Статья превышение самообороны ук рф: УК РФ Статья 108. Убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны либо при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление

Превышения пределов необходимой обороны — Статьи и очерки по уголовному праву

В современном мире и обществе, иногда приходится не только отстаивать свои интересы, но и бороться за сохранность собственной жизни. Защищая свою жизнь, имущество, здоровье близких людей очень легко перешагнуть грань законности.
Актуальность проблемы превышения пределов необходимой самообороны заключается в размытой формулировке преступления и не всегда верной квалификации со стороны судов.

Согласно статистическим данным только 10% дел такого рода заканчиваются прекращением следствия или оправданием подсудимого. Это происходит от неправильного подхода к рассмотрению действий, обороняющегося лица.

Судебная практика признает правомерность защиты от нападения с ножом при помощи пистолета, с лопатой или ножовкой – при помощи охотничьего ружья, от безоружного – при помощи ловкости и силы кулаков. Но при этом главным фактором признания вины является значительное превышение обороны по отношению к нападению.

Суд, всесторонне не рассматривающий дело о превышении пределов необходимой обороны, а именно не учитывая время суток, место и обстоятельства при которых происходит нападение на обвиняемого, нарушает конституционное право граждан защищать свою жизнь, имущество и здоровье близких. Единственный выход из сложившейся ситуации это привлечение к рассмотрению дела опытного и грамотного адвоката по уголовным делам.

Превышение пределов необходимой обороны квалифицируется по статье 114 УК РФ, если оно повлекло за собой причинение вреда, здоровью нападавшего, тяжелой степени.

Согласно статье 114 УК РФ только умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, которое произошло в результате, превышения пределов самообороны, карается лишением или ограничением свободы на срок до 1 года.

Эксцесс обороны – это выход за пределы необходимой обороны. Данным понятием можно обозначить только очевидное и явное несоответствие защиты опасности и характеру посягательства.
Превышение необходимой обороны, повлекшее за собой смерть нападавшего, квалифицируется по статье 108 УК РФ и карается лишением или ограничением свободы на срок до 2 лет.
Если посягательство на жизнь или имущество гражданина, сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или иного лица, а так же с угрозой применения данного насилия, действия обороняющегося не могут быть расценены, как эксцесс обороны.

Для привлечения к уголовной ответственности по статьям 108 и 114 УК РФ, должен быть доказан момент умысла, а именно: осознание обороняющимся, того факта, что защита не соответствует степени опасности, т.е. осмысленное причинение тяжкого вреда нападающему или безразличное отношение к степени тяжести наносимого вреда. Так же обороняющийся в момент нападения должен предвидеть данный вред.

Следуя из вышесказанного, признаками эксцесса обороны являются:

Несоразмерность средств защиты степени и характеру опасности посягательства;
Резкое и явное несоответствие вреда, причиняемого обороняющимся;
Умышленность действий;

Характер действия нападающего;
Степень опасности действий нападающего.

Для примера рассмотрим несколько ситуаций по превышению пределов необходимой обороны.

Гражданка И. находясь в гостях у гражданина Г., который спровоцировал скандал и пытался препятствовать ее уходу из квартиры, взяла на кухне два ножа и, полоснув одним из них Г. по руке, покинула квартиру. На несколько пролетов ниже гражданин Г. догнал гражданку И. и принялся ее душить, в результате чего она вынуждена была пырнуть его ножом в область груди. Гражданин Г. от полученного ранения скончался. Гражданка И. была осуждена по статье 108 УК РФ. Несмотря на то, что при рассмотрении дела были приняты во внимание физическая сила потерпевшего, его агрессивное поведение, гражданка И. осознавала, что взятые ею ножи и оказываемое сопротивление не соответствовали вреду, нанесенному ей гражданином Г.

Оправдательный приговор был вынесен гражданину Е., который препятствуя проникновения в свое жилище, сделал предупредительный выстрел в пол из имевшегося у него охотничьего ружья, а пуля срикошетив от пола попала в ногу нападавшего, в результате чего была произведена ампутация ноги. На лицо отсутствие умышленного причинения вреда нападавшему.

В случае гражданина М. дело о превышении пределов необходимой обороны закончилось лишением свободы. Гражданин М. возвращаясь с работы, был подвергнут нападению со стороны гражданина К., находившегося в нетрезвом состоянии. Преградив путь М., К. потребовал отдать ему деньги и мобильный телефон. М. в свою очередь схватил с земли палку и ударил ею нападавшего 3 раза. После первого удара К. уже находился в лежачем положении на земле и не мог продолжать преступные действия по отношению к М. Нанесенные К. повреждения повлекли за собой стойкую утрату трудоспособности, и были квалифицированны по статье 114 УК РФ.

Изнасилование считается таким преступлением, по которому не может быть признано превышение пределов необходимой обороны, поскольку обороняющаяся сторона не может нанести нападающему соответствующий его деяниям вред.

Согласно российскому законодательству оказывая сопротивление нападающему, обороняющаяся сторона должна заранее подумать, а не причиню ли я существенный вред нападающему. Получается, что защищая свою жизнь человек, может сам оказаться на скамье подсудимых, в качестве обвиняемого.

Достаточно неопределенные понятия превышения необходимой обороны дают поле деятельности для неправомерной квалификации преступления и вынесения неверных решений. Нанимая адвоката по уголовным делам, обвиняемый в эксцессе обороны, обеспечивает себе рассмотрение дела с учетом всех его обстоятельств, что гарантирует вынесение верного решения суда.

Vim vi repellere licet — силу можно отражать силой. Но при этом силы должны быть равнозначны.

С потерпевшего по делу, которое относится к статье 114 УК РФ не снимается ответственность за попытку или совершение преступления квалифицируемого по другим статьям, в результате которого ему и был причинен тяжкий вред здоровью.

Читайте также — «завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения»

С уважением,

Адвокат по уголовным делам Виктория Демидова

Ст. 114 (Превышение пределов самообороны)

Необходимая оборона – это неотъемлемое право любого человека, направленное на защиту себя, законных интересов, ценностей и прочих благ. Необходимая оборона является сдерживающим фактором преступности: вероятность жесткого отпора от потерпевшего порой останавливает злоумышленника даже лучше, чем возможное наказание. Данное право закреплено в ст.45 Конституции РФ, в которой сказано, что каждый человек вправе защищать свои права и свободы всеми не запрещенными законами способами. УК РФ уточняет это положение в ст.37: в ней закреплено право на причинение вреда физлицу, посягающему на охраняемые законом ценности.

Однако нередко лицо выходит за пределы необходимой обороны. В этом случае к самому потерпевшему может быть применена ст.114 УК РФ, полное название которой звучит следующим образом: «Причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны либо при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление». По данным Судебного департамента при ВС РФ, в 2018 году по данной статье к уголовной ответственности было привлечено 505 человек.

Рассмотрим состав преступления, предусмотренный ч.1 ст.114 УК РФ

Объект: здоровье потерпевшего.
Объективная сторона: причинение вреда здоровью нападающего, совершенное при превышении необходимых пределов самообороны. Критерии определения тяжести вреда изложены в Постановлении Правительства РФ от 17 августа 2007 года № 522: например, таким вредом будет считаться утрата зрения, речи, органа, прерывание беременности и т.д. Для квалификации по данной части должно прослеживаться явное несоответствие защиты характеру и степени общественной опасности деяния. Например, если гражданин пытался ограбить потерпевшего, а последний избил его и сделал инвалидом, то налицо превышение пределов необходимой обороны.

Субъект: вменяемое физлицо, достигшее 16-летнего возраста.
Субъективная сторона: умышленная форма вины (прямой или косвенный умысел). Для данного преступления характерен особый мотив: защита от общественно опасного посягательства или его пресечение.

Часть 2 ст.114 УК РФ закрепляет ответственность за причинение средней тяжести и тяжкого вреда здоровью нападавшего при превышении мер, необходимых для задержания лица.

По вопросам применения данной статьи издано Постановление Пленума ВС РФ от 27 сентября 2012 года № 19. В частности, в п.13 сказано, что суд, рассматривая дело, возбужденное по ст.114 УК РФ, должен обращать внимание на следующие факторы:

объект посягательства;
способ, выбранный злоумышленником для достижения преступного результата, вероятные последствия и объективная необходимость причинение вреда здоровью нападавшего;
время, место посягательства, наличие фактора внезапности, количество нападавших, наличие оружие;
возможность потерпевшего отразить нападение;
прочие обстоятельства.

Существуют и иные нюансы применения данной статьи. Например, лицо не привлекается к уголовной ответственности по ст.114 УК РФ, если при причинении вреда потерпевший действовал в рамках разумного. Кроме того, ответственность также не наступает, если из-за фактора внезапности гражданин не успел объективно оценить характер и степень грозящей ему опасности.

«Рассматриваемое деяние относится к категории преступлений небольшой тяжести. Объясняется это их мотивом (стремление к защите), целью (пресечение деяния), а также тем, что эти преступления во многом носят вынужденный характер и совершаются под влиянием страха».

Наказание по ст.114 УК РФ

Ч.1 ст.114 УК РФ содержит альтернативные санкции:

до 1 года исправработ;
до 1 года ограничения свободы;
до 1 года принудительных работ;
до 1 года колонии.

Что касается части 2, то санкции более строгие:

до 2 лет исправработ;
до 2 лет ограничения свободы;
до 2 лет принудительных работ;
до 2 лет колонии.

По данным Судебного департамента при ВС РФ, чаще всего органы правосудия назначают по ст.114 УК РФ наказание в виде обязательных работ (151 человек), исправработ (113 человек) и лишения свободы условно (84 человека). Примечательно, что достаточно много уголовных дел завершаются в связи с примирением с потерпевшим: в 2018 году 377 человек были освобождены от уголовной ответственности по данной причине.

Рассмотрим несколько характерных случаев превышения пределов необходимой обороны

Две сестры из Бурятии распивали спиртное у себя дома. Под действием алкоголя одна из них начала высказывать свои претензии сестре, затем стала ее избивать, в том числе стулом. Пытаясь защититься, вторая женщина ранила ножом свою родственницу, причинив ей вред здоровью. Впоследствии женщины помирились, обвиняемая оказала материальную помощь потерпевшей. В итоге суд признал женщину виновной в совершении преступления, предусмотренном ч.1 ст.114 УК РФ, и назначил ей наказание в виде 8 месяцев условно с испытательным сроком в 1,5 года.

И еще одно дело.

Жительница Камчатки, защищая себя и детей от насилия со стороны мужа, нанесла ему ножевое ранение в область груди. Первоначально суд назначил наказание женщине в виде 8 месяцев лишения свободы условно по ч.1 ст.114 УК РФ, однако прокуратура обжаловала этого приговор. Вышестоящая инстанция приняла во внимание положительную характеристику осужденной, небольшую тяжесть преступления и то, что она совершила данное противоправное деяние впервые. В итоге приговор был пересмотрен, и женщине назначили ограничение свободы сроком на 7 месяцев.

Как видим, итоговое наказание сильно зависит от личного восприятия судьей той или иной ситуации. Проблему осложняет то, что институт необходимой обороны имеет массу оценочных понятий, таких, например, как «явность», «посягательство», «соответствие защиты характеру и опасности посягательства» и т.д. Грамотному адвокату под силу выстроить линию защиты таким образом, что у судьи не останется сомнений насчет невиновности гражданина в превышении пределов необходимой самообороны.

Также хорошим результатом может быть вынесение приговора, не связанного с лишением свободы и назначение штрафа вместо наказания. Однако конкретный результат будет зависеть от обстоятельств дела и от уровня профессионализма адвоката, оказывающего правовую помощь.

Почему нужно расширить понятие «самооборона» — Российская газета

Человек, незаконно проникающий в чужой дом против воли хозяина, должен понимать, что его могут убить. Таков смысл будущего законопроекта, который намерен внести лидер ЛДПР Владимир Жириновский в Госдуму в ближайшее время. Суть инициативы — расширить понятие «самооборона». То есть дополнить статью 37 УК РФ пунктом о том, что «действия лица, направленные на защиту себя и своей семьи от насилия или угрозы применения насилия либо на защиту своего имущества, не являются превышением необходимой самообороны».

«Сегодня граждане, которые защищали свою жизнь, семью и дом от бандитов, грабителей и насильников, часто в итоге сами оказываются за решеткой, потому что у нас действует норма о так называемом превышении пределов необходимой самообороны», — рассказал Владимир Жириновский «Известиям». При этом он сослался на законодательство США, где гражданин без всяких оговорок вправе убить любого, вторгшегося в его жилище. И в 98 процентах случаев такие действия оправдываются.

В России же в 2018 году за превышение пределов самообороны вынесены приговоры 750 гражданам, в 2017-м — 854.

Не удивительно, что такое заявление сразу же вызвало бурные дебаты в депутатском корпусе, среди юристов, правоохранителей и обычных граждан. Судя по высказываниям в Сети, большинство граждан — за такие поправки.

Собственно, эта проблема не нова и в принципе, казалось бы, нашим законодательством уже решена. Так, статс-секретарь и вице-президент Федеральной палаты адвокатов Константин Добрынин в своем блоге несколько лет назад написал, что «существующая сейчас в Уголовном кодексе статья 37 более чем достаточна для того, чтобы необходимую оборону осуществлять в любых пределах. Главное — чтобы необходимая оборона не превращалась зачастую в нечто иное, например, запоздалую оборону. Есть еще нюанс, о котором забывают многие: необходимая оборона — это мыслительный процесс, ты должен успеть соотнести соотношение нападения и защиты и соразмерность твоих действий как защищающегося с действиями нападавшего».

Действительно, если женщину пытаются всего лишь изнасиловать, то зачем же она сразу тыкает насильника маникюрными ножницами в глаз? Надо поразмыслить и подождать, вдруг этот милый человек захочет затем ее задушить? Вот тогда — в глаз! Но если для жизни нет очевидной угрозы, то изнасилованную женщину, убившую насильника, гарантированно посадят. Так было не раз.

Три года назад даже была высказана инициатива предложить законодателям законопроект об особом порядке рассмотрения дел о самообороне. Так, предлагалось вообще убрать из Уголовного кодекса понятие «превышение мер необходимой самообороны». Речь шла о том, может ли человек, на которого напали грабители, насильники или убийцы, осознавать в этот момент, превышает ли он что-то?

Три года назад предлагалось вообще убрать из Уголовного кодекса понятие «превышение мер необходимой самообороны»

А пока — все не в пользу тех, кто обороняется. Если история получила общественный резонанс и попала на страницы СМИ — человека, пытавшегося себя защитить, оправдают. Нет — значит, нет. Как будто понятие «самооборона» вообще отсутствует в нашей юриспруденции. Хотя уже давно внесли изменения и в Уголовный кодекс (это статьи 37 и 38), где объяснили понятия необходимой самообороны и ее превышения. Причем во всех подробностях. А 27 сентября 2012 года вышло Постановление Пленума Верховного Суда РФ N 19 «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление». Верховный Суд напомнил всем судьям о праве на самооборону и подробно разъяснил, как надо рассматривать подобные дела — об этом тогда подробно рассказала «РГ».

Это постановление вышло по весьма конкретному и вопиющему поводу. Случилось вот что: на гражданина Соколова и его товарища, возвращавшихся вечером с работы, на улице напали трое отморозков — хотели ограбить. У гопников были длинные и крепкие рейки, содранные со скамеек. Соколов с товарищем стали убегать, но гопники их догоняли и били — на теле Соколова насчитали потом следы десятка ударов. В конце концов, Соколов отобрал палку у одного из нападавших и ударил его по голове. Удар оказался смертельным, и Соколову присудили шесть лет колонии строгого режима с выплатой материального и морального вреда (!) семье потерпевшего. Защита Соколова обратилась в Верховный суд. Собравшаяся затем Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РФ отменила предыдущее решение в отношении Соколова — он был оправдан и реабилитирован.

То есть, чтобы добиться законности и справедливости, пришлось дойти до самой высокой судебной инстанции. Неужели жертвам нападений, которым посчастливилось отбиться и уцелеть, всякий раз придется взывать к Верховному суду? А если не удастся туда достучаться? Так ведь многим и не удается. Например, однажды дали реальный срок хозяину квартиры, который установил у себя своеобразную защитную сигнализацию — пароходный ревун. Вор вскрыл дверь — и тут жуткий гудок. Преступник умер от разрыва сердца, а мужик сел в тюрьму. Правоохранителям так показалось удобнее, и они опирались не на закон, а на сложившуюся практику. Логика проста: если есть труп — должен быть виновный. А что и почему — уже не важно.

Наше население, разумеется, знает о таких вот «странностях» и «пристрастиях» правоохранителей и судей и давно приноровилось к обстоятельствам — люди защищаются от злодеев как могут. Но при этом в полицию обращаются все реже. Ударил налетчика, как и чем смог, — и беги, не оглядываясь. А вот те сознательные граждане, которые пытаются привести в чувство сомлевшего бандита, вызывают «скорую» и полицию, как правило, оказываются сами во всем виноватыми. Подумаешь, парень всего лишь хотел отобрать у вас часы, мобильник и бумажник, ну, может, пару раз ударить, а вы его — из «травмата». Или — палкой по голове. Превышение! Надо ли удивляться, что полицейским часто приходится списывать найденные в темных подворотнях, переулках и парках трупы на «внутрибандитские разборки» или, скажем, несчастные случаи.

Тем временем

Приемы Гиппократа

В Германии участились случаи нападений пациентов на врачей, пишет Frankfurter Allgemeine Zeitung. По статистике МВД, каждый четвертый медик сталкивался с физическим насилием или его угрозой — это «средняя температура по больнице». Острее всего проблема стоит в отделениях неотложной помощи: в прошлом году агрессии со стороны больных подверглись три четверти сотрудников «скорой». Детонатором взрывной ситуации может послужить что угодно — от длинной очереди до слишком дорогого рецепта. В 2017 году было зафиксировано 692 случая нападения на врачей, 2436 — на медбратьев и медсестер, особенно уязвимых. Дошло до того, что медработники стали активнее посещать курсы самообороны, которые, например, запустило Объединение государственных больниц Тюрингии. Как отмечает его глава Аннете Роммель, на них разъясняют, как лучше успокоить разгоряченного пациента, а в крайнем случае — и дать отпор. Аналогичные тренинги проводились в земле Бранденбург. Пилотные курсы оказались востребованными, на них записались врачи самого разного профиля — от педиатров и аллергологов до дерматологов и психиатров. Им выделили опытного полицейского — господина Хенке из антитеррористического подразделения, который обычно обеспечивает порядок во время политических саммитов и футбольных матчей. Его советы могут показаться курьезными, но они работают. Мебель в кабинете следует расставить так, чтобы у доктора всегда были «пути к отступлению». У него должно быть наготове и кодовое слово — сигнал тревоги, требующий немедленного вызова полиции. Со стола лучше убрать тяжелые предметы, а от пациента держаться на расстоянии как минимум двух вытянутых рук. Не помешают и основы рукопашного боя. При этом полицейский рассказывает, как избежать превышения самообороны, за которое врачу пришлось бы отвечать.

Подготовила Екатерина Забродина

ВС переквалифицировал действия осужденного за убийство на превышение необходимой обороны

По мнению одного из экспертов «АГ», в рассматриваемом деле защитник правильно указывал на обстоятельства, свидетельствующие о наличии в действиях осужденного признаков необходимой обороны, и ВС услышал эти доводы защиты. Другая назвала логичными выводы Суда, которые дают надежду многим обвиняемым, в том числе жертвам домашнего насилия, на то, что ситуация по аналогичным делам может улучшиться.

22 октября Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда вынесла кассационное определение по делу № 3-УД20-8-К6 гражданина, осужденного за убийство, переквалифицировав деяние на превышение необходимой обороны и освободив его из мест лишения свободы ввиду отбытия наказания.

Суды сочли, что осужденный убил одного человека и нанес тяжкие увечья другому

По версии следствия, 13 декабря 2015 г. Антон Губенка после употребления спиртного и на почве личных неприязненных отношений нанес Р. множество ножевых ранений, отчего тот скончался на месте преступления. Мужчина также нанес множество ударов ножом П., который пытался защитить Р., отчего этому гражданину был причинен тяжкий вред здоровью.

В ходе судебного разбирательства сторона защиты не оспаривала факт причинения подсудимым смерти Р. и тяжкого вреда здоровью П., но настаивала на том, что такие действия были совершены в состоянии необходимой обороны.

В рамках судебного процесса суд первой инстанции установил, что причиной конфликта между Антоном Губенкой и Р. явилась попытка последнего украсть швейную машинку матери обвиняемого: словесный конфликт между мужчинами перерос в драку, в ходе которой Губенка применил нож. В свою очередь П. не принимал участия в драке, а лишь пытался разнять дерущихся.

В июне 2019 г. Сарапульский районный суд Удмуртской Республики приговорил Антона Губенку к 8 годам лишения свободы за убийство Р. и за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью П. (ч. 1 ст. 105 и п. «з» ч. 2 ст. 111 УК РФ). При назначении наказания суд учел характер и степень общественной опасности содеянного, личность осужденного, смягчающие обстоятельства: явку с повинной, активное способствование расследованию преступлений, частичное признание вины, состояние здоровья подсудимого, наличие у него малолетнего ребенка, а также отсутствие отягчающих обстоятельств.

В дальнейшем апелляция изменила обвинительный приговор, увеличив срок наказания до 10 лет лишения свободы. При этом вторая инстанция учла молодой возраст подсудимого на момент совершения им преступления и откорректировала описательно-мотивировочную часть приговора в части квалификации телесного повреждения, причинившего тяжкий вред здоровью, по признаку опасности для жизни, а также противоправности поведения потерпевшего, ставшего поводом для преступления. Апелляционный суд также несколько изменил описание преступных действий подсудимого, направленных на причинение смерти Р.

В свою очередь кассация уточнила описательно-мотивировочную часть обвинительного приговора и апелляционного определения, упомянув свидетельские показания работников больницы, куда поступил Антон Губенка после поножовщины, и уточнив город, в котором было совершено преступление.

ВС согласился с переквалификацией преступления

В дальнейшем осужденный и его защитник, адвокат АП Республики Удмуртия Олег Корпачев обжаловали вынесенные судебные акты в Верховный Суд РФ, требуя их отмены и прекращения уголовного дела в связи с отсутствием в действиях Антона Губенки составов преступлений.

По мнению заявителей, потерпевшие совершили покушение на хищение имущества осужденного, переросшее в разбойное нападение, в связи с чем последний, находясь в состоянии необходимой обороны, был вынужден защищаться с применением ножа. Они также полагали, что показания потерпевшего П. были противоречивыми и не соответствовали фактическим обстоятельствам дела. По убеждениям кассаторов, суд апелляционной инстанции не учел установленную совокупность смягчающих наказание обстоятельств и отсутствие отягчающих, что повлекло неприменение положений ст. 64 и 73 УК РФ, а также незаконное усиление назначенного наказания.

После изучения материалов дела Судебная коллегия по уголовным делам ВС РФ сочла, что нижестоящий суд не дал надлежащую оценку в описательно-мотивировочной части обвинительного приговора всем исследованным доказательствам, как уличающим, так и оправдывающим подсудимого.

Как пояснил Верховный Суд, отвергая доводы стороны защиты о том, что подсудимый применил нож в отношении Р. для защиты от его неправомерных действий, нижестоящий суд учел не все существенные для правильного разрешения уголовного дела обстоятельства. Так, суд первой инстанции счел, что Р. не представлял никакой реальной угрозы для жизни Губенки и не располагал оружием или предметами, которые мог использовать в качестве такового, его антропометрические данные также не давали оснований полагать, что погибший мог представлять реальную угрозу для жизни подсудимого. Соответственно, в связи с отсутствием у кого-либо из дерущихся значительного физического превосходства над соперником конфликт мог закончиться без тяжких последствий. «Вопрос же о наличии угрозы для здоровья Антона Губенки не обсуждался судом и не получил в приговоре надлежащей оценки», – подчеркнул ВС.

Высшая судебная инстанция отметила, что ч. 2 ст. 37 УК РФ предусматривает возможность защиты от посягательства, не сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица либо с непосредственной угрозой применения такого насилия. Такая защита является правомерной, если при этом не было допущено превышение пределов необходимой обороны, т.е. умышленных действий, явно не соответствующих характеру и опасности посягательства. Как следует из Постановления Пленума ВС РФ № 19 от 27 сентября 2012 г. «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление», под посягательством, защита от которого допустима в пределах, установленных вышеуказанной нормой, следует понимать совершение общественно опасных деяний, сопряженных с насилием, не опасным для жизни обороняющегося или другого лица (например, побои, причинение легкого или средней тяжести вреда здоровью, грабеж, совершенный с применением насилия, не опасного для жизни или здоровья).

В судебном заседании первой инстанции было установлено, что в ходе драки Р. причинил обвиняемому различные телесные повреждения, что подтверждалось впоследствии заключением судмедэксперта. Следовательно, во время драки действия Р. в сравнении с действиями осужденного были более активными. «Он нанес большее количество и со значительной силой ударов Антону Губенке, причинив его здоровью вред средней тяжести в виде переломов четырех ребер и головки малоберцовой кости и легкий вред в виде кровоподтеков и ссадин на различных участках тела, что представляло реальную опасность для здоровья Губенки. При таких обстоятельствах вывод суда о том, что Р. не имел физического превосходства, что его действия не представляли никакой опасности для Антона Губенки, что последний не имел оснований защищаться от потерпевшего, нельзя признать обоснованным», – отметил ВС.

При этом Суд указал, что осужденный нанес не менее 33 ударов ножом в различные части тела Р., когда последний не применял насилие к осужденному. Соответственно, необходимости в нанесении потерпевшему такого количества ударов не имелось, избранный Губенкой способ защиты явно не соответствовал характеру и опасности посягательства, им были превышены пределы необходимой обороны, а потому в силу ч. 2 ст. 37 УК РФ его защита не может быть признана правомерной.

«Сам осужденный в ходе предварительного следствия на допросах в качестве подозреваемого 14 декабря 2015 г., в качестве обвиняемого 22 декабря 2015 г. также пояснял, что П. пытался разнять их с Р., помешать ему, в связи с чем он нанес ему удары ножом по телу, чтобы тот не мешал ему. С учетом того, что П. не совершал посягательства, опасного для жизни или здоровья Антона Губенки, действия осужденного по причинению тяжкого вреда здоровью П. на почве личных неприязненных отношений с применением предмета, используемого в качестве оружия, правильно квалифицированы судом по п. “з” ч. 2 ст. 111 УК РФ», – заключил Верховный Суд.

Он добавил, что апелляция, усиливая наказание подсудимому, не указала мотивы принятого решения. Вторая инстанция сослалась на те же обстоятельства, что и суд первой инстанции, дополнительно указав на его молодой возраст в момент совершения преступления. Иные мотивы необходимости назначения гражданину более строгого наказания, какие-либо конкретные данные в обоснование данного решения в апелляционном определении не имеются.

Таким образом, Верховный Суд изменил судебные акты нижестоящих инстанций, переквалифицировав действия обвиняемого с ч. 1 ст. 105 на ст. 108 УК РФ. В итоге ВС назначил окончательное наказание Антону Губенке сроком в 3 года и 10 месяцев лишения свободы. В связи с тем что мужчина отбыл наказание, он подлежит освобождению из исправительного учреждения.

Редакция «АГ» связалась с адвокатом Олегом Корпачевым, но он воздержался от предоставления комментариев по уголовному делу.

Эксперты «АГ» прокомментировали выводы Верховного Суда

Адвокат АП Свердловской области Сергей Колосовский отметил, что вопреки бытующему мнению нормативный институт необходимой обороны достаточно часто правильно применяется судами. «И определяющей здесь, также вопреки распространенному мнению, является именно позиция защиты. Если защита изначально строится с учетом положений ст. 37 УК и с учетом этих положений формируются показания обвиняемого, то при наличии объективных предпосылок закономерным результатом становится либо очень мягкий или оправдательный приговор. Из кассационного определения Верховного Суда видно, что защитник правильно указывал на обстоятельства, свидетельствующие о наличии в действиях осужденного признаков необходимой обороны, и суд защиту услышал», – полагает он.

По словам эксперта, среди важных моментов в определении необходимо обратить внимание на то, что суд применил не ч. 1, а именно ч. 2 ст. 37 УК. «К сожалению, одной из распространенных ошибок в применении института необходимой обороны является заблуждение, что необходимая оборона возможна лишь при защите лица от посягательства, угрожающего его жизни. В действительности же право лица на необходимую оборону возникает и при защите лица, и даже при защите третьих лиц от менее опасных посягательств, что и имело место в рассматриваемой ситуации», – подчеркнул адвокат.

Сергей Колосовский добавил, что Верховный Суд правильно оценил излишнее количество ударов и их локализацию (в спину) именно как превышение пределов необходимой обороны, а не как признак более тяжкого преступления, что сделали нижестоящие суды. «С учетом всего изложенного кассационное определение ВС РФ можно рассматривать в качестве примера эталонного применения ст. 37 УК. И в качестве такового, оно, безусловно, способно оказать положительное влияние на правоприменительную практику в тех сложных ситуациях, когда будущий обвиняемый оборонялся от нападения, не несущего явной угрозы его жизни», – резюмировал эксперт.

Адвокат, руководитель семейной практики Коллегии адвокатов г. Москвы № 5 Татьяна Сустина назвала кассационное определение Верховного Суда де-юре абсолютно логичным. «Де-факто такой судебный акт является исключительным случаем, который не может не обратить на себя внимание профессионального сообщества. Телесные повреждения, нанесенные потерпевшим подсудимому и проигнорированные нижестоящими судами, не смогли уйти от внимания Верховного Суда, и это дает надежду многим обвиняемым (в том числе жертвам домашнего насилия), что ситуация по аналогичным делам может улучшиться», – полагает она.

Эксперт отметила, что, придя к выводу об отсутствии состава преступления по ст. 105 УК РФ, Верховный Cуд сделал акцент на тяжести нанесенных повреждений, т.е. на действительной угрозе жизни подсудимого. «Таким образом, можно сделать вывод, что практика дел о необходимой обороне или о превышении ее пределов в любом случае будет достаточно сложной и разной, а граница между необходимой обороной и превышением ее пределов останется размытой», – подытожила Татьяна Сустина.

Превышение самообороны повлекшее смерть: статья УК РФ, срок

На чтение2 мин. Просмотров1915 Обновлено 05.11.2020

Необходимая самооборона – это меры, принимаемые пострадавшей стороной для защиты здоровья, жизни, имущества от неправомерных насильственных действий третьих лиц. Статья 37 Уголовного Кодекса (УК) РФ провозглашает, что применение физического воздействия как ответной меры по защите от нападающего не является уголовным преступлением.

Условия допустимости самообороны

Для того чтобы избежать злоупотребления мерами самообороны, законодательством предусмотрена уголовная ответственность за превышение их допустимости.

Очевидно, что пределы допустимости можно определить только адекватностью мер защиты действиям нападающей стороны. Чем серьезней угроза здоровью и жизни, тем жестче могут быть меры самообороны. Например, в ответ на удар обидчика недопустима защита с применением ножа или другого оружия.

Превышением пределов необходимой обороны признаются ситуации, при которых ущерб, причиненный здоровью и жизни злоумышленника, превышает опасность его посягательств. Например, к прохожему на улице подбежал гражданин с ножом и потребовал деньги.

Прохожему удалось выбить и перехватить нож из рук нападавшего, затем этим же ножом он нанес удар обидчику. Налицо превышение допустимой самообороны.

Статьи по теме (кликните, чтобы посмотреть)

Условия, при которых самооборона считается допустимой:

отсутствие умышленности действий по защите от обидчика;
наличие реально существующей опасности причинения вреда здоровью, жизни или имуществу. При этом неважно, в каком виде данная опасность существует в настоящий момент: в виде угрозы или осуществленного действия. Например, нет нужды ждать, пока нападающий нанесет свой первый удар, достаточно того, что он замахнулся;
соразмерность ответных действий защиты по отношению к действиям, предпринятым нападавшим;
своевременность действий самообороны, т. е. все меры, предпринятые в рамках самообороны, должны осуществляться с момента начала физических посягательств и до момента их окончания, т. е. когда преступник потенциально опасен, но не тогда, когда он уже не может или не хочет причинить вред своей жертве.

Автор статьи

Юрист-консульт с 6-летним стажем. Специализируется в области гражданского права. Преподаватель права.

СтатьиПосредничество во взяточничестве: статья 291 УК РФ в редакции 2021 года, ответственность

Отличная статья 0

что можно делать, а что считается превышением — Protocol

Каждый человек имеет право на самооборону. Много кто об этом слышал, хотя бы, из фильмов или книг. Знать нужно всем, поскольку, преступники могут напасть на любого человека, его семью или на дом. Никто от такого не защищен. Но, как нужно действовать, чтобы защититься и, при этом, не совершить преступление или административное нарушение? Что же это за необходимая оборона, когда и как ее применять? Что такое превышение пределов необходимой обороны? Какой закон о самообороне? На все обозначены вопросы, доступно и актуально на 2020 год, ответил юридический интернет-ресурс “Протокол” в этой консультации.

Оглавление:

Что говорит закон о самообороне

Необходимая оборона, простыми словами, это та мера самозащиты, которая будет сопоставима по вреду с посягательством и, которая исключает в действиях лица, что защищается, нарушение. Так, это те действия человека, который он совершает при борьбе с преступником, пытаясь предотвратить нападение, устранить угрозу. Такая оборона существует в административном и уголовном праве, иными словами, — исключает вину лица при совершении действий, что имеют признаки административных и уголовных правонарушений при самозащите. Protocol обращает внимание, что между необходимой обороной в административных делах и обороной в уголовных производствах, — есть небольшая разница. Она проявляется в нюансах самого значения и особенностях превышения границ необходимой самообороны. Детально об этом ниже.

Статьей 19 Кодекса Украины об административных правонарушениях (КУоАП) предусмотрено, что действие, обозначенное законами как административное нарушение, не будет им, если оно совершалось для защиты государственного, общественного порядка, прав и свобод граждан, собственности людей или установленного порядка управления. Необходимо отметить, что защищать в таком случае, можно, как указано выше, не только себя и свои интересы или своих близких, а почти все, что есть законным. Следовательно, объектом защиты есть гарантированный законом порядок и интересы. Очень важно, чтобы при обороне причинение вреда было равно или меньше той мере опасности, которая грозит обществу, человеку, их правам, государству и установленному порядку. Если, же, такой вред явно не соответствует опасности — это будет превышением обороны, главным последствием которой есть наступление ответственности.

Нужно обратить внимание, что обороняться и причинять вред можно только лицу, которое осуществляет угрозу, реально пытается или делает посягательство на охраняемые интересы. Если же вред причиняется кому-либо другому, тогда, такие действия не будут охватываться необходимой обороной.

Раздел VIII Уголовного кодекса (УК) устанавливает перечень обстоятельств, которые исключают преступность деяния. Среди них и необходимая оборона. Формально, под нее подпадает действие, которое хотя и имеет весь состав преступления, но совершено при условии сопоставимой, своевременной защиты и не является преступлением.

Важно отметить, что каждый человек имеет право на оборону независимо от того, была в него возможность позвать на помощь или нет, мог ли избежать от опасности каким-либо другим способом.

В отличие от обороны в понимании КУоАП, УК указывает более четкие критерии, которые необходимо соблюдать для правомерной самообороне.

Пользуйтесь консультацией: Все про травматичну зброю в Україні від «а до я»

Воображаемая оборона

Статья 37 УК предусматривает еще одно обстоятельство, которое исключает преступность и освобождает от уголовной ответственности — воображаемая оборона. При ней, фактически, все те же условия что и при необходимой обороне. Некоторые, даже, относят такое обстоятельство к подвиду необходимой обороны. Но, основным отличием является то, что возможное причинение угрозы и опасность есть только в воображении лица, что обороняется, и для такого воображения есть все основания. Простыми словами, что была такая обстановка, при какой, каждый мог увидеть опасность, когда нельзя было понять что посягательство не реальное. Например, друзья решили разыграть одного из них, как-бы сделать сюрприз на день рождение и надели балаклавы или любую другую необычную, на первый взгляд, вызывающую опасность, одежду, взяли нож и начали угрожать человеку, потом попытались похитить, делая все при этом, чтобы их невозможно было узнать. Человек на которого напали, испугался и начал защищать себя, воспользовавшись своим правом на самооборону и случайно кого-то сильно ударил. Описанная ситуация и будет считаться воображаемой обороной, поскольку, человек не мог предугадать что это не настоящая опасность и что, на самом деле, никакой угрозы нет. Но, все это, все мелочи и детали необходимо доводить в суде, именно судья будет решать были ли реальные основания для обороны и была ли такая оборона сопоставима нападению.

Превышение самообороны: что это и как ее избежать

Всему есть границы, в том числе, и деяниям во время необходимой обороны. Многих интересует где именно та грань разрешенных действий и часто люди ищут в интернете информацию подобного рода: “превышение самообороны статья Украина” или “превышение обороны, где предел” и тому подобное. В этом разделе Протокол детально расскажет как необходимо защищаться, чтобы не было такого превышения, и, соответственно, преступления в действиях лица, что защищается.

Согласно части 3 статьи 36 УК, превышением обороны считается умышленное причинение лицу, которое посягает, тяжкого вреда, что явно не соответствует опасности посягательства или обстановке защиты. Как всегда, наводим пример: у мускулистого большого парня возрастом 35 лет, молодая девушка без оружия пытается, идя по улице, что-то украсть, парень это замечает и начинает сильно избивать девушку, причиняя ей много сильных ударов кулаками по голове. В такой ситуации явное несоответствие защиты и нападения, поскольку, во первых, нападавшая без ружья, телосложение нападавшей, по сравнению с лицом, что защищается, хрупкое и слабее; и самое важное, девушка делала посягательство на имущество, а парень, который защищался, сделал посягательство на здоровье и, возможно даже на жизнь, так как сильно бил по важному органу — голове. Изменим ситуацию, если та же девушка и тот же парень, но на дворе ночь и девушка напала с ножом или просто держит его в руках: в этом случае, можно доказать, что обстановка защиты соответствует нападению, поскольку, ночью сложно рассмотреть телосложение нападавшего и, ключевой момент, — наличие ножа, так как это можно изъяснять как реальную угрозу для жизни.

Еще один пример неравенства сил. Молодая девушка хрупкого телосложения (весом 47 кг) поссорилась со своим парнем (весом 100 кг) и во время ссоры дала два ляпаса по лицу ее парня. В такой ситуации парень не должен применять необходимую оборону, поскольку, реальная угроза здоровью или жизни отсутствовала, простыми словами, парню надо было “перетерпеть” эти несколько “ударов” девушки и не применять силу, не избивать в ответ.

Вот еще один довольно интересный пример соответствия защиты и нападения. Женщина (возрастом около 65 лет) сидела у подъезда на лавочке поздно вечером. Рядом на этой же лавочке сел мужчина (крупного телосложения, возрастом около 30). Пожилая женщина начала думать, что мужчина сел не просто так, а с плохими намерениями, проще сказать чтобы ее изнасиловать и, поэтому, решила забрызгать баллончиком мужчине глаза. Вопрос: надо ли обороняться мужчине? И будет ли такая оборона соответствовать “нападению”? Конечно же, нет, да в этом случае женщина поступила неправильно, но ее действия не являются реально опасными для жизни. Также, учитывая то, что мужчина молодой и сильный, избивать пожилую женщину явно будет не соответствием. Вывод: мужчине надо либо терпеть, либо просто уйти. В крайнем случае, если все же повреждения кажутся значительными можно вызвать полицию.

То есть, необходимо анализировать орудие преступления, возраст и физические возможности нападавшего, место преступления, способ нападения, направление ударов, механизм их причинения, количество нападавших и другие обстоятельства, что составляют обстановку преступления.

Вторым моментом, который обязательно необходимо соблюдать, чтобы не было превышения, есть мотив, а именно стремление защитить интересы лица, государства, общественные интересы, жизнь, здоровье или права обороняющегося или другого лица от общественно опасного посягательства.

В том случае, когда определяющим в поведении лица было не предотвращение нападения и защиты, а желание причинить вред потерпевшему (расправиться), такие действия по своим признакам не представляют необходимой обороны, они приобретают противоправный характер и должны расцениваться на общих основаниях (важность мотива обозначена в Постановлении Верховного суда от 19 марта 2020 года в деле №744/1307/18).

Следующим важным правилом при необходимой обороне есть своевременность. Обороняться можно либо когда есть реальная угроза причинения вреда, либо во время такого причинения. Если начать защищаться очень рано или поздно, это не будет считаться необходимой обороной. К примеру, та же вышеописанная ситуация с девушкой и парнем. Если девушка шла бы просто за парнем, не доставая нож или без него, не совершала нападение на парня, а просто шла долгое время за ним, а парень начал думать, что она его преследует с намерением убить, обернулся к девушке, напал на нее и сильно избил. В описанной ситуации, отсутствует необходимая оборона, по скольку, реального посягательства со стороны девушки не было и весомых оснований о возможной угрозе — также нет. Может быть и запоздалая оборона. Например, парень избил другого парня, который от ударов упал и лежал избитым некоторое время; нападавший уже начал уходить и прошел метров сто или двесте, как, вдруг, человек, которого избили, встал и начал догонять того, кто его избил чтобы “расправиться”. В таком случае, это уже будет не оборона, а месть, за что несут ответственность на общих основаниях.

Просуммируем все важные правила, которые нужно соблюдать при применении обороны, чтобы не допустить ее превышение:

соответственность обстановки защиты обстановке нападения;
своевременность защиты;
мотив защититься, а не причинить вред.

Вспомните новость: Взялись за оружие: разрешат ли украинцам владеть пистолетами для самозащиты

Исключения: когда при обороне можно все

Часть 5 статьи 36 УК устанавливает, что не является превышением необходимой обороны (независимо от тяжести причиненного вреда нападавшему) действия с применения огнестрельного оружия или любых других средств и способов защиты при:

нападении вооруженного человека;
нападении группы людей;
насильственном вторжении в жилье (только в таком случае необходимо доказать, что вторжение в дом действительно было насильственным).

Так, например, если домой насильно ворвались незнакомые люди и угрожают или совершают любые опасные деяния, то в таком случае, будет эффективной и законной, даже, самооборона с помощью пневматического оружия.

Ответственность при превышении пределов необходимой обороны

Что будет, если, например, совершить превышение самообороны с летальным исходом? Какая возможная ответственность при превышении обороны и в каких случаях?

Частью 3 статьи 36 УК установлено, что уголовная ответственность за превышения необходимой обороны возможна только при совершении следующих преступлений:

1) предусмотренное статьей 118 УК (умышленное убийство) — наказание в виде исправительных работ на срок до двух лет или ограничения свободы на срок до трех лет, или лишения свободы на срок до двух лет;

2) предусмотренное статьей 124 УК (умышленное причинение тяжких телесных повреждений) — наказание в виде общественных работ на срок от ста пятидесяти до двухсот сорока часов или исправительных работ на срок до двух лет, или ареста на срок до шести месяцев, или ограничения свободы на срок до двух лет.

Protocol обращает внимание, что если превышение необходимой обороны совершено в состоянии душевного волнения и это доказано в суде, то человек не несет уголовной ответственности (часть 4 статьи 36 УК).

Автор консультации: Колотуха Катерина

Источник: Юридический ресурс Протокол

По статье о необходимой обороне оправдывают 1% обвиняемых – в чем причина? : Ростовское региональное отделение

15 ноября 2016 г. депутаты донского парламента приняли решение не пытаться освободить от ответственности тех, кто причиняет тяжкий вред здоровью при самообороне, но отметили, что правоприменительную практику нужно менять.

Один из крупнейших в РФ экспертов по проблеме необходимой обороны, заслуженный юрист России, профессор Данил Корецкий 15 ноября привел на расширенном заседании комитета по законодательству донского парламента следующую статистику.

В 2015 году в стране было совершено 41,5 тысяч преступлений по статьям УК РФ «убийство», «покушение на убийство», «причинение тяжкого вреда здоровью». При этом всего в 22 случаях применялась норма о необходимой обороне; за 2013 год – в 37 случаях.

— Как обстоит дело с судебной практикой? Например, ст.108 ч.1 Уголовного кодекса РФ – убийство при превышении пределов необходимой обороны. В 2012 году рассмотрено 611 дел, в 2013 году 522, в 2015 году – 340 дел. Сколько же человек было оправдано по этой статье? В 2012 году – 611 человек осужденных и 6 оправдано; в 2013 году – 522 осужденных и 5 оправданных; в 2015 году – 340 осужденных и 4 оправданных. Возникает вопрос: почему же не работает закон на уровне судебной практики? – отметил Данил Корецкий.

Напомним, что один из членов комитета донского парламента по законодательству, Адам Батажев, предложил обратиться с законодательной инициативой в Госдуму России и откорректировать ст. 37 УК РФ. С тем, чтобы в случае проникновения посторонних лиц в жилище при нанесении преступникам тяжкого вреда здоровью или смерти, собственник жилища или проживающие в данном жилье люди не несли никакой уголовной ответственности.

Анализируя данное предложение, Данил Корецкий экспертно заявил, что ст. 37 УК РФ написана практически идеально, и в ней заложены широкие возможности для применения необходимой обороны граждан. В то же время, низкий процент оправдательных приговоров за нарушения данной статьи – около 1% — эксперт связывает с недостаточной правовой грамотностью обвиняемых, со сложившейся судебной практикой и с действиями адвокатов в каждом конкретном случае.

— Обсуждение показало, что решение проблемы лежит не в пробеле законодательства, а на уровне правоприменительной практики. В ходе дискуссии были высказаны разные предложения, среди которых – необходимость обратить внимание со стороны общественных организаций на работу правоохранительных органов, на проведение разъяснительных мероприятий, в том числе и среди адвокатского сообщества, — прокомментировала решение комитета донского парламента по законодательству о нецелесообразности подобных изменений УК РФ председатель комитета Ирина Рукавишникова.

По ее словам, анализ оправдательных приговоров по данной статье показывает, что практически все они выносились по уголовным делам, имевшим широкий общественный резонанс и привлекавшим пристальное внимание юридического сообщества. Ирина Рукавишникова также отметила, что обсуждение правоприменительной практики и возможностей ее улучшения будет продолжен юридическим сообществом региона в 2017 г. на IV Донском юридическом форуме.

Напомним, что расширенное заседание комитета Законодательного Собрания Ростовской области по законодательству, государственному строительству и правопорядку проводилось, в том числе, в рамках Дней правового просвещения на Дону, которые стартовали 8 ноября и завершатся 15 декабря.

Подобные публикации: «Молодые юристы АЮР проведут насыщенное полугодие», «Стартовала ежегодная юридическая премия «Юрист Дона — 2016», «Белокалитвинцы оценили День бесплатной юридической помощи»

5.2 Самозащита | Уголовное право

Цели обучения

Определите самозащиту.
Определите смертоносную силу.
Определите четыре элемента, необходимые для самообороны.
Определите два исключения из требования о неспровоцированной атаке.
Дайте определение защите избитой жены и объясните ее обоснование требованием о неизбежности.
Проанализируйте, когда уместно применить смертоносную силу в целях самообороны.
Различайте долг отступления и доктрины стойкости.
Определите несовершенную самозащиту.

Как указывалось ранее, самооборона — это защита, основанная на оправдании . Самооборона может быть защитой от нападения, побоев и уголовного убийства, потому что всегда предполагает применение силы. В большинстве штатов самооборона является установленной законом защитой (Mich. Comp. Laws, 2010). Тем не менее, он может быть изменен или расширен судами в индивидуальном порядке.

В большинстве штатов действуют особые требования, когда обвиняемый использует смертоносную силу в целях самообороны. Смертельная сила определяется как любая сила, которая потенциально может убить. Человеку не обязательно умирать, чтобы сила считалась смертельной. Примеры смертоносной силы — это использование ножа, пистолета, транспортного средства или даже голых рук, когда между двумя людьми существует разница в размерах.

Самозащита может действовать как совершенная или несовершенная защита , в зависимости от обстоятельств.Обвиняемые, совершившие преступное убийство в целях самообороны, могут быть оправданы, или обвинение в убийстве снижено с первой до второй или третьей степени, или обвинение может быть уменьшено с убийства до непредумышленного убийства. Уголовное убийство подробно обсуждается в главе 9 «Уголовное убийство».

Чтобы успешно заявить о самообороне, ответчик должен доказать четыре элемента. Во-первых, за исключениями, ответчик должен доказать, что он или она столкнулись с неспровоцированной атакой . Во-вторых, ответчик должен доказать, что угроза увечья или смерти была неизбежной .В-третьих, ответчик должен доказать, что примененная в целях самообороны степень силы была объективно разумной в данных обстоятельствах. В-четвертых, обвиняемый должен доказать, что у него или нее были объективно обоснованные опасения , что он или она могут быть ранены или убиты, если он или она не прибегнет к самообороне. Типовой уголовный кодекс определяет самооборону в § 3.04 (1) как «оправданную, если субъект считает, что такая сила немедленно необходима для защиты себя от применения незаконной силы таким другим лицом в данном случае.”

Провокация

В целом, если обвиняемый инициирует нападение на другого, ответчик не может требовать самообороны (State v. Williams, 2010). Из этого правила есть два исключения. Обвиняемый может быть первоначальным агрессором и по-прежнему подавать иск о самообороне, если атакованный человек в данных обстоятельствах отвечает избыточной силой или если обвиняемый отводит от нападения и атакованное лицо продолжает действовать.

Исключение чрезмерной силы

В некоторых юрисдикциях физическое лицо не может ответить на нападение ответчика, применив чрезмерную силу в данных обстоятельствах (State v.Белгард, 2010). Например, человек не может использовать смертоносную силу , когда обвиняемый инициирует атаку, используя несмертельную силу . Если человек действительно прибегает к смертоносной силе с применением силы без смертельного исхода, обвиняемый может использовать разумную силу в целях самообороны.

Пример исключения чрезмерной силы

Пэтти и Пейдж спорят из-за ссуды, которую Пэтти предоставила Пейдж. Пейдж называет Пэтти избалованным парнем, который всегда добивается своего. Пэтти бьет Пейдж по лицу.Пейдж хватает с кухонной стойки разделочный нож и пытается ударить Пэтти. Пэтти отбивает нож и наносит удар Пейдж в грудь, убивая ее. В этом примере Пэтти спровоцировала нападение, ударив Пейдж по лицу. Однако удар несмертельной силы . Во многих юрисдикциях Пейдж не может ответить на несмертельную силу смертоносной силой , как ножом. Пейдж применила чрезмерную силу в ответ на пощечину Пэтти, поэтому Пэтти может использовать смертоносную силу для защиты и может нести ответственность за убийство , а не при таких обстоятельствах.

Исключение при выводе средств

В некоторых юрисдикциях обвиняемый может быть первоначальным агрессором и по-прежнему использовать силу в целях самообороны, если обвиняемый отказывается от нападения и сообщает об этом выходе атакованному лицу (N.Y. Penal Law, 2010). Если атакованное лицо продолжает применять силу против обвиняемого после ухода обвиняемого, вместо того, чтобы уведомить правоохранительные органы или отступить, ответчик имеет право применить силу в данных обстоятельствах.

Пример вывода

Измените пример исключения чрезмерного усилия в разделе 5 «Пример исключения чрезмерного усилия». Представьте, что после того, как Пэтти ударила Пейдж по лицу, Пейдж начала бить Пэтти кулаками. Пэтти удается сбежать и убегать в гараж. Она прижимается к стене гаража. Пейдж гонится за Пэтти в гараж. Пэтти говорит: «Пожалуйста, не трогай меня. Мне жаль, что я дал тебе пощечину. Пейдж бьет Пэтти ногой в спину. Пэтти поворачивается и каратэ бьет Пейдж по шее, заставляя ее потерять сознание.Во многих юрисдикциях удары по карате Пэтти являются законными с точки зрения теории самообороны, потому что она полностью отозвала от нападения. Таким образом, Пэтти, вероятно, не несет уголовной ответственности за нанесение ударов по шее каратэ. Однако Пэтти могла быть привлечена к уголовной ответственности за нанесение побоев на основании пощечины Пейдж, поскольку этот физический контакт не был спровоцированным и не защищал в данных обстоятельствах.

Диаграмма 5.3 Уголовный кодекс штата Нью-Йорк

Неминуемость

Обвиняемый не может использовать силу в какой-либо степени для самообороны, если только обвиняемый не столкнется с неминуемым нападением (State v.Тейлор, 2010). Неизбежность означает, что атака будет немедленной, , а не чем-то, что произойдет в будущем. Если обвиняемому угрожает нападение в будущем, надлежащим ответом является информирование правоохранительных органов, чтобы они могли вывести из строя угрожающего человека путем ареста или судебного преследования. Другая ситуация, в которой отсутствует неизбежность, — это когда атака произошла в после . Когда обвиняемый применяет силу для отражения предыдущего нападения, это ответный удар, и заявление о самообороне неуместно.Правовой ответ заключается в том, чтобы проинформировать правоохранительные органы, чтобы они могли вывести злоумышленника из строя путем ареста или судебного преследования.

Некоторые суды штатов расширили требование о неизбежности, включив в него ситуации, когда муж в ситуации домашнего насилия регулярно применяет силу или насилие против обвиняемой, подвергшейся избиению жены, тем самым создавая угрозу неминуемого вреда каждый день (Bechtel v. State, 2010) . Если юрисдикция признает защиту избитой жены, ответчик — избитая жена — может на законных основаниях применить силу против своего жестокого мужа в целях самообороны в ситуациях, когда вред не обязательно является немедленным.

Пример атаки, которая не является неизбежной

Винни говорит Фионе, что если она не заплатит ему 1000 долларов, которые она ему должна, он заключит контракт на ее жизнь. Фиона достает заряженный пистолет и стреляет в Винни. В этом случае Фиона не может успешно оспаривать самозащиту. Угроза Винни была угрозой будущего вреда, а не неминуемого вреда. Таким образом, у Фионы было достаточно времени, чтобы связаться с правоохранительными органами, чтобы защитить свою безопасность.

Пример ответной атаки

Дуайт и Абель вступают в кулачный бой.Дуайт сбивает Абеля без сознания. Дуайт наблюдает за Абелем в течение нескольких минут, а затем берет большой камень и разбивает им череп Авеля, убивая его. Дуайт не может требовать самообороны в этой ситуации. Как только Дуайт понял, что Абель без сознания, ему больше не нужно было защищаться от неминуемой атаки. Поведение Дуайта выглядит как возмездие и не является оправданным при данных обстоятельствах.

Пример неминуемой атаки под защитой избитой жены

Спайк каждые пару дней сильно избивает и травмирует свою жену Веронику.Избиения Спайка стали более жестокими, и Вероника начинает опасаться за свою жизнь. Однажды ночью Вероника стреляет и убивает Спайка, пока он спит. В штатах, которые расширили самооборону, включив в нее защиту избитой жены, Вероника может преуспеть в теории самообороны.

Видео защиты Мэри Винклер

Д-р Алан Дж. Липман Кэтрин Грайер на судебном процессе по делу об убийстве Винклера в результате супружеского насилия

Мэри Винклер утверждала, что защита избитой жены несовершенная защита от убийства ее мужа, пастора (Гей, М., 2011).

Пропорциональность

Ответчик не может требовать самообороны, если степень примененной силы не является объективно разумной в данных обстоятельствах. Это требование в первую очередь направлено на применение смертоносной силы и когда это юридически оправдано. В общем, смертоносная сила может быть использована для самообороны, когда разумный человек чувствует угрозу неминуемой смерти , серьезного телесного повреждения и, в некоторых юрисдикциях, серьезного уголовного преступления (илиRev. Stat. 2010). Серьезные телесные повреждения и тяжкие преступления — это технические термины, которые определены в законе или деле, в зависимости от юрисдикции. Типовой уголовный кодекс гласит, что применение силы со смертельным исходом не может быть оправдано, «если субъект не считает, что такая сила необходима для защиты себя от смерти, серьезных телесных повреждений, похищения или полового акта, вызванного силой или угрозой» (Типовой уголовный кодекс § 3.04 (2)) (б)).

Пример соответствующей смертоносной силы

Николас, злоумышленник, прижимает Ванду к полу ее гаража и начинает насильно снимать с нее одежду.Ванда ощупывает пол рукой и находит отвертку. Она вонзает отвертку в шею Николаса, убивая его. Ванда применила соответствующую силу и может требовать самообороны в большинстве юрисдикций. Разумный человек в ситуации Ванды почувствовал бы, что смертельная сила необходима, чтобы отразить сексуальное насилие Николаса. Нападение Николая — это тяжких уголовных преступлений , которые могут привести к тяжким телесным повреждениям или смерти . Таким образом, применение смертоносной силы юридически оправдано при данных обстоятельствах.

Обязанность отступить

Раннее общее право гласило, что ответчик должен был отступить к стене, прежде чем применить смертоносную силу против нападающего. Большинство государств отвергли эту доктрину и вместо этого позволяют обвиняемому отстаивать свою позицию, если обвиняемый не является первоначальным агрессором в конфронтации (State v. Sandoval, 2010). В юрисдикциях, которые все еще следуют доктрине отступления , ответчик должен отступить, если есть объективно обоснованное убеждение, что злоумышленник причинит смерть или серьезное телесное повреждение, и отступление не будет необоснованно увеличивать вероятность смерти или серьезного телесного повреждения ( Инструкции присяжных по уголовным делам, Коннектикут, 2010 г.).Типовой уголовный кодекс определяет обязанность отступления, заявляя, что применение смертоносной силы не является оправданным, если «субъект знает, что он может избежать необходимости применения такой силы с полной безопасностью, отступив» (Типовой уголовный кодекс § 3.04 (2) (b) (ii)). Установленным исключением из доктрины отступления в юрисдикциях, которые следуют за ней, является защита дома, которая называется доктриной замка . Доктрина замка обсуждается вкратце.

Пример обязанности отступить

Сэнди и Сью спорят в парке.Сью вытаскивает нож из ножен, привязанных к ее ноге, и начинает приближаться к Сэнди. У Сэнди также есть нож в кармане. В состоянии, которое следует доктрине отступления , Сэнди должна попытаться сбежать, если она сможет сделать это безопасно. В штате, который следует доктрине «стой на своем» , Сэнди может защищаться, используя собственный нож, и требовать законной самообороны. Обратите внимание, что Сэнди не был первым агрессором в этой ситуации. Если бы Сэнди первой вытащила нож, она могла бы использовать нож , а не и требовать самообороны, независимо от того, следует ли государство доктрине стойкости или доктрине долга отступления.

Объективно обоснованный страх травмы или смерти

Ответчик не может требовать самообороны, если разумное лицо в ситуации ответчика не считает, что самооборона необходима для предотвращения травм или смерти. Если ответчик честно, но необоснованно, считает, что самооборона необходима в данных обстоятельствах, заявление о несовершенной самообороне может снизить тяжесть преступления (State v. Faulkner, 2010). Однако подсудимый по-прежнему виновен в преступлении, хотя и менее тяжком.

Пример необоснованного поведения

Джастин, который весит более двухсот фунтов и рост шесть футов, случайно натыкается на Ванду, стройного десятилетнего ребенка. Ванда оборачивается и грозит Джастину кулаком. Джастин в ответ толкает Ванду так сильно, что она врезается в телефонный столб и погибает. Джастин, вероятно, не может заявить о самообороне в этих обстоятельствах. Разумный человек не поверит, что Ванда собирается серьезно ранить или убить Джастина.Таким образом, в данном случае ответ Джастина не является необходимым и необоснованным.

Пример несовершенной самозащиты

Изменить пример неоправданного поведения, приведенный в Разделе 5 «Пример необоснованного поведения». Представьте, что стройная десятилетняя девочка жестоко оскорбляла Джастина, когда он был моложе. После инцидента с жестоким обращением Джастин беспричинно опасается детей женского пола и искренне верит, что они могут и причинят ему боль, если их спровоцировать. Если проверяющий факт установит, что Джастин честно, но необоснованно полагал, что Ванда собиралась нанести серьезное телесное повреждение или убить его, любое обвинение в убийстве может быть сведено к непредумышленному убийству по теории несовершенной самозащиты .

Ключевые выводы

Самозащита — это защита, основанная на оправдании, которая позволяет обвиняемому использовать физическую силу для защиты себя от травм или смерти.
Смертельная сила — это любая сила, способная вызвать смерть. Человек не должен умирать, чтобы сила считалась смертельной.
Для самообороны требуются четыре элемента: (1) неспровоцированное нападение, (2) угроза неминуемой травмы или смерти, и (3) объективно разумная степень силы, применяемая в ответ на (4) объективно разумный страх травмы или смерть.
Два исключения из правила неспровоцированного нападения — это чрезмерное применение силы лицом в ответ на первоначальное нападение и отказ обвиняемого от первоначального нападения.
Защита пострадавшей жены утверждает, что женщина, ставшая жертвой супружеского насилия, может использовать силу в целях самообороны при определенных обстоятельствах, даже если угроза причинения вреда не является непосредственной. Защита избитой жены оправдана с учетом требования о неизбежности: из-за того, что насилие является настолько постоянным, избитая жена каждый день сталкивается с неминуемой угрозой.
Смертельная сила уместна для самообороны, когда нападающий угрожает смертью, серьезными телесными повреждениями и, в некоторых юрисдикциях, серьезным уголовным преступлением.
Доктрина обязанности отступить — это норма общего права, требующая от обвиняемого отступить, если это безопасно, вместо того, чтобы использовать смертоносную силу в целях самообороны. Доктрина стойкости — это правило, позволяющее обвиняемому использовать смертоносную силу, если это уместно, в целях самообороны, а не отступать.
Несовершенная самооборона — это защита, доступная, когда обвиняемый искренне, но необоснованно полагает, что сила необходима для защиты от травм или смерти.Несовершенная самооборона снижает тяжесть преступления, но не приводит к оправданию.

Упражнения

Ответьте на следующие вопросы. Проверьте свои ответы с помощью клавиши ответа в конце главы.

Жена Скотта Дайана постоянно оскорбляет его. Однажды ночью, когда Дайана спит, Скотт кладет подушку ей на лицо и душит ее. Может ли Скотт защититься от обвинения в уголовном убийстве, потребовав самообороны ? Почему или почему нет?
Читать Rodriguez v.Государство , 212 S.W.3d 819 (2006). В Родригес подсудимый был признан виновным в убийстве и покушении на убийство. Подсудимый обжаловал свои приговоры на том основании, что присяжные единогласно не отклонили каждый элемент самообороны. Подтвердил ли Апелляционный суд Техаса обвинительный приговор подсудимому? Кейс доступен по этой ссылке: https://casetext.com/case/rodriguez-v-state-464.
Читать Шулер против Бэббита , 49 F.Supp.2d 1165 (1998). В Shuler обвиняемый застрелил медведя гризли, который напал на него, когда он проверял пастбище овец, чтобы убедиться, что его овцы в безопасности.Овца уже подверглась нескольким нападениям медведя. После этого Служба охраны рыболовства и дикой природы оштрафовала ответчика на основании Закона об исчезающих видах. Подсудимый потребовал самообороны от медведя. Служба охраны рыб и диких животных постановила, что обвиняемый спровоцировал нападение и не может требовать самообороны. Оставил ли штраф в силе Окружного суда США округа Монтана? Кейс доступен по этой ссылке: http://www.gilalivestockgrowers.org/documents/ShulerVsBabbitt.pdf.

Закон и этика: братья Менендес

Были ли они допущены к распоряжению жюри о несовершенной самообороне?

Читать Menendez v. Terhune , 422 F.3d 1012 (2005). Дело доступно по этой ссылке: http://cases.justia.com/us-court-of-appeals/F3/422/1012/569492.

Лайл и Эрик Менендес были осуждены за убийство и заговор с целью убийства своих родителей. Было две серии испытаний. В первом судебном процессе, в котором участвовали два разных присяжных, было выбрано два присяжных.На первом судебном процессе братья представили доказательства сексуального насилия со стороны своего отца, и суд дал указание присяжным о несовершенной самообороне . Несовершенная инструкция присяжных по самообороне была основана на честном, но необоснованном страхе братьев, что их отец причинит им боль или убьет их (Menendez v. Terhune, 2010). Второй судебный процесс проходил перед одним присяжным, и по нему был вынесен обвинительный приговор. Во время второго судебного разбирательства некоторые доказательства злоупотреблений были исключены, Лайл Менендес отказался давать показания, и не было нет указания присяжных на несовершенной самообороны .После вынесения приговора братья подали прошение о выдаче судебного приказа хабеас корпус на основании нескольких утверждений, включая исключение доказательств злоупотреблений и отказ присяжных проинструктировать о несовершенной самообороне (Menendez v. Terhune, 2010). Апелляционный суд девятого округа США подтвердил отказ окружного суда в удовлетворении ходатайства на том основании, что не было достаточных доказательств в поддержку инструкции присяжных о несовершенной самообороне и отсутствия оснований для подтверждения допустимости доказательств злоупотреблений.Суд постановил, что доказательства подтвердили отсутствие неминуемой угрозы серьезных телесных повреждений или смерти, когда братья убили своих родителей.

Обстоятельства дела мрачны. Доказательства включали сексуальное насилие над обоими мальчиками со стороны их отца, тайно записанные сеансы психотерапии, веселье, сфабрикованные истории о мафиозных убийствах и предполагаемое вмешательство братьев после убийства родителей.

Считаете ли вы, что дело Менендеса должно рассматриваться как дело «синдрома избитого ребенка», смягчая требование о неизбежности и позволяя присяжным дать указание о несовершенной самообороне ?

Проверьте свой ответ, используя клавишу ответа в конце главы.

Видео братьев Менендес

Новости Лайла и Эрика Менендесов

В этом видео представлена новость об осуждении братьев Менендес:

Список литературы

Bechtel v. State , 840 P.2d 1 (1992), по состоянию на 13 ноября 2010 г., http://scholar.google.com/scholar_case?case=14171263417876785206&hl=en&as_sdt=2&as_vis=1&oi=scholarr.

Инструкции присяжных по уголовным делам Коннектикута, № 2.8-3, по состоянию на 13 ноября 2010 г., http: // www.jud.ct.gov/ji/criminal/part2/2.8-3.htm.

Гей, М., «Высказывается оскорбленная жена, убившая мужа проповедника», веб-сайт Huffingtonpost.com, по состоянию на 25 августа 2011 г., http://www.aolnews.com/2010/11/05/abused-wife-who- убит-проповедник-муж-молчит.

Menendez v. Terhune , 422 F.3d 1012, 1024 (2005), по состоянию на 19 ноября 2010 г., http://cases.justia.com/us-court-of-appeals/F3/422/1012/569492 .

Mich. Comp. Laws § 780.972, по состоянию на 13 ноября 2010 г., http: // www.legalature.mi.gov/(S(3li5rs55kkzn2pfegtskdunn))/mileg.aspx?page=getObject&objectName=mcl-780-972&highlight=self-defense.

N.Y. Penal Law § 35.15 (1) (b), по состоянию на 13 ноября 2010 г., http://law.onecle.com/new-york/penal/PEN035.15_35.15.html.

или. Rev. Stat. § 161.219, по состоянию на 13 ноября 2010 г., http://www.leg.state.or.us/ors/161.html.

State v. Belgard , 410 So.2d 720 (1982), по состоянию на 13 ноября 2010 г., http://www.leagle.com/xmlResult.aspx?xmldoc=19821130410So2d720_1997.xml & docbase = CSLWAR1-1950-1985.

State v. Faulkner , 483 A.2d 759 (1984), по состоянию на 13 ноября 2010 г., http://scholar.google.com/scholar_case?case=17158253875987176431&hl=en&as_sdt=2&as_vis=1&oi=scholarr.

State v. Sandoval , 130 P.3d 808 (2006), по состоянию на 13 ноября 2010 г., http://www.publications.ojd.state.or.us/S53457.htm.

State v. Taylor , 858 P.2d 1358 (1993), по состоянию на 13 ноября 2010 г., http: // scholar.google.com/scholar_case?case=1539441759711884447&hl=en&as_sdt=2&as_vis=1&oi=scholarr.

State v. Williams , 644 P.2d 889 (1982), по состоянию на 13 ноября 2010 г., http://scholar.google.com/scholar_case?case=18157916201475630105&hl=en&as_sdt=2&as_vis=1&oi=scholarr.

вопросов совершенствования законодательства и правоприменения

Институт необходимой защиты напрямую связан с правоохранительными органами, которые в силу специфики своей функциональной и служебной деятельности

вынуждены применять силу, спецтехнику

и оружие для обеспечения безопасности охраняемые законом интересы.

Опрос сотрудников милиции показал, что 52,5% респондентов назвали основным мотивом

недостаточно эффективного использования института необходимой защиты страх перед нежелательными

последствиями такой защиты; 11,7% назвали известный негативный опыт

нежелательных последствий; 35,8% опрошенных милиционеров назвали неуверенность защитников в дальнейшей правильной социально-правовой оценке действий, связанных с насильственным причинением вреда, а именно

с применением оружия или специальных средств.

Статья 28 Постановления Пленума Верховного Суда РФ гласит, что

сотрудников правоохранительных органов, военнослужащих и иных лиц, которым законом разрешено

применять оружие, специальные инструменты, военную и специальную технику или физическую силу. для исполнения возложенных федеральными законами

обязанностей не несут уголовной ответственности за причиненный вред

, если они действовали в соответствии с требованиями законов, постановлений, постановлений и иных нормативных правовых актов и нормативных актов

, устанавливающих основы и порядок применения оружие, специальные инструменты,

военное и специальное оборудование или физическая сила 1.

Успешная профилактика общественно опасных правонарушений требует корректировки существующей

правоприменительной практики судебных и следственных органов в квалификации

действий, совершенных для необходимой защиты или излишней защиты, одна из составляющих которой может быть

дальнейшим уточнением текст Постановления Пленума РФ №

по данному вопросу.

4 Заключение

Мы считаем, что необходимо построить нормы ст. 47 ГК РФ, чтобы они были максимально понятны для правоохранителей [5], т.е.ж., выполнение гражданскими обязанностями штатных граждан по

связано с предупреждением общественно опасного правонарушения путем причинения вреда правонарушителю [6].

Статья 37. Необходимая защита.

1. Причинение вреда правонарушителю посредством необходимой защиты не является преступлением в случае

личной защиты и защиты прав защитника и других лиц, закона —

защищаемых интересов общества или государства от общественно опасного преступление, если такое преступление

направлено против жизни, здоровья, личной свободы, сексуальной свободы или половой неприкосновенности, неприкосновенности

дома, помещения или другого хранилища.Эти условия законности также распространяются на случаи нарушения государственных и / или общественных интересов

, если такое преступление было связано с причинением

или угрозой причинения вреда вышеуказанным общественным отношениям, охраняемым уголовным законодательством, а также на случаи

совершение группового правонарушения или правонарушения с использованием оружия или предметов, используемых в качестве оружия.

2. Защита от правонарушений, не связанных с насилием, опасным для жизни защитника

или другого лица или с прямой угрозой применения такого насилия, будет юридически приемлемой

, если нет чрезмерно необходимой защиты, e.g., умышленные действия, не соответствующие

характеру и опасности правонарушения. Настоящие правила не распространяются на случаи, предусмотренные частью 1 настоящих Правил

3. При оценке законности причинения вреда в рамках необходимой защиты необходимо учитывать

, наряду с характером и степенью социальной опасности, персональные данные преступника

, способы совершения преступления, обоснованную необходимость причинения вреда в целях защиты. , местонахождение и

установление нападения, силы и возможности защитника, психическое состояние защитника и другие

обстоятельства, связанные с защитой.

1 Пленум Верховного Суда Российской Федерации от 27 сентября 2012 г. № 19 О судебном применении

Закона о необходимой защите и причинении вреда при задержании виновных.

SHS Web of Conferences 108, 02016 (2021)

IX Балтийский юридический форум 2020

https://doi.org/10.1051/shsconf/202110802016

Статут Нью-Мексико Раздел 30-2-7 (2018 )

30-2-7. Обоснованное убийство гражданином.

Убийство оправдано, если оно совершено любым лицом в любом из следующих случаев:

A.когда оно совершено в целях необходимой защиты своей жизни, своей семьи или его собственности или при необходимости защиты от любых незаконных действий, направленных против него самого, своей жены или семьи;

B. когда совершено в целях законной защиты себя или другого лица и когда есть разумные основания полагать, что существует умысел совершить преступление или нанести серьезный вред этому лицу или другому лицу, и существует неминуемая опасность того, что дизайн будет выполнен; или

C.когда оно обязательно совершается при попытке законными способами и средствами задержать любое лицо за какое-либо преступление, совершенное в его присутствии, или при законном подавлении любого беспорядка, или при необходимости и законном поддержании и сохранении мира.

История: 1953 Comp., § 40A-2-8, введенный в действие Законами 1963 г., гл. 303, § 2-8.

АННОТАЦИИ
Несовершенная самооборона. — Несовершенная самооборона, которая возникает, когда человек применяет чрезмерную силу, в то же время законно занимаясь самообороной, не является истинной утвердительной защитой, для которой обвиняемый имеет право на указание.Любые вопросы, поднятые обвинением в несовершенной самообороне, должным образом рассматриваются, когда жюри проинструктировано о добровольном непредумышленном убийстве. State v. Herrera , 2014-NMCA-007, сертификат. отказано, 2013-NMCERT-012.
Признание общего права. — Этот раздел и Раздел 30-2-6 NMSA 1978 на самом деле являются законодательным признанием общего права, которое уполномочивает офицеров выполнять свои обязанности по задержанию и привлечению преступников к суду. Alaniz v.Funk , 1961-NMSC-140, 69 NM 164, 364 P.2d 1033.
Три элемента, необходимые для того, чтобы дать инструкции по самообороне : (1) видимость непосредственной опасности смерти или серьезных телесных повреждений. ответчику; (2) подсудимый действительно испугался; и (3) разумный человек отреагировал бы аналогичным образом. State v. Martinez , 1981-NMSC-016, 95 N.M. 421, 622 P.2d 1041.
Множественный злоумышленник. — В то время как человек может действовать в порядке самообороны против нескольких нападающих, действующих сообща, этот принцип применяется только в той степени, в которой каждый сообщник представляет непосредственную опасность смерти или серьезных телесных повреждений, что требует акта самообороны. State v. Coffin , 1999-NMSC-038, 128 N.M. 192, 991 P.2d 477.
Возмездие. — Самозащита определяется объективно разумной необходимостью действия и не распространяется на ответный акт возмездия за причастность другого лица к преступлению против подсудимого. State v. Coffin , 1999-NMSC-038, 128 N.M. 192, 991 P.2d 477.
Провокация ответчика. — Ответчик, который провоцирует столкновение, в результате которого обвиняемый считает необходимым применить смертоносную силу для защиты, не может утверждать, что ответчик действовал в порядке самообороны. Стейт против Лусеро , 1998-NMSC-044, 126 N.M. 552, 972 P.2d 1143; Стейт против Чавеса , 1983-NMSC-037, 99 N.M. 609, 661 P.2d 887.
Чрезмерное усилие. — Применение чрезмерной силы в целях самообороны неразумно и не дает права на получение инструкций по самообороне. State v. Sutphin , 2007 NMSC-045, 142 NM 191, 164 P.3d 72.
Для обоснования инструкции по самообороне доказательства должны вызывать разумные сомнения в умах присяжных относительно того, является ли обвиняемый обвиняемый в убийстве действовал в порядке самообороны. State v. Martinez , 1981-NMSC-016, 95 N.M. 421, 622 P.2d 1041.
Необходимо субъективное осознание причинения вреда. — Недостаточно для оправдания убийства человека того, что у человека была причина опасаться смерти или причинения тяжких телесных повреждений самому себе, если только он не убил нападавшего; он должен поддерживать такую веру и действовать в соответствии с ней. State v. Parks , 1919-NMSC-041, 25 N.M. 395, 183 P. 433.
Угроза серьезного телесного повреждения. — Законы 1853-1854 гг., Стр. 86, (бывший 40-24-13, 1953 Comp.), Определение убийства как оправданного, если оно совершено в порядке законной самообороны на разумных основаниях для опасения причинения серьезного личного вреда, означало нечто большее, чем опасения, какими бы неизбежными они ни были, простого избиения, а не составляли уголовное преступление и требовали очевидного умысла либо лишить жизни, либо нанести серьезный вред человеку, подвергшемуся нападению, что равносильно уголовному преступлению, если оно было совершено, и неминуемой опасности совершения такого замысла. Территория против Бейкера , 1887-NMSC-021, 4 N.M. (Gild.) 236, 13 P. 30.
Защита целомудрия. — Женщина, обвиняемая в добровольном убийстве, имела право по письменному запросу получить специальные инструкции по ее заявлению о защите своего целомудрия. Государство против Мартинеса , 1924-NMSC-075, 30 N.M. 178, 230 P. 379.
Защита жилья разрешена. — Защита только жилья, без закона, квалифицирующего незаконное и злонамеренное повреждение дома как уголовное преступление, давала домовладельцу право встретить силу силой и «нападение на жилище, особенно в ночное время, закон касается как равносильно нападению на человека, потому что дом человека — его крепость.» State v. Couch , 1946-NMSC-047, 52 NM 127, 193 P.2d 405.
Хотя ни один закон не запрещает бессмысленное убийство, защита и безопасность жизни являются наиболее жизненно важными интересами общества. жилище и сопротивление совершению преступления давало домовладельцу право убить агрессора, если такое убийство было необходимо или очевидно необходимо для предотвращения или отражения преступной агрессии. State v. Couch , 1946-NMSC-047, 52 НМ 127, 193 с.2d 405.
Домовладелец не обязан отступать. — Когда на дом посреди темной ночи напали люди, ехавшие в автомобиле, домовладелец, будучи не в состоянии определить, какое оружие было у нападавших, не был обязан отступать, но мог преследовать своих противников, пока не исчезла опасность. State v. Couch , 1946-NMSC-047, 52 N.M. 127, 193 P.2d 405.
Существенное повреждение жилища не требуется. — Распоряжение о том, что повреждение жилища, считающееся преступлением и оправдывающее убийство, должно носить существенный характер, представляет собой предвзятую ошибку. State v. Couch , 1946-NMSC-047, 52 N.M. 127, 193 P.2d 405.
Имущество, кроме жилья. — В соответствии с прежним законом посягательство на недвижимость, а не на жилой дом обвиняемого, само по себе не оправдывает убийство нарушителя. State v. Martinez , 1929-NMSC-040, 34 N.M. 112, 278 P. 210.
Задержание подозреваемого в совершении уголовного преступления. — Смертельная сила при задержании подозреваемых в совершении уголовных преступлений оправдана только тогда, когда гражданин имеет вероятные основания полагать, что ему или ей угрожают серьезными телесными повреждениями или применением смертоносной силы. State v. Johnson , 1998-NMCA-019, 124 N.M. 647, 954 P.2d 79.
Требования к инструкциям. — Не обязательно, чтобы обвинение присяжных соответствовало точным условиям устава; достаточно инструкций, которые в основном следуют языку статута или используют эквивалентный язык, адекватно охватывая каждую фазу дела, поднятую доказательствами, по которым обвиняемый имеет право проинструктировать присяжных. Стейт против Маэстаса , 1957-NMSC-057, 63 N.М. 67, 313 Л.2д 337.
Присяжные рассмотреть угрозу опасности с точки зрения подсудимого. — Когда защита жилища упоминается в деле об убийстве, опасность или очевидная опасность должна рассматриваться с точки зрения обвиняемого, а не в соответствии с фактическими фактами, которые они раскрыли в ходе судебного разбирательства. State v. Couch , 1946-NMSC-047, 52 NM 127, 193 P.2d 405.
Присяжные были должным образом проинструктированы, где им было предъявлено обвинение, что, если ответчику разумно казалось, что его брату угрожает неминуемая опасность смерть или тяжкое телесное повреждение, то обвиняемый имел право применить такую силу, которая могла бы показаться разумно необходимой для отражения нападения, и присяжным было далее дано указание рассмотреть вопрос с точки зрения ответчика, даже если впоследствии выяснилось, что никакого вреда не предполагалось и никакой опасности не было. State v. Maestas , 1957-NMSC-057, 63 N.M. 67, 313 P.2d 337.
Инструкция о праве действовать с учетом здоровья жены. — Отказ от инструкции, касающейся права ответчика действовать с учетом состояния его жены и последствий, которые неоднократные нападения на жилище оказали на ее здоровье, был обратимой ошибкой. State v. Couch , 1946-NMSC-047, 52 N.M. 127, 193 P.2d 405.
Когда инструкция по самообороне обязательна. — Если самооборона задействована в уголовном деле и есть какие-либо доказательства, хотя и незначительные, для их установления, суд не только должен, но и обязан дать присяжным полные и четкие инструкции по всем вопросам. фазы закона по вопросам, которые подтверждаются доказательствами, даже если такая защита поддерживается только собственными показаниями подсудимого. State v. Heisler , 1954-NMSC-032, 58 N.M. 446, 272 P.2d 660.
Доказательства, подтверждающие теорию самообороны. — Извлечение отработанной пули после судебного разбирательства из-под капота автомобиля обвиняемого и доказательства, касающиеся ее угла въезда и характеристик нарезки, согласующиеся с тем, что она была произведена из пистолета того типа и калибра, который, как известно полиции, является принадлежащий потерпевшей, был не просто совокупным доказательством, но был вещественным доказательством, подкрепляющим теорию ответчика о самообороне. State v. Melendez , 1981-NMCA-027, 97 NM 740, 643 P.2d 609, rev’d по другим основаниям , 1982-NMSC-039, 97 NM 738, 643 P.2d 607.
Когда неуместно. — Если доказательств по делу недостаточно, чтобы вызвать разумные сомнения относительно того, действовал ли обвиняемый в убийстве в порядке самообороны, в любой инструкции по этому вопросу должным образом отказывается. State v. Heisler , 1954-NMSC-032, 58 N.M. 446, 272 P.2d 660.
Инструкции отклонены должным образом. — При преследовании за нападение с целью убийства, отказ проинструктировать это лицо имеет право защищать свою собственность от посягательства или кражи, и это жюри должно оправдать подсудимого, если оно обнаружит, что он стрелял в обвиняемого свидетеля, чтобы помешать ему забрать собственность обвиняемого и что такие действия были необходимы для предотвращения, это не было ошибкой, если доказательства не показали, что свидетель обвинения находился на земле, арендованной обвиняемым во время нападения и в свете данных инструкций. State v. Wagoner , 1946-NMSC-001, 49 N.М. 399, 165 П.2д 122.
Правовые обзоры. — Информацию о симпозиуме «Влияние поправки о равных правах на Уголовный кодекс штата Нью-Мексико» см. В 3 N.M.L. Ред. 106 (1973).
Am. Юр. 2d, A.L.R. и C.J.S. использованная литература. — 40 часов утра. Юр. 2d Homicide §§ 110–126, 138.
Обязанность отступить в связи с незаконным характером помещения, в котором происходит убийство, 2 A.L.R. 518.
Право на самооборону, затронутое нарушением обвиняемым закона, только случайно связанное со встречей, 10 A.L.R. 861.
Убийство третьего лица выстрелом или ударом в другого в целях самообороны, 18 A.L.R. 917.
Обязанность отступать, когда не на территории, 18 A.L.R. 1279.
Убийство в защиту жилища или собственности, 25 A.L.R. 508, 32 A.L.R. 1541, 34 A.L.R. 1488.
Доказательства ненадлежащего поведения умершего по отношению к жене ответчика как допустимые в поддержку заявления о самообороне, 44 A.L.R. 860.
Отступление: площадь помещений, которые можно защищать без отступления на праве самообороны, 52 A.LR2d 1458.
Инструкции: обязанность суда первой инстанции давать инструкции по самообороне в отсутствие запроса обвиняемого, 56 ALR2d 1170.
Допустимость доказательств не сообщенных угроз по вопросу о самообороне при судебном преследовании за убийство, 98 ALR2d 6.
Отношения с женой нападавшего как провокация, лишающая ответчика права на самооборону, 9 ALR3d 933.
Отступление: обязанность отступить, если нападавший и подвергшийся нападению проживают в одном жилом помещении, 26 A.LR3d 1296.
Арест: право частного лица производить арест за тяжкое преступление, стрелять или убивать предполагаемого преступника, 32 ALR3d 1078.
Обязанность отступить как условие самообороны, когда кто-то подвергается нападению в его офисе, или место работы или работы, 41 ALR3d 584.
Убийство из установленного пистолета или аналогичного устройства на собственном имуществе ответчика, 47 ALR3d 646.
Уголовная ответственность, если акт убийства совершен одним сопротивлением преступлению или другим незаконным деянием, совершенным подсудимый, 56 А.LR3d 239.
Обязанность отступить, если нападавший является социальным гостем в помещении, 100 ALR3d 532.
Факт того, что оружие было разряжено, что повлекло за собой уголовную ответственность, 68 ALR4th 507.
Создание и применение законодательных актов, оправдывающих использование сила для предотвращения применения силы против другого, 71 ALR4th 940.
Стандарт для определения разумности убеждений обвиняемого по уголовным делам в целях самообороны о том, что физическая сила необходима — современные дела, 73 A.LR4th 993.
Допустимость угроз в адрес обвиняемого со стороны третьих лиц в поддержку заявления о самообороне в уголовном преследовании за нападение или убийство, 55 ALR5-й 449.
Убийство: обязанность отступить, если нападавший и подвергшийся нападению живут вместе квартал, 67 ALR 5-й 637.
40 CJS Убийство §§ 108–138.
Аннотация
rbdppRbdpp: Revista Brasileira de Direito ProcessualRbdpp: rev. бюстгальтеры. про. pen.2525-510XInstituto Brasileiro de Direito Processual Penal10.22197 / rbdpp.v6i3.368Оригинальная статья Правовые гарантии против недобровольных признаний в преступлении в Польше и России Garantias legais contra confissões criminais coagidas na Polônia e na Rússia0000-0003-2884-9420SolodovDenis ¹ 0000-0002-8677 Кафедра криминологии и криминалистики Варминско-Мазурского университета в Ольштыне, Польша. Кафедра криминологии и криминалистики Варминско-Мазурского университета в Ольштыне, Польша2 Воронежская коллегия адвокатов, Российская Федерация.Воронежская коллегия адвокатов Российской Федерации Автор-корреспондент: Денис Солодов. Кафедра криминологии и криминалистики Варминско-Мазурского университета в Ольштыне, Польша. Электронная почта: [email protected]Это статья в открытом доступе, распространяемая в соответствии с лицензией Creative Commons Attribution LicenseAbstract
Признание в преступлении является мощным и весьма инкриминирующим доказательством. Подлинное обвинительное признание может быть плодотворным источником новых доказательств, известных только фактическому преступнику.Это помогает обвинению построить более веские доводы против обвиняемого в ситуации, когда доступны только косвенные доказательства. В некоторых случаях, таких как убийства без участия человека и поджоги в дикой природе, трудно доказать участие и вину обвиняемого без его желания и полного сотрудничества. Все это объясняет, почему в эпоху передовых методов судебной экспертизы следователи по уголовным делам стремятся получить признательные показания, используя самые разные тактики. Однако исследования показывают, что некоторые методы допроса с большей вероятностью приводят к ложным признаниям, что, в свою очередь, увеличивает вероятность судебных ошибок.С точки зрения прав человека, Европейский суд по правам человека выразил серьезную озабоченность по поводу использования доказательств, полученных с помощью насилия, принуждения или пыток, но не смог установить баланс между эффективным правоприменением и адекватной защитой прав личности. В статье проанализированы правовые нормы против ненадлежащего принуждения полиции в Польше и России. Похоже, что каждая страна применяет свой подход к вопросу о принуждении со стороны полиции. В России законом предусмотрены особые правила допустимости признаний в преступлении, их доказательной силы и методы проверки достоверности показаний подозреваемого.В Польше закон наделяет национальные суды более широкими дискреционными полномочиями в отношении того, как обращаться с признательными показаниями и заявлениями, касающимися использования методов принудительного допроса. Основываясь на результатах анализа соответствующих правовых норм, прецедентного права и правовой доктрины, авторы стремились определить эффективность двух моделей в предотвращении и борьбе с признаниями в преступлении по принуждению. Было предложено несколько изменений для решения проблемы чрезмерного судебного формализма в отношении утверждений об использовании незаконных методов допроса.
Resumo
Конфессиональный преступник является доказательством пригодности и альтернативы инкриминадорам. Uma confissão autoincriminatória autêntica pode ser uma fonte produtiva de novas provas conhecidas apenas pelo verdadeiro autor do Crime. Ela também ajuda acusação a construir um caso mais forte contra o réu em uma situação em que apenas indícios estão disponíveis. Em alguns casos, como homicídios sem localização do corpo e incêndios criminosos em terras selvagens, é diffícil provar a Participação e a culpa do réu sem o seu consentimento e total cooperação.Tudo isso explica por que, na era das técnicas forenses avançadas, osvestigadores buscam obter confissões usando uma variedade de estratégias. Estudos mostram, entretanto, que algumas técnicas de interrogatório têm maior probabilidade deinduzir falsas confissões, o que, por sua vez, Potencializa o risco de erros judiciais. Do ponto de vista dos direitos humanos, o Tribunal Europeu de Direitos Humanos expressou sérias preocupações sobre o uso de provas obtidas por meio de violência, coerção ou Tortura, mas nãoeleceu um Equilíbrio Entre a Penlicaça leosio eração e .Neste artigo, analisam-se as disições legais contra обязательной полицейской империи на Polônia e na Rússia. Afirma-se que cada país adota uma perspectiva diferente sobre a questão da coerção policial. Na Rússia, lei fornece regras específicas sobre a admissibilidade de confissões criminais, seu valor probatório e métodos de verificação da confiabilidade do depoimento do suspeito. Na Polônia, lei confere aos tribunais nacionais uma maior discricionariedade quanto ao modo de lidar com a confissão e as alegações em relação à utilização de técnicas de interrogatório coercivas.Com base nos resultados da análise de dispositivos legais pertinentes, jurisprudência e revisão bibliográfica, nesta pesquisa busca-seterminar a eficácia de dois modelos jurídicos na Prevention e tratamento de confissões penais coagidas. Em sede proporsitica, alterações foram sugeridas para abordar a questão do formalismo судебное превышение em relação às alegações sobre o uso de técnicas de interrogatório ilegais.
Ключевые слова: уголовное судопроизводство, право на справедливое судебное разбирательство, признания преступника, принуждение со стороны полиции, допустимость доказательствВведение
Проблема недобровольных признаний в преступлении является сложной и может рассматриваться на разных уровнях, включая юридический, административный, психологический и судебно-медицинский. Было опубликовано множество публикаций по психологии признаний, в которых содержатся некоторые ценные сведения. Исследователи обращают внимание на тот факт, что признание является самым убедительным доказательством, которым может располагать обвинение, главным образом потому, что очень маловероятно, что кто-либо добровольно признался бы в преступлении, которого он или она не совершал.Признание подозреваемого может стать плодотворным источником новых доказательств, особенно тех, которые известны только фактическому преступнику. Это также помогает создать более веские аргументы против обвиняемого в ситуации, когда есть только косвенные доказательства. В некоторых уголовных делах, таких как убийства без участия человека и поджоги в дикой природе, чрезвычайно сложно доказать участие и вину обвиняемого без его добровольного полного сотрудничества. Неудивительно, что в эпоху передовых методов судебной экспертизы сотрудники полиции по-прежнему стремятся получить признательные показания подозреваемого или другие компрометирующие показания от тех, кто подозревается в совершении уголовных преступлений.Для достижения этой цели используются различные тактики, некоторые из которых весьма спорны, а некоторые даже незаконны. Интересно, что проблема незаконного принуждения затрагивает не только развивающиеся страны, но и большинство западных государств.
Следует отметить, что запрещение пыток, бесчеловечного или унижающего достоинство обращения является основополагающим принципом международного права. Большинство стран мира ратифицировали Конвенцию Организации Объединенных Наций против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания от 10 декабря 1984 года.В Европе Европейский суд по правам человека разработал впечатляющий свод прецедентного права по вопросу о ненадлежащем принуждении полиции. Следуя формулировке статьи 6 Европейской конвенции о правах человека, Суд, хотя и не в четко выраженных формулировках, обязывает все государства-члены принять правовые гарантии против ненадлежащего принуждения со стороны полиции, включая правила исключения. Кроме того, некоторые государства-члены включили некоторые из соответствующих рекомендаций судебной экспертизы во внутреннее законодательство.В России, например, в 2001 году была введена специальная следственная процедура под названием «проверка доказательств на месте». Закон также ограничивает продолжительность допросов, вынуждая следователей делать регулярные перерывы. В польском уголовно-процессуальном законодательстве запрещается подменять показания обвиняемого содержанием документов или записей — правило, обеспечивающее приоритет прямых доказательств из первых рук.
В этой статье мы проанализировали правовые принципы и ограничения в отношении недобровольных показаний в двух европейских странах — Польше и России.Кажется, что каждая страна применяет свой подход к проблеме полицейского принуждения. В России уголовно-процессуальный закон ограничивает свободу усмотрения судей в этой области, устанавливая подробные правила, касающиеся допросов в полиции, проверки признательных показаний и даже доказательной силы признаний в преступлении. В Польше суды обладают более широкими дискреционными полномочиями в отношении этого типа доказательств, включая рассмотрение исков о ненадлежащем принуждении полиции. Однако в обеих странах известны случаи неправомерных действий полиции не только в отношении преступлений, но и мелких правонарушений.
Цель статьи состояла в том, чтобы определить, могут ли существующие правовые средства защиты обеспечить эффективное средство правовой защиты от ненадлежащего принуждения со стороны полиции и правильно ли применяются и соблюдаются эти правовые положения. Исходя из этой цели, мы сформулировали вопрос исследования следующим образом:
— каково общее отношение к ненадлежащему принуждению со стороны полиции в международном и европейском праве?
— какие правовые гарантии существуют для защиты людей от ненадлежащего принуждения со стороны полиции в Польше и России? Как эти правовые нормы реализуются и соблюдаются на практике?
— что нужно сделать для улучшения защиты от неправомерного принуждения полиции с юридической стороны?
Наблюдения и выводы, представленные в статье, были основаны на анализе соответствующих правовых норм, прецедентного права и правовой доктрины, а также на собственном профессиональном опыте авторов в качестве адвокатов.Итак, делая выводы и предлагая правовые изменения, авторы осознавали тот факт, что их суждения могли быть несколько необъективными.
2. Правовые принципы, касающиеся ненадлежащего принуждения со стороны полиции в международном и европейском праве
Вопрос о ненадлежащем принуждении со стороны полиции уже много лет является частью постоянных дебатов о сложных отношениях между правами человека и эффективностью полицейских расследований. Соответствующие правовые стандарты были установлены в 1948 г. Всеобщей декларацией прав человека Организации Объединенных Наций, Европейской конвенцией о правах человека и основных свободах (1950 г.), а затем уточнены в Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания, принятой Генеральная Ассамблея Организации Объединенных Наций 10 декабря 1984 г. (Резолюция 39/46).
Хотя Всеобщая декларация прав человека не является обязательным международным договором, все государства обязаны соблюдать ее положения. Статья 5 Всеобщей декларации прямо запрещает применение пыток или жестокого, бесчеловечного или унижающего достоинство обращения для получения информации или признания. Однако в нем не указывается поведение, представляющее собой пытку. Определение пытки можно найти в статье 1 Конвенции против пыток 1984 года, которая предусматривает, что термин «пытка» означает «любое действие, в результате которого человеку умышленно причиняется сильная боль или страдание, физическое или психическое, за такие целей, таких как получение от него или третьего лица информации или признания, наказание его за действие, которое он или третье лицо совершило или подозревается в совершении, или запугивание или принуждение его или третьего лица, или по любой причине, основанной на дискриминации любого рода, когда такая боль или страдание причиняются государственным должностным лицом или другим лицом, действующим в официальном качестве, либо по их подстрекательству, либо с согласия или молчаливого согласия ».Однако это не включает боль или страдание, возникающие только в результате законных санкций, связанные с ними или связанные с ними. Конвенция против пыток обязывает все государства обеспечить, чтобы «любое заявление, которое, как установлено, было сделано в результате пыток, не использовалось в качестве доказательства в ходе какого-либо разбирательства, кроме как против лица, обвиняемого в пытках, в качестве доказательства того, что это заявление было сделано» (Статья 15 Конвенции против пыток).
Европейская конвенция о правах человека рассматривает проблему ненадлежащего принуждения со стороны полиции в нескольких статьях: Статья 3 — Запрещение пыток, Статья 5 — Право на свободу и безопасность и Статья 6 — Право на справедливое судебное разбирательство.В своей применимой судебной практике Европейский суд подчеркивает, что право хранить молчание при допросе в полиции и право не свидетельствовать против самого себя являются признанными международными стандартами, лежащими «в основе понятия справедливой процедуры в соответствии со статьей 6». «Предоставляя обвиняемым защиту от ненадлежащего принуждения со стороны властей, эти иммунитеты способствуют предотвращению судебных ошибок и достижению целей статьи 6». В знаковом деле Gäfgen v.Германии, Суд постановил, что «даже в самых сложных обстоятельствах, таких как борьба с терроризмом и организованной преступностью, Конвенция категорически запрещает пытки и бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание, независимо от поведения соответствующего лица». Однако это ограничение не обязательно распространяется на доказательства, полученные на основе доказательств, полученных с помощью пыток, бесчеловечного или унижающего достоинство обращения. Несмотря на то, что Суд осудил использование таких доказательств, их использование разрешено, если они не имеют решающего значения для дела.
В контексте ненадлежащего принуждения полиции Суд неоднократно подчеркивает важность права на юридическую помощь. В нескольких важных решениях, например, Салдуз против Ибрагима и других, Симеонови против Болгарии, Суд заявил, что незамедлительный доступ к адвокату является фундаментальной гарантией против принуждения и жестокого обращения с подозреваемыми со стороны полиции во время допросов под стражей. Как правило, каждому подозреваемому должен быть предоставлен доступ к правовой помощи с момента предъявления ему «уголовного обвинения» по смыслу Конвенции.Суд подчеркнул, что «лицо приобретает статус подозреваемого, требующего применения гарантий по статье 6, не тогда, когда этот статус официально присвоен ему или ей, а когда у национальных властей есть веские основания подозревать, что это лицо причастно к преступлению». уголовное преступление».
Тем не менее, в некоторых исключительных ситуациях доступ к адвокату может быть ограничен. Эти ограничения должны быть временными и обоснованными обстоятельствами дела.В деле Бёз против Бельгии риторика Суда несколько изменилась. Суд выразил мнение, что ограничение права на доступ к адвокату во время первого допроса в полиции без веских причин может быть уравновешено другими правовыми гарантиями, таким образом, справедливость судебного разбирательства, тем не менее, может быть сохранена. Некоторые комментаторы предполагают, что, преувеличив ограничения права на юридическую помощь, Суд создал лучшие условия для полиции и других правоохранительных органов на решающей начальной стадии уголовного судопроизводства.Однако более поздние постановления Суда демонстрируют, что они не отходят от ранее установленной прецедентной линии в отношении вопроса о ненадлежащем принуждении полиции. По мнению Суда, использование показаний, полученных в результате нарушения статьи 3 Конвенции, автоматически лишает судебное разбирательство справедливости и нарушает статью 6. Это правило применяется как к самообвиняющим заявлениям, сделанным обвиняемым, так и к свидетельским показаниям, полученным с нарушением. статьи 3.
На основании соответствующей прецедентной практики Суд выделяет три формы ненадлежащего принуждения со стороны полиции:
1.лицо давало показания под угрозой применения санкций или было наказано за отказ от дачи показаний;
2. Было применено физическое или психологическое давление для получения вещественных доказательств или заявлений
3. Власти использовали уловку для получения информации, которую они не смогли получить во время допроса.
Следует отметить, что данная классификация в целом совпадает с ситуативными факторами, связанными с признаниями в преступлении по принуждению.
Что касается допустимости доказательств, полученных незаконным путем, Суд подчеркивает свою вспомогательную роль, указывая на тот факт, что Конвенция не устанавливает никаких правил по этому вопросу. Однако Суд неоднократно подчеркивает важность общей справедливости судебного разбирательства, которую, по мнению Суда, следует оценивать в свете следующих факторов:
— было ли разрешено защите оспаривать подлинность доказательств и возражать против их использования;
— качество рассматриваемых доказательств, а также обстоятельства, при которых они были получены, и не ставят ли эти обстоятельства под сомнение их достоверность или точность;
— обстоятельства, при которых он был получен, а также его надежность или точность;
— были ли данные доказательства решающими для исхода уголовного дела.
Суд обычно различает два типа дел: те, в которых нарушения прав, охраняемых Конвенцией, могут быть «исправлены», и те, в которых такие нарушения «не исправимы» в отношении, например, применения пыток или других бесчеловечное обращение (статья 3 Конвенции) или лишение правовой помощи. В деле Эль-Хаски против Бельгии Суд установил, что оспариваемые утверждения, впоследствии использованные против заявителя, были получены в Марокко с использованием обращения, запрещенного статьей 3 Конвенции.По мнению Суда, национальные суды были обязаны не принимать их в качестве доказательств, если они не подтвердили сначала, что они не были получены таким образом. В своем решении Суд еще раз подчеркнул важность гарантии, предусмотренной статьей 3, постановив, что независимо от вида жестокого обращения, будь то пытки, бесчеловечное или унижающее достоинство обращение, судебное разбирательство в целом автоматически становится несправедливым. Суд выразил мнение, что это также верно в отношении дела, где обвинение использует реальные доказательства, полученные в результате пыток или бесчеловечного обращения, независимо от того, были ли такие доказательства решающими для исхода судебного разбирательства.Было бы несправедливо возложить на заявителя бремя доказывания, выходящее за рамки демонстрации «реального риска» того, что рассматриваемые доказательства были получены в нарушение статьи 3 Конвенции. Суд также обратил внимание на тот факт, что утверждения о пытках часто трудно доказать, поскольку они практикуются тайно опытными следователями, которые умеют следить за тем, чтобы на жертве не оставалось видимых следов. «Слишком часто те, кому было предъявлено обвинение в недопущении пыток, — суды, прокуратура и медицинский персонал — были замешаны в их сокрытии».«В системе уголовного правосудия, где суды были независимы от исполнительной власти, где дела рассматривались беспристрастно и где утверждения о пытках расследовались добросовестно, можно предположительно потребовать от обвиняемого доказать на высоком уровне, что доказательства против него были получены пытками. Однако в системе уголовного правосудия, которая была замешана в самой практике, которую она существовала для предотвращения, такой стандарт доказывания был совершенно неуместным »(§ 86).
По нашему мнению, эти интерпретации требуют принятия эффективных правовых механизмов для усиления судебной реакции на утверждения о применении пыток или других незаконных методов расследования.
Следует отметить, что в нашем анализе европейского права мы намеренно опустили несколько директив, прямо или косвенно связанных с этим вопросом, таких как Директива 2012/13 / ЕС от 22 мая 2012 года о праве на информацию в уголовном судопроизводстве, Директива 2013/48 / EU от 22 октября 2013 г. о праве на доступ к адвокату в уголовном процессе, Директива (ЕС) 2016/1919 от 26 октября 2016 г. о правовой помощи подозреваемым и обвиняемым в уголовном процессе, Директива (ЕС) 2016/343 Европейского парламента и Совета от 9 марта 2016 г. об усилении некоторых аспектов презумпции невиновности и права присутствовать в судебном процессе в уголовном процессе, Директива (ЕС) 2016/800 от 11 Май 2016 г. о процессуальных гарантиях в отношении детей, являющихся подозреваемыми или обвиняемыми в уголовном процессе.В отличие от Польши, Российская Федерация не участвовала в этих соглашениях. Кроме того, вышеупомянутые директивы, как сообщается, были выполнены Польшей, поэтому можно предположить, что польское законодательство уже выполнило их требования.
3. Правовые гарантии против признания в уголовном порядке под принуждением в Польше
В польском уголовно-процессуальном законодательстве есть несколько правовых положений, регулирующих вопрос о даче показаний с неправомерным принуждением. Во-первых, это правила допустимости доказательств.В соответствии со статьей 168a Уголовно-процессуального кодекса Польши 1997 года (УПК) доказательство не может считаться недопустимым только на том основании, что оно было получено с нарушением правил уголовного судопроизводства или в результате уголовного преступления, за исключением случаев, когда рассматриваемые доказательства был получен государственным должностным лицом в результате убийства, умышленного причинения телесных повреждений или незаконного лишения свободы. Согласно актуальной формулировке данной правовой нормы, доказательства, полученные с нарушением процессуальных норм, допустимы, если такое нарушение является единственным известным недостатком.
Следует, однако, отметить, что в правовой доктрине и прецедентном праве Польши положения статьи 168a УПК интерпретируются совершенно по-разному. Некоторые ученые предлагают толковать содержание этой статьи строго, следуя ее буквальному смыслу. Таким образом, доказательства, полученные с нарушением процессуальных правил или даже в результате совершения уголовного преступления, должны быть допустимы, если нет указаний на то, что государственное должностное лицо совершило убийство, умышленное причинение телесных повреждений или незаконное лишение свободы.Другие считают, что содержание статьи 168a УПК должно толковаться широко, в контексте других правовых норм, включая положения, касающиеся прав участников дела и основополагающих принципов польского законодательства. Некоторые исследователи говорят, что положения статьи 168a УПК необходимо интерпретировать в свете Конституции Польши и европейского права. Доказательства, полученные с нарушением процессуальных норм, будут недопустимыми, если государственное должностное лицо нарушает конституционные права и гарантии.В прецедентном праве Польши признается, что положения статьи 168a УПК не должны использоваться как способ придания силы незаконно полученным доказательствам в ситуации, когда процессуальные нарушения подрывают общую справедливость судебного разбирательства в свете статьи 6 Конвенции. Европейской конвенции. Следует отметить, что это мнение в целом совпадает с вышеупомянутым подходом Европейского Суда к вопросу о незаконно полученных доказательствах уголовного преступления.
В прецедентном праве и правовой доктрине Польши преобладает мнение о том, что статья 168a УПК прямо не запрещает использование доказательств, полученных из доказательств, полученных незаконным путем.Некоторые авторы, однако, придерживаются мнения, что полученные доказательства должны считаться недопустимыми, если только они не имели решающего значения для исхода судебного разбирательства и обвиняемому было разрешено оспорить подлинность доказательств.
Во-вторых, согласно § 5 УПК незаконно влиять на высказывания допрашиваемого лица посредством принуждения или незаконной угрозы. Кроме того, полученные таким образом показания не могут служить доказательством (часть 7 статьи 171 УПК). В прецедентном праве и правовой доктрине нарушения такого типа единогласно признаются «неисправимыми».Например, в свете статьи 171 § 7 УПК, было бы незаконным допросить сотрудника милиции о содержании показаний подозреваемого, полученных в нарушение статьи 171 § 5 УПК. Из устоявшейся судебной практики также следует, что добровольность дачи показаний не может быть нарушена. Однако есть несколько спорных моментов. Прежде всего, правило статьи 171 § 7 УПК касается только процессуальных допросов, проводимых в соответствии с положениями УПК. Непроцедурный допрос в полиции, который часто предшествует процессуальному допросу, выходит за рамки данной статьи.Следует отметить, что закон не требует точной записи показаний, данных респондентом. Результат полицейского допроса должен быть кратко изложен в записке, сделанной полицейским впоследствии. Собеседник не может знакомиться с содержанием этой заметки, возражать или требовать исправления ее содержания. Однако стоит отметить, что польские суды, рассматривая утверждения о ненадлежащем принуждении к даче показаний, часто анализируют обстоятельства предшествующего допроса в полиции.
Кроме того, похоже, что статья 171 § 7 УПК не распространяется на поведение третьих лиц. Информация, полученная частным лицом с помощью пыток или другой формы незаконного принуждения, выходит за рамки статей 168a и 171 § 7 УПК. Следовательно, его можно использовать в качестве доказательства независимо от его надежности.
Другой недостаток связан с тем, как жалобы подсудимых относительно использования ненадлежащих методов допроса рассматриваются польскими судами.Ответ на обвинения в полицейском принуждении часто бывает слишком формальным. После допроса истца суд часто передает вопрос прокурору, который проводит внутреннее расследование и составляет официальный отчет. Поскольку обычно нет никаких физических следов неправомерных действий полиции, расследование обычно концентрируется на свидетельских показаниях, которые в таких случаях могут быть искажены и крайне ненадежны. Частично проблема заключается в том, что такие утверждения часто рассматриваются как стратегия защиты, направленная на то, чтобы вызвать сомнения в отношении версии обвинения, особенно в ситуациях, когда обвиняемый ранее признался полностью или частично.С учетом этого суды обычно устанавливают недостаточно высокие стандарты доказывания. Кроме того, бремя доказывания в таких случаях часто ложно ложится на истца, а не на сторону обвинения. На сегодняшний день оглашены лишь несколько дел, в которых суды сталкивались с подобными исками. Однако эта весьма сомнительная процедура рассмотрения заявлений о неправомерном поведении полиции никогда официально не подвергалась критике со стороны польских трибуналов высшего уровня. Следовательно, можно предположить, что этот неэффективный способ обработки таких требований известен и молчаливо одобрен.
Связь между статьей 168a и статьей 171 § 7 УПК — еще одна активно обсуждаемая тема. В. Ясинский заключает, что положения статьи 171 § 7 УПК должны рассматриваться как lex specialis, превалирующие над правилами статьи 168a УПК. Другие ученые, однако, предполагают, что в рамках существующей правовой базы положения статьи 168a УПК могут быть истолкованы таким образом, что они перевешивают положения статьи 171 УПК. Таким образом, эти авторы утверждают, что существует риск того, что доказательства, полученные с помощью процедур, в том числе те, которые предусмотрены статьей 171 УПК, будут допущены к использованию в судебном разбирательстве.Стоит отметить, что возможность такого неправильного толкования статьи 168a УПК была предметом жалобы омбудсмена Польши, направленной в Конституционный суд в 2016 году. Однако позже она была отозвана на основании незаконности нынешнего состава Суда.
В-третьих, как определено в статье 174 УПК, содержание документов и заметок не может использоваться в качестве доказательств для объяснений обвиняемых или показаний свидетелей. Это важная гарантия права обвиняемого хранить молчание и защиту от подмены его или ее прямыми показаниями.Однако следует отметить, что такие документы могут быть использованы в качестве источника информации о новых доказательствах. Кроме того, подозреваемые в совершении преступления нередко признаются друзьям, членам семьи или медицинскому персоналу. Их показания могут быть впоследствии использованы в качестве доказательства против подсудимого. Также необходимо отметить, что правило статьи 174 § 7 УПК применяется только к показаниям, полученным в ходе процессуальных допросов. Так, например, допустимы показания сотрудников полиции, выполнивших ордер на арест о предполагаемых признаниях обвиняемого.Показания сокамерников подсудимого также разрешены, несмотря на серьезные опасения по поводу их использования в уголовных делах.
В-четвертых, каждый подозреваемый в преступлении имеет право на адвоката по своему выбору. Однако, чтобы подать заявление на получение юридической помощи, необходимо выполнить несколько условий. В первую очередь, юридическая помощь оказывается малоимущим обвиняемым, дела которых относятся к делам, защита которых обязательна. Согласно статье 79 УПК подозреваемый или обвиняемый в преступлении должен иметь защитника, если он (1) несовершеннолетний, (2) глухой, немой или слепой, (3) невменяемый, (4) не владеет польский язык.
Обвиняемый должен иметь защитника, если суд сочтет это необходимым в силу обстоятельств, препятствующих защите. Кроме того, в соответствии со статьей 80 УПК лицо, обвиняемое в совершении преступления, должно иметь защитника в ходе разбирательства в воеводском суде в качестве суда первой инстанции, если он или она обвиняется в совершении тяжкого преступления — преступления, срок наказания которого превышает три года лишения свободы. Если дело ответчика не подпадает ни под одну из этих категорий, он или она может получить юридическую помощь по ходатайству, основанному на бедности, при условии, что отсутствие средств будет «надлежащим образом продемонстрировано» (статья 78 УПК).Однако в законе не оговаривается, как малообеспеченное лицо должно «адекватно продемонстрировать» свою неспособность нести расходы на защиту, что часто ограничивает доступ к юридической помощи.
Следует отметить, что некоторые организационные препятствия мешают осуществлению права на помощь адвоката в случае задержанных подозреваемых. Часто в отделениях полиции не предоставляется информация о местных адвокатах по уголовным делам и их контактных телефонах. Бывает также, что адвокат впервые встречается со своим клиентом после предъявления официальных обвинений.Излишне говорить, что на этом этапе адвокату обычно слишком поздно вмешиваться и предотвращать использование сомнительных методов допроса. Кроме того, следователям разрешается проводить допрос задержанных без защитника по своему выбору (статья 301 УПК). В прецедентном праве существует мнение, что доказательства, полученные в результате допроса подозреваемого, проведенного без присутствия адвоката, должны считаться допустимыми, если только другие обстоятельства, т.е.е. те, которые перечислены в статьях 168a и 171 § 7 УПК, подорвут его приемлемость.
Важная гарантия предоставляется статьей 87 УПК, которая позволяет свидетелю быть представленным адвокатом по своему выбору во время допроса в полиции. Присутствие адвоката снижает вероятность неправомерных действий со стороны полиции. Однако в соответствии с частью 3 статьи 87 УПК прокурор может отказать адвокату в участии в разбирательстве, если он считает, что интересы свидетеля не требуют такого юридического представительства.Закон не определяет ситуации, когда в таком представлении может быть необходимость. На наш взгляд, это положение противоречит положениям статьи 6 (3) Европейской конвенции, поскольку отвечает интересам обвинения. Похоже, что эта тенденция в пользу обвинения преобладает в польском процессуальном праве. В рамках действующей правовой базы возможности адвокатов для активного участия в предварительных разбирательствах весьма ограничены — модель, которую критикуют многие польские ученые.
4. Правовые гарантии против признания в преступлении по принуждению в Российской Федерации
Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации 2001 г. (УПК РФ) содержит несколько правовых мер защиты от принудительных действий полиции. Во-первых, согласно статье 75 (1) УПК РФ доказательства, полученные с нарушением требований Кодекса, считаются недопустимыми. Недопустимые доказательства лишены юридической силы и не могут служить основанием для обвинения или использоваться для доказательства каких-либо обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела.Некоторые ученые предполагают, что правило, изложенное в статье 75 (1) УК РФ, может применяться только к доказательствам, инкриминирующим обвиняемого. Таким образом, доказательства, полученные с нарушением процессуальных правил, тем не менее могут быть использованы для доказательства невиновности подсудимого или для установления других фактов, которые могут быть полезны для защиты.
Защита может подать ходатайство об исключении доказательств на основании статьи 75 (1) УПК РФ либо в ходе предварительного расследования, либо позднее в ходе судебного разбирательства. Он также может быть подан в любое время в трибуналы высшего уровня.Если такое ходатайство подается на стадии расследования и государственный чиновник, ведущий дело, разрешает ходатайство, суд первой инстанции не сможет оценить эти доказательства. Поэтому ученые утверждают, что в таком случае должна быть возможность повторно исследовать исключенные доказательства в зале суда, поскольку закон требует, чтобы судьи по уголовным делам оценивали все доказательства, собранные по делу. Другие, однако, считают, что решение об исключении незаконно полученных доказательств, вынесенное на начальных этапах разбирательства, следует рассматривать как окончательное.Однако его можно обжаловать во время судебного разбирательства или даже позже в суде вышестоящей инстанции, если обвинение подает соответствующее ходатайство. На практике ходатайства по ст. 75 УПК РФ обычно подаются и рассматриваются в судебном заседании.
В соответствии с инструкциями Верховного суда при рассмотрении ходатайств об исключении суды должны оценить характер предположительно нарушенной нормы. Однако не было определено никаких критериев для определения значимости рассматриваемого нарушения.Таким образом, суды имеют широкую свободу действий при принятии решения о допустимости незаконно полученных преступных доказательств. Верховный суд указал, что должно быть одно исключение. Если доказательства были получены путем нарушения индивидуальных прав, гарантированных Конституцией Российской Федерации, как, например, было бы, если бы признательные показания обвиняемого были получены с применением пыток, бесчеловечного или унижающего достоинство обращения (право, предусмотренное статьей 21 Конституции), его следует признать недопустимым независимо от его содержания и достоверности.Такое толкование в целом соответствует практике Европейского суда в отношении доказательств, полученных с нарушением прав, гарантированных Конвенцией. Тем не менее, информацию, предоставленную подозреваемым под пытками или другой формой принуждения, разрешается использовать при поиске других доказательств.
На практике российские суды часто предвзято относятся к искам о ненадлежащем принуждении полиции. Они, как правило, применяют неадекватно высокие стандарты доказывания, даже несмотря на то, что применение пыток широко распространено по всей стране.Например, в 2019 году российские суды признали 641 сотрудника правоохранительных органов виновным в превышении своих полномочий с применением насилия или специальных средств — преступлении, наказуемом по статье 286 УК РФ. Жалобы на использование методов принудительного допроса обычно рассматриваются как типичная стратегия защиты, а не как источник информации, требующий тщательной проверки. Довольно часто бремя доказывания в таких случаях ложно ложится на сторону защиты.
Статья 75 (2) УПК РФ предусматривает, что недопустимыми доказательствами являются доказательства, данные подозреваемым или обвиняемым в совершении преступления в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника, в том числе по делам отказ от совета, а не подтвержденный ответчиком в суде. Следует отметить, что в России всем подозреваемым в уголовных преступлениях предоставляется бесплатная юридическая помощь, гарантирующая состязательность судебного разбирательства. Присутствие адвоката считается обязательным, за исключением случаев, когда лицо косвенно отказывается от своего права на адвоката (ст. 51 ГПК РФ).Однако даже в этом случае следователь может настоять на присутствии адвоката для предотвращения тактически мотивированных ходатайств защиты. Если подозреваемый не может позволить себе адвоката, он будет предоставлен государством в соответствии со статьей 16 УПК РФ. Также стоит отметить, что защитник имеет широкий круг процессуальных прав на начальном этапе судебного разбирательства. Среди наиболее важных — право проводить параллельные расследования, в том числе право назначать судебно-медицинских экспертов и допрашивать свидетелей (статьи 49, 53, 86 УПК РФ).
Однако есть хорошо известная проблема с качеством бесплатной юридической помощи. В таких случаях нередко можно увидеть неэффективную и неадекватную защиту по уголовным делам. Это происходит по нескольким причинам. Во-первых, юристы, оказывающие юридическую помощь, получают недостаточную зарплату. С 2019 года адвокату платят около 2000 рублей в день, что составляет примерно 23 евро — очень небольшая сумма, учитывая стремительный рост стоимости жизни в России. Для многих адвокатов по уголовным делам эти деньги являются основным источником дохода.Поэтому они берут как можно больше дел. Возникающая в результате перегрузка беспокоит многих практикующих юристов и ученых. Что еще более важно, нет ничего необычного в неэтичном сотрудничестве между адвокатами, оказывающими юридическую помощь, и полицейскими. Чтобы получить больше дел в будущем, некоторые юристы сознательно игнорируют интересы своих клиентов, предоставляя ошибочные юридические консультации или просто отказываясь предлагать любую полезную юридическую информацию, которая могла бы помочь их клиентам выбрать наиболее эффективную стратегию защиты.К сожалению, все жалобы на такое неэтичное и весьма сомнительное поведение попадают в местные ассоциации адвокатов, которые возлагают бремя доказывания на истцов и часто в пользу их членов.
Другой недостаток связан с тем, что правила исключения, предусмотренные статьей 75 УПК РФ, не распространяются на допрос в полиции, который часто проводится перед официальным процессуальным допросом. Однако следует отметить, что большинство жалоб на предполагаемые неправомерные действия полиции касаются контактов подозреваемого с сотрудниками полиции за пределами комнаты для допросов.
В соответствии со статьей 56 УПК РФ каждый подозреваемый в совершении преступления имеет право на юридическую помощь. Следователи обязаны уважать это право независимо от обстоятельств дела и целей допроса. Если такой свидетель настаивает на присутствии адвоката, его допрос следует отложить до прибытия выбранного адвоката. Присутствие адвоката имеет особое значение в уголовных делах о должностных преступлениях, когда подозреваемые в совершении уголовных преступлений часто сохраняют статус свидетеля на начальном этапе расследования.Согласно статье 189 УПК РФ, адвокат свидетеля имеет право присутствовать на протяжении всего допроса, задавать вопросы и возражать против задаваемых вопросов, консультировать своего клиента в любое время во время допроса, добавлять замечания и возражения к письменному допросу. отчет. Эти положения соответствуют практике Европейского суда в отношении правового статуса лица, которое национальные власти подозревают в причастности к уголовному преступлению. Однако государство не предоставляет бесплатную юридическую помощь в таких случаях.
Следует отметить, что в соответствии со статьей 191 УПК РФ ребенок в возрасте до шестнадцати лет должен быть опрошен в присутствии его родителя или опекуна, если это не противоречит интересам ребенка. Тот факт, что подозреваемых-подростков допрашивают в присутствии взрослого-союзника, очень важен. В 2013 году в положения статьи 45 УПК РФ были внесены изменения, позволяющие законным представителям ребенка обращаться за помощью к адвокату. Это положение обеспечивает дополнительную защиту этой особо уязвимой группе участников дела.Правило статьи 45 УПК РФ выходит за рамки обязательств государств-членов, вытекающих из судебной практики Европейского суда. Однако официальных данных о количестве уголовных дел, по которым была оказана такая помощь, нет.
В отличие от Польши, закон не запрещает замену показаний обвиняемых записями, личными дневниками или другими вторичными источниками информации. Однако в судебной практике можно найти важное исключение.В 2012 году Верховный суд России постановил, что показания следователей относительно содержания признательных показаний подозреваемого, полученные без присутствия адвоката, следует признать недопустимыми в соответствии со статьей 75 (2) УПК РФ. Тем не менее российские суды допускают использование показаний информатора СИЗО — еще одного весьма спорного и ненадежного источника вторичных признаний.
Во-вторых, закон ограничивает продолжительность процессуальных допросов и допросов. В соответствии со статьей 187 УПК РФ допросы и допросы не могут проводиться более четырех часов без перерыва и более восьми часов в день.В отношении несовершеннолетних предусмотрены еще более короткие сроки — ребенок в возрасте до семи лет может быть допрошен не более тридцати минут без перерыва и не более одного часа в день, ребенок в возрасте до четырнадцати лет может быть допрошен. допросить не более двух часов без перерыва и не более четырех часов в день. Нет никаких средств правовой защиты против следователей, нарушающих эти требования. Однако защита могла попытаться исключить признание на основании статьи 75 (1) УПК РФ или предположить, что с учетом обстоятельств дела длительные допросы ставят под угрозу надежность доказательств.
В-третьих, согласно статье 173 УПК РФ повторный допрос обвиняемого по тому же обвинению, если он ранее отказался от дачи показаний на первом допросе, может быть проведен только по просьбе самого обвиняемого. Это правило относится к общему принципу, согласно которому никто не может быть принужден быть свидетелем против самого себя. Это также дает важную гарантию против использования этого типа методов принудительного допроса.
В-четвертых, в 2001 году была введена специальная следственная процедура под названием «проверка доказательств на месте».Согласно ст. 194 УПК РФ, показания, ранее данные подозреваемым или обвиняемым, а также потерпевшим или свидетелем, могут быть проверены или уточнены на месте, связанном с расследуемым событием. Эта процедура направлена на установление «новых обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела» — положения, запрещающего следователям дублировать свидетельские показания, просто воспроизводя предыдущий допрос подозреваемого на месте. Важно отметить, что статья 194 УПК РФ содержит несколько известных рекомендаций судебно-медицинской экспертизы по проверке свидетельских показаний:
— проверка на месте составляет процедуру, в ходе которой подозреваемый воспроизводит ситуацию и обстоятельства расследуемого события, указывает на предметы, документы и следы, имеющие значение для уголовного дела, и демонстрирует определенные действия;
— любое внешнее вмешательство в процесс проверки или наводящие вопросы, а также одновременная проверка показаний нескольких лиц недопустимы;
— проверка доказательств начинается с предложения подозреваемому показать место, где его доказательства будут проверяться;
— только после того, как подозреваемый свободно расскажет историю и продемонстрирует действия, ему могут быть заданы вопросы.
Кроме того, при проверке доказательств на месте должно присутствовать не менее двух понятых, не заинтересованных в исходе дела, которые удостоверяют факт проведения процедуры, а также ее результаты. Если по каким-либо причинам участие понятых невозможно, следователи должны применять технические средства для документирования процесса проверки и ее результатов. Закон также требует присутствия адвоката подозреваемого во время процедуры (ст. 53 УПК РФ).Стоит отметить, что положения статьи 194 УПК РФ не исключают возможность инсценировки пятна путем добавления некоторых новых объектов или удаления оригинальных объектов для проверки способности подозреваемого выявлять эти несоответствия.
В-пятых, в соответствии со статьей 77 (2) УПК РФ признание обвиняемым своей вины в совершении преступления может служить основанием для предъявления обвинения только в том случае, если его вина подтверждается совокупностью доказательств, имеющихся по уголовному делу. . Это положение относится к идее о том, что каждое доказательство, особенно признание подозреваемого, должно подвергаться перекрестной проверке с другими доказательствами, собранными по делу.Однако практическое значение статьи 77 (2) УПК РФ весьма ограничено. Маловероятно, что обвинение будет основано исключительно на неподтвержденных признаниях.
5. Обсуждение
Обсуждение признаний в преступлении, вызванных полицией, часто сводится к определению того, должны ли полиция или, в более широком смысле, правоохранительные органы быть наделены широкими дискреционными полномочиями перед их властью для эффективного решения текущих проблем или, вместо этого, индивидуальными правами а привилегии следует отдавать предпочтение перед общественными интересами.При таком упрощенном подходе ответ может показаться очевидным: выбирая между индивидуальными правами и эффективностью расследования, многие, вероятно, выберут последнее. Однако в свете Европейской конвенции и судебной практики Европейского суда от всех государств требуется, хотя и не в явной форме, принять соответствующие правовые гарантии, включая правила об исключении доказательств. В случае Польши положения о допустимости незаконно полученных доказательств, т.е.е. Статью 168а, 171 УПК можно толковать по-разному. Отсутствие единого толкования этих положений по-прежнему вызывает серьезную озабоченность с точки зрения правовой определенности и прозрачности. В России национальные суды наделены широкими полномочиями при определении того, является ли рассматриваемое нарушение достаточно значительным, чтобы исключить полученные в результате доказательства. Это позволяет судам принимать решение о допустимости доказательств в каждом конкретном случае — модель, которая кажется оптимальной с учетом уникальности каждого дела.Однако отсутствие четких формальных критериев приводит к отсутствию единой практики и правовой определенности.
Другой общий недостаток связан с объемом исключающих правил, предусмотренных национальным законодательством. Официальному допросу часто предшествует неофициальный допрос в полиции. В России от сотрудников полиции не требуется документировать процесс и результаты допроса. В Польше офицер полиции обязан предъявить официальную письменную справку. Однако такая заметка содержит субъективную оценку фактов и часто не содержит существенных подробностей событий.Без точной и надлежащей документации трудно установить факты, связанные с предполагаемыми неправомерными действиями полиции. Кроме того, в обеих странах доказательства, полученные на основе доказательств, полученных с нарушением обычных и конституционных прав ответчика, могут быть использованы на законных основаниях против обвиняемого.
Положительным моментом является то, что в обеих странах доказательства, полученные в нарушение прав, предусмотренных статьей 3 Европейской конвенции, считаются недопустимыми независимо от обстоятельств дела, таким образом, в соответствии с практикой Европейского суда.Тем не менее национальные суды склонны рассматривать утверждения об использовании ненадлежащих методов расследования как стратегию защиты. Хотя в некоторых случаях это может быть правдой, это все же довольно опасное обобщение. Это возлагает бремя доказывания, которое обычно имеет решающее значение для исхода дела, на сторону защиты. Судебные расследования заявлений о неправомерном поведении полиции часто проводятся с использованием формальных и неэффективных мер. Однако следует признать, что в таких случаях обычно имеется ограниченное количество доказательств.В обеих странах возможно и законно документировать процессуальные допросы, используя только письменные отчеты. Во многих случаях, касающихся предполагаемого использования ненадлежащих методов расследования, такие отчеты являются единственным источником информации о том, что произошло во время допроса, и о заявлениях, сделанных подозреваемым. Кроме того, письменный отчет следователя всегда является опосредованным отчетом о допросе, который неточно сохраняет существо заданных вопросов и сделанных заявлений.Мы предлагаем решить эту проблему путем введения дополнительных средств документации. Видеосъемка во время процессуальных допросов, а также допросов в полиции должна стать обязательной. Однако наш опыт показывает, что, несмотря на многие очевидные преимущества, видеосъемка допросов может создавать новые проблемы. Допросы подозреваемых длятся несколько часов, и редко, если вообще бывает, проводится только один такой допрос. Таким образом, анализ полученных записей часто является сложной и трудоемкой задачей как для защиты, так и для суда первой инстанции.По нашему мнению, наряду с видеозаписями следует вести письменные записи, чтобы дать краткий обзор показаний подозреваемого. Также предлагаем ввести обязательные медицинские осмотры подозреваемого после допросов и допросов в полиции.
Что касается других правовых гарантий, мы сомневаемся, что подробные положения, касающиеся продолжительности допросов, запрета на повторные допросы и доказательной ценности признаний, перевешивают более общие правила, предусмотренные польским законодательством (статья 171 УПК).Напротив, растущее количество жалоб о нарушениях статей 3 и 6 Конвенции против Российской Федерации может свидетельствовать об обратном. Более важным вопросом с точки зрения предотвращения ненадлежащего принуждения со стороны полиции является реализация права на помощь защитника. Практика встречи обвиняемого со своим адвокатом по окончании расследования весьма сомнительна с точки зрения судебной практики Европейского суда. С другой стороны, очень важно предоставлять не только доступную, но и качественную юридическую помощь.
Выводы
1. Нет сомнений в том, что правила исключения являются важной гарантией общепризнанного права на надлежащую правовую процедуру. Судебная практика Европейского суда в соответствии с положениями статьи 6 Конвенции обязывает все государства принимать такие правила для обеспечения достаточного уровня защиты. Однако расплывчатые формулировки соответствующих правовых положений могут быть фактором, снижающим их эффективность.
2. Утверждение о неправомерном получении признательных показаний в преступлении должно привлечь больше внимания национальных судов, как того требует судебная практика Европейского суда.Для решения проблемы судебного формализма при оценке данного вида жалоб предлагаем ввести обязательную видеозапись всех допросов и допросов в полиции, а также обязательные медицинские осмотры подозреваемого.
3. В случае с Россией вопрос о качестве бесплатной юридической помощи следует решать более эффективно. Крайне важно оказать квалифицированную юридическую помощь подозреваемому вне зависимости от его финансового положения. В случае Польши вопрос о том, должен ли быть намного более широкий доступ к правовой помощи на ранних стадиях уголовного судопроизводства, не может быть однозначным, поскольку закон значительно ограничивает права адвокатов.
4. Мы полагаем, что то, как следователи по уголовным делам проверяют признание, не менее важно. Практика показывает, что при работе с признаниями в преступлении проверка показаний подозреваемого на месте может дать ценные подсказки относительно того, является ли признание подлинным или нет. Мы считаем, что некоторые организационные аспекты этой довольно сложной следственной процедуры не следует оставлять на усмотрение следователей. Детальные положения статьи 194 УПК РФ относительно проверки доказательств на месте могут быть использованы в качестве эталона.
Список литературы 1. Отчет Комиссии за 2019 год о мониторинге применения законодательства ЕС. Доступно по адресу: https://ec.europa.eu/info/publications/2019-commission-report-monitoring-application-eu-law_en. Дата обращения: 10 сентября 2020 г. 2. Обращение Уполномоченного по правам человека в Польше по статье 168a УПК. Доступно по адресу: https://www.rpo.gov.pl/sites/default/files/Wniosek%20do%20TK%20owoce%20zatrutego%20drzewa%20art%20art.%20168a%20%20KPK%206.05.2016.pdf. Дата доступа: 10 сентября 2020 г. 3. БАЕВ О, СОЛОДОВ Д.Производство следственных действий: криминалистический анализ УПК России, практика, рекомендации. М .: Эксмо, 2010.БАЕВОСОЛОДОВД Производство следственных действий: криминалистический анализ УПК России, практика, рекомендации2010МоскваЭксмо4. БАЛАКШИН В С. Признание доказателей, полученных с нарушением требований уголовно-процессуального закона, недопустимыми и исключение их из уголовного дела. Российский суд я, п. 1, стр. 38 — 45, 2018. 5. BLONSKI M. Przeprowadzanie na rozprawie dowodów uzyskanych w ramach czynnosci operacyjno-rozpoznawczych.Прокуратура и право, н. 9. С. 78-92, 2017. 6. BRZOZOWSKI Себастьян. Dopuszczalnosc dowodu w kontekscie Regular Art. 168а к.п.к. Przeglad Sadowy, n. 10, стр. 60-74, 2016. 7. ЧЕБОТАРЕВА И Н. Отказ подозреваемого, обвиняемого от назначенного защитника: правовые позиции Конституционного Суда РФ. Адвокатская практика, п. 6, стр. 27 — 35, 2019. 8. Уголовно-процессуальный кодекс Республики Польша от 6 июня 1997 г. Доступно по адресу: https://isap.sejm.gov.pl/isap.nsf/download.xsp/WDU199708
/U/D19970555Lj.pdf. Доступ: 10 сентября 2020 г. 9. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 18 декабря 2001 г. Доступно по адресу: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_34481/. Доступ: 10 сентября 2020 г. Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания 1984 г., Доступно по адресу: https://treaties.un.org/doc/Treaties/1987/06/19870626%2002-38%20AM/Ch_IV_9p.pdf. Доступ: 10 сентября 2020 г. Директива (ЕС) 2016/343 Европейского парламента и Совета от 9 марта 2016 г. об усилении некоторых аспектов презумпции невиновности и права присутствовать в судебном разбирательстве по уголовным делам.Доступно по адресу: https://eur-lex.europa.eu/legal-content/EN/TXT/?uri=CELEX%3A32016L0343. Доступ: 10 сентября 2020 г. Директива (ЕС) 2016/800 от 11 мая 2016 г. о процессуальных гарантиях для детей, которые являются подозреваемыми или обвиняемыми в уголовном процессе, доступна по адресу: https://eur-lex.europa.eu/legal-content/EN/TXT/? uri = CELEX% 3A32016L0800. Время доступа: 10 сентября 2020 г. 13. Директива 2012/13 / EU от 22 мая 2012 г. о праве на информацию в уголовном судопроизводстве. Доступно по адресу: https://eur-lex.europa.eu / legal-content / EN / TXT /? uri = celex: 32012L0013. Доступ: 10 сентября 2020 г. 14. Директива 2013/48 / ЕС от 22 октября 2013 г. о праве доступа к адвокату в уголовном процессе. Доступно по адресу: https://eur-lex.europa.eu/legal-content/EN/TXT/?uri=celex%3A32013L0048. Доступ: 10 сентября 2020 г. 15. ДЖАБИРОВ А. Безмолвное признание, или Молчать мозно по-разному. Ez Jurist, n. 13, стр. 6-11, 2016. 16. EECHAUDT V, CLAEYS J, BEKEN T V, CIUFFOLETTI S, HUGUES DE SUREMAIN RANAL D. Исследовательский проект EUPRETRIALRIGHTS Улучшение защиты основных прав и доступа к юридической помощи для заключенных в Европейском Союзе.Анализ европейского права в части доступа задержанных к закону и суду. Доступно по адресу: https://biblio.ugent.be/publication/8625571/file/8625572. Доступ: 10 сентября 2020 г. 17. Европейская конвенция о правах человека и основных свободах 1950 г., Доступно по адресу: https://www.echr.coe.int/Documents/Convention_ENG.pdf. Доступ: 10 сентября 2020 г. 18. Европейский суд по правам человека. Анализ статистики 2019. Доступно по адресу: https://www.echr.coe.int/Documents/Stats_analysis_2019_ENG.pdf /. Доступ: 10 сентября 2020 г. 19. Европейский суд по правам человека. Руководство по статье 6 Европейской конвенции о правах человека на справедливое судебное разбирательство (уголовная часть). Обновлено 30 апреля 2020 г., с. 75. Доступно по адресу: https://www.echr.coe.int/Documents/Guide_Art_6_criminal_ENG.pdf. Доступ: 10 сентября 2020 г. 20. Европейский суд по правам человека. Руководство по статье 6 Европейской конвенции о правах человека. Право на справедливое судебное разбирательство (уголовная ветвь). Обновлено 30 апреля 2020 г., с. 36. Доступно по адресу: https: // www.echr.coe.int/Documents/Guide_Art_6_criminal_ENG.pdf. Доступ: 10 сентября 2020 г. 21. Европейский суд по правам человека. Руководство по статье 6 Европейской конвенции о правах человека на справедливое судебное разбирательство (уголовная часть). Обновлено 30 апреля 2020 г., с. 38-39. Доступно по адресу: https://www.echr.coe.int/Documents/Guide_Art_6_criminal_ENG.pdf. Время доступа: 10 сентября 2020 г. 22. Европейский суд по правам человека. Решение по делу Affaire Urazbayev v. Russia от 8 октября 2019 г. 13128/06. Доступно по адресу: http: // hudoc.echr.coe.int/eng?i=001-196408. Доступ: 10 сентября 2020 г. 23. Европейский суд по правам человека. Решение по делу Алмаси против Сербии от 8 октября 2019 г. 21388/15. Доступно по адресу: http://hudoc.echr.coe.int/eng?i=001-196417. Доступ: 10 сентября 2020 г. 24. Европейский суд по правам человека. Решение по делу Эль-Хаски против Бельгии от 25 сентября 2012 года. 649/08. Доступно по адресу: https://hudoc.echr.coe.int/fre#%22itemid%22:% 22001-113445% 22. Доступ: 10 сентября 2020 г.25. Европейский суд по правам человека. Решение по делу Ибрагим и другие против Соединенного Королевства от 16 декабря 2014 года. 50541/08, 50571/08, 50573/08 и 40351/09. Доступно по адресу: http://hudoc.echr.coe.int/fre?i=001-148676. Время доступа: 10 сентября 2020 г. 26. Европейский суд по правам человека. Решение Большой палаты по делу «Джон Мюррей против Соединенного Королевства» от 8 февраля 1996 года. 18731/91. Доступно по адресу: https://hudoc.echr.coe.int/eng#.%22dmdocnumber%22:% 22695857% 22,% 22itemid% 22:% 22001-57980% 22.Время доступа: 10 сентября 2020 г. 27. Европейский суд по правам человека. Решение Большой Палаты по делу Гефген против Германии от 1 июня 2010 года. 22978/05. Доступно по адресу: https://hudoc.echr.coe.int/tur#{%22itemid%22:% 22001-99015% 22}. Дата доступа: 10 сентября 2020 г. 28. Европейский суд по правам человека. Решение Большой Палаты по делу Симеонови против Болгарии от 12 мая 2017 года. 21980/04. Доступно по адресу: http://hudoc.echr.coe.int/eng?i=001-172963. Доступ: 10 сентября 2020 г.29. Европейский суд по правам человека. Решение Большой палаты по делу Бёз против Бельгии от 9 ноября 2018 г. 71409/10. Доступно по адресу: http://hudoc.echr.coe.int/eng?i=001-187802. Доступ: 10 сентября 2020 г. 30. FRANCIFOROVA S Ju. Правовые гарантии деятельности адвоката в уголовном судопроизводстве. Адвокатская практика, п. 5, стр. 14 — 18, 2019.31. ГАБЕРЛЬ А. Доводы в садовом процессе карным, Краков: Wolters Kluwer, 2007. 32. GORA L. Aksjologia processowa dopuszczalnosc dowodu z art.168а к.п.к. Panstwo i Prawo, n. 10, стр. 131-132, 2018. 33. Постановление правительства о размере оплаты услуг адвокатов от 1 декабря 2012 г. Доступно по адресу: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_138571/. Дата доступа: 10 сентября 2020 г. 34 34. ГРУЗА Ева, ГОК Мечислав, МОЩИНСКИЙ Ярослав. Kryminalistyka, czyli o wspólczesnych metodach dowodzenia przestepstw. Загадние креветки. Варшава: Вольтерс Клувер, 2020.GRUZA EwaGOC MieczyslawMOSZCZYNSKI JaroslawKