родители. Вывод: Такая безграничная толерантность к тому, что ранее считалось постыдным и ненормальным, приводит к раннему развращению детей, отходу от традиционной семьи, прекращению деторождения.

В контексте этого «воспитания» —  видеосюжет об уроке физкультуры, где все (!): и преподаватели, и дети разного возраста занимались обнаженными, лишь в кроссовках, лишь добавляет «в копилку» толерантности. Кстати, видеоролик был удалён из-за «нарушения пользовательских прав». Можно предположить, что в дальнейшем его будут  продавать за деньги.

Гей-парады в Европе – давно не являются новостью для граждан тех стран и городов, в которых они проходят. Тем не менее каждый раз являются потрясением для людей, ориентированных на традиционные отношения и семью. Вывод: безграничная толерантность по отношению к представителям  нетрадиционной ориентации также ведет к исчезновению обычной семьи, но главное, к исчезновению человечества,  прекращению деторождения, т.к. в союзе геев дети рождаться не могут по законам природы.

В Швеции дети могут увидеть дикую передачу наподобие нашей «Спокойной ночи, малыши!», но вместо Каркуши, Хрюши и других милых персонажей маленькие зрители видят на экранах актёров, одетых в костюмы «струи мочи», «кала», «ягодиц» (да простят автора данного текста читающие его!).  Цель передачи: «просвещение» детей, чтобы они в подробностях узнали о физиологических отправлениях человека. Вроде бы знать надо, но надо ли рассуждать о дефекации публично?! Вывод: такая  безграничная толерантность к тому, что прежде не афишировалось, приводит к растлению детей и отходу от традиционной морали, стыда, что позволяет продолжать разрушение семьи…

Вероятно, к миссии «просветительства» по-европейски относится и убийство жирафа Мариуса на глазах у детей. Сразу после убийства дымящаяся туша несчастного животного была препарирована на глазах у детей, на лицах которых можно было увидеть самые разные чувства – от откровенного отвращения до нескрываемого интереса к происходящему. Вывод: Такая безграничная толерантность приводит к растлению детей и отходу от  сострадания, понимания  того, что любое живое существо и животные могут тоже страдать, что красота (в частности, жирафа)  не имеет ценности,  это может привести к психическим нарушениям, искажению ценностей и возможности управлять нацией по своему усмотрению

Еще одно явление по имени Кончита Вурст. Этот (эта?) персонаж появился не случайно. Такой вид внедряемой Европой толерантности искажает представление людей об истинной красоте мужчины и женщины, нарушает представление о гендерной идентичности. Аномалия вводится в норму, также искажая представления об образе человека, а значит, отводя от его традиционных ролей, направленных на создание семьи.

Особое место занимает идея о толерантном отношении коренного населения к мигрантам. Обществу активно внушается мысль об исключительно толерантном отношении к представителям других рас, этносов и людям с другим цветом кожи и разрезом глаз, живущих на родине их предков.  Но дело не в цвете кожи или разрезе глаз. Дело в том, что приехавшие  в европейские, в частности, страны гастарбайтеры имеют свою устойчивую систему ценностей, представления о мироздании, которая может принципиально отличаться от аналогичных представлений коренного населения.  «Турецкие иммигранты не стали еще органичной частью немецкого общества — между ними и коренными жителями страны существует «ментальная пропасть». Турки привержены своей собственной культуре, ценностям и традициям. Более того, иммигранты не проявляют готовности расстаться с ними и остаются довольно изолированной общественной группой.»10)

Безграничная толерантность по отношению к представителям иных этносов и конфессий может привести к пародоксальным явлениям. Если коренного жителя за совершенное преступление будут судить по всей строгости закона, но по отношению к мигранту или, например, чернокожему жителю США закон отнесётся с крайней толерантностью.

Аналогичный пример есть и в истории судопроизводства и толерантности есть и в России Так, общеизвестная история Анны Бешновой, которая была убита таджикским разнорабочим Фарходом Турсуновым, возбудила широкий резонанс в обществе. Убийца был осужден 23 года лишения свободы в колонии строго режима, но в октябре 2009 года Верховный суд России уменьшил срок его заключения в тюрьме. Толерантность.

Если затрагивать тему мультикультурализма, то здесь в полной мере заметно то, что   толерантность как отсутствие отторжения инородных клеток организма, безусловно,  влияет на его гибель. И вот почему. « Понятие «христианская культура» утратила свое значение и была заменена принципами «толерантности» и «мультикультурализма». Сознательно отказавшись от христианства как основы общественного строя и во многом определяющей государственную политику религии европейцы самостоятельно обрекли себя на уничтожение», — считает доктор богословия протоиерей Александр Федосеев.11)

Толерантное отношение к террористам  даёт возможность для нового витка террористических актов.

Педофилия  — еще один вид толерантности. «…это в современной Европе преподносится как вид толерантности. Мол, дети якобы имеют право на сексуальные предпочтения с нуля лет, имеют право на секс-разнообразие. Против нас с вами, против родителей и детей, орудует хорошо организованная преступная мировая сеть.», — утверждает русская мать, у которой по незначительному поводу отобрали сына с тем, чтобы впоследствии передать его в семью педофилов.12)

Интересно, что в современном (преимущественно американском) кинематографе  декларируются идеи о том, что прав тот кто украл, ограбил, стал богатым и успешным. Этим вызывается симпатия к преступникам и…размываются границы. К слову сказать, обычная ситуация в сценарии такова: очень «плохой» белый преступник, и чудо-парень, герой, конечно, с кожей чёрного цвета. Нетрудно догадаться, на чьей стороне симпатии зрителей. Так формируется общественное мнение и – толерантность.

10) http://lenta.ru/news/2009/11/20/require/

11) http://sozidatel. org/articles/analitika/3811-krah-multikulturalizma-v-evrope.html

12) http://ruskline.ru/monitoring_smi/2013/05/22/chto_na_nas_dvizhetsya/

 Мультфильм про Симпсонов формирует представление о человеческой природе как об уродстве.

