Почему отказываются от детей в роддоме: Кто и почему отказывается от детей в роддомах Петербурга: опыт «Родительского моста»

Кто и почему отказывается от детей в роддомах Петербурга: опыт «Родительского моста»

Петербургский фонд «Родительский мост» работает с отказами от новорожденных  с 2003 года. За это время специалистам удалось понять основные мотивы женщин, готовых отказаться от ребенка, разработать алгоритмы экстренного реагирования на случаи отказа и создать систему эффективной поддержки женщин в кризисной ситуации.

По данным уполномоченного по правам ребенка в Петербурге Светланы Агапитовой, в 2016 году в Северной столице 149 женщин отказались от детей в родильных домах. При этом 37% женщин отказались от своих детей по неясным причинам, 28,2% — из-за материальной необеспеченности, 14% —  по социальным причинам, 12% — из-за заболеваний и пороков развития у ребенка, 8% — из-за нежелания его воспитывать, 0,8% —  потому, что ребенок родился после изнасилования.

Причины отказа

Как правило, основных причин для отказа может быть несколько: материальные проблемы, отсутствие прописки или гражданства, психические отклонения, асоциальный образ жизни и различные зависимости.

Как показывает опыт «Родительского моста», если женщина собирается отказаться от новорожденного, потому что ей негде жить и у нее нет источников дохода, как правило, такая ситуация разрешается благополучно. В этом случае главная задача кризисной службы — помочь женщине найти крышу над головой, и обеспечить базовые материальные потребности до того момента, как она встанет на ноги.

Во время кризисной консультации с роженицами важно найти ниточки, которые помогут женщине понять, что ребенок — это не так страшно. Бывает, при угрозе отказа приходится связываться со всеми родственниками малыша и среди них нередко находятся те, кто берет на себя заботу о ребенке.

Однако бывают случаи, когда расставание с ребенком — наиболее гуманное решение. Чаще всего это связано с отсутствием материнских чувств, сниженным интеллектуальным развитием и инфантильностью женщины.

Корни всех проблем

Чаще всего женщины, как им кажется, попадают в безвыходную ситуацию. Мужчины их бросают и, если у женщины нет поддержки родственников или друзей, пребывают в полном отчаянии. Тогда им не до ребенка.

Но наибольший процент рожениц, оставляющих детей в роддоме, имеют алкогольную или наркозависимость. А если нет, то при беседе выясняется, что либо родители женщины были алкоголизированы, либо она жертва жесткого обращения или ребенок, которому вечно работающие родители не уделяли внимания.  В России бум отказов от новорожденных детей приходился на перестройку и постперестроечные годы, когда у людей не было денег и они переживали тяжелые времени. Их дети, недополучившие родительской любви и не умеющие любить себя и своих детей, зачастую оказываются неспособны вырастить своих детей.

Что происходит с ребенком

Случается, что женщина, которая планирует отказаться от малыша, всю беременность ищет для него приемных родителей. Но по закону это невозможно — сразу в приемную семью из роддомов дети не попадают. Сначала они находятся в больнице, где проходят обследование, а потом уже попадают в дом ребенка, откуда их усыновляют.

Этот период в больнице очень отражается на малышах. Находясь в изоляции, дети начинают отставать в развитии. Младенцам необходим эмоциональный контакт с одними и теми же людьми, прикосновения, поглаживания, разговоры, а ресурсов сотрудников больниц на это не хватает. Попав в семью, ребенок это доберет, но нехватка тепла в грудничковом периоде уходит в бессознательное. С возрастом это может проявиться в замкнутости, расстройствах привязанности, недоверии к миру, тревожности, болезненности.

Программа «От отчаяния к надежде» работает благодаря поддержке Президентского гранта и Благотворительного фонда «Ключ» (в рамках конкурса «Семейный фарватер»).

.

Бросить в роддоме. Почему украинцы отказываются от новорожденных и как часто это случается

По информации Минздрава, в среднем в Украине каждый день отказываются от одного новорожденного и этот показатель почти не меняется последние несколько лет. По словам Дарьи Касьяновой, программного директора «СОС Дитячі містечка Україна», до 2014 года эти цифры были в разы больше: примерно 2 тыс. детей в год оставались в роддоме.

«В статистику теперь не попадает Крым, Луганская и Донецкая области, где детей-отказников всегда было больше, чем в других регионах. Кроме того, теперь программы центров социальных служб действительно работают. По статистике, в стране заявления на отказ забрать ребенка из роддома пишут вдвое больше родителей, чем потом по факту все же оставляют. Чуть больше 50% тех, кто сразу после родов принял решение отказаться от младенца, после работы со специалистами социальных служб меняют свое решение в пользу ребенка», — рассказывает Фокусу Дарья Касьянова.

Два месяца – именно столько есть времени у родителей и членов их семей, чтобы передумать и все же забрать своего ребенка из акушерского стационара, если изначально после родов было принято решение отказаться от него. Эту информацию Фокусу подтвердили в службе по делам детей и семьи Киевской горадминистрации.

«Если сразу же после рождения ребенка, родители пишут отказ от новорожденного, родильные дома сообщают о случившемся социальным службам. Далее к родителям, пока они еще в стационаре, приезжают специалисты и оказывают психологическую поддержку, выясняют причины, по которым родители отказываются забрать ребенка, и на протяжении двух месяцев оказывают как социальную, так и психологическую поддержку», — прокомментировали в службе.

Пока родители размышляют, ребенок находится в стационаре. Если же намерения родителей отказаться от новорожденного не изменились, он получает статус лишенного родительской опеки и с этого момента может быть усыновлен или взят под опеку новой семьей.

«В моей практике женщина была готова забрать своего ребенка из роддома любого – с патологией или врожденным дефектом, а вот, например, мать мужа или сам муж – выступали категорически против. Именно поэтому и даются эти два месяца «на передумать», чтобы прийти в себя, взвесить все «за» и «против» и принять правильное решение», — говорит Касьянова.

В апреле 2020 года в Житомирском областном перинатальном центре родилась двойня. Мальчик оказался здоровым, у девочки обнаружили врожденный порок сердца. Мать решила забрать домой лишь здорового ребенка, ссылаясь на то, что у семьи нет денег на операцию: в ней воспитывается еще двое старших детей. После уговоров медиков мать все же передумала и согласилась, что двойню разлучать нельзя, после операции девочку заберут домой.

Адвокат Людмила Сирко рассказала Фокусу, что согласно ч.

В среднем в Украине каждый день отказываются от одного новорожденного. До 2014 года эти цифры были в разы больше: примерно 2 тыс. детей в год оставались в роддоме

«С моральной точки зрения эта норма – ненормальна, но с юридической – она присутствует, а значит, родители имеют такое право и ответственности за свое решение не несут. В Семейном кодексе два месяца, чтобы поменять свое решение, не предусмотрены», – говорит адвокат.

Также Людмила Сирко, исходя из своей практики, добавляет, что родители, которые еще перед родами принимают решение оставить ребенка, рожают без документов, поступают «по скорой» в самый последний момент, чтобы избежать идентификации личности. В таких случаях вероятность того, что они все же передумают и заберут ребенка, минимальна.

В Министерстве социальной политики Украины Фокусу озвучили четыре основных причины, по которым родители, а в частности женщины, отказываются от своих детей после родов. Первая – низкий доход семьи, остальные – отсутствие нормальных условий проживания, нестабильная психика матери, отсутствие родственников и других близких людей.

Эксперты называют и другие причины. Среди них насилие в семье, от которого матери хотят оградить своего ребенка, потому и оставляют его в роддоме, или статус матери-одиночки. Согласно отчету Минсоцполитики за 2018 год, каждый пятый ребенок в стране рождается у матери, которая не состоит в официальном браке. Тогда количество рожденных детей вне брака составило почти 70 тыс.

Дети больше не богатство? По статистике, чем больше в семье детей, тем больше шансов, что она находится за чертой бедности / Фото: УНИАН

За последние пять лет уровень бедности в украинских семьях с детьми возрос в разы. Если в 2014 году таких семей было около 20-25%, то, начиная с 2015 года, кривая пошла вверх. В 2018 году уровень абсолютной бедности домохозяйств с детьми составил 49,9%. На показатели напрямую влияет количество детей в семье. В домохозяйствах с одним ребенком ситуация с бедностью практически не изменилась, совпадая со средним значением по стране, с появлением еще одного ребенка в семье уровень бедности увеличивается. Если в 2018 году 24,5% домохозяйств с одним ребенком находились за чертой бедности, то для домохозяйств с двумя детьми этот показатель был уже 38,1%. Стоит ли говорить, что половина всех многодетных семей Украины живет за чертой бедности?

Между тем, начиная с 2014 года, рождаемость в Украине упала на 40%. Согласно официальным данным Госкомстата, в 2019 году насчитывалось 7,4 новорожденных на 1000 человек населения – это самый низкий показатель в истории Украины.

Кто и почему бросает детей в роддомах Петербурга — Новости Петербурга

Одна из таких психологов — Ирина Михалина, два года работает в роддоме № 16, где рожают ранее не обследованные и женщины без документов. Психологические консультации, юридическая и материальная помощь роженицам оказывается в рамках проекта благотворительного фонда «Родительский мост» «Предотвращение сиротства и временного размещения в учреждения детей первых лет жизни». В прошлом месяце этот проект победил в конкурсе президентских грантов, а это значит, что работа по профилактике отказов от новорожденных в петербургских роддомах будет расширена.

По неясным причинам

«Сейчас мобильное отделение кризисной помощи женщинам с малолетними детьми работает в 16-м роддоме, но вскоре аналогичные структуры появятся и в других роддомах города. Потому что от детей отказываются не только приезжие и женщины, ведущие асоциальный образ жизни, но и вполне благополучные дамы», — объясняет Ирина Михалина.

Подтверждение ее слов можно найти в докладе уполномоченного по правам ребенка в Петербурге Светланы Агапитовой за 2016 год. Из 149 женщин, написавших в роддомах города отказы от своих новорожденных детей, 6 — несовершеннолетние, 35 — иностранки и одна суррогатная мать. При этом 37% женщин отказались от своих детей по неясным причинам, 28,2% — из-за материальной необеспеченности, 14% — по социальным причинам (нет второго родителя, нет жилплощади, болезнь матери), 12% — из-за заболеваний и пороков развития у ребенка, 8% — из-за нежелания его воспитывать, 0,8% — потому, что ребенок родился после изнасилования. 

Легче всего договориться с теми, кто испугался материальных трудностей

По словам Ирины Михалиной, в прошлом году после общения с психологами 17 женщин передумали оставлять детей в 16-м роддоме. Если женщина собирается отказаться от новорожденного, потому что ей негде жить, нечего есть и не на что содержать ребенка, то эта ситуация, как правило, разрешается благополучно, говорит Ирина.

«Женщине помогают найти крышу над головой, собирают продукты, вещи для нее и малыша, и она может растить и воспитывать ребенка, не думая о бытовых проблемах. Но бывает, что женщина приняла твердое решение оставить ребенка в роддоме не из-за бытовых неурядиц, а просто потому, что ребенок ей не нужен, и переубедить ее не получится, как ни старайся. Как правило, это взрослые, вполне состоявшиеся женщины, которые обнаружили свою беременность на позднем сроке и не успели сделать аборт», — говорит психолог.

По ее словам, чаще всего из-за бытовых проблем оставляют детей в роддоме именно приезжие и асоциальные личности.

«Но иногда мы просто не успеваем поговорить с роженицей, дабы понять мотив ее отказа от малыша. Потому что женщина поступила в роддом в 4 утра, в 7 родила, а в 7.40 ушла в неизвестном направлении», — рассказывает Ирина Михалина.

Аборт делать грех, а бросать детей — нет?

Ирина отмечает, что это не всегда трагедия, что родная мать бросила малыша, потому что есть женщины, которые не могут позаботиться о детях — и лучше, чтобы они росли в приемной семье.

— Моя задача как специалиста оценить ресурсы. Был случай, когда я хотела помочь женщине оставить ребенка, но после беседы с ней поняла, что ресурсов для этого у матери нет. Впрочем, как и желания. Ее первый муж умер. Остались трое детей 3, 5 и 8 лет, которых она оставила свекрови, а сама уехала в Питер. За два года, что она находилась здесь, она ни разу не интересовалась детьми. Полтора года назад потеряла паспорт и не приложила никаких усилий, чтобы его восстановить, даже зная, что он будет нужен при родах. Рожала она в строительной бытовке, где гостила у гастарбайтеров, потому что скорая в тамошнюю лесополосу заехать не могла. В роддом приехала в том, в чем и рожала, так как вещей у нее не было. Ее родители — алкоголики, и этим объясняется отсутствие у нее материнских чувств, сниженное интеллектуальное развитие и инфантильность. Отцу-белорусу ребенок тоже не нужен. При этом мужчина объяснил, что аборт не стали делать потому, что где-то прочитали, что это большой грех. В таких случаях, я считаю, приемные родители будут лучшей долей для детей, — говорит Ирина Михалина.

Последняя надежда — на родственников

Психолог «Родительского моста» объясняет, что во время кризисной консультации с роженицами старается найти ниточки, которые помогут женщине понять, что ребенок — это не так страшно. Бывает, при угрозе отказа приходится связываться со всеми родственниками малыша и среди них нередко находятся те, кто берет на себя заботу о ребенке.

«Была одна девушка, которая приехала в Петербург работать официанткой, забеременела, но рассталась с отцом ребенка на 7-м месяце. Она хотела отказаться от дочки в роддоме, потому что у нее не было денег, последние сбережения потратила на хостел, а перед родами и вовсе голодала, из-за чего ее гемоглобин оказался на критически низком уровне. При этом девушка очень боялась рассказать родителям, которые живут в Приднестровье и сами перебиваются с хлеба на воду, о произошедшем. Но мы все-таки с ними связались, позвонили другим родственникам, девушка получила моральную поддержку с их стороны. Со своей стороны — мы помогли ей решить юридические вопросы, проблемы с УФМС, оформили документы на ребенка через украинское консульство, пока она находилась в роддоме, нашли жилье. Полгода она растила девочку, кормила ее грудью, любила, оберегала, а потом отвезла ребенка к родителям и вернулась, чтобы зарабатывать деньги для дочери», — рассказала Ирина Михалина.

Те, кто недополучил родительской любви

По мнению психолога, у большей части рожениц, отказывающихся от детей, есть проблемы с выстраиванием взаимоотношений, которые тянутся из детства.

Наибольший процент рожениц, оставляющих детей в роддоме, имеют алкогольную или наркозависимость. А если нет, то при беседе выясняется, что она — дочь алкоголиков, жертва жесткого обращения или ребенок, которому вечно работающие родители не уделяли внимания.

«Чаще всего они попадают в жертвенную ситуацию, мужчины их бросают — и женщины пребывают в полном отчаянии. Им не до ребенка. А в последние годы участились случаи, когда женщины в семье играли роль спасительниц, пахали, чтобы содержать своих мужиков, но, когда из-за беременности они переставали зарабатывать, их мужчины вставали с диванов и уходили. И женщинам в таких ситуациях дети оказались не нужны», — говорит психолог.

«Но наибольший процент рожениц, оставляющих детей в роддоме, имеют алкогольную или наркозависимость. А если нет, то при беседе выясняется, что она — дочь алкоголиков, жертва жесткого обращения или ребенок, которому вечно работающие родители не уделяли внимания. Да и муж у нее — алкоголик или наркоман. То есть в основном от детей отказываются женщины, которые в свое время недополучили любви и ласки родителей. Это как под копирку», — делится Ирина.

Но случается, что женщина, которая знает, что откажется от малыша, всю беременность пытается найти ему приемных родителей. Но по закону это невозможно. Сразу в приемную семью из роддомов дети не попадают. Месяц-два они находятся в больнице, где проходят обследование, а потом уже попадают в дом ребенка, откуда их усыновляют.

— Этот период в больнице очень отражается на малышах. Находясь в изоляции, дети отстают в развитии. Младенцам необходим эмоциональный контакт с одними и теми же людьми, прикосновения, поглаживания, разговоры, а ресурсов больниц на это не хватает. Попав в семью, ребенок это доберет, но нехватка тепла в грудничковом периоде уходит в бессознательное. С возрастом это может проявиться в замкнутости, расстройствах привязанности, недоверии к миру, тревожности, болезненности. Последствия те же, что бывают после переживания длительного психологического стресса, — рассказывает Ирина Михалина.

Отказы от детей как примета времени

По словам кризисного психолога, очень часто отказываются от детей-инвалидов. Даже дагестанцы, киргизы и представители других национальностей, которые детей обычно не бросают. А психолога в таких случаях редко зовут. «Муж сказал, я написала отказ», — говорят женщины.

— Иногда отказы от особенных детей провоцируют врачи, которые говорят, что, оставив ребенка, вы угробите свою жизнь, что он не жилец, а вы себе нового родите… Возможно, медиками в таких ситуациях движет сочувствие. Человеческий фактор тут очень важен. Но важна и роль государства. Если бы у нас в стране помогали родителям инвалидов, если бы существовала доступная среда и прочее, воспитывать инвалида было бы не страшно и не стыдно, — уверена психолог.

Усыновить особенного ребенка готовы единицы

— Приемные родители зачастую делают запросы на полностью здоровых, славянской внешности малышей. И приходится им объяснять, что большинство отказников — это дети мигрантов или социально неблагополучных граждан, и даже если ребенок сейчас кажется здоровым, в старшем возрасте может что-то проявиться. Большая психиатрия, например, проявляется в старшем подростковом возрасте, — объясняет Ирина Михалина.

Она напомнила, что в России бум отказов от новорожденных детей приходился на перестройку и постперестроечные годы, когда у людей не было денег и они пили. Их дети, недополучившие родительской любви и не умеющие любить себя и своих детей, сегодня отказываются них.

— В отличие от тех лет, сегодня много людей, готовых взять ребенка в свою семью, поэтому проблема сиротства нивелируется. Другая особенность времени, о которой можно говорить, глядя на младенцев-отказников, — это снижение количества нелегальных трудовых мигрантов. Сейчас детей таджиков и узбеков, которых оставляют в роддомах, не так много, как несколько лет назад. Но это значит, что и процент здоровых детей среди отказников уменьшается. Русские дети, оставленные в роддоме, — это, в основном, дети-инвалиды и дети алкоголиков, — заключила психолог «Родительского моста».

Почему родители отказываются от новорожденных?

О.ЖУРАВЛЕВА: В Москве 17 часов и 7 минут, меня зовут Ольга Журавлева, это программа «Типичный случай». И мы говорим сегодня на очень болезненную тему, о чем свидетельствует и активные достаточно письма на сайт и на все прочие средства связи, и говорим мы о том, почему родители отказываются от новорожденных. Я приводила в своем блоге цитату из вопроса, который молодая женщина задает юристу. Вот, ей диагностировали патологии у ребенка и она спрашивает, как оформить отказ от ребенка, который еще не родился. Замужняя женщина, не какая-то там, я не знаю, подзаборная, нормальная. Но просто, вот, ей поставили такой диагноз, при котором она приняла такое решение. Это одна история, абсолютно очевидная.

Материалы по теме

Изменилось бы Ваше отношение к человеку, если бы Вы узнали, что он отказался от ребенка?

да, изменилось бы

нет, не изменилось бы

затрудняюсь ответить

Есть несколько ответов на эти вопросы очень разных. Матери отказываются от новорожденных, потому что современная либеральная идеология не только не запрещает такие действия, но и относится к ним равнодушно. Я хочу сказать нашему слушателю, что при советской власти отказники тоже были, и были официальные отказы, и были неофициальные отказы, когда женщина просто сбегала из роддома и тогда отдать на усыновление этого ребенка еще сложнее, потому что нет документов о том, что его родители от него отказались.

Пишут о том, что это все от прожиточного минимума. «Я немало прожил, — пишет наш слушатель, — много повидал, но не помню таких случаев, когда семья, живущая не бедно, отказалась от ребенка. Только, вот, в том случае, когда перед самыми родами посадили мужа в тюрьму и погубили его бизнес». Ну вот, опять же, имущественный вопрос. Есть вопрос чисто социальный – это тоже, как бы, отдельная история совершенно.

Есть еще другая история, которая поворачивает несколько иначе ответ. Александр, кузнец из Челябинска: «Из-за низкой квалификации или халатности врачей женской консультации пропущена серьезная патология развития, соответственно, сроки аборта по медицинским показаниям. Рождается ребенок с неизлечимым врожденным пороком развития, это ребенок 2-й в семье. Родители отказались от него в больнице после приговора «Неизлечим». Осуждаете родителей? Почему в стране врачей, из-за непрофессионализма которых это стало возможно. У истории продолжение: родился в семье еще один, желанный здоровый ребенок. Родители по решению суда через несколько лет были лишены родительских прав в отношении того отказника и выплачивают алименты в его пользу, хотя его дееспособность не наступит никогда. Осуждаем родителей?»

Да, это тоже проблема абсолютно очевидная. Дело в том, что выплачивать алименты на отказника нужно – это, действительно, законно и такая норма существует. Насчет того, что запретить отказываться, многие люди говорят, что отказываться нельзя запретить, потому что это приведет к еще более худшим историям. Если женщина, действительно, не может, не хочет и не собирается растить этого ребенка, значит, этот ребенок просто погибнет.

Есть и другие истории. «Не совсем понимаю, — пишет наша слушательница, — почему большинство пишет об отказе от больных детей? Разве не бывает отказов от совершенно здоровых, родители которых просто не хотят их иметь, но по своим принципам или случайности не могут сделать аборт? Разве любой человек обязан хотеть и иметь детей?» Да, не любой человек обязан – тоже правда. По поводу здоровых скажу еще от себя такую историю, о которой я просто знала по семейным обстоятельствам. У меня бабушка работала в родильном отделении инфекционной больницы, и у них простых случаев там просто не было. Ну, почти не было. Туда привозили матерей, которые нигде не наблюдались, которые предполагали там, что у них какая-то инфекция может быть, или заболевших. Ну, в общем, всякие сложные случаи были. И больше всего бабушка переживала как раз по этому поводу – то, что как раз от здоровых детей отказываются часто.

Бабушка очень переживала, тоже считала, что это надо как-то что-то с этим делать, запрещать, там я уж не знаю, писала письма, 2 инфаркта получила в своих переживаниях. Но, естественно, запретить отказы не запретили – это было еще бог знает когда.

Вот такой вопрос я и поставила для ответа нашим гостям, в том числе и самые разные люди на него отвечали, и отвечали, в общем-то, мне кажется, похоже. Но, вот, первое мнение от политика. Никита Белых, губернатор, как известно, Кировской области тоже размышляет на эту тему.

Н.БЕЛЫХ: Мне это понять невозможно. Я честно говорю, даже пытался как-то в этой ситуации разбираться, но, видимо, слишком большая разница во взглядах на жизнь: действительно, для меня эти вещи не понятны. И, вот, мы сейчас… Я вот недавно как раз был в Перми, и мне одни мои знакомые предложили один социальный, как бы, проект, который позволяет сохранять жизнь рожденным детям, от которых родители хотели бы отказаться по-тихому, не афишируя себя. То есть, как вы знаете, к сожалению, часто очень просто родители, если так можно назвать, просто убивают своих детей. И, вот, есть один проект, который уже нашел и прошел апробирование в некоторых странах Европы, то есть создание таких, анонимных приемных пунктов детей.

Я сейчас как раз эти материалы изучаю – может быть, мы такой попробуем реализовать на территории Кировской области. Пусть лучше такие родители, если их можно родителями назвать, лучше откажутся от ребенка, чем покалечат его или убьют.

О.ЖУРАВЛЕВА: Абсолютно понятна позиция Никиты Белых как государственного человека, что да, есть и более страшные последствия – не только отказ. Один из наших слушателей пишет в блоге: «Отказ от ребенка – чаще всего, легкомыслие. Одно дело, родить, нарядить в рюшечки и сюсюкаться, соревнуясь с другими мамашами, кто раньше пойдет или заговорит. А тут не получится, стало быть. Выкинуть – унесите, как собаку. Это грех и тяжелое: решились на ребенка – готовьтесь ко всему». Да вот в том-то и дело, что бывают отказники как раз в тех случаях, когда мать-то и не решилась еще, и даже вообще и не думала об этом – она просто попала в некое обстоятельство.

По поводу отцов тоже пишут: «Если мать откажется, отец – нет». Да, от каждого, если есть официальный отец, который, я не знаю там, либо законный муж, либо какой-то еще явственный человек, он тоже должен отдельно писать отказ и их лишают родительских прав. Это все, естественно, по закону там все есть. Есть определенная процедура.

Но вопрос в другом. Вопрос в том, что, мне кажется, очень часто люди пытаются таким образом просто вычеркнуть один из эпизодов свое жизни, вычеркнуть навсегда. Опять же, из-за того, что существуют некие юридические и финансовые формальности, при вот таком вот пути просто написать отказ и забыть об этом навсегда не получится, потому что должен быть официальный отъем прав для того, чтобы ребенок мог перейти на усыновление, там, еще какие-то вещи, те же самые алименты.

Но людям кажется, что вот это – выход. Это был страшный эпизод в их жизни, я не знаю там, юная девочка забеременела случайно, там, при изнасиловании или что-то еще, вот, по каким-то причинам тоже на аборт, не знаю, может быть, мама не послала, может быть, там не случилось почему-то. А потом этого ребенка хочется вычеркнуть, и мама тоже пишет всем юристам и говорит: «Зачем вы мучаете девочку? Вот, ей 18 лет, вот, я сама инвалид, вот, она там от стипендии должна что-то отчислять. Оставьте уже ребенка в покое. Тот младенец все еще жив, и мы не хотим ничего о нем знать и не хотим быть с ним никак связанными». А младенец как? Ему 3 года, он живет в каком-то доме малютки, потом в детдоме или еще где-то, и когда-нибудь он узнает, что от него отказались, что он – бракованный.

И, вот, одна из наших слушательниц, которая работает по роду деятельности, связана с детьми, от которых отказывались, она как раз пишет об этом, что американцы усыновляют таких детей, делают им операции, потому что очень часто проблема-то со здоровьем не такая серьезная, и дети живут счастливо.

Но есть следующий момент. У американских приемных родителей есть целый подход к проблеме. Они не скрывают от приемных детей факт усыновления, но им приходится отвечать на вопрос «Почему мама с папой от меня отказались?» Для детей это страшная проблема, они чувствуют, что с ними что-то не так, что они дефектные. Родители приемные говорят им, что биологические родители сделали это из любви, чтобы дать им шанс. Ну, мы же знаем, что это не так. Отказываются, зная, что ребенок попадет в ад детского дома, что ребенку с дефектом пришьют инвалидность. И это тоже правда – я здесь тоже во многом согласна, хотя, наверное, есть и такие случаи, когда от ребенка отказываются именно для того, чтобы дать ему лучше шанс, чем тот, который могут дать родные родители биологические. Есть даже такой термин на сайтах всевозможных добровольцев, благотворительных организаций «биошки» — это биологические родители. Это, вот, те биошки, которые где-то существуют, от которых у этого человека, у ребенка внешность, болезни, может быть, или еще что-нибудь и вот такая вот судьба.

О.ЖУРАВЛЕВА: Анна и Сергей Литвиновы, писатели, авторы детективов, они и на вопрос потом «Почему родители отказываются от новорожденных?» отвечали тоже вместе.

А.ЛИТВИНОВА: Первая реакция – закричать «Сволочи, негодяи! Как они могут? Их надо расстрелять». А потом, вот, просто подумаешь. Много раз я обращала внимание, как родители обращаются с теми детьми, которые явно им не нужны, как они кричат на них, дают подзатыльники, просто не обращают внимания. Это, ведь, ужасно, правда? И поэтому, ну, лучше, наверное, их бросить, чтобы они попали в руки к нормальным родителям.

С.ЛИТВИНОВ: Для меня очень многое непонятно бывает в людях, и я отношусь примерно так же, как к тем, кто… Вот сейчас жарки дни, на речке где-то под кустом засыпает ввиду принятия  большого количества алкогольных напитков, к тем, кто уходит с пикника, оставив гору отбросов. И мне кажется, что это примерно те же люди, кто оставляет младенцев в детдомах, и я их очень не люблю.

А.ЛИТВИНОВА: Не, ну, Сереж, ну а если нет возможности воспитывать? Ну, вот, ребенок состоялся, а воспитывать нет возможности. Девчонка – одна, у нее нет никакого дохода. Пусть лучше ребенок достанется пожилым родителям, которые не могут сами зачать.

С.ЛИТВИНОВ: Так, ведь, не достанется, же, Анечка.

А.ЛИТВИНОВА: Почему? Полно историй успешных усыновлений.

С.ЛИТВИНОВ: Ну, это не более 10% от брошенных детей у нас в стране.

О.ЖУРАВЛЕВА: Вот мнения разошлись даже в рамках одного дуэта. Я, скорее, может быть, соглашусь с Сергеем о том, что не такой большой процент счастливых усыновлений как хотелось бы. А детей, вот именно таких отказников – их достаточно много. Статистика очень смутная, потому что, опять же, государство учитывает только официальные какие-то вещи – бумаги, лишение родительских прав, решения судов и так далее. И иногда получается, что точно сказать никто не может – вот, об этом даже Павел Астахов в свое время выступал, говорил об этом и жаловался на проблему с этой статистикой. Но условная статистика говорит, что, в среднем, на каждое родильное отделение приходится по 5 отказов в год. Казалось бы, не много. Но если учесть, что есть масса родильных отделений очень специальных, очень таких, ну, скажем, непростых, куда люди специально записываются, заранее встают в очередь, платят какие-то деньги – там, наверное, таких отказов очень мало, я даже думаю, что практически нет.

А есть вот такие вот как в случае с тем местом, где работала моя покойная бабушка, инфекционная больница, где отказов, наверняка, было больше, потому что было больше случайных матерей, таких вот, случайных, которые не особенно понимали, что они делают.

Мы пытаемся рационально как-то аргументировать ту или иную позицию, но есть и совершенно иррациональное чувство, которое я не могу себе объяснить – как человек дальше живет? Можно ли, действительно, закрыть эту тему, вычеркнуть вообще существование живого человека? Если речь идет об аборте, там может не возникнуть вообще никакого чувства. Ну, бывает такое, да? Особенно на ранних сроках. Хотя, вот тут пишут: «Это такие страшные большие деньги, на аборт не хватает, поэтому рожают». Ну, не такие это все страшные деньги. И если уж на то пошло, сейчас уже, по-моему, нет такой страшной проблемы.

Вопрос не в этом. Когда уже возникает живой человек. Живой человек твой, которого ты сам произвел на свет (сама, конечно, в этой ситуации), и этого человека можно, ну, хоть мельком увидеть, можно взять в руки, можно почувствовать. Неужели, ничего не срабатывает?

Да, пишет нам Екатерина на SMS: «Не всегда вместе с беременностью возникает чувство материнства». Согласна с вами, Екатерина: бывает еще масса всяких отклонений. Но это, все-таки, случай атипичный. А есть еще, наверное, люди, которые рационально делают такой выбор, более-менее рационально. Не потому, что посмотрел и сказал «Ой, я не люблю. Унесите. Вот это мне не нравится». А потому что заранее собиралась отказаться. И задавила в себе это ощущение, что это мое, это родное и так далее. Ирина Ясина на ту же тему.

И.ЯСИНА: Я, конечно, не могу понять ту мать. Ну, с отцами сложнее, потому что я – не отец, а мать, поэтому мне в шкуру влезть трудно, хотя, честно говоря, как-то не кажется мне, что нормальный человек может на это пойти.

Наверное, бывают обстоятельства, когда там мучительно живущий родитель знает, что если он откажется от ребенка, то у него будет жизнь лучше, светлее, справедливее и так далее. Но это скорее такой, из романа случай. В жизни такого, мне кажется, сейчас уже не бывает. Хотя, может быть, я ошибаюсь.

Но женщину, конечно, не представляю, потому что, ну, это же инстинкт. Когда ты видишь свое дитя, ну, не знаю. Вот у меня когда дочка родилась, я поняла, что я не зря живу на свете. До этого у меня были сомнения, а после этого уже никогда. Ну, поэтому нет, конечно, невозможно. Это свое, теплое, чудесное, губами шевелит, носиком дышит. Ну, куда?

О.ЖУРАВЛЕВА: Со всеми случается вот такой вот подход иррациональный, инстинктивный и необъяснимый. И то, что говорит Ирина Ясина, я очень хорошо понимаю. Да. Вот здесь у меня никаких сомнений нет, и этот инстинкт мне знаком и понятен. Ну, это же многим людям, к счастью, знаком.

А вот SMS, которую я просто… Я ждала, что эта SMS мне придет, потому что Антон – наш постоянный слушатель. Он пишет: «Как выросший в детдоме и до сих пор лишенный всех прав, я никогда не пойму, почему в блокаду мать, умирая, отдавала последний кусок ребенку, а сейчас бросают детей, ссылаясь на трудности. По мне аборт, предохранение, воздержание от секса вообще, стерилизация, только не это. Мне никогда государство не даст жить. Предпочел бы не родиться: я не живу, а мучаюсь уже 38 лет. За что?» Это вопрос человека, который знает, о чем говорит. Вы, наверняка, уже слышали – я много раз цитировала, по разным поводам Антон пишет нам в эфир SMS – и тема того, что его бросили, и того, что он вырос в детдоме, это главная, центральная тема для человека. Ничем другим он перекрыть ее не может – вот это тоже такая вещь, которую, наверное, надо помнить.

363-36-59, я готова выслушать ваши мнения по этому поводу. Но еще я бы хотела предложить голосование, потому что мне бы хотелось понять приблизительно. Вот, может быть, каждый из нас подумает и найдет и оправдание. Ну, там всякое бывает, да. Вот, бывает же, что, действительно, нет денег, некуда пойти. Разные истории бывают, потому что я очень много об этом читала сейчас на разных сайтах, на разных форумах и, там, в личных беседах. Я обратила внимание, что бывают, действительно, ситуации, которые, на первый взгляд, кажутся безвыходными. Вот, девушка в деревне, не будучи замужем, как-то вот так получилось, что попала в роддом и отказалась от ребенка. Вернувшись в деревню, она сказала, что ребенок погиб. После чего из деревни прибежали ее односельчане и пытались палками побить этот самый роддом за то, что они погубили ребенка. В роддоме не поняли вообще, о каком мертвом ребенке идет речь, потому что у них, слава богу, все живые. Когда разобрались, этого ребенка радостно схватили родственники, односельчане и так далее, и в деревню забрали. Нормальные люди, мне кажется. Ну, правда, нормальные.

А у девочки было что-то в голове, да? Вот, ей тоже казалось, что она сейчас выбросит этот эпизод и начнет новую жизнь. Возможно – такое тоже бывает. Но мне кажется, что… Или история о том, как женщина объясняла, что она живет, снимает комнату или угол где-то, и ей хозяйка сказала «С ребенком не приходи». Психолог с ней беседовал в роддоме, и вот она: «Мне некуда пойти, меня хозяйка не примет». Психолог позвонил этой хозяйке, поговорили еще раз. И хозяйка сказала: «Ну, конечно, приходи. Ну, о чем ты говоришь? Конечно. С ребенком. Ну, приходи». Оказывается, это только слова, это тоже все может изменить. Возможно, та девочка из деревни считала, что на нее будут косо смотреть и так далее. А они с ума все посходили, когда подумали, что вот этот ребенок, неизвестный им ребенок, неизвестно какой вдруг погиб, и пошли за него вступаться за эту девочку. Вот такая история.

Ну ладно. Это все вводные, да? Я бы хотела вам задать очень простой вопрос. Есть оправдание, нет оправданий – у всех по-разному. Но, вот, скажите, ваше отношение изменилось бы к человеку? Не обязательно к женщине, потому что отцы тоже официально отказываются от детей. Иногда они даже бывают инициаторами этого отказа, иногда отказываются только отцы, а матери оставляют себе ребенка – всяко бывает. Но, вот, если бы вы узнали о своем хорошем знакомом, не скажу, там, близком друге, но хорошем знакомом, что он когда-то отказался от ребенка. Или, может быть, потребовал, чтобы его дочь отказалась от ребенка и настояла на этом. Ваше отношение бы к этому человеку изменилось? Если да, 660-06-64. Если нет, 660-06-65. Ну, в «нет», конечно же, входят случаи, когда вы понимаете, что могут быть разные обстоятельства и какие-то ситуации оправдывают. Так вот, просто представьте себе, что вы узнали, что знакомый ваш когда-то отказался от ребенка, не важно, там, отец это был или мать, не важно. Ваше отношение бы к нему изменилось в худшую сторону? Если да, 660-06-64. Если нет, 660-06-65.

Еще раз напомню: изменилось бы ваше отношение к человеку, если бы вы узнали, что он стал причиной отказа от ребенка? Ну вот так вот, в целом я скажу, да? Либо сам отказался, либо настаивал на том, чтобы отказались. Если да, 660-06-64. Если нет, 660-06-65. Я скажу про себя, я скажу, что да, на меня бы это произвело очень сильное впечатление, я бы, наверное, очень глубоко задумалась об этом человеке. Как не только о том, что он не хорош или, там я не знаю, сволочь, с ним нельзя сидеть в одной комнате, а о том, что, наверное, это страшная травма, я думаю, что это ужасно. Потому что как бы ни хотел вытолкнуть из памяти такой эпизод, он, наверное, не выталкивается никогда.

Я готова выслушать ваше мнение, как родители отказываются от новорожденных, как вы думаете, почему, есть ли этому оправдание? И если есть, готовы ли вы этого человека понять и принять? Алло, здравствуйте. Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Алло?

О.ЖУРАВЛЕВА: Здрасьте. Как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня зовут Эльмира.

О.ЖУРАВЛЕВА: Эльмира, откуда вы, простите, из Москвы?

СЛУШАТЕЛЬ: Вы знаете, я не стала голосовать, хотя, раньше я бы, наверное, проголосовала, что, ну, плохо бы, конечно, отнеслась к этому человеку. И, наверное, он никогда не был бы моим знакомым. А сейчас, возможно, этот человек так пережил эту ситуацию. Потом-то в дальнейшем?

О.ЖУРАВЛЕВА: Да. Я как раз думала об этом, что травма-то какая.

СЛУШАТЕЛЬ: То есть как-то, вот… Мне тяжело было бы его осудить, на самом деле. Хотя, это ужасно. Потому что, на самом деле, аборт – это же считается тоже грех.

О.ЖУРАВЛЕВА: Ну, грех аборта никто не…

СЛУШАТЕЛЬ: Алло?

О.ЖУРАВЛЕВА: Алло, да, Эльмира? Эльмира?

СЛУШАТЕЛЬ: Да-да. Я вас не слышу.

О.ЖУРАВЛЕВА: Понятно. Ну, вы тогда говорите без меня.

СЛУШАТЕЛЬ: Понимаете в чем дело? Мне кажется, что ситуация такая сложная. Конечно, вот, у меня была, например, вот такая ситуация тоже. Мы остались практически без средств и у меня был первый ребенок. Но я его сохранила, естественно. Понимаете? Ну, это невозможно как-то, вот, говорить даже, это тяжело очень. Потому что я знала, что это… Ну, это грех. Что невозможно отказаться от ребенка. А потом существует такая вещь, что если бог дал ребенка, он даст ребенка. На самом деле, у меня сейчас второй ребенок и я воспитываю их без мужа.

О.ЖУРАВЛЕВА: Эльмира, спасибо большое, спасибо вам за откровенность. Вот, я, конечно, этого больше всего боялась, что истории такие, которые вот так вот просто не расскажешь. Но если человек хочет рассказать, то хорошо. Так. «Мне ребенок дался тяжело. Болел. Но никогда не было мысли сдать его в детдом», — пишет Тамара Владимировна. Да у многих не было такой мысли! Да у нас в блоге огромное количество историй. Мало того, что диагнозы не подтверждались, потому что ребенок рождался абсолютно здоровым, хотя обещали всякие ужасы. Или ребенок, действительно, рождался больным, но, как пишет наш слушатель, «живем какие есть и нашу девочку никому не отдадим». Да, это тоже.

Александра из Магнитогорска пишет категорично: «По-моему, таких женщин надо стерилизовать прямо в роддоме». Ну, не совсем это так. Ну, не так все это просто. Татьяна пишет: «Я удочерила отказного ребенка. У нее были большие проблемы со здоровьем, государство ни разу не помогло. Ей – 27, но и сейчас есть трудности». Да, насчет того, что государство поможет – это точно сомнительно.

«У моей мамы сильный материнский инстинкт, и никогда она меня не обделяла своей заботой и вниманием», — хвастается Дмитрий. Ну и хорошо. «Причина проблем в отношении нашего общества к женщине как таковой как в бытовом, так и государственном смысле. Женщину, особенно молодую и малосознательную надо опекать». Да, наверное. «Наши соседи – вполне еще молодые алкоголики, у них растет мальчик. Но что за жизнь? Пьянки и скандалы каждый день», — пишет Людмила. И так бывает. Полностью согласна.

И, вот, от Елены SMS: «С детства не любила Анну Каренину, не могла понять, как можно оставить сына даже ради любимого мужчины». Вот, между прочим, еще один случай. Хотя, естественно, сын, слава богу, жил в приличных условиях – не в подворотне, не где-нибудь, а с родным отцом. Но тем не менее, и такая история тоже не для всех понятна и не для всех типична.

Это программа «Типичный случай», меня зовут Ольга Журавлева. Мы вернемся в эту студию после новостей.

НОВОСТИ

О.ЖУРАВЛЕВА: Это программа «Типичный случай», ее ведущая – Ольга Журавлева, мы сегодня говорим, почему родители отказываются от своих маленьких – и, вот, тут вопрос именно в этом – от только что родившихся детей. Дело в том, что бывают разные ситуации, когда люди понимают, что да, там нужен специнтернат, нужно то, сё. Это уже другая история и я уверена, что это все равно больно. Это все равно больно. А когда этот человек только появился, его бросают сразу же, это, все-таки, какая-то отдельная совершенно история.

Вот Ванек пишет чем аборт отличается: «В России по статистике женщина делает свыше 2-х абортов за свою жизнь». Ванек, во-первых, она об этом помнит, наверняка. Ну, если только это, опять же, не женщина, которая вообще не помнит, что с ней вчера было. А во-вторых, все-таки, отличается, если вы помните то, что написал нам наш слушатель Антон. Антон написал, что любой способ предохранения для него был бы лучше, чем всю жизнь жить отказником. После детдома, после всего, что он пережил, вот, он считает, что лучше бы ему не родиться. Это, Ванек, на всякий случай.

Пишут нам через твиттер: «С другой стороны, обидно в тех случаях, когда известно, что ребенок не родится здоровым, а родители надеются и ждут». А все равно надо надеяться. Ну, не родится он здоровым. Но это же  не значит, что он родится плохим. Это же не значит, что его нужно забыть. И более того, да, бывают всякие тяжелые вещи. Но бывают и истории, когда именно родители умудряются при самых чудовищных заболеваниях выходить ребенка так, что врачи потом удивляются и говорят, что «вообще-то с такой болезнью до такого возраста и в таком виде вообще люди не доживают». Правильно: они не доживают в спецучреждениях, потому что там банально с ними некому поговорить, некому заглянуть в глаза. Никто не прижимает к груди грудного младенца, и это уже для него большая проблема.

Вот пишет нам Свем: «Это был чудный мальчик, так сказала врач. Мы с его мамой лежали вместе – я на сохранении, а она легла заранее, за недельку. Она закончила институт, родила и уехала по распределению. Ребенка даже не покормила ни разу. Отказ написала сразу после родов, встречаться с юристами и психологом отказалась. Похоже, папы там не было, ее навещали родители и друзья, цветы таскали, фрукты. Наверное, она им сказала, что ребенок мертвый? Не знаю. Прошло уже 27 лет. И что? Будет ей счастье в жизни?» Это тоже очень такой вопрос, какой-то, вот, непредставимый абсолютно.

Вот пишет нам Елена: «Антон, ну, подумаешь, вас бросили». Елена, вы молодец, да. «Вы уже взрослый, надо жить самостоятельно, преодолеть это и не зацикливаться. Если у вас нет семьи и возможности кого-либо усыновить, заведите собаку и не будете чувствовать себя одиноким». Елена, как хорошо решаются все вопросы вот таким вот простым способом! Елена, если даже Антон заведет собаку, его инвалидность и невозможность заниматься тем, чем он хочет, и все прочие проблемы никуда не денутся.

По поводу вопроса для голосования, которое я уже остановила, изменилось ли бы ваше отношение к человеку, если бы вы узнали, что он когда-то отказался от ребенка или был инициатором, чтобы отказались его близкие? «Да, изменилось бы, отношение резко отрицательное, травма для взрослого – да, но для малыша – это трагедия, кошмар всей жизни». У нас позвонили на тот телефон, который был за то, чтобы изменилось отношение, 83,2%. И 16,8%, все-таки, не сказали, что они бы резко поменяли отношение к знакомому человеку из-за этого.

Так. «Я болела сильно, возили 3 раза в Москву на лечение, нас двое, денег в семье не было на хлеб и на соль, просто не было. 90-е годы, лекарств просто в стране не было, никто даже не подумал об отказе. Выжили же, все нормально. Дети – это святое». «А стоит ли рожать, когда через одно-два поколения грядет глобальное изменение климата и исчерпание ресурсов? Может, лучше не рожать или отказываться?» — пишет Алекс из Петербурга. прекрасное философствование такое, замечательное. Но, извините меня, существует масса способов предохранения как тот же Антон написал «вплоть до стерилизации», если уж на то пошло. Тогда человек точно также разумно заранее принимает решение, что он детей не хочет никогда и ни при каких обстоятельствах. Здесь же речь идет о том, что человек, в принципе, может быть, даже аборт почитает грехом. Ну, вот, не сейчас – вот сейчас мне не нужен ребенок, вот когда-нибудь я рожу там либо от другого мужчины, либо более здорового, либо у меня будет больше возможностей. А это, вот, ну, вычеркнулась история из жизни, бывает. Начинается другая.

«Россия занимает первое место по числу детей, брошенных родителями, и первое место по количеству детей, рожденных вне браков. В чем причина?» — Владимир интересуется. Ну вот, нам тоже интересно, в чем причина. В чем причина? Неужели, все только по бедности? Неужели, существует так мало очень бедных, прямо скажем, совсем бедных, за гранью просто бедности стран и там все еще хуже? Да ничего подобного. Мы прекрасно знаем. Все же сами кричат, что, вот, плодят нищету. Плодят, а потом ее как-то растят, хоть как-то, хоть каким-то образом, но почему-то от нее не отказываются. Да, есть чудовищные вещи, когда маленьких девочек выдают за деньги замуж, там, стареньким дяденькам. Ну, там свои традиции в каких-то странах. Но тем не менее. Мне кажется, что в этом что-то есть, какой-то особый путь.

363-36-59. Как вы считаете, можно ли оправдать вот такую историю, и как вообще из этой ситуации человек потом… Кем он выходит, как вам кажется? 363-36-59. Алло, здравствуйте. Алло, мы вас слушаем.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло?

О.ЖУРАВЛЕВА: Здравствуйте. Как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня – Екатерина Ивановна зовут. Вы знаете, я хотела бы вам рассказать другую историю. Вы знаете, я 1951 года рождения, мне было лет 7 или 8, моя мама работала в роддоме Шалапутинский переулок, роддом №11 Клары Цеткин. И, вот, там в эти годы, 1958-59-й год одна история. Пришла к ним рожать женщина-инвалид, ее звали Роза. Она была маленькая, горбатенькая и она родила. Она жила с мамой. Получилось так у нее, что ребенок родился очень-очень хороший. Вы знаете, это был такой… Вот, даже я, вот, сколько лет уже прошло, я до сих пор просто вспоминаю, как все в роддоме болели за эту Розу. У нее отнимали ребенка, потому что она не могла его воспитать. Она плакала, она приходила каждый день. А у них там был юрист женщина. И у этого юриста была знакомая бездетная, и она, значит, ей посоветовала взять этого ребенка (девочка была) на усыновление. И вы знаете, ну, все-таки, все в роддоме, они были за то, чтобы оставить Розе эту девочку.

О.ЖУРАВЛЕВА: Елена Ивановна, спасибо вам большое. Но вы только, ради бога, не плачьте, пожалуйста.

СЛУШАТЕЛЬ: Да нет, я говорю, вот столько лет прошло.

О.ЖУРАВЛЕВА: Но все равно ребенка отняли у матери?

СЛУШАТЕЛЬ: Да. И, вот, знаете, вот даже…

О.ЖУРАВЛЕВА: Чтобы ребенку же было лучше, я понимаю, да. Спасибо большое.

СЛУШАТЕЛЬ: А жалко-то эту женщину, все-таки. Жалко было.

О.ЖУРАВЛЕВА: Конечно.

СЛУШАТЕЛЬ: Она же родила этого ребенка сама. Спасибо.

О.ЖУРАВЛЕВА: Спасибо вам большое за звонок. Да, наверное, и такое случается – я уж не говорю про вот эти вот наши ужасы ювенальной юстиции, о которой нам все время пишут в интернете всякие истории про то, что и нормальная мама, и все, и вдруг у нее там пытаются отобрать ребенка.

Так. Соня из Махачкалы пишет, что даже животные берегут своих детенышей. Соня, но в животном-то мире тоже такое случается. Ну, в любом зоопарке вспомните про то, как молодая слишком, неопытная какая-нибудь львица отказалась от своего львенка. Ну, не узнает она его, не срабатывает инстинкт. Бывает. Это, наверное, все равно будет случаться. Меня больше пугают ситуации, когда люди просто не понимают, что их ждет, что это невозможно вычеркнуть, что это останется все равно, не говоря уже про все эти алименты и прочие ужасы, да? Но это останется все равно в памяти, что жить потом просто так, вот, забыв эту историю, не удастся. Мне кажется, что вот эта вот иллюзия очень многих людей как-то к этому приводит.

Мнение на ту же тему от Полада Бюль-Бюль Оглы.

П.БЮЛЬ-БЮЛЬ ОГЛЫ: Вы знаете, я ничем не могу оправдать. Вообще, ни в одной религии, ни в одном нормальном обществе это не может быть воспринято нормально. Тем более, в современной жизни, когда если женщина не хочет рожать, то она может вовремя для себя решить этот вопрос. Но если она дает жизнь новому человеку на Земле и сама же отказывается от этого или, что еще хуже, пытается иногда и убить ребенка… Ну как, если его куда-то выкидывают и так далее, это же практически обрекают на смерть. И это не входит ни в какие рамки человечности, порядочности какой-то общественной жизни, и даже просто физиологической жизни. И поступить вот так со своим ребенком? Ну, я не знаю. Может быть, в природе у каких-то зверей это, может быть, встречается. Но, во всяком случае, у человека, в человеческой жизни в XXI веке при той развитой структуре медицинской помощи и всего это не укладывается ни в какие рамки и понятия.

О.ЖУРАВЛЕВА: Ну вот это был Полад Бюль-Бюль Оглы, который примерил таким образом на себя это ощущение и вообще эту ситуацию, не нашел никаких оправданий. А вот пишет нам наша слушательница Люба из организации «Матери против наркотиков»: «Помогаю бездомной, ее сыну уже 5 лет. Предлагаю детдом – даже пособия нет, так как нет регистрации. А наркоманам и алкоголикам у нас нет достаточной помощи и лечения». Все правда, то, что вы пишете, Люба. И, кстати говоря, помимо этой организации, в которой Люба состоит, есть еще масса всяких форумов всевозможных, всевозможных каких-то организаций, которые стараются помочь отказникам, даже если от них уже отказались. Есть психологи, которые работают, есть много всяких людей, которые пытаются помочь хотя бы в тех случаях, когда, на самом деле, мать может оставить себе ребенка. Она просто навыдумывала себе, может быть, кучу сложностей, которых в реальности нет. Или, может быть, она не представляет себе последствий. Вот в таких ситуациях, может быть, можно что-то сделать. Или когда девочка еще сама не знает, за нее все решают родители – может быть, с родителями бы поговорить. Ну, не знаю. Мне кажется, что это, все-таки, проблема и общества тоже. Есть много организаций, в частности, Отказники.ру – там очень много историй. Если кто-то хочет помогать этим детям, это все очень возможно.

Вот еще одна смска от Маши: «Я беременна, абсолютно одна. Боюсь. Никуда сдавать не буду». Маша, не надо никуда сдавать, правильно. Я думаю, что у вас все получится абсолютно. Кстати, Антону предлагают помощь, и Елена пишет, что готова с ним дружить. Антон: «Скажите, пожалуйста, Елене, что я – художник-самоучка и поэт, но я не могу даже ночью погулять под звездами». Вот видите? Разные есть проблемы. Антон всех подробностей не пишет – это его право.

«У моей знакомой ребенок был заражен в роддоме менингитом, он – овощ, жил в доме малютки. Она его не бросала и посещала до смерти», — пишет Алла. Это, на самом деле, понятная история, да. Я, правда, знаю даже людей, которые не бросали даже в такой вообще, в овощеобразной ситуации ребенка, ну, потому что все равно ему дома будет лучше. Но это выбор каждого, разумеется.

«Родившая женщина психически нестабильна 2 года». Да вы что, правда, Ольга? «Очень страшные послеродовые психозы, особо выделенные в судебной психиатрии в зависимости от течения беременности и родов. Само не проходит – необходимо медикаментозное лечение». Согласна с вами, Ольга. Меня в свое время поразила статья в энциклопедии Брокгауза и Эфрона о том, что убийство новорожденного матерью оценивается несколько иначе, чем, в принципе, убийство младенца. Потому что мать по законам Российской империи в первое время после родов не вполне адекватна может быть. То есть такой тоже момент обговаривался, что там из стыда или еще каких-то чувств, ужаса или какого-то психоза она просто может совершить этот поступок, совершенно не помня себя.

363-36-59. Как вы считаете, вот, в чем здесь главная причина? Действительно, может быть, люди просто не понимают, на что они идут? А, может быть, у нас, вот, да, у нас такая страна, мы все бедно живем и это все понятно. Алло, здравствуйте, слушаю вас. Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Алло?

О.ЖУРАВЛЕВА: Здравствуйте. Как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Юрий Сидоров, я бы хотел вот на чем акцентировать, что не всегда, ведь, медицина может сказать, что ребенок родится с дефектом.

О.ЖУРАВЛЕВА: Точно. Да, это правда.

СЛУШАТЕЛЬ: Да. И мне кажется, что в этом случае, вот, только в этом случае осуждать нельзя.

О.ЖУРАВЛЕВА: В каком смысле?

СЛУШАТЕЛЬ: Ну, то есть если мать родила ребенка, не зная, что он родится больным и оставляет его, то в этом случае, я считаю, что нельзя ее осуждать.

О.ЖУРАВЛЕВА: Ну, то есть тут, как бы, да. Вот, неожиданность сама имеет значение.

СЛУШАТЕЛЬ: Ну, как бы, да.

О.ЖУРАВЛЕВА: Понятно. Спасибо большое. Ну вот наша слушательница, которая писала о том, что она работает с такими детьми и в том числе с усыновленными американцами. Очень часто детей оставляли из-за косоглазия или еще какой-то такой вещи, которая, ну, настолько минимально влияет на качество жизни и которая настолько просто устраняется… Не знаю. Я просто не знаю. Действительно, это какое-то сонмище огромных ошибок, ошибок врачей, вот то, что писали нам слушатели. Поставили чудовищный диагноз – девочка родилась абсолютно здоровой. Ошиблись. Бывает. Но вот им повезло, потому что врач говорил очень аккуратно, что здесь вот диагностика такая вот, что вы полностью не доверяете, а зато все окружающие, соседи, знакомые, которые об этом слышали, уже говорили, что, вот, будет идиот у них – вот, пожалуйста. Тут тоже есть момент психологического давления. Но, ведь, и здоровых детей оставляют, это правда.

«Наверное, 5 миллионов беспризорных детей в России – это продолжение этого симптома отказа от детей». Ну, вот, вы из чего делаете такой вывод, Владимир? Я не знаю. Потому что даже, вот, у меня в классе когда-то с моей дочерью училась девочка, у которой мама была тоже одна-одинешенька. То есть у них не было ни бабушек, никого, вообще родственников не было, потому что мама была из детдома, она была мать-одиночка. Я не видела больше мамы, которая бы так обожала своего ребенка, так его везде защищала, так его всячески вообще старалась окружить заботой. Хотя, казалось бы, опыта такого у нее не было, да? Наоборот: она, может быть, действовала от противного. Но, вот, те, кто отказываются от детей, далеко не всегда бывают сироты, которые просто не знают, как себя вести, и вообще не знают, чего с детьми делать. Я тоже с этим не соглашусь. Борис Надеждин, политик тоже высказывается на эту тему. Ну и, естественно, как политик тоже смотрит глобально.

Б.НАДЕЖДИН: Вообще история, когда мать особенно отказывается от своего ребенка, мне представляется каким-то даже не человеческим, а биологическом нонсенсом. У меня у самого 2 месяца сыну, сын родился, и это самое любимое на свете существо, ну, естественно, после жены любимое. И я, естественно, не могу себе представить. Я его беру на руки, столько эмоций. Почему? Как это? Я не очень понимаю. Конечно, можно себе представить какую-то жуткую жизненную ситуацию, когда, ну, там не знаю, там женщину изнасиловали, например, она родила больного ребенка, который ей нужен. Но, все-таки, это один на миллион случай. В основном речь идет о том, что глупые бабы думают, что ребенок им жизнь испортит. Ну, как-то так. Тогда они – просто дуры конченые, и надо пытаться как-то, все-таки, мозги им вправить, потому что дети – это самое главное, что есть в жизни, это то, вокруг чего мир вертится. Я просто не понимаю, чего должно быть в голове у женщины, которая родила ребенка и его выкидывает. Просто не понимаю.

Я считаю, так, по иерархии плохого, да? В принципе, мы живем в XXI веке и каждая нормальная женщина в состоянии планировать деторождение, существует масса способов не забеременеть, если вы этого не хотите. Если, все-таки, у вас там случилась такая история, что вы там забеременели и не хотите ребенка, то аборт – да, это право женщины, и есть ситуации, когда это единственное решение, там, личное, частное. Это плохое решение. Но самое идиотское решение, которое можно представить, — это выносить, родить человека и выкинуть его государству. Это еще хуже.

О.ЖУРАВЛЕВА: Я тут согласна с Борисом Надеждиным, что есть плохие, есть очень плохие, есть совсем  плохие решения. Это правда. Елена из Петербурга пишет: «Боже, сколько брошенных детей, сколько абортов. А мы с мужем так мечтаем о детях, но не можем их иметь. Откуда такая несправедливость?» Это, действительно, несправедливость, Елена, я согласна.
С усыновлением тоже не все очевидно, потому что далеко не всех отказников усыновляют американцы, делают им операции и дальше все происходит прекрасно. Вы сами понимаете, что это далеко не так.

«Одна из причин, — считает Елена, — предательство мужчин. Они тоже должны отвечать за развратные действия». Елена, когда, вот, рождается ребенок, я как-то никогда не думала, что это следствие развратных действий – я как-то думала, что это следствие других вещей. Хотя, наверное, и развратных действий тоже. Ну, мне просто… Предательство мужчин – это тоже интересно.

Пишет тоже слушательница очень большое письмо – сейчас не могу полностью прочитать – о том, что, вот, мужчины, они сразу отказываются, такие-сякие. Значит, и с мужчинами надо проводить работу, значит, не только, я не знаю, сексуальные проповеди читать где-то в каких-то специальных местах. Значит, тоже нужно говорить, что это взаимная ответственность. Я не знаю, как это происходит. И, кстати говоря, когда предлагают отказаться от ребенка семье, вполне благополучной, но, действительно, с каким-то тяжелым заболеванием ребенок рождается, иногда к матери даже не подходят с этим предложением – обращаются к другим родственникам, в том числе и к мужу. Я несколько историй слышала, когда как раз отец принял решение, что от ребенка отказываться не будем, несмотря ни на что.

«Послеродовая депрессия – это страшно», — пишет Денис. Денис, вы мне об этом рассказываете? Да, это так себе. Я согласна с вами. Но, значит, кто-то должен, все-таки, отличать, где депрессия, а где что-то еще. Бывают мамы, которые просто бегут, никому ничего не говорят, как в описанном случае, ни с психологом, ни с кем беседовать не хочет. Уговорить эту женщину очень сложно, на самом деле. Но продиагностировать, в каком она состоянии находится, наверное, было бы неплохо. И хотелось бы, чтобы родственники тоже как-то влияли на ход событий в разумную сторону. Не знаю.

Мне, например, страшно было читать про вот эту вот маму, которая бьется за свою девочку, чтобы избавиться от собственного внука. Ну, вроде бы, все понятно, но все равно страшно. Потому что, ну, он же тоже живой. Ну, невозможно этого понять, потому что он еще более беспомощный, чем эта девочка.

363-36-59 – ваша позиция по этому вопросу. Алло, здравствуйте. Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.

О.ЖУРАВЛЕВА: Здрасьте, как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Дмитрий.

О.ЖУРАВЛЕВА: Дмитрий, вы из Москвы, да?

СЛУШАТЕЛЬ: Ну да, я из Москвы. Вы знаете, у меня по этому вопросу есть немножко другое мнение, нежели вы приводите. Дело в чем? Дело в том, что в больном государстве, в больном обществе очень трудно говорить о морали. Поэтому вот эти все разговоры о том, как это нехорошо, оно правильно с общечеловеческой точки зрения, но оно неверно с точки зрения, с которой надо оценивать наше государство, наше общество.

О.ЖУРАВЛЕВА: Дмитрий, но, ведь, проблема не только нашего государства. Что, в Америке школьницы не бросают своих детей?

СЛУШАТЕЛЬ: Понимаете, дело в чем? Я не знаю, что происходит в Америке. Я живу в этой стране, в этом обществе, и могу оценивать только его. Возможно, там тоже происходит это, возможно, там есть свои какие-то дополнительные причины, которые отличаются от наших. Но в нашей стране, в нашем обществе причина кроется совершенно в другом – и совершенно не в нищете, не в невозможности обеспечить жизнь.

О.ЖУРАВЛЕВА: А в чем, Дмитрий?

СЛУШАТЕЛЬ: А в моральном разложении. Понимаете?

О.ЖУРАВЛЕВА: Но, ведь… Я прошу прощения, Дмитрий, но, ведь, и в советское время то же самое было. А уж до революции-то подкидыши тоже были.

СЛУШАТЕЛЬ: Нет, вы знаете, я когда учился в медицинском институте на 2-м курсе, мы как раз на летней практике были в детских домах, в которых, ну, скажем так, возьмем в кавычки слово «воспитывались», дети, от которых отказались родители. Это ужасно. Вы знаете, я слушал вашу передачу, у меня перед глазами стояло то, что я тогда видел. Понимаете, это ужасно не только то, в каких условиях они жили, существовали. А ужасно было отношение к ним тех, кто, вроде как, должен был их воспитывать вместо родителей. Ужасно было отношение государства к своим детям, понимаете? Ведь, это дети не только конкретных матерей и отцов, это дети государства. А государство должно заботиться о своем обществе. Государство у нас не заботится об обществе вообще. Понимаете? И в этих условиях, ну, просто совершенно невозможно…

О.ЖУРАВЛЕВА: Ну, вот, именно в этих условиях, Дмитрий, зная, как государство не заботится о своих детях, потому что это и его тоже граждане, как раз еще страшнее оставлять и говорить, что «нет, со мной ему будет плохо – пусть его лучше государство растит». Знаем мы, как оно растит.

СЛУШАТЕЛЬ: Нет, немножко не так. В этих условиях должно быть по-другому. Там у вас господин политик мнение высказывал. Вот, я считаю, что господину политику надо включить голову и подумать на предмет того, что в таком государстве, в таком обществе нужно создавать институт усыновления, потому что бездетных семей очень много.

О.ЖУРАВЛЕВА: Согласна. Здесь я согласна с вами, что это можно сделать.

СЛУШАТЕЛЬ: И если государство не может или не хочет заниматься своими детьми, то пусть занимаются ими те, кто хочет и может.

О.ЖУРАВЛЕВА: Да. Да, Дмитрий.

СЛУШАТЕЛЬ: Дать им такую возможность.

О.ЖУРАВЛЕВА: Спасибо большое. Просто, вот, большой достаточно тезис. Я вам одну вещь скажу. Государство – ладно, мы все знаем про свое государство. Усыновление было бы замечательно, если бы детей можно было усыновлять сразу же, вот так, как рассказывала наша слушательница, прямо тут же из роддома. Это вообще мечта, на самом деле. А не ждать там по 8 лет, когда уже он будет болен просто в силу того, что пребывает в детдоме.

Это, конечно, нужно. Но, вот, как человек надеется таким способом, люди надеются таким способом начать жизнь заново, вычеркнуть этот эпизод с живым человеком, я не знаю. Оксана пишет: «Это еще и отношение работодателей: «Ах, у вас дети?» Как будто это жуткий недостаток». Оксана, плюйте на таких работодателей, не работайте у них. Потому что «Ах, у вас дети» — это здорово, вы – замечательные люди.

«Нашему сыну 12 лет, он на уровне четырехмесячного ребенка. Очень редкая врожденная болезнь. Все уговаривали отказаться, но мы никогда даже не думали об этом. Сколько бы он прожил там?» Вы правы. Я уверена, что вы правы, потому что какой бы ни был ребенок, это всегда ваш ребенок и это всегда будет для вас радостью, если только вы, на самом деле, здоровый человек вот в том смысле, о котором говорил Дмитрий, в моральном смысле здоровый человек.

Огромное всем спасибо, «Типичный случай» на этом закрывается. Меня зовут Ольга Журавлева, встретимся через неделю.

Сироты по здоровью – Огонек № 45 (5351) от 17.11.2014

20 ноября планета отмечает Всемирный день ребенка. В России дети по-прежнему нуждаются в защите: часто против малышей с ограниченными возможностями здоровья единым фронтом выступают врачи, системы социальной помощи и даже родители — ведь им с самого рождения «неблагополучного» ребенка объясняют, что от такого человечка надо избавляться. Итог: 6 тысяч новорожденных сирот каждый год. А запрет на «иностранное усыновление», которому в этом декабре исполняется два года, отнял возможность найти свою семью за рубежом у многих тяжело больных детей. «Ребенок с диагнозом» сам становится диагнозом — только уже обществу, которое не может (или не хочет) ему помочь.

Ольга Алленова

Сиротская система России ежегодно прирастает примерно на 6 тысяч новорожденных, от которых родители отказываются уже в родильных домах.

«Когда мой малыш появился на свет, я услышала: «Смотри, что ты родила». Это были первые слова, сказанные мне врачом. Врач говорил, что я родила овощ, что он никогда не будет ходить, говорить и тратить на него деньги бессмысленно. Врач сказал, что это «котенок, которого надо только мыть и кормить». Нам не дали направление на обследование в Москву. А чтобы получить положенные мне бесплатные лекарства, мне пришлось написать две статьи в газету». Рассказ Светланы Дорониной из города Камышин Волгоградской области был записан на видео и продемонстрирован в Белом доме на заседании попечительского совета при вице-премьере РФ Ольге Голодец. Автор видеообращения рожала в камышинском роддоме не в далекие 90-е, а в 2013 году. У сына Светланы гидроцефалия (водянка головного мозга) и некоторые сопутствующие заболевания, но у ребенка есть шансы, потому что мать не отказалась от него в роддоме.

Отказы и ошибки

По информации Минздрава, в Волгоградской области ситуация хуже, чем в среднем по России. В регионе также зафиксирована высокая младенческая смертность и инвалидность. Минздрав РФ уже отправил туда своего специалиста разбираться с причинами таких показателей. Но рассказ Светланы Дорониной многое объясняет.

Регионов с такими показателями, как в Волгоградской области, чуть больше десяти — именно в них распорядилась провести проверку вице-премьер Ольга Голодец. Но от детей отказываются почти во всех регионах России, за исключением нескольких республик Северного Кавказа. В 2013 году мамы оставили в российских детских домах 5757 детей. В 2012-м отказов было больше — 6230.

Специалисты в области предотвращения отказов от новорожденных в один голос утверждают, что в родильных домах женщины не только не получают необходимой психологической и информационной поддержки, но часто слышат от врачей страшные прогнозы в отношении своих новорожденных детей с ограниченными возможностями здоровья (ОВЗ). Это одна из главных причин отказов. Часто врачи родильного дома по собственной инициативе, а не по запросу матери, начинают разговор об оформлении отказа от ребенка с ОВЗ. Как правило, эти врачи незнакомы с современными методами и результатами реабилитации и развития детей с отклонениями в развитии, не имеют представления о перспективах интеграции таких детей в общество. Ребенок с серьезным пороком развития или генетической патологией, по их мнению, необучаем и бесперспективен, хотя во многих европейских странах уже давно доказано обратное. «В медицинской среде доминирует представление о том, что отказ от проблемного ребенка открывает для матери возможность возвращения к полноценной жизни,— говорит член Совета по вопросам попечительства в социальной сфере при правительстве РФ Елена Клочко.— Однако эта точка зрения ошибочна. Согласно данным НИИ профилактической психиатрии НЦПЗ РАМН, в 80 процентах случаев у матерей, отказавшихся от своих новорожденных детей, наблюдаются различные психические и психологические проблемы, среди которых на первое место выступают аффективные расстройства преимущественно тревожного и депрессивного круга».

В России в 2013 году родилось 1 млн 900 тысяч детей. Из них 623 тысячи — с различными диагнозами. Специалисты утверждают, что во многих случаях диагнозы, поставленные новорожденному, снимаются в первые годы его жизни, однако точных статистических данных нет. То есть врач в родильном доме, сообщающий маме, что ее ребенок не будет ходить и говорить, может ошибаться. Соучредитель благотворительного фонда «Я есть» Ксения Алферова считает, что медицина вообще ошибается часто. Прогнозы, которые делают врачи в результате перинатальных скринингов, выявляющих генетические нарушения плода у женщин, часто не подтверждаются: «Мы ведем свою статистику и знаем случаи, когда скрининг ничего не показал, а родился ребенок с особенностями развития, или случаи, когда скрининг дал высокую вероятность рождения ребенка с синдромом Дауна, а ребенок родился обычным, без особенностей. В 2013 году количество абортов в России увеличилось на 130 процентов по сравнению с 2012-м именно за счет перинатальной диагностики. Родители верят врачам как истине в последней инстанции».

Всегда можно отказаться

В большинстве случаев женщина принимает решение об отказе, не видя своего ребенка, а медики часто полагают, что ей это и не нужно. Эксперты, участвующие в обсуждении проблемы отказов от новорожденных, полагают, что специалисты в родильном доме обязаны обеспечить матери контакт с новорожденным — чаще всего женщина растеряна и не будет категорически против знакомства с ребенком.

Ксения Алферова считает, что новые стандарты этики для врачей родильных домов могли бы во многом решить проблему. «Переучить врачей состоявшихся мы уже не сможем, они считают, что «спасают» маму от такого ребенка, и убеждены в своей правоте. Необходимо обучать молодых специалистов, чтобы они приходили в роддом уже с другой установкой. Многое зависит даже от того, как именно врач сообщил женщине о том, что у нее родился ребенок, например, с синдромом Дауна. Почему врач сообщает эту новость как горькую? Родился человек, он принесет своим родителям много радости. Дети с синдромом Дауна могут ходить, говорить, обучаться — в чем состоит «горькая новость»? В том, что они отличаются от большинства? Но мы все чем-то отличаемся от других, а если бы все были одинаковые, было бы грустно и бессмысленно жить».

Помимо неэтичного поведения врачей в роддомах, отсутствия профессиональной психологической и социальной поддержки мам новорожденных детей с ОВЗ появлению отказников способствует и много других причин. Елена Клочко отмечает недостаток информированности и негативное отношение общества к детям с генетической патологией или тяжелыми нарушениями развития. «Ложные стереотипы и сегодня продолжают отрицательно влиять на отношение к людям с ограниченными возможностями,— говорит специалист.— Есть довольно устойчивое мнение, что, дескать, только у маргинальных родителей может родиться физически или психически неблагополучный ребенок. Это абсолютно не так, но стереотипы разрушить очень трудно. Появление такого ребенка в социально благополучной семье воспринимается ею и окружающими как угроза ее статусу, репутации. Поэтому и решение отказаться от больного ребенка не встречает в обществе морального осуждения и даже в какой-то степени поддерживается. А значит, отказ не является для семьи непреодолимым шагом. Способствует этому и простота процедуры оформления юридического отказа от новорожденного в роддоме, в то время как процедура оформления опеки или усыновления требует от человека титанических усилий».

По мнению Елены Клочко, в России рождение ребенка с ограниченными возможностями автоматически осложняет перспективы семьи, снижает ее социальный статус, создает риск превращения семьи в неполную или обрекает ее на изоляцию. В 40 процентах случаев матери перестают работать и посвящают себя уходу за ребенком. В семьях, воспитывающих детей с ограниченными возможностями, велик уровень разводов. Если верить данным, приведенным на втором российском конгрессе «Мир семьи», почти треть детей-инвалидов воспитывается в неполных семьях, состоящих из мамы и ребенка.

Синдром без сопровождения

В российских детских сиротских учреждениях живет большое количество детей с синдромом Дауна. Это одна из самых больших категорий сирот, которых до сих пор довольно часто оставляют в роддомах и почти не берут в приемные семьи. Эти дети обречены на жизнь в казенных учреждениях, где не получают необходимой педагогической и социальной помощи и по этой причине не развиваются так, как могли бы. Достигнув совершеннолетия, они попадают в психоневрологические интернаты, где часто под влиянием агрессивной чужой среды умирают. Между тем большинство людей с синдромом Дауна могут учиться в обычных школах, получить профессию и жить в обществе.

По данным российского благотворительного фонда «Даунсайд ап», ежегодно в России рождается около 2500 детей с синдромом Дауна. Примерно половина из них оказывается в детских домах. В Москве сегодня около 40 процентов женщин отказывается от новорожденных детей с синдромом Дауна. В регионах эта цифра колеблется от 20 до 80 процентов. Специалисты фонда считают, что это не самые плохие показатели: еще 15 лет назад в России в 95 процентах случаев мамы отказывались от детей с синдромом Дауна. Цифра снижается за счет работы благотворительных фондов и родительских организаций, повышения информированности населения. Однако до европейских показателей России еще далеко.

Специалист фонда «Даунсайд ап» Юлия Колесниченко, в свою очередь, полагает, что решить проблему отказов от детей с синдромом Дауна могло бы создание служб ранней помощи детям с синдромом Дауна и их семьям во всех регионах. Сегодня от фонда «Даунсайд ап» получают профессиональную поддержку более 4 тысяч российских семей, и это предел возможностей маленького фонда, работающего в Москве.

«Родители часто отказываются от детей с особенностями здоровья, потому что врачи не знают, как нужно вести себя в таких случаях. К тому же в нашей стране практически не существует системы государственной ранней помощи для детей с синдромом Дауна и их семей,— говорит Юлия Колесниченко.— Если бы родители знали о том, каким может быть жизненный маршрут их ребенка, ситуация с отказами стала бы совершенно иной».

Службы ранней психолого-педагогической помощи детям с особенностями здоровья существуют лишь в некоторых регионах, как правило, в крупных городах, что создает серьезные проблемы для воспитания таких детей в периферийных городах или сельской местности. Кроме этого, у нас по-прежнему не развиты услуги по сопровождению семьи представителями учреждений социального обслуживания. Семьи, имеющие детей с ОВЗ, и сегодня сталкиваются с трудностями, когда речь идет об образовании детей. Россия ратифицировала Конвенцию о правах инвалидов, но сегодня даже в Москве многие семьи, имеющие детей-инвалидов, не могут добиться инклюзивных образовательных услуг.

Решение сохранить в семье ребенка с ОВЗ в России становится настоящим подвигом. Часто родители, которые решают, вопреки всему, воспитывать такого ребенка, остаются один на один со своими трудностями. Другими словами, решение проблемы отказов от новорожденных зависит и от расширения сферы социальных и образовательных услуг для детей с особенностями развития. Но в условиях сокращения государственных расходов на образование, здравоохранение и социальное обслуживание это в скором времени вряд ли получится.

У отказов от новорожденных есть и более тривиальные причины — бедность или нищета. Руководитель фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам» Елена Альшанская называет именно эти причины в качестве основных. «Вопреки расхожему мнению о том, что в Москве от детей отказываются в основном мигранты, в 2014 году таких случаев было только 47. Общая же цифра отказов в Москве от новорожденных в 2013 году — 228. Так что миграция — это не главная проблема. Диагнозы — тоже не ключевая причина. Статистика, которую ведет наш фонд, показывает, что отказов от детей с ОВЗ — примерно 14-15 процентов. Главная проблема — социальное неблагополучие, отсутствие жилья, работы, средств к существованию».

Специалисты считают, что проблему отказов от новорожденных необходимо решать только комплексно: в роддомах обеспечить контакт матери с ребенком; врачам — не пугать и не унижать мать, а с максимальным уважением предоставить ей информацию о здоровье ребенка и его возможностях; социальным работникам — рассказать, на какие льготы и пособия имеет право женщина; представителям родительских организаций и фондов — объяснить, где ребенок с ОВЗ может получить образовательную и социальную поддержку.

Директор благотворительного Фонда профилактики социального сиротства Александра Марова говорит, что решение проблемы отказов от детей в родильных домах сложное, но выполнимое: «За последние два года наши специалисты проработали 1700 случаев отказов, когда мамы уже написали заявления. Из этих 1700 детей почти половина — 834 ребенка — вернулись в кровные семьи в результате работы наших специалистов с женщинами. Это подтверждает, что при правильном сопровождении женщин в родильных домах количество сирот будет уменьшаться».

Мой ребенок мне не нужен

В социальных сетях сегодня нередко можно встретить посты с призывами помочь отказникам, которых родители оставили в роддоме: привезти детские вещички, игрушки, найти новую семью. А под ними едкие комментарии в адрес женщин, которые отказываются от новорожденных, лишая их материнской любви и заботы. Но кто они, эти женщины? Что толкает их на этот шаг? И можно ли предотвратить трагедию? Согласно данным федеральной статистики только в 2012 году 6230 женщин оставили своих новорожденных детей в родильных домах России.

Разобраться в причинах, которые толкают женщин на этот поступок, постарались специалисты Лаборатории социальной политики, которые по заказу Благотворительно фонда профилактики социального сиротства в феврале-мае 2013 года провели исследование, охватившее 22 региона, в которых ведется работа по профилактике отказов от новорожденных. Всего было проанализировано 764 случаях, причем, в 390 из них отказ удалось предотвратить.

По данным исследования, женщины, отказавшиеся от своих детей, в отличие от остальных рожениц, как правило, достаточно молоды — 47% отказниц не достигли 24 лет. Их отличает низкий уровень образования: 60% отказниц смогли закончить среднюю школу и лишь 9% учились или продолжают учиться в вузе. Однако, как отмечают специалисты, возраст здесь отнюдь не камень преткновения — в 36% случаев отказницам перевалило за 30 лет, у многих уже есть дети.

Только 40% выросли в благополучных семьях, но лишь 27% этих семей были полными. Таким образом, абсолютное большинство женщин (73%) не имеет опыта жизни в благополучной и одновременно полной семье. По мнению психологов, работающих с отказницами, глубинные причины отказа от новорожденных часто кроются в их детском опыте, где отсутствуют позитивные примеры материнства.

При этом исследователи подчеркивают: вопреки бытующему мнению о том, что бросают новорожденных чаще всего выпускницы детских домов, которые сами воспитывались вне семьи, на самом деле к этой категории относится лишь каждая десятая отказница.

Две трети женщин, оставивших детей сразу после рождения, не имеют стабильных отношений со своими партнерами: только 17% из них состоит в официальном браке, живут вместе с мужем или партнером лишь треть женщин, а 21% и вовсе не имеют постоянного спутника.

Большинство — около 55% — длительное время не работают и не учатся, фактически находятся на чьем-то иждивении. Из тех, кто работает, многие трудоустроены неофициально, и рассчитывать на оплачиваемый отпуск по уходу за ребенком им не приходится.

Постарались исследователи разобраться и в причинах отказов. По их данным, в 20% случаев на то, чтобы оставить детей в роддоме, женщин толкает «неблагополучие». Это и разного рода зависимости (алкогольная, наркотическая), и асоциальный образ жизни (бродяжничество, проституция). Сюда же эксперты относят проживающих с зависимыми членами семьи или подвергающихся бытовому насилию. Женщины, относящиеся к первым двум категориям, часто сами осознают неспособность заботиться о ребенке. Те же, чьи проблемы связаны с неблагополучием в семье, зачастую инфантильны, подавлены, чувствуют опасность за себя и ребенка и искренне считают, что в детском доме малышу будет лучше.

В 17% случаев женщины отказываются от новорожденных потому, что рядом с ними нет ни родственников, ни друзей, к которым можно было бы обратиться за помощью. Отец ребенка, как правило, не готов его воспитывать и бросает женщину, узнав о беременности, либо их связывали непродолжительные отношения.

Это одинокие женщины, которые зачастую не имеют собственного жилья, перебиваются временными заработками или находятся на содержании мужчин. Они считают свою ситуацию безвыходной, говорят о невозможности воспитывать и содержать ребенка без поддержки близких.

Порядка 16% женщин оставляют малышей после рождения, считая (часто не без оснований), что их не примет семья. Иногда близкие напрямую угрожают новоиспеченной матери, что выгонят из дома, не будут помогать, бросит муж. По словам экспертов, это типичная ситуация. И тогда, опасаясь возможных санкций со стороны близких, женщина скрывает от них беременность и втайне отказывается от ребенка. Чаще всего к этой категории относятся студентки или домохозяйки, часто проживающие со своими родителями или с родителями мужа.

В 13% случаев причиной отказа становится тяжелое потрясение во время беременности — разрыв отношений с отцом ребенка, гибель кого-то из близких. В такой ситуации оказываются разные женщины: от ценного высокооплачиваемого специалиста до уборщицы. Изначально они не планировали отказываться от ребенка, зачастую он был желанным. Однако большое потрясение на последних месяцах беременности или непосредственно перед родами подтолкнуло их к отказу. Женщины испытывают страх, шокированы и не вполне способны принимать осознанные решения. Отказываясь от ребенка, они говорят о невозможности заботиться о нем в этой тяжелой ситуации.

Особую группу — 8% — составляют карьеристки, которые не готовы менять свои жизненные планы из-за ребенка. В эту категорию попадают студентки, которые не хотят бросать учебу или брать академический отпуск, женщины, которые боятся потерять высокооплачиваемую работу, а также дамы, которые ждут ребенка не от своего мужа, а иногда от мужчины, у которого есть другая семья. Сюда же эксперты отнесли женщин, живущих во вполне благополучных семьях и просто не готовых отказываться от материальной стабильности и устоявшегося быта.

Самой малочисленной, по данным исследования, оказалась категория матерей, которые оставляют детей в связи с врожденной патологией — 5-10%. Точный процент отказов от новорожденных этой группы в рамках исследования установить не удалось, поскольку значительной части специалистов не поступают сигналы об отказах от больных детей, заметили эксперты. Этому препятствует широко распространенное мнение сотрудников родильных домов о том, что при рождении ребенка с патологией родителям лучше отказаться от него. По данным специалистов, нередко женщинам напрямую дают такой совет. Тем не менее, специалистам, которые регулярно получают сигналы об отказах от новорожденных с патологией, удается предотвращать около половины подобных отказов.

Как рассказала «Росбалту» директор Благотворительного фонда профилактики социального сиротства Александра Марова, в каждом регионе работа по предотвращению отказов строится по-разному, и во многом это зависит от политической воли губернатора. Есть регионы, где сопровождением таких семей занимаются как раз социальные службы, в других — уполномоченные некоммерческие организации, у которых есть соглашения с роддомами, социальными ведомствами. «Это не просто добровольческое движение, которое ни за что не отвечает, а серьезные профессиональные организации, в которых работают не волонтеры, а штатные специалисты», — подчеркнула она.

Органы опеки же подключаются только в том случае, если отказ предотвратить не удалось. По сути, их работа заключается в том, чтобы определить ребенка в учреждение или замещающую семью. Планомерной работы по сохранению семей они, как правило, не ведут. В качестве исключения руководитель БФ назвала лишь Уфу и Тамбовскую область.

Специалисты, занимающиеся профилактикой отказов, работают с каждой категорией женщин и выезжают по первому сигналу врачей. Однако, основной приоритет для них — благо ребенка, поэтому, с группой «зависимых» и «ассоциальных» работают с особой осторожностью.

«Даже если в роддоме говорят, что у мамы героиновая зависимость, мы к ней все равно выезжаем. Но когда специалист оказывается в роддоме, разговаривает с мамой и ее ближайшим окружением, в его приоритеты входит сделать так, чтобы, прежде всего, ребенок был в безопасности. Если специалист сомневается в способности матери воспитывать малыша, мы, конечно, не работаем на сохранение семьи. Но если там есть хоть какие-то ресурсы, а они часто находятся в виде бабушек с дедушками, которые достаточно благополучны и готовы забрать ребенка, мы стараемся помочь. И таких случаев не единицы», — заключила Марова.

Традиционно считается, что неблагополучие и бедность – основные причины отказа от ребенка. Однако не менее 25% отказов от новорожденных совершают благополучные и обеспеченные женщины. Так, по словам директора БФ, девушки-карьеристки — это самая трудная для работы группа, хотя и менее многочисленная. «Зачастую они ставят приоритетом учебу, карьеру и отказ от ребенка — это их осознанный выбор. Если девушка еще достаточно молодая, к решению «проблемы» подключаются родители. У нас был показательный случай, когда от ребенка отказалась роженица 18-19 лет, вся такая загорелая — из солярия, с маникюром-педикюром. Папа — владелец бизнеса, мама — автомобильного салона. Родители молодой матери, посчитав, что ребенок в их планы не вписывается, приняли решение об отказе», — рассказала собеседница агентства.

С этой девушкой, как и со многими другими, добиться положительного исхода не удалось, сетует Марова. «Сложнее расшатать установки и вложить человеку другие ценности в голову, чем оказать ему своевременную помощь. К примеру, когда рождается ребенок с ограниченными возможностями здоровья, ты даешь маме информацию о том, как с этим можно жить, и она уже смотрит на ситуацию другими глазами», — заметила директор БФ.

Наиболее плодотворной оказалась работа с юными мамами, которые просто боялись признаться родителям в том, что ждут ребенка. «Здесь, как правило, особой работы не требуется. Мы беседуем с родителями, они забирают дочь и внука из роддома и, по сути, на этом наша помощь заканчивается. Дальше они могут справиться самостоятельно», — сообщила собеседница агентства.

В среднем эффективность работы по предотвращению отказов составляет 50%. То есть, в каждом втором случае специалистам удавалось изменить решение матери и сохранить ребенка в семье. Во многом успех работы зависит от причины отказа, хотя, по данным исследования, положительных результатов удавалось добиться во всех группах. Предотвращать 25% отказов удается уже в первые месяцы работы, практически вне зависимости от уровня подготовки специалистов, и по мере накопления у них опыта и повышения квалификации процент предотвращенных отказов увеличивается, заметила Марова.

«Важный фактор — это конкретика. Когда женщины видят, что им действительно помогают, они совершенно по-другому начинают относиться к ситуации. В них зарождается вера в то, что проблему, действительно, можно решить», — подчеркнула собеседница агентства.

Одним можно помочь, сгладив конфликт в семье и побеседовав с ближайшим окружением, другим — определив на время в социальную гостиницу, третьим достаточно передать на первое время кое-какие детские вещи, коляску, кроватку. Главное, по словам директора БФ, не перегнуть палку и не сделать из этих женщин иждивенцев, которые считают, что им «все должны».

К сожалению, бывают случаи, когда ребенок впоследствии все равно попадает в приют, куда его отправляют службы опеки, посчитав, что родители с его воспитанием не справляются. «Всегда бывают сбои — что отрицать, но, к счастью, их не так много. Не более 1% всех детей, которые оказались под угрозой отказа. Это, как правило, те случаи, когда кризис в семье был достаточно запущен», — пояснила собеседница агентства.

Главный принцип работы с отказницами — не осуждать их, призналась Марова. «Нас часто спрашивают: «Зачем вы уговариваете этих женщин не бросать детей?», на что я все время отвечаю, что мы их не уговариваем. Мы просто показываем, что есть еще другой путь. Какой из них выберет женщина — это ее дело», — заметила директор БФ.

При этом она подчеркнула, что позиция фонда в этом вопросе сугубо профессиональная. На вопрос, нужно ли формировать терпимую позицию к этой проблеме в обществе собеседница агентства ответила отрицательно. «Когда вокруг отказ от ребенка считается нетерпимым, это определенным образом влияет на установки женщины. У нас были случаи, когда ее на решение влияло мнение авторитетной подруги, соседки. Что и говорить о позиции общества в целом», — подметила она.

Анна Семенец

Отказные дети – сироты при живых родителях

Существующие Центры защиты материнства и приюты типа «Домика для мамы» работают по двум основным направлениям: профилактика абортов и профилактика отказов от детей. Работа психолога с женщиной в ситуации отказа от ребенка является не менее, а может быть, более тяжелой, чем психологическое предабортное консультирование. По словам Светланы Александровны Сметаниной, медицинского психолога перинатального центра, эта работа требует большей человечности, ведь речь идет об уже родившихся детишках, от которых родные мамы отказываются в роддоме. Трудно подсчитать, сколько малышей осталось с мамами за 12 лет ее работы в БУ «Новочебоксарский медицинский центр» (Чувашия). Только с января по июнь 2015 года она проконсультировала шесть мам-отказниц. За полгода четверо из них забрали детей в семью. Двое деток попали в детскую больницу, где дальнейшее сопровождение ведет социальный работник. На прошедшем летом 2015 года VI международном фестивале «За жизнь – 2015» Светлана Сметанина рассказала о том, как она помогает мамам не стать «кукушками», а испытать радость материнства.

Проблема отказа от детей в родильных домах по-прежнему остается актуальной. Отказной ребенок – это такой ребенок, от воспитания и содержания которого отказались родители. Отказ от ребенка носит официальное название «согласие на усыновление». Матери, не желающие воспитывать своего ребенка, официально письменно оформляют отказ сразу после родов. Если женщина состоит в законном браке, то письменное согласие на разрешение усыновления ребенка в обязательном порядке берется и у мужа. Если ребенок не нуждается в особом уходе, он остается в детском отделении роддома в течение семи дней, а затем направляется в отделение патологии новорожденных детской больницы, где находится до достижения им одного месяца. Это достаточный срок для того, чтобы мать подумала о своем отказе. Для ребенка – это критический срок, так как в течение одного месяца после родов у матери наиболее сильные чувства по отношению к ребенку. Поэтому именно в этот период психодогу целесообразно проводить работу.

Бывает так, что женщины, не состоявшие на учете по беременности в женской консультации, поступают в роддом без документов. Чтобы они не сбежали из роддома сразу после родов, я провожу консультирование в этот же день. Исходя из своего опыта, могу сказать, что основные причины отказа от ребенка, заявленные женщиной, – это финансовые трудности, бытовая неустроенность, статус матери-одиночки, врожденные заболевания и дефекты внутриутробного развития ребенка (такое крайне редко, но бывает).

Дополнительными факторами отказа являются некоторые этнокультурные особенности: чувство стыда перед родственниками в случае рождения ребенка вне брака, их негативное отношение к внебрачному ребенку или ребенку с дефектами развития, страх перед гонениями родителей за нежелательную беременность (чаще у несовершеннолетних). В последнее время также отказываются от ребенка, рожденного не от законного мужа.

Часто от детей отказываются женщины, зависимые от алкоголя, не работающие, не имеющие жилья, семьи, средств к существованию, либо женщины, которые сами росли без родителей, либо живущие в доме, где происходят постоянные скандалы, ссоры и драки. Как правило, для них характерна незрелость, у них отсутствует система ценностей, нет почвы под ногами, они испытывают тревогу и страх, не в силах на себя опереться. Они не привыкли брать ответственность не только за ребенка, но и за себя. Такие женщины к психологам не ходят, и в женской консультации они не частые гости. В роддоме они обычно отказываются даже посмотреть на своего ребенка, а не то, чтобы приложить его к груди.

Для профилактики сиротства и предотвращения отказа от ребенка консультирующий специалист должен обязательно знать психологию женщины в послеродовом периоде, психологические особенности женщины, переживающей травму рождения ребенка с внутриутробным нарушением развития, законы формирования привязанности к ребенку, признаки и особенности протекания послеродовой депрессии.

Какие задачи мы ставим перед собой?

— Консультирование в женской консультации женщин, не уверенных в решении сохранить ребенка, намеревающихся прервать беременность на позднем сроке или отказаться от новорожденного ребенка.

— Обязательное консультирование в родильном доме женщин, родивших ребенка с врожденным нарушением развития и нарушением здоровья.

— Проведение мероприятий по исследованию ситуаций и мотивов отказа женщин от ребенка.

— Помощь женщине в принятии осознанного решения по поводу возможности сохранения ребенка в семье.

— Организация комплексных мер, направленных на поддержку семьи ребенка в случаях, когда мать или ее родственники сохранили ребенка в семье и нуждаются в поддержке.

В женской консультации мы проводим консультирование женщин по направлению акушера-гинеколога c амбулаторного приема. Часто это женщины из социальных групп риска: страдающие от зависимостей, молодые матери-одиночки, несовершеннолетние беременные, женщины, не имеющие жилья и средств к существованию, лица с психическими нарушениями, женщины, перенесшие сексуальное насилие, жертвы домашнего насилия, а также женщины, поздно вставшие на учет по беременности.

Выявить риск отказа от ребенка можно во время консультирования в роддоме женщин, которые выражают неуверенность в своем намерении забрать ребенка из роддома или открыто говорят о своем намерении отказаться от новорожденного и написать «согласие на усыновление», а также если ребенка рождается с нарушениями развития или патологиями.

Бывает так, что женщина поступает в роддом и уже в приемном покое родильного отделения сообщает, что ребенок ей не нужен. Самый важный момент – это диагностика проблемы, то есть мотивы причины отказа от ребенка. Необходимо работать и с семьей, и с самой женщиной, которой нужна моральная поддержка со стороны психолога.

С каждой такой женщиной проводится личностно-ориентированная беседа. Мы объясняем, что от ее решения зависит судьба ее ребенка. Здесь важен такой момент: если женщина говорит, что ребенок ей не нужен и называет личные причины, то понятно, как с ней работать. А если женщина готова забрать ребенка, но у нее нет ни мужа, ни жилья, ни средств к существованию, то мы предлагаем с помощью юриста или социального работника оформить временный отказ от ребенка до шести месяцев. Такая работа не проводится только в тех случаях, если достоверно известно, что отказ осуществляется матерью, страдающей алкогольной или наркотической зависимостью или лишенной родительских прав. В этом случае проводится лишь профилактическая беседа. Если женщина испытывает материальные трудности, мы предлагаем такую помощь, как временное проживание, продукты, вещи, коляска, кроватка. Если ее это устраивает, то такая помощь, конечно, оказывается. Но чаще такого не происходит.

Радует, когда после проделанной нами работы в душе женщины наступает перелом, и ситуация меняется в лучшую сторону: она принимает решение быть с ребенком, хотя это решение дается нелегко. Если женщина, находясь в трудной жизненной ситуации, все-таки решает забрать ребенка в семью, то специалист по социальной работе очень тактично, аккуратно контролирует происходящее, в том числе обращается к педиатру, который должен взять ребенка под наблюдение.

Для меня самое сложное в работе – это установление контакта с женщиной. Как правило, написав заявление на отказ от ребенка после родов, они вообще закрыты, не хотят на эту тему разговаривать. Если контакт получится, и женщина меняет свое решение, очень важно ее поддержать. При работе с ней мы обязательно учитываем ее темперамент, все особенности характера, уровень образования, воспитания и образ жизни. К каждой нужен свой подход – тут все индивидуально.

Однажды я консультировала отказницу. Женщина молча лежала в палате, замкнувшись, ни с кем ни о чем не разговаривая. Из нашей беседы стало ясно, что она собирается отказаться от ребенка, потому что живет в комнате 12 квадратных метров с 10-летним сыном, работает официанткой. Два года назад они расстались с мужем, но официального развода не было. С мужем они не общаются, хотя муж за их отношения. А этот ребенок не от мужа, и ей очень сложно принять этого малыша. Она плачет, т.к. очень хочет взять ребенка, но если выйдет в декрет, ей не на что будет жить. Алименты на старшего ребенка не получает. Такие консультации мы проводим в течение нескольких дней: сегодня поговорили, завтра, послезавтра. И как-то до консультации юриста я ей сказала: «Так как вы не разведены, потребуется согласие мужа на отказ от этого ребеночка». Это, конечно, сначала ее очень испугало, но когда она позвонила мужу и рассказала ему ситуацию, эта проблема решилась положительно – муж был согласен вернуться в семью и взять этого ребенка. Эта женщина нигде не светилась как отказница. И пришлось очень тонко работать, просить педиатра, чтобы очень аккуратно следили за этой семьей, чтобы не показать виду, что они знают, что ребенок мог стать отказным.

Я работаю в данном учреждении 12 лет, и каждый раз идешь, как в первый раз, потому что не знаешь, каким взглядом тебя встретят. Бывает, что женщина отвернулась и все. Был случай, когда женщина разговаривала со мной через окно. Это было вечером после работы.

Начинаешь разговор с каждой по-разному. Кого-то спросишь: «Как тебя зовут?», с кем-то приходится сначала строго говорить, потом гибко. Все индивидуально. На самом деле, это очень сложно. Когда видишь, что тебя категорически не принимают, приходится даже оправдываться и объяснять, что это моя работа, что я занимаюсь профилактикой. Но когда войдешь в доверие, можно работать, все идет великолепно, виден результат. И еще не надо забывать, что есть женщины с психическими расстройствами, чьи решения никак не мотивированы. Это самое трудное при работе с отказницами.

На самом деле нужно понимать, что и проблему абортов, и проблему отказов от детей ни психологи, ни Церковь не смогут решить самостоятельно. Нужен синтез усилий государства, Церкви и общества. И общественные, и церковные организации проводят огромную работу, делают очень много, но колоссальная роль в решении этих колоссальных проблем принадлежит государству. Экономические вопросы нужно обсуждать на другом уровне. Если мы видим, что женщина хочет отказаться от ребенка, иногда достаточно предложить ей пожить в приюте, где она увидит других мам, которые иначе относятся к своим детям. Увидев реальную помощь, она не откажется от ребенка. Поэтому для профилактики отказов от детей необходима комплексная помощь.

Ирина Ахундова

 г. Новочебоксарск.

ПЕРИНАТАЛЬНЫЙ ЦЕНТР /БУ НОВОЧЕБОКСАРСКИЙ МЕДИЦИНСКИЙ ЦЕНТР

Адрес: УЛ. ВИНОКУРОВА, 93

Телефон: 77-24-17

То, что вы не знали о сдаче новорожденного

Во многих штатах сейчас действуют законы о безопасном убежище, которые позволяют родителям безопасно отказываться от ребенка без судебного преследования. USA TODAY

«Вещи, о которых вы не знаете» — это серия сериалов из USA TODAY Parenting, которая раскрывает мало обсуждаемую сторону отцовства с помощью информации от реальных экспертов. Есть идея? Электронное письмо Раше Али ».

Мать оставила своего многочасового ребенка на пороге чьего-то дома.

Новорожденный был найден в многоквартирном доме через два года после того, как другой новорожденный был оставлен там, где был колодец.

Близнецов оставили в торговом центре, где один умер.

Подобные истории постоянны.

Но новорожденных младенцев не нужно бросать в местах, где они подвержены воздействию стихии и могут умереть. Тем не менее, год за годом они остаются.

В каждом штате есть закон о безопасном убежище , который означает, что у человека есть способы безопасно отказаться от невредимого новорожденного ребенка без какого-либо риска преследования.Законы не одинаковы во всех штатах, поэтому важно проверить детали в каждом штате.

Вот кое-что, чего вы, вероятно, не знали о законах Safe Haven.

В каждом штате есть своего рода закон о безопасном убежище, который позволяет человеку безопасно отдавать новорожденного ребенка. (Фото: benkayam, Getty Images / iStockphoto)

Убежища не являются полностью анонимными

Хотя законы Safe Haven обычно позволяют родителям оставаться анонимными, то есть некоторые штаты не заставляют их раскрывать свою личность, это все еще не полностью анонимно.

«Закон существует уже 20 лет и гласит, что вы можете прийти в любую больницу и сдать своего ребенка анонимно, не задавая вопросов, это не так», — сказала Моника Келси, основательница Safe Haven Baby Boxes и сама брошенный ребенок. Она добавила, что некоторые мамы не хотят общаться лицом к лицу, чтобы кому-то отдать своего ребенка.

Келси привела два случая в Боулинг-Грин, штат Кентукки и Лейк-Чарльз, Лас, когда две мамы пошли в пожарную часть и больницу, соответственно, и оставили своих детей прямо на улице.Она сказала, что это, скорее всего, произошло из-за того, что родители не хотели ни с кем общаться.

Несмотря на то, как близко вы подходите к станции для сдачи, если вы не передадите своего ребенка человеку, это считается отказом, сказала Келси.

Законы о безопасных убежищах не только для матерей

Хотя мы чаще всего слышим о матерях, бросающих своих детей, отцы не освобождаются от этой практики.

Согласно Информационному шлюзу по защите детей, папы, мамы, законные опекуны или лица, имеющие разрешение родителей, могут выдать ребенка в безопасном месте.Все зависит от штата, в котором вы проживаете.

Однако в большинстве штатов законы о безопасном убежище действуют как для матери, так и для отца.

Отказ от родителей часто остается без другого выбора

«Я не верю, что мать вынашивает ребенка в течение девяти месяцев и помещает его в небезопасное место, потому что она этого хочет», — сказала Келси. «Я думаю, что мать вынашивает ребенка девять месяцев, находится в кризисном режиме, нервничает и не знает, что делать».

Она добавила, что, возможно, они были в плохой ситуации, не видят выхода и в итоге запаниковали.

Чтобы бороться с этим, Келси сказала, что важно предоставить мамам необходимые ресурсы и информацию до того, как случится кризис, чтобы они знали о своих возможностях.

Детские боксы Safe Haven были впервые представлены в Индиане. (Фото: SHBB)

В некоторых штатах есть детские ящики Safe Haven, которые полностью анонимны.

Для борьбы с проблемой анонимности Келси придумала идею создания ящиков для детей Safe Haven, которые обеспечивают 100% анонимность.

Ящики, обычно устанавливаемые на пожарной части или в больнице, представляют собой устройства, с помощью которых люди могут отдать своих младенцев.Как только они открывают коробку, срабатывает сигнал тревоги, предупреждающий персонал о том, что нужно забрать ребенка. Коробка оснащена функциями охлаждения и обогрева, чтобы ребенок был в безопасности, пока кто-нибудь не прибудет в течение менее трех минут.

Она добавила, что вокруг бокса нет камер, поэтому нет страха, что вас снимут.

Коробки для младенцев были запущены в Индиане в 2016 году, и, по словам Келси, с тех пор в штате не было ни одного ребенка, умирающего от брошенных детей.

Safe Haven Baby Boxes также имеет круглосуточную горячую линию (1-866-99BABY1), по которой нуждающиеся женщины могут позвонить.

Законы Safe Haven защищают младенцев и человека, отказывающегося от них.

Общее правило состоит в том, что если родитель вывозит невредимого новорожденного в определенное место Safe Haven и передает ребенка кому-то, этот родитель может уйти.

Однако законы различаются от штата к штату.

«Приблизительно 34 штата, округ Колумбия и Пуэрто-Рико не преследуют родителей за отказ от ребенка, когда ребенок передается в безопасное убежище», — говорится на веб-сайте правительства по защите детей.«В 16 штатах безопасный отказ от ребенка является положительной защитой в любом судебном преследовании родителя или его / ее агента за любое преступление против ребенка, такое как оставление, пренебрежение или угроза ребенку».

Родителя могут попросить добровольно заполнить документы, касающиеся истории болезни ребенка или чего-либо, имеющего отношение к местонахождению Safe Haven, но как только ребенок будет признан невредимым, родитель может уехать.

ПОДРОБНЕЕ

Прочтите или поделитесь этой историей: https: // www.usatoday.com/story/life/parenting/2019/09/13/safe-haven-laws-things-you-didnt-know-surrendering-newborn/2031516001/

Как закон о сдерживании детоубийства использовался для отказа от подростков

Изначально это был закон, призванный остановить детоубийство. Но в 2008 году его использовали, чтобы высадить в общей сложности 35 детей старшего возраста.

Небраска только что приняла свою версию Закона о безопасном убежище, призванного отменить уголовную ответственность за отказ от младенцев. По закону родители, которые не могут заботиться о ребенке, не делают ничего отчаянного.Согласно Закону о безопасном убежище, родители могут законно и анонимно отказаться от своего ребенка.

Сейчас во всех штатах США есть версия Закона о безопасном убежище, но в Небраске все было иначе: не было ограничений по возрасту. Во всех других штатах возраст ограничен от нескольких до 30 дней.

«Я думаю, что существует неправильное представление о том, что мы просто случайно оставили возрастной предел. Но на самом деле мы хотели спасти жизни детей старшего возраста, которые могли подвергаться риску», — сказала Аманда МакГилл Джонсон, сенатор от штата Небраска в то время.

«Мы видели на национальном уровне мать, которая топила своих детей в ванне из-за того, что находилась в депрессии. Итак, почему, по нашему мнению, следует защищать только жизнь младенца?

Большинство детей от 10 до 17 лет

То, что произошло потом, ошеломило бывшего сенатора штата. Это были не младенцы, а брошенные дети и подростки, многие из которых находились в отделениях неотложной помощи.Большинство из них были в возрасте от 10 до 17 лет.

Лаура Пит-Эркс работала на передовой в качестве социального работника в одной из этих больниц, Университете Крейтон в Омахе. Она сказала, что каждую неделю высаживали одного или двух детей. Она не помнит, чтобы у нее были младенцы.

«Некоторых детей высадили и вошли их родители, которые рассказали нам обширную историю обо всем, с чем они имели дело … [T] здесь были и другие родители, которые буквально бросили своих детей и уехали. ,» она сказала.

«Нам было нелегко выяснить, ‘Кто этот ребенок?’ ‘Откуда они пришли?’ … [Некоторые] некоторые из них были так сбиты с толку тем, что происходило [спрашивали]: «Почему моя мама ушла?» «Что будет со мной дальше?»

Тот факт, что старших детей высаживали, привлек внимание всей страны к проблеме неблагополучных семей, особенно тех, у которых есть дети с психическими и поведенческими проблемами, а в некоторых случаях: которые представляли опасность для себя и других.

Это стало общенациональной новостью — закон, изначально предназначенный для борьбы с детоубийством, используется для отказа от детей старшего возраста. Но это не было сюрпризом для Лоры и других медицинских работников, которые раньше видели, как отчаявшиеся родители приходили в отделения неотложной помощи и пытались принять своих детей.

«Мне нужно было спасти детей»

Большинство детей и их родителей не упоминались в СМИ. Одним из немногих исключений был Гэри Стейтон. Его случай был немного другим.

Гэри бросил девять из 10 своих детей (старшему из них уже было 18), потому что он сказал, что чувствовал себя подавленным.Его жена, RebelJane, умерла от аневризмы мозга в прошлом году. Филлис МакКол была тетей RebelJane. Тогдашняя 58-летняя женщина уже вырастила пятерых собственных детей, но в итоге взяла семерых детей Стэйтона в возрасте от одного до 14 лет.

«Я сказал Ребел, что семья позаботится о ее детях и что она может умереть.И тогда она это сделала. Поэтому я почувствовала, что мне нужно спасти детей, как я и обещала », — сказала Филлис.

Филлис говорит, что ей пришлось бороться за всех семерых детей, потому что она была пожилой женщиной, и пригрозила не забрать ни одного из детей.

Десять лет спустя Филлис говорит, что все дети в порядке и выше, чем она сейчас.

Она также считает, что было важно отвести их в здание Капитолия штата, чтобы помочь им понять, почему их отец их высадил и в чем суть закона.

«Я сказал: ‘Прямо там, прямо за этими дверями, вы, ребята, был принят Закон о Безопасной Гавани. И то, что случилось с вами, ребята, было неправильным. И они все встретились там и изменили его. Итак, вы, ребята, вошли в историю. Так что гордитесь тем, что вы пережили это ». Так что около недели они говорили всем, что вошли в историю ».

Через четыре месяца после вступления закона в силу Небраска добавила возрастной предел в 30 дней.

Бывший сенатор штата Аманда МакГилл Джонсон говорит, что она становится чувствительной, когда люди называют случившееся «катастрофой».«

«Закон имел непредвиденные последствия, чем те, которые были у нас. первоначально предполагалось, но я думаю, что в конечном итоге эти последствия стали благом для нашего штата, «потому что они подчеркнули отсутствие поддержки для семей, борющихся с проблемами психического здоровья.

Хотя отказ от ребенка является незаконным в Канаде, несколько больниц в Ванкувере и Эдмонтоне перестали работать. -от мест, где люди могут оставить младенцев без каких-либо последствий.Кроме того, в этом году в Канаде заговорили о законах о безопасных убежищах после того, как на оживленной дороге в Галифаксе нашли младенца.

Изначально эта история вышла в эфир 1 декабря 2017 года. Она появляется в серии Out в эпизоде ​​Open «Непредвиденные последствия».

22000 младенцев, оставленных в больницах, результаты исследования: семьи: в исследование США включены дети, брошенные родителями каждый год. 75% испытуемых принимали наркотики.

Федеральное исследование показало, что по крайней мере 22 000 младенцев ежегодно остаются в больницах родителями, не желающими или неспособными заботиться о них, что впервые указывает на то, насколько широко распространенной в стране стала проблема «ребенка из пригорода».

Исследование, проведенное по заказу Министерства здравоохранения и социальных служб и направленное в Конгресс, показало, что младенцы были сгруппированы в шести крупных городских районах, включая округ Кук (Чикаго), штат Иллинойс, Нью-Йорк и Вашингтон, округ Колумбия. самые высокие числа.

Согласно отчету, три четверти протестированных детей из интерната принимали наркотики и были черными. Исследование показало, что двенадцать процентов были белыми, а 8% — латиноамериканцами.

Исследователи заявили, что их цифры, вероятно, недооценивают масштабы проблемы.Но, используя цифру в 22 000, в отчете было подсчитано, что уход за младенцами из приюта обходится от 22 до 125 миллионов долларов в год.

«Это большой предупреждающий знак для нас о том, сколько еще нам нужно сделать для этих семей», — сказала Энн Роузуотер, заместитель помощника секретаря HHS по делам детей и семей. «Любое количество детей, рожденных в таких условиях или брошенных без семьи, вызывает серьезные вопросы».

Другие эксперты заявили, что в отчете подчеркивается отчаянное положение многих семей в центральной части города и огромная цена для общества, которую несут дети, рожденные там родителями.

«У нас нет лечения от наркозависимости по требованию, мы мало что сделали, чтобы вывести молодые семьи из бедности, и теперь мы платим за это тысячами детей, которые в конечном итоге станут детьми. — сказал Дэвид Либерман, исполнительный директор Лиги защиты детей Америки.

В среднем, младенцы из интерната переводились в систему социальной защиты детей примерно через пять дней после того, как были готовы выписаться из больницы.Но некоторые остались намного дольше.

В отчете, в котором учитывались дети младше года, младенцы были разделены на две категории — «дети из интерната» и «брошенные младенцы».

Младенцы-интернаты определялись как дети, готовые по медицинским показаниям покинуть больницу, но которые стали «проживающими в интернате», потому что они были брошены или потому что их родители были сочтены служащими службы защиты детей неспособными заботиться о них. пансионеры », потому что их по-прежнему нужно было госпитализировать по медицинским показаниям.Но считалось, что они вряд ли вернутся домой к своим биологическим родителям по тем же причинам, что и дети из интерната, даже после того, как они стали достаточно здоровыми, чтобы выписаться из больницы.

В ходе исследования были обследованы больницы с отделениями для новорожденных в 101 округе страны. В 1991 году было обнаружено около 10 000 новорожденных и 12 000 брошенных младенцев. По мнению экспертов, с тех пор цифры, вероятно, не изменились.

Около половины новорожденных и три четверти брошенных младенцев родились преждевременно.Хотя тестирование на ВИЧ не было обычным явлением в больницах, среди детей, подвергшихся воздействию наркотиков, которые прошли тестирование, от 6% до 8% дали положительный результат на вирус.

Исследование, в ходе которого подсчитывали детей, проживающих в интернате, в определенный день, а затем экстраполировали эти цифры на годовое число, обнаружило, что 27% младенцев находились в больницах города Нью-Йорка, 13% — в больницах округа Кук и 11% — в округе Нью-Йорка. Больницы Колумбии.

Заброшенная детская больница Вайсензее — Берлин, Германия

Пустой полуразрушенный комплекс расположен среди красивых новых жилых домов в берлинском районе Вайсензее.Хотя заинтригованный прохожий, вероятно, не догадается, эта разрушающаяся галерея граффити когда-то была передовым медицинским учреждением для детей, внезапно изгнанным почти 20 лет назад в причудливое состояние, которое продолжается и по сей день.

Планирование детской больницы Вайсензее (Kinderkrankenhaus-Weißensee) началось в 1908 году в целях борьбы с ростом младенческой и детской смертности. Открытая в 1911 году, это была первая городская больница Пруссии, в которой использовались такие новаторские концепции, как больница 2.Парк площадью 8 гектаров (6,9 акра), окружающий больницу, и местный молочный завод, производящий молоко для маленьких пациентов, их матерей и окружающих. Больница пережила две мировые войны и холодную войну, даже была расширена в 1987 году, когда правительство Восточной Германии добавило новое крыло.

Объект даже пережил воссоединение Германии в течение нескольких лет, но в конце концов был закрыт в 1997 году. С тех пор пустующие здания и территория находятся под охраной муниципальных властей как исторические памятники.В 2005 году недвижимость была продана российскому инвестору и медицинскому кооперативу, которые предложили переоборудовать ее в новую клинику. Спустя годы, проведенные без строительства или даже базового обслуживания на объекте, любопытные журналисты обнаружили, что новое владение привело лишь к тому, что на этом участке разместились несколько подставных корпораций.

Дальнейшие расследования привели к фантастической истории о русских врачах, которые открыли метод лечения рака и СПИДа с помощью радиоволн. Несчастный представитель, связанный с фальшивым адресом, утверждал, что этот метод уже вылечил многих людей в России.К сожалению, их результаты оказалось трудно проверить, поскольку все пациенты, которых они вылечили, были вскоре убиты из-за плохого обращения со стороны обычных врачей.

После многих лет судебных разбирательств местные суды обязали российского владельца-мошенника вернуть имущество муниципальному органу управления имуществом. Будущее бывшей исторической детской больницы пока неясно.

Сегодня заброшенную детскую больницу Вайсезее часто посещают бездомные, ищущие место для ночлега, а также художники-граффити, которые использовали это место для создания удивительного уличного искусства.Он также остается привлекательной целью для любопытных городских исследователей, но ни в коем случае не безопасен. Бесстрашным посетителям следует быть очень осторожными, так как это очень старое и ветхое здание.

Обновление, август 2018: вокруг есть большой металлический забор, но если вы осмотритесь на минуту или две, есть безопасные пути внутрь.

законов о безопасных убежищах — FindLaw

Создано группой юристов и редакторов FindLaw | Последнее обновление 9 октября 2018 г.

Было бесчисленное количество историй о том, как матери оставляли своих нежеланных новорожденных младенцев в небезопасных местах, таких как мусорные контейнеры или на обочинах дорог, в основном из страха или отчаяния.Чтобы помочь матерям не бросать своих младенцев в небезопасных местах, штаты приняли законы о безопасных убежищах, которые позволяют матерям оставлять своих нежеланных младенцев в специально отведенных местах, таких как больницы или церкви, не опасаясь обвинений в совершении преступления.

Законы о безопасных убежищах, также известные как «законы младенца Моисея», служат двойной цели:

1. для защиты нежелательных младенцев от потенциального вреда и угроз безопасности, и,
2. , чтобы предоставить родителям альтернативу плате за отказ от ребенка.

В настоящее время во всех 50 штатах есть законы о безопасных убежищах, которые варьируются в зависимости от возрастного предела, лиц, которые могут отдать ребенка, и обстоятельств, необходимых для отказа от ребенка. В большинстве случаев родители могут оставить новорожденных в безопасных местах, не раскрывая их личности и не задавая вопросов.

Условия отказа от ребенка

Большинство штатов ограничивают возраст лиц, которые могут быть помещены в определенную «безопасную гавань», только младенцами в возрасте 72 часов и младше, в то время как в других штатах разрешается принимать младенцев в возрасте до 1 месяца.

Государства определяют, кто может оставлять нежелательных младенцев в определенном месте, очевидным из которых является мать ребенка (а иногда и отцы, в зависимости от законов штата). Кроме того, в некоторых штатах разрешено кому-либо, кроме родителя, отказаться от ребенка, а в некоторых из этих штатов требуется, чтобы он или она имели для этого законную опеку над ребенком. Наконец, в некоторых штатах не указывается отношение человека к младенцу.

Обозначенные безопасные убежища

Идея безопасного места — это место, где ребенку будет оказана немедленная помощь.Оставлять ребенка где-нибудь, когда рядом никого нет, не считается. В большинстве штатов указаны места, считающиеся «убежищами». Эти места могут включать поликлиники, полицейские участки, пожарные депо, техников скорой медицинской помощи (ЕМТ), церкви и другие «безопасные» места, которые государство считает приемлемыми. Чтобы считаться безопасным убежищем, большинство штатов подчеркивает, что родители должны отправить нежелательных младенцев туда, где они могут получить немедленную помощь.

Кроме того, в зависимости от штата, лица, предоставляющие убежище, должны взять ребенка под стражу, оказать любую необходимую медицинскую помощь и сделать следующее:

• Сообщите родителям, что, отдав ребенка, она освобождает ребенка для усыновления
• Сообщите родителю, что будут предприняты разумные усилия, чтобы найти родителя, который не отказывается от отказа (и попросите родителя сообщить имя другого родителя)
• Поощрять родителей к предоставлению соответствующей семейной или медицинской информации
• Перевести ребенка в больницу (если убежище не в больнице)
• Сделать осмотр ребенка врачом (если безопасное место — больница)
• Уведомить агентство по размещению детей

Тем не менее, штаты обычно дают иммунитет поставщикам убежищ за все, что может случиться с младенцем, находящимся на их попечении, если только не будет явной небрежности.

Что происходит, когда вы отказываетесь от нежеланного ребенка

Передача нежелательного ребенка на попечение поставщика убежища освобождает вас от любой уголовной ответственности, но также освобождает вас от ваших родительских прав по отношению к ребенку. В некоторых штатах от вас могут потребовать указать свое имя и семейный анамнез (хотя в некоторых штатах гарантируется, что эта информация останется конфиденциальной). Обратите внимание, что вы утратите свое право на анонимность и уголовную ответственность, если вы злоупотребляли или иным образом пренебрегали ребенком в любом случае. путь.

У вас также есть право быть проинформированным персоналом убежища о том, что, отдавая ребенка, вы выпускаете ребенка для усыновления и что вы имеете право подать прошение в суд в вашем штате (в течение установленного периода времени, например, 28 дней). для восстановления опеки.

Права отца

В большинстве штатов агентство по размещению детей должно предпринять «разумные усилия», чтобы идентифицировать и найти родителя, не отказывающегося от отказа (обычно отца), разместив уведомление в публикации, такой как газета в округе, где был выдан ребенок.

Споры

Законы о безопасных убежищах вызвали много споров. Критики считают, что законы о безопасных убежищах поощряют легкое избавление от детей, в то время как сторонники считают, что законы защищают нежелательных детей, которые в противном случае могли бы оказаться в мусорных баках или на дорогах общего пользования. Более того, некоторые критики утверждают, что, если законы будут слишком широкими (как ранее в Небраске), штаты будут иметь непредвиденные последствия — например, родители, которые оставляют детей старшего возраста и проблемных подростков на пороге.

Восстановление опеки

В некоторых штатах разрешается родителям, которые передумали, возвращать опеку над отказавшимся ребенком в течение определенного периода времени после отказа. Процедура восстановления опеки варьируется в зависимости от штата, но обычно начинается с подачи иска в суд о заключении под стражу. Затем суд определит опеку, исходя из интересов ребенка. (Обратите внимание, что родитель, который передает ребенка и не подает иск об опеке, считается сознательно отказавшимся от своих родительских прав.)

Защищены ли вы законами о безопасных убежищах? Получите помощь адвоката

Какими бы ни были обстоятельства, заставляющие отказаться от вашего ребенка, важно, чтобы вы знали, какие существуют законы о безопасных убежищах в вашем штате, прежде чем принимать такое решение. Адвокат по семейным делам может объяснить закон и сохранить конфиденциальность вашей информации. Они также могут предложить альтернативы, такие как решение отдать ребенка на усыновление до его рождения.

Спасибо за подписку!

Информационный бюллетень FindLaw

Информационный бюллетень FindLaw

Что происходит, когда от младенца отказываются?

Для большинства родителей день рождения ребенка — один из самых радостных дней.Это время адаптации и поиска новой любви.

Для многих матерей, однако, чувство волнения и надежды сменяется страхом перед финансовыми трудностями, социальным клеймом и серьезной потерей безопасности.

Согласно отчету Департамента общественного здравоохранения штата Мичиган, в 2001 году в США ежедневно бросали 57 младенцев.

После принятия закона о безопасном убежище, который позволяет матерям отдавать детей младше 72 лет. часов в безопасные места, такие как больницы, полицейские участки и пожарные части, количество младенцев, убитых из-за брошенных детей, значительно снизилось.

Ad

«Закон штата Мичиган о безопасном убежище позволяет родителям безопасно передавать своего новорожденного ребенка возрастом не более 72 часов сотруднику, который находится внутри и дежурит в любой больнице, пожарной части, полицейском участке или по телефону 911, без любая угроза судебного преследования », — заявила поверенный по усыновлению из Мичигана Джули Плат. «Они выпускают ребенка, чтобы его можно было усыновить».

Все 50 штатов приняли закон, защищающий матерей от преследований, если они благополучно передают нежелательного ребенка в соответствующие обозначенные безопасные места.

Некоторые останавливаются, чтобы спросить: «Как мать может отказаться от ребенка?» и «Почему мать просто бросила собственного ребенка после девяти месяцев беременности?»

Некоторые эксперты-юристы в области усыновления считают, что существует ряд причин, по которым мать отказывается от своего ребенка, в том числе неожиданная беременность, проблемы с отцом ребенка и страх социального воспроизводства.

Кто автоматически опекает брошенного ребенка?

Ad

Согласно отчету Департамента общественного здравоохранения штата Мичиган, все младенцы, которые были переданы в специально отведенные безопасные места, были либо усыновлены, либо возвращены матери, которая по-прежнему имеет права в один прекрасный момент отказался от ребенка.Если мать передумает после передачи ребенка, она должна пройти судебное разбирательство, чтобы восстановить опеку.

«До момента прекращения прав матери она может изменить свое решение. Как только ее права будут прекращены и 21-дневный период подачи апелляции истечет, но до того, как будет введен порядок усыновления, ей придется доказать какой-либо вид принуждения, ненадлежащего влияния или мошенничества, — сказал Плат.

После введения порядка усыновления было бы трудно отменить усыновление без обмана и в интересах ребенка.”

Если родители ребенка не могут быть найдены, ребенок становится под опеку государства. Если ребенок будет передан в безопасное место, штат автоматически возьмет на себя опеку, и мать не будет обнаружена, если не возникнут подозрения в жестоком обращении.

Ad

Тем не менее, будут предприняты усилия, чтобы связаться с родителем, не сдавшимся, например, с отцом ребенка.

Можно ли оставить ребенка на пороге?

В случае брошенных младенцев, которые попадают в руки других людей, кроме медицинских работников, в законе нет прямой позиции относительно того, что произойдет, если кто-то оставит ребенка, которого они нашли.

«Если у человека был незаконный доступ к ребенку, это будет зависеть от фактов ситуации и обвинения в том, в чем обвинить этого человека», — сказал Плат.

Майкл Макаллистер, поверенный по связям с правительством из Флориды, продолжил объяснение, что обычный человек, не имеющий юридических связей с ребенком, не может просто «оставить» ребенка, которого они нашли; скорее, они обязаны передать ребенка государству.

«У ребенка может быть только один законный опекун.Так что, если в кустах найдут ребенка, его придется передать государству », — сказал Макаллистер. «Только формальное усыновление даст право оставить« найденного »ребенка».

Ad

В отчете, подготовленном MDCH, говорится, что, несмотря на попытки штатов сделать закон о безопасном убежище и его общенациональный эквивалент общеизвестным, младенцы все еще умирают от воздействия стихии, когда их бросают.

В одном только округе Лос-Анджелес 49 младенцев были брошены в период с 2001 по 2006 год.В отчете говорится, что из этих 49 детей выжили только 10.

Вероятный сценарий состоит в том, что эти 10 человек были обнаружены до того, как наступили погодные условия или наступил голод.

В штатах, таких как Индиана, матери, которые неспособны заботиться о своих младенцах, облегчили безопасную передачу нежелательного ребенка.

По данным NBC News, на пожарных станциях были размещены два детских ящика-убежища.

Ящики оснащены климат-контролем, имеют мягкую подкладку и запираются, когда ребенок помещается в ящик и дверь закрывается.

Как только ребенок будет помещен в коробку, датчики движения отправят вызов службы экстренной помощи, сразу же уведомив должностных лиц о том, что ребенок был оставлен внутри коробки.

Ad

Смертность, связанная с отказом от детей, за последние годы снизилась из-за законов, защищающих биологическую мать, и дополнительных государственных ресурсов, но инциденты все же случаются.

Чтобы узнать больше о Законе о безопасном убежище, щелкните здесь.

Найдите конкретную историю:

Copyright 2017 WDIV ClickOnDetroit — Все права защищены.

Брошенные дети Небраски

Протестующие, придерживающиеся закона о безопасном убежище Небраски, держат плакаты перед Медицинским центром Университета Крейтон в Омахе 16 октября

Есть несколько способов, которыми законопослушные граждане могут отказаться от детей в Небраске. Иногда отчаявшийся родитель говорит ребенку, что он или она идет в больницу из-за чего-то незначительного, например, сыпи, — тогда в отделении неотложной помощи ребенок ждет и ждет только для того, чтобы обнаружить, что врачи есть, но родитель пошел пешком. прочь навсегда.Или непослушных подростков могут просто бросить к дверям скорой помощи. «Один из родителей подъезжает и говорит:« Хорошо, выйди из машины », — говорит Лиза Стайтс из Медицинского центра Университета Крейтон в Омахе. В других штатах законы, разрешающие родителям оставлять своих детей в больницах или пожарных депо, обычно ограничиваются новорожденными в возрасте нескольких недель или месяцев. В Небраске закон не дал определения слову «ребенок». В результате были брошены 17-летние подростки.

И не один или два. Небраска столкнулась с эпидемией брошенных детей после того, как в июле законодательный орган принял закон, разрешающий родителям оставлять своих детей в безопасном месте, например, в больнице, не опасаясь преследования.Это был один из последних штатов страны, который принял такой закон, но в законе была большая лазейка, так как в него были включены дети всех возрастов. Законодательный орган собрался в пятницу на специальное заседание, чтобы принять закон о безопасных убежищах. Накануне еще трое детей были брошены в больницах Омахи, в результате чего с середины сентября их общее число достигло 34, вскоре после принятия закона. В четверг вечером мать оставила 5-летнего мальчика; две девочки-подростки, 14 и 17 лет, высадились ранее в тот же день.Старшая девушка убежала из отделения неотложной помощи до прибытия властей. В начале этой недели мужчина из Флориды приехал из Майами, чтобы высадить своего 11-летнего мальчика. (См. Изображения недели.)

Но в то время как Небраска может легко сузить свой статут, бороться с первопричинами отказа от детей намного сложнее, говорят эксперты по вопросам защиты детей. «Эти родители должны были быть полностью потрясены, чтобы сделать что-то подобное», — говорит преподобный Стивен Боуз, президент Boys Town — первоначального убежища славы отца Фланагана, штаб-квартира которого находится в Омахе.Давным-давно пережившие депрессию родители покупали билеты на автобус для своих детей и вручали им табличку с надписью «Отвези меня в городок мальчиков». Сегодняшние их коллеги «родители, которые годами пытались ориентироваться в системе, и это их последнее средство; это родители, у которых слишком быстро закончилось терпение, и они слишком рано сдались, и все, что между ними», — говорит Боес.

На каждый отказ приходится столько же родителей, которые прибывают в безопасное убежище, но, в конце концов, не оставляют своего ребенка, говорит Кортни Андерсон из Медицинского центра Иммануэля в Омахе.Медицинский социальный работник, она дежурила в отделении неотложной помощи, когда произошли некоторые случаи отказа. «Некоторые родители хотят, чтобы мы угрожали ребенку — они чувствуют, что это их исправит», — говорит она. Некоторые родители плачут; другие просто злятся. Некоторые дети начинают плакать, когда понимают, что происходит, в то время как другие являются закаленными ветеранами системы патронатного воспитания и «привыкли к этим взлетам и падениям».

Пятеро детей, брошенных в Небраске, приехали за границу, но большинство из них — местные.Большинство детей старше 13 лет и ранее лечились от психических заболеваний. Почти каждый брошенный ребенок происходил из семьи с одним родителем. В сентябре один отец вошел в больницу и оставил девять детей в возрасте от 1 до 17 лет. Сообщается, что он сказал работникам больницы, что был потрясен, так как его жена умерла через несколько дней после рождения их младшего ребенка.

Боес говорит, что один из корней проблемы отказа от родителей заключается в том, что родителям в кризисной ситуации просто не хватает помощи.По его словам, в Небраске, например, всего шесть детских психиатров на весь штат. «Это национальная проблема … страховка часто не окупается после шести посещений — так что, если ребенка не« починили », вам не повезло. В штатах множество услуг. Это головоломка с недостающими частями».

Сенатор штата Майк Флуд, спикер однопалатного законодательного собрания Небраски, внес в пятницу законопроект об изменении закона, который распространяется только на новорожденных в возрасте до трех дней. Он ожидает дебатов о том, следует ли расширять охват первого года жизни ребенка, что в некоторых штатах и ​​делают.«В следующем году мы рассмотрим более серьезные вопросы», — пообещал он.