Терпимость коренных москвичей, которые этим и отличаются по отношению к приезжим, позволяет вытеснить первых (многие коренные москвичи уже уезжают в Подмосковье или даже в другие города), но главное, размывает ту субкультуру и общепринятые правила, на которые обычно ориентировалась вся страна. И на российском телевидении часто можно услышать, например, суржик.

Проникновение толерантности в Россию чревато таким же размыванием границ между черным  и белым, между злом и добром, между истинным и ложным, как и в Европе.

В связи с вышеизложенным возникает вопрос о том, как русские относятся к популярному сегодня понятию и смыслу «толератность», которое получило бОльшее распространение в Европе и США.  Пока, судя по форумам и в приватных обсуждениях всё вышеперечисленные «акции» и «ивенты» в России вызывают в массе лишь отвращение.

Между тем,   в России поднимает голову педофилия, в соответствии с которой  детей могут отобрать без объяснений  с тем, чтобы отдать в семью представителей нетрадиционной ориентации.

И всё же если русская терпимость, скорее, сохраняет национальный характер, национальную идентичность и консолидирует народ,  держит общественные институты, а значит государственно-социальный организм сберегается, то «европейская толерантность»  может привести  к полному исчезновению данного организма.  Падение нравов, как в Римской империи, которое мы наблюдаем сегодня, духовное обнищание, размытость нравственных, этических и даже биологических границ ведёт сначала к тяжёлой болезни, а затем и к летальному исходу организма.  «Клетки организма» начали преобразовываться в раковые, «организм» в опасности.

Безусловно, нужно с уважением относиться к представителям других народов, этносов, конфессий. Безусловно, нужно  бережно относиться к особенным людям, с непривычными стандартами внешности, образом жизни и пр. И, конечно, нужно пытаться понять другого человека, проявляя высокий уровень терпимости.  Но где та граница, где уродливое возводится в норму, а патология приравнивается к красоте? До каких границ  это возможно? Если процент ненормы, вторжения, заполнения и т.п. превышает определенный уровень, то места для нормы просто не останется.

Если некое явление никому не приносит вреда, а только пользу, о которой так часто говорят представители толерантного отношения к миру, то почему бы не поддерживать эту концепцию?

Но всё чаще раздаются голоса против тотальной толерантности ко вся и ко всему. Возникает вопрос, кому и зачем нужна толерантность, то есть уничтожение «организма» за счёт изменения «клеток»? Кому и зачем нужно расшатывать моральные устои человеческого общежития?

Наталья Михайловна Рассказова, врач-психиатр-психотерапевт,
заведующая психотерапевтическим отделением медицинского центра «Квадро» (Москва) cчитает, что «в Европе у власти находятся много лиц, страдающих расстройствами личности. В англоязычной психологической литературе их называют психопатами. Расстройства личности (психопатии) это не очевидный тип очень серьезной  психиатрической психопатологии. Психопаты биологически не способны ни на одно нравственное чувство (совесть, сострадание, любовь, привязанность, сопереживание, честность), не контролируют агрессию и половой инстинкт. У них часто бывает расстройство сексуальной идентичности. Они не могут отнести себя к своему полу (м и ж), у них с половой принадлежностью большая путаница. Психопаты лживы и лицемерны и ради получения власти готовы, как актеры, говорить «правильные слова и фразы».  Изображая из себя добрых и честных,  они манипулируют людьми на глубоких слоях психики:  уровне системы ценностей, Я-концепции и  картины мира. Социально адаптированные психопаты бессовестно применяют манипулятивные методы психологии,  подменяют нравственные понятия, такие как «любовь и терпимость» и наполняют их совершенно другим смыслом. Манипуляция сознанием им нужна для того, чтобы вводить неопытных в психологии людей в заблуждение и, в итоге, пользоваться бесплатно результатами чужого труда.   Психопаты не видят галлюцинаций и обладают очень высоким уровнем интеллекта, и это создает опасную иллюзию их адекватности.»

  Подробнее с темой психопатий можно ознакомиться, прочитав книгу Роберта Хаэра «Лишенные совести. Пугающий мир психопатов», текст Харви Клексли «Маска нормальности» и любой учебник по диагностике психопатий для врачей-психиатров,- рекомендует эксперт Н.М.Рассказова.

Осмелимся высказать некоторые предположения.

Толерантность нужна для того, чтобы:

1. На планете стало меньше народа, т.к. лица нетрадиционной ориентации не размножаются.
2. Была возможность заселиться другим людям, например, другой конфессии.
3. Разрушить «организм»-страну для каких-то скрытых целей.
4. Действительно принести извинения другим народам за колонизацию в прошлом.
5. большие деньги.
6. Обрести дешевую рабочую силу
7. Чтобы империя, которою сейчас является Европа,  была разрушена. «Разделяй и властвуй».
8. За внедрение толерантности и её последствий кому-то заплачены огромные деньги.

Знаменитый ныне журналист Джульетто Кьеза в своей книге «Прощай, Россия!» высказал неутешительные выводы о том, зачем и кому нужна толерантность.

 Итак, на взгляд журналиста, мир переживает разрушение традиционной морали.  Общество потребления больше не может существовать, так как  ресурсов планеты недостаточно,  а финансовая политика,  обслуживающая общество потребления, потерпела крах.

И главное. «Разрушение традиционной морали имеет целью деморализовать и поставить под контроль возможных конкурентов в будущей модели мира»,  — считает Джульетто Кьеза.

Пока же Россия, при всех недостатках и несомненных достоинствах, испытывает терпимое отношение к миру и людям,  при этом сохраняя  устои и традиции, что является гарантом  национальной идентичности и в целом сохранности государства.   

Границы  у толерантности должны быть.

Ирина В. Денисова, член Совета Гильдии маркетологов и НАСП, ст.преподаватель РГГУ

Опубликовано в сборнике: Толерантность – это гармония в многообразии // Сборник материалов международной научно-практической конференции представителей государственных и общественных организаций, науки, образования, куль-туры, преподавателей и студентов, средств массовой информации / Под ред. к.и.н., доц. Гореловой С.И. – М.: МЭГИ «Махон Хамеш», 2015.

Денисова Ирина

XLV Международная филологическая научная конференция / Когнитивная лингвистика / Толерантность с точки зрения национальной ментальности

Татьяна Владимировна Романова

Докладчик

14:40 — 15:10

Ключевые слова, аннотация

Доклад посвящен оценочной интерпретации понятия толерантность через призму свое/чужое в русском национальном сознании. Проблема рассматривается в лингвистическом аспекте: лексико-семантическом, лингвокультурологическом (коммуникативном), когнитивном — с точки зрения синхронии и диахронии.

Тезисы

1. Доклад посвящен оценочной интерпретации понятия толерантность через призму свое/чужое в русском национальном сознании. Проблема рассматривается в лингвистическом аспекте: лексико-семантическом, лингвокультурологическом (коммуникативном), когнитивном — с точки зрения синхронии и диахронии.
2. Развитием и освещением идеи толерантности в русской философской картине мира мы обязаны Н. А. Бердяеву, Н. Я. Данилевскому, И. А. Ильину, А. С. Хомякову и другим философам. Распространено мнение, что русскими философами толерантность не признавалась как специфическая черта национального самосознания, а идея толерантности не пользовалась в России популярностью, хотя и отождествлялась с такими христианскими заповедями, как «Возлюби ближнего твоего» (Евангелие от Марка 12:31) [Новый завет и псалтырь 1992: 54], «Не противься злому» (Евангелие от Матфея 5:39) [там же: 5]. Для ранних русских религиозных философов, т. н. славянофилов (И. В. Киреевский, А. С. Хомяков, К. С. Аксаков, Ю. Ф. Самарин), толерантность не была, конечно, привычной категорией. Однако ими были затронуты некоторые вопросы, так или иначе связанные с проблемой толерантности. Особо значимыми в концепции толерантности являются труды В. С. Соловьева. Так, В. С. Соловьев в пятой главе («О добродетелях») своего знаменитого труда «Оправдание добра» пишет о терпеливости и терпимости.Терпимое, доброжелательное отношение к ближнему, даже если он является носителем других взглядов и/или доставляет нам те или иные неудобства, является одним из главных требований христианского вероучения.
3. Вопрос о соотношении понятий толерантность — терпимость — терпение является дискуссионным и для современных гуманитарных наук.
4. Для характеристики ментального восприятия чрезвычайно важным является оценочный аспект толерантности. Для констатации современного состояния проблемы нами был собран специальный мини-корпус текстов о толерантности. В него вошли тексты на русском языке, опубликованные в сети Интернет и затрагивающие проблему толерантности. Анализ контекстов и частотных сочетаний показал 1) аспекты восприятия толерантности  участниками Интернет-коммуникации; 2) средства выражения оценочного отношения к толерантности; 3) концептуальные признаки толерантности, «подверженные» оценочной интерпретации.
5. Толерантность как социальный регулятив оценивается неоднозначно не только российским обществом. В современной мировой философии также допускается критика толерантности.

Терпимость — это больше, чем терпение, это моральная добродетель

В наши дни мы много слышим о толерантности.

Терпимость — моральная добродетель, лучше всего относящаяся к сфере морали, но, к сожалению, ее часто путают с предрассудками. Большая часть психологических исследований толерантности в целом и развития у детей понимания толерантности к другим, отличным от них, изучалась на основе исследований предрассудков, а не в сфере морали.Предполагается, что отсутствие предубеждений по умолчанию означает, что человек терпимый.

Предубеждение и толерантность на самом деле теоретически разные концепции, а не противоположности друг другу. Фактически, они сосуществуют в большинстве из нас.

Толерантность трудно определить, что могло привести к ограничению изучения толерантности в психологии в пользу изучения предрассудков. Но, в отличие от предрассудков, толерантность может быть основана на морали, которая предлагает позитивный подход к изучению отношений между группами людей, которые отличаются друг от друга.

Основываясь на латинском происхождении, толерантность или терпимость, как ее часто называют философы, чаще всего воспринимается негативно как «терпение» с чем-то, что нам не нравится или даже ненавистно. Если человек готов с чем-то «мириться» — например, мне не нравится цвет вашей кожи, но я все равно буду служить вам, чтобы не потерять ваши привычки — этот человек — это тот, кто не дискриминирует, но остается нетерпимым в мыслях и убеждениях.

Кроме того, кто хочет, чтобы его терпели или «мирились»?

В то же время толерантность не может быть неизбирательной.Неизбирательное принятие в самой крайней форме может привести к признанию сомнительной практики и нарушений прав человека — например, детских браков и неонацистской пропаганды.

Терпимость как моральная добродетель

Альтернативный способ думать о толерантности — это поместить ее в сферу морали и признать, что это то, что есть, моральная добродетель.

Многие недавние философы связали терпимость с уважением, равенством и свободой. Такие, как Майкл Душе, Джон Ролз и Майкл Уолзер, среди прочих, утверждают, что мы должны рассматривать терпимость как позитивный гражданский и моральный долг между людьми, независимо от цвета кожи, вероисповедания или культуры.

Другими словами, это моральное обязательство или долг, который включает уважение к личности, а также взаимное уважение и взаимоуважение между людьми. Терпимость между людьми делает возможным сосуществование противоречивых убеждений, ценностей и идей, если они соответствуют приемлемым моральным ценностям.

Таким образом, хотя различные брачные практики укладываются в приемлемые моральные ценности, сексуальное насилие над детьми аморально и недопустимо. Я считаю, что толерантность является важным компонентом социального единства и средством от нетерпимости и предрассудков.

Идея о том, что терпимость — это моральный долг, была признана более ранними гражданскими либертарианцами, такими как Джон Локк, Барух Спиноза, Джон Стюарт Милль и другие. Они утверждают, что толерантные люди ценят человека, его или ее независимость и свободу выбора.

Когда терпимость входит в сферу морали, относящуюся к честности, справедливости и уважению, а также недопущению причинения вреда другим, ее можно рассматривать только как положительную моральную добродетель.

Психологические исследования подтверждают идею о том, что терпимость лучше отнести к сфере морали.Мое собственное исследование с моими студентами показывает, что лучшими индикаторами и предикторами толерантности к человеческому разнообразию являются справедливость и сочувствие.

Справедливость и сочувствие также очень тесно связаны с нравственным развитием и рассуждением. Они являются основой любой последовательной моральной философии.

Сочувствие и нравственность

Психологи, такие как Джонатан Хайдт, считают, что сочувствие — самый важный мотиватор нравственного поведения. Другие, такие как Мартин Хоффман, утверждают, что сочувствие является мотиватором просоциального, альтруистического или бескорыстного поведения.

Эмпатические люди чувствительны к мыслям, чувствам и опыту других. Они могут поставить себя на место другого или понять, каково это, если с ними плохо обращаются. Ставить себя на место другого человека — это суть терпимости.

Мои исследования показывают, что люди всех возрастов, включая детей, обладают сильным чувством справедливости и сочувствия к другим, отличным от них по цвету кожи, вероисповеданию или культуре. Они отвергают предрассудки и нетерпимость от 70% до 80% времени, утверждая терпимость, основанную на справедливости и сочувствии.

Моральные ценности, такие как честность, справедливость, сочувствие, терпимость и уважение, являются общими, если не универсальными, ценностями, имеющими отношение к человеческому разнообразию

Толерантность, рассматриваемая как отдельное понятие, может иметь уникальные последствия для образования и социальной политики. Образованию, направленному на создание гармоничного общества, следовало бы уделять больше внимания взаимосвязи между моралью и терпимостью. Обоснование толерантности в теориях морали позволяет использовать альтернативный образовательный подход для продвижения гармоничных межгрупповых отношений.

Часть этого образования будет включать развитие сильного чувства справедливости и справедливости, а также способности сопереживать тяжелому положению других людей, которые отличаются по расовым характеристикам, этнической или национальной принадлежности.

Эта статья является частью серии статей, посвященных общественной морали в Австралии 21 века.

7 Общие установки нетерпимых людей

Каким вы себя видите? Вы когда-нибудь останавливались на секунду, чтобы подумать о том, как вас видят другие? Поскольку существуют определенные общие взгляды, которые склонны разделять нетерпимые люди, и, возможно, вы или я тоже.Хотите узнать?

Нелегко быть по-настоящему терпимым. Вот почему иногда нас ждут сюрпризы, когда мы так думаем. Мы не всегда работаем над толерантностью в достаточной мере, чтобы называть себя толерантными. Как говорит Хайме Бальме: «Вы не терпите, если не можете терпеть нетерпимость». Итак, терпите ли вы нетерпимость?

Вы терпите нетерпимость?

Прежде чем мы зайдем слишком далеко, вот простое упражнение, предложенное Пабло Морано, экспертом в области личностного роста.Это руководство содержит серий вопросов, которые могут дать нам истинное представление о том, где мы находимся по предполагаемой шкале терпимости.

Вы тот, кто отвергает разные вещи? Вы сразу же отказываетесь от посторонних странных идей и даже в конечном итоге смотрите на них свысока? Вы человек, которого раздражает, когда у людей с разными мнениями появляется больше возможностей их выразить? Как вы думаете, все должны думать так же, как вы?

Если вы ответили утвердительно на любой из этих вопросов, это означает, что у вас есть определенный уровень нетерпимости.Мы говорим об уровнях, потому что в большинстве случаев, если мы проводим границу между «терпимостью» и «нетерпимостью», мы попадаем где-то на ней.

То есть, ответы на эти вопросы не будут иметь одинаковый вес или указывать в одном направлении. W Все они имеют определенный уровень толерантности или нетерпимости, в зависимости от обстоятельств и нашей личности.

«Терпимость — это источник мира, а нетерпимость — источник беспорядков и конфликтов.”

-Pierre Bayle-

Общие взгляды нетерпимых людей

Независимо от других личных качеств, люди часто проявляют определенное нетерпимое отношение. Это предрасположенности, всегда связанные с их жестким мышлением. Мы собираемся выделить несколько наиболее заметных из них…

Фанатизм

В целом, нетерпимый человек проявляет фанатизм, защищая свои убеждения и позиции. В политической или религиозной беседе они, как правило, не могут спорить или обсуждать вещи, не придерживаясь экстремистских взглядов. Они думают, что их взгляд на вещи — единственный. Фактически, они будут пытаться навязать другим свой взгляд на мир.

Психологическая ригидность

Нетерпимые люди боятся всего другого. То есть они жесткие в своей психологии. Им трудно согласиться с тем, что у других людей может быть другая философия и взгляды.Поэтому они дистанцируются от всего, что не соответствует их образу мышления. Они этого не примут. Это может даже вызвать у них беспокойство.

Они всезнайки, но на самом деле не знают всего

Нетерпимые люди чувствуют, что им нужно защищаться от людей, которые отличаются от других или думают иначе. Итак, они приукрашивают или придумывают вещи, представляя теорий как факты и действуя хорошо осведомленными в предметах, о которых они на самом деле не знают.

Они не принимают и не прислушиваются к другим точкам зрения, кроме своей собственной, и считают, что их замкнутость оправдана. Они могут даже перейти к оскорблениям или агрессивности, если почувствуют себя загнанными в угол и лишенными аргументов.

Их мир прост и лишен глубины

Нетерпимые люди видят мир намного проще, чем он есть на самом деле. То есть они не слушают, поэтому не открываются для других позиций и способов мышления. Итак, их мир черно-белый.

Это значит думать о вещах вроде «ты либо со мной, либо против меня»… «что-то уродливое или красивое»… «правильное или неправильное», не осознавая, что между ними может быть много серого. Им нужна безопасность и уверенность, даже если они ненастоящие.

Они придерживаются процедур

В общем, они обычно не любят ничего неожиданного или спонтанного. Они крепко держатся за свои дела, за то, что им хорошо известно и что дает им безопасность и покой.В противном случае они очень легко впадают в стресс или разочаровываются.

У них проблемы в отношениях

Отсутствие сочувствия у нетерпимых людей может вызвать у них серьезные социальные проблемы. Им нужно исправлять, доминировать и всегда навязывать свою точку зрения. Благодаря этому они окружают себя пассивными людьми или людьми с низкой самооценкой. В противном случае их взаимодействие окажется невозможным или чрезмерно сложным.

Они очень ревнивы

Нетолерантному человеку будет трудно принять чужой успех, потому что этот человек всегда будет на другом уровне, и в результате его уровень неправильный.Кроме того, , если у этого человека более открытый и терпимый образ мышления, нетерпимый человек будет чувствовать себя неловко. Их уровень тревожности повысится, потому что это неправильно с их точки зрения. Они также могут быть ревнивыми в глубине души.

«Враг — не фундаментализм, это нетерпимость».

-Стивен Джей Гулд-

Это обычное отношение, которое мы видим у нетерпимых людей, в той или иной степени. Вы отождествляете себя с кем-нибудь из них? Если это так, положите этому конец сегодня.Поверьте, вы станете счастливее и ваша жизнь станет более полноценной.

Может быть, это из-за зрелости, возраста или даже отставки, но в какой-то момент все понимают, что некоторые аргументы того не стоят.В этот момент люди предпочитают Читать дальше »

Политика нулевого допуска не так эффективна, как думали

НОВЫЙ ОРЛЕАН. Обзор исследований школьной дисциплины показывает, что политика нулевой терпимости, разработанная в 1980-х годах для прекращения употребления наркотиков и ограничения неуправляемого и агрессивного поведения в школах, не так успешна, как предполагалось, в создании более безопасной среды для обучения.Согласно отчету Американской психологической ассоциации (APA), такая политика, согласно которой школы обязывают строго наказывать нарушителей дисциплины, независимо от нарушения или его причин, на самом деле может усилить плохое поведение, а также привести к более высоким показателям отсева. Основываясь на этих результатах, APA сегодня приняло резолюцию, в которой рекомендуются способы более эффективного нацеливания на дисциплину для обеспечения безопасности школ, а также устранение необходимости в универсальном наказании за проступки.

Управляющий орган APA, Совет представителей, поручил Целевой группе по нулевой терпимости изучить проведенное на сегодняшний день исследование воздействия политики нулевой терпимости на детей в школах.Целевая группа провела обзор исследований за последние 10 лет, чтобы определить, сделали ли эти политики школы безопаснее, не лишив учащихся возможности учиться; учитывали ли они развитие детей как фактор применяемых дисциплин; и не слишком ли часто педагоги направляют несовершеннолетних в систему правосудия с дорогостоящими последствиями. Наконец, обзор показал, как эта политика влияет на семьи и сообщества.

Согласно выводам отчета, школы не более безопасны или эффективны в воспитании детей, чем до того, как в середине 1980-х годов была введена политика нулевой терпимости.Исследование также показывает, что, хотя насилие в школе является серьезной проблемой, насилие в школах «не выходит из-под контроля».

Кроме того, данные свидетельствуют о том, что политика нулевой терпимости не способствует повышению стабильности дисциплины в школах. Согласно отчету, количество отстранений и отчислений в школах сильно различается и фактически может усилить дисциплинарные меры для тех учащихся, которые временно исключены из школы. Исследование также показывает, что школы с более высоким процентом отстранений и отчислений имеют менее чем удовлетворительный рейтинг климата и управления и тратят непропорционально много времени на воспитание учеников.Имеющиеся данные также показывают, что политика нулевой терпимости не смогла снизить расовые предубеждения в отношении дисциплины студентов. В отчете было обнаружено, что непропорционально большое количество цветных студентов по-прежнему преобладает среди исключенных и отстраненных от занятий, особенно среди афроамериканцев, но также и среди латиноамериканцев. «Такое неравномерное представление дисциплины, — сказал заведующий отчетом Сесил Рейнольдс, доктор философии, профессор Техасского университета A&M, — может происходить из-за того, что ни учителя, ни школьный охранник не обучены оценивать или понимать культурные различия, которые могут влиять на поведение.«

Политика нулевой терпимости также не рассматривает ошибки детей в суждениях или незрелость развития как нормальный аспект развития, — сказал доктор Рейнольдс. «Многие инциденты, которые приводят к дисциплинарным взысканиям в школе, происходят из-за неправильного суждения подростка или ребенка, а не из-за намерения причинить вред. Политика нулевой терпимости может усугубить обычные проблемы подросткового возраста и, возможно, наказать подростка более сурово, чем это предусмотрено. Политика абсолютной нетерпимости игнорирует концепцию намерения, хотя это центральная тема в американских концепциях и системах правосудия.»Факты также показывают, что политика нулевой терпимости привела к увеличению числа обращений в систему ювенальной юстиции за правонарушения, которые когда-то имели место в школах.

Необходимость выйти за пределы школьной системы, чтобы иметь дело с непослушным подростком, создает больший стресс для семей и сообществ, которые, возможно, уже связаны со школьным персоналом. Согласно обзору, те родители и другие члены семей с подростками, которых отстранили от школы или исключили из школы, в конечном итоге тратят больше денег на заключение (40 000 долларов.00 долларов в год по сравнению с 7000 долларов США на годовое образование), когда их дети попадают в систему правосудия. Затраты также возникают, если учащиеся бросают школу из-за незастрахованных медицинских расходов, социального обеспечения и лечения в связи с увеличением проблем с психическим здоровьем.

Согласно результатам отчета, существуют стратегии, которые могут нацеливать дисциплинарные меры на конкретные проступки, не отказываясь от школьной безопасности и не требуя от всех учеников одинакового наказания. В качестве альтернативы нынешней политике нулевой терпимости предлагаются три уровня вмешательства.Стратегии первичной профилактики могут быть нацелены на всех детей. Дополнительные стратегии могут быть нацелены на тех студентов, которые могут подвергаться риску насилия или нарушения, а стратегии высшего образования могут быть нацелены на тех студентов, которые уже были вовлечены в подрывное или агрессивное поведение. Первоначальные отчеты об этих стратегиях показывают сокращение числа обращений к врачам, отстранение от занятий и исключение из школ, а также улучшение оценок по показателям школьного климата. В отчете APA не рекомендуется отказываться от политики нулевой толерантности, а скорее рекомендуется ее изменить, чтобы они действительно могли реализовать свое первоначальное намерение — сделать школы более безопасной и безопасной средой для всех учащихся и учителей.Основываясь на результатах текущих исследований, APA рекомендует внести следующие изменения в политику нулевой терпимости:

• Обеспечьте большую гибкость с дисциплиной и больше полагайтесь на опыт учителей и администраторов в своих собственных школьных зданиях.

• Учителя и другой профессиональный персонал должны быть первыми контактными лицами в случае нарушения дисциплины.

• Применяйте дисциплинарные исключения с нулевой терпимостью только за наиболее серьезные и серьезные нарушения поведения.

• Замените все на один размер. Приведите дисциплину к серьезности нарушения.

• Требовать, чтобы школьная полиция и соответствующие сотрудники службы безопасности прошли подготовку по вопросам развития подростков.

• Попытка воссоединить отчужденную молодежь или студентов, которые подвержены риску поведенческих проблем или насилия. Используйте процедуры оценки угроз, чтобы выявить тех, кто подвергается риску.

• Разработайте эффективные альтернативы обучению для тех учащихся, поведение которых угрожает дисциплине или безопасности школы, что приводит к удержанию правонарушителей в системе образования, а также обеспечивает безопасность других учащихся и учителей.

Целевая группа по нулевой толерантности: Председатель: Сесил Р. Рейнольдс, доктор философии, Техасский университет A&M; Джейн Коноли, доктор юридических наук, Калифорнийский университет в Санта-Барбаре; Энедина Гарсия-Васкес, доктор философии, Государственный университет Нью-Мексико; Сандра Грэм, доктор философии, Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе; Питер Шерас, доктор философии, Университет Вирджинии; и Рассел Скиба, доктор философии, Университет Индианы.

Для получения дополнительной информации / интервью обращайтесь: Доктор Рейнольдс , тел. 512-656-5075 или по электронной почте.

Американская психологическая ассоциация (APA) в Вашингтоне, округ Колумбия, является крупнейшей научной и профессиональной организацией, представляющей психологию в Соединенных Штатах, и крупнейшей в мире ассоциацией психологов. В APA входят более 150 000 исследователей, преподавателей, клиницистов, консультантов и студентов. Через свои подразделения в 54 областях психологии и связи с 60 ассоциациями штатов, территорий и канадских провинций, APA работает над продвижением психологии как науки, как профессии и как средства укрепления здоровья, образования и благосостояния людей.

Безопасность | Стеклянная дверь

Мы получаем подозрительную активность от вас или от кого-то, кто использует вашу интернет-сеть. Подождите, пока мы убедимся, что вы настоящий человек. Ваш контент появится в ближайшее время. Если вы продолжаете видеть это сообщение, напишите нам чтобы сообщить нам, что у вас проблемы.

Nous aider à garder Glassdoor sécurisée

Nous avons reçu des activités suspectes venant de quelqu’un utilisant votre réseau internet.Подвеска Veuillez Patient que nous vérifions que vous êtes une vraie personne. Вотре содержание apparaîtra bientôt. Si vous continuez à voir ce message, veuillez envoyer un электронная почта à pour nous informer du désagrément.

Unterstützen Sie uns beim Schutz von Glassdoor

Wir haben einige verdächtige Aktivitäten von Ihnen oder von jemandem, der in ihrem Интернет-Netzwerk angemeldet ist, festgestellt. Bitte warten Sie, während wir überprüfen, ob Sie ein Mensch und kein Bot sind.Ihr Inhalt wird в Kürze angezeigt. Wenn Sie weiterhin diese Meldung erhalten, informieren Sie uns darüber bitte по электронной почте: .

We hebben verdachte activiteiten waargenomen op Glassdoor van iemand of iemand die uw internet netwerk deelt. Een momentje geduld totdat, мы исследовали, что u daadwerkelijk een persoon bent. Uw bijdrage zal spoedig te zien zijn. Als u deze melding blijft zien, электронная почта: om ons te laten weten dat uw проблема zich nog steeds voordoet.

Hemos estado detectando actividad sospechosa tuya o de alguien con quien compare tu red de Internet. Эспера mientras verificamos que eres una persona real. Tu contenido se mostrará en breve. Si Continúas recibiendo este mensaje, envía un correo electrónico a para informarnos de que tienes problemas.

Hemos estado percibiendo actividad sospechosa de ti o de alguien con quien compare tu red de Internet. Эспера mientras verificamos que eres una persona real.Tu contenido se mostrará en breve. Si Continúas recibiendo este mensaje, envía un correo electrónico a para hacernos saber que estás teniendo problemas.

Temos Recebido algumas atividades suspeitas de voiceê ou de alguém que esteja usando a mesma rede. Aguarde enquanto confirmamos que Você é Uma Pessoa de Verdade. Сеу контексто апаресера эм бреве. Caso продолжить Recebendo esta mensagem, envie um email para пункт нет informar sobre o проблема.

Abbiamo notato alcune attività sospette da parte tua o di una persona che condivide la tua rete Internet.Attendi mentre verifichiamo Che sei una persona reale. Il tuo contenuto verrà visualizzato a breve. Secontini Visualizzare questo messaggio, invia un’e-mail all’indirizzo per informarci del проблема.

Пожалуйста, включите куки и перезагрузите страницу.

Это автоматический процесс. Ваш браузер в ближайшее время перенаправит вас на запрошенный контент.

Подождите до 5 секунд…

Перенаправление…

Заводское обозначение: CF-102 / 61f0143ccd7013ba.

Преодолей групповой менталитет, сначала смотри на людей

Когда я начал преподавать в Окленде, штат Калифорния, в основном чернокожие студенты.многие из моих белых друзей начали рассматривать меня как эксперта по афроамериканской культуре. Хотя я понимаю, что не могу быть экспертом, я был посвящен в несколько интересных разговоров. Я представляю уровень комфорта, который может привести к большему количеству межкультурных дискуссий.

Вопросы, которые я получаю больше, чем другие, имеют закономерность и сводятся к следующему: «Я видел, как черный человек делает X. Почему черные люди делают это?» Например: «Я видел, как черный подросток проклинал владельца магазина. Почему черные подростки такие грубые?» Формула последовательна.И что удивительно, вопросы исходят от хорошо образованных, вдумчивых людей, которые обычно не делают поспешных суждений.

Легко увидеть в человеке представителя другой группы и сделать выводы из его или ее действий. К выводам легко перейти, и они в некоторой степени понятны. Но они опасны.

Долго натыкался на эти разговоры. Мои попытки превратились в неуклюжую защиту обсуждаемой группы. Мне казалось, что я извиняюсь и не помогаю друзьям прийти к какому-либо настоящему пониманию.

Но однажды что-то щелкнуло. Я вспомнил, что когда начал преподавать, я увидел класс темнокожих детей, которые, казалось, выглядели и действовали одинаково. Через несколько месяцев я был поражен, что мог когда-либо подумать, что эти дети были такими похожими. «Джимми» был высоким и долговязым и старался быть веселым, хотя у него были серьезные проблемы с учебой, а его мать болела раком. У «Фреда» был шрам на лбу, он был невысоким и коренастым, и у него был самый вспыльчивый характер, который я когда-либо видел у ребенка.«Кристина» выглядела черной, но тоже была вьетнамкой и росла в основном в рамках вьетнамской культуры. Даже однояйцевые близнецы были настолько разными, что после того, как я знал их в течение месяца, я не мог поверить, что кто-то может их запутать.

Когда друг спросил меня о плохом поведении молодого чернокожего мужчины, я наконец сказал то, что хотел сказать, но так и не смог выразить словами. «Если бы человек, которого вы видели, был белым, вы бы задавались вопросом, почему все белые люди так себя ведут, или вы спрашивали бы, что мотивировало поведение этого человека? Какой была бы ваша жизнь — или моя -, если бы каждое наше действие и слово было используется, чтобы укрепить чье-то мнение о том, каковы были белые люди? »Я не могу представить, какое давление — и негодование — я бы почувствовал.«

Итак, вот где возникает проблема. Я призываю вас искать контексты, в которых вы можете бросить вызов себе, чтобы шире взглянуть на отношения между расой и личностью. Как учителя, у нас есть шанс повлиять на детей до того, как этот тип мышления станет слишком укоренившимся. Возможно, мы сможем помочь следующему поколению научиться видеть людей в первую очередь как личностей, а не как безликих членов определенной этнической группы.

Харрис — учитель, наставник и волонтер из Калифорнии.

Как, по-видимому, связаны терпимость к боли и тревога

Статья на этой неделе о Джо Кэмерон, которая прожила 71 год, не испытывая боли или беспокойства из-за редкой генетической мутации, вызвала вопросы у читателей New York Times.

Представление о том, что один и тот же ген может быть ответственным за то, как человек обрабатывает физическую и психологическую боль, вызвало у многих недоумение: разве они не совершенно разные? Или ее история намекает на то, что чувствительность к одному типу боли может переплетаться с чувствительностью к другому?

Роды, г-жа- сказала Кэмерон, почувствовав «щекотку». Она часто полагается на своего мужа, чтобы предупредить ее, когда у нее кровотечение, синяк или ожог, потому что ничего не болит.

Когда кто-то из ее близких умер, она сказала, что ей стало грустно, но «я не разорвусь». Она не может вспомнить, чтобы когда-либо была чем-то раздражена — даже недавней автокатастрофой. В анкете тревожного расстройства она набрала ноль из 21.

«Я сводлю людей с ума своим веселым настроением», — сказала она.

[Подробнее о женщине, которая никогда не испытывала боли или беспокойства .]

Вот немного того, что известно:

Нет. До встречи с мисс Камерон ученые, изучавшие ее случай, работали с другими пациентами, которые не испытывали боли.

«Снижение тревожности раньше не наблюдалось при других расстройствах нечувствительности к боли, над которыми мы работаем», — сказал доктор Джеймс Кокс, старший преподаватель группы молекулярной ноцицепции Университетского колледжа Лондона.

Он также сказал, что, учитывая, что г-жа Кэмерон более шести десятилетий не осознавала, насколько она необычна, могут быть и другие, подобные ей. Ряд таких людей связались с The Times после публикации статьи.

«У меня тоже были дети и никакой боли», — написала 81-летняя Хуанита Хоффман из Дейтона, штат Огайо. «Я думала, что семья и друзья, которые жаловались, были просто королевами драмы».

На вопрос о ее психическом состоянии она написала: «Нет, я никогда не испытывала беспокойства. Я всегда был доволен и счастлив.”

Доктор Кокс сказал, что, по его мнению, снижение тревожности г-жи Кэмерон «связано с усилением передачи сигналов на рецепторах CB1» или каннабиноидных рецепторах, которые, как известно, помогают организму справляться со стрессовыми ситуациями. (Примечательно, что они активируются ТГК в каннабисе.)

Блокируйте каннабиноидные рецепторы, и беспокойство возрастет; исследования показали, что повышают уровень каннабиноидных рецепторов, и тревога снижается. Рецепторы также влияют на то, как люди испытывают физическую боль.

Нет, это намного сложнее, и все еще необходимо провести много исследований, — сказал д-р T.H. Эрик Буй из Центра тревожных и травматических стрессовых расстройств и программы осложненного горя при больнице общего профиля Массачусетса. По его словам, мы действительно знаем, что «области мозга, которые обрабатывают эмоциональную и физическую боль, перекрываются».

В качестве другого примера того, насколько таинственным образом могут быть связаны два типа боли, он отметил, что ацетаминофен (активный ингредиент тайленола, среди других болеутоляющих), как было показано, уменьшает эмоциональную боль, которая возникает при отторжении.

Так считает Наоми Эйзенбергер, профессор факультета психологии Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. Доктор Айзенбергер изучает сходство в способах, которыми мозг обрабатывает физическую боль, и «социальную боль», возникающую в результате отторжения.

Она сказала, что неоднократно обнаруживала, что «люди, более чувствительные к физической боли, больше расстраиваются из-за отказа».

В целом да, по мнению некоторых экспертов по обезболиванию.

Адам Ву, консультант по вопросам боли и анестезии в больнице Королевского колледжа в Лондоне, работал с тысячами пациентов, страдающих от боли. Он обнаружил, что пациенты с высоким уровнем тревожности более чувствительны к боли.

«Если вы беспокоитесь, это ухудшает ваше восприятие боли», — сказал он. И если два пациента столкнулись с одной и той же травмой, у пациента с большей тревогой, как правило, «больше жалоб», — сказал он.

Дебра Киссен, исполнительный директор Light on Anxiety, лечебного центра в Чикаго, считает, что некоторые люди на самом деле просто более чувствительны, так как они, кажется, чувствуют более интенсивно.Тем не менее, она заметила, как тревога и физическая боль могут усиливать друг друга.

Страдая от хронической боли, человек может начать беспокоиться о том, что он не может контролировать свое тело. Тогда их беспокойство может усилить их внимание к боли, усугубив ее. По ее словам, лечите любого из них, и иногда это помогает обоим.

Что ее больше всего интригует в этих двух видах боли, так это последовательность в ответах ее пациентов на выбор. «Я спрошу кого-нибудь:« Вы можете либо уколоть палец на ноге, и он повредит восьмерку, либо почувствовать эмоциональное отчаяние », — сказала она.

Пациенты всегда ковыряют пальцы ног.

О «криках», ментальности толпы и терпимости | автор: Jose Chipeco

Член хэштега и актер Джеймсон Блейк поднял шум в социальных сетях после того, как написал в Твиттере о том, что ищет графического дизайнера для работы над фотографией для обложки, и сказал, что лучший из них получает от него «крик». На нашей стороне родилось множество мемов и возмездия, естественная реакция менталитета мафии, которая всегда была у нас, как у Пиноз.

Как графический дизайнер, я согласен с тем, что НЕЛЬЗЯ просить графических дизайнеров о бесплатной работе.Хотя это обычное дело, мы сталкиваемся с людьми, которые думают, что дизайн — это дешево. Нас часто недооценивают, и мы мало что знаем о характере нашей работы. И я полагаю, что хорошая сторона этого вопроса состоит в том, что он на время проливает свет на это.

Хотя, я не думаю, что это нормально — продолжать бить кого-нибудь за придурок или за ошибку. Мы все в чем-то совершенно необразованы, и я хочу возразить, что, может быть, это нормально. Я более терпим к тому факту, что немногие из нас знают лучше, чем то, что нам дали.Но наши собственные ошибки открывают нам глаза, если мы позволяем этому, и эта проблема является одной из них. Что ж, Джеймсон извиняется вскоре после твита, и урок, похоже, усвоен на его стороне.

Точно так же не так давно Джои де Леон сделал грубые замечания по поводу клинической депрессии, и он довольно хорошо объяснил свою сторону, извиняясь: «Хуваг ниньо асахан на алам ко анг все на багай са мундо. Habang nabubuhay po tayo, eh natututo tayo of the new bagay-bagay. Nagkamali po ako. Если вы хотите сделать это, чтобы узнать, как это сделать, вы можете найти много всего на этом сайте.’

Мы слишком быстро осуждаем других, потому что, возможно, мы убедили себя, что люди по-настоящему никогда не меняются. Но как люди мы более чем способны на это. Произошедшее изменение может не сразу привести к чему-то радикальному, например, решить проблему изменения климата или что-то подобное, изменить убеждения всех в отношении психического здоровья или специалистов по графическому дизайну, но тем не менее это небольшое изменение.

Тем не менее, я полагаю, что влияние подобных вещей на нашу жизнь на самом деле не сильно отличается от способов насмешек или недальновидных светских разговоров.Подобные тенденции становятся темой на несколько дней, а затем быстро умирают. Но если мы позволим этому, это может открыть осознание, и мы станем немного более внимательными в отношении наших действий, или мы могли бы помочь воодушевить других быть более внимательными к своим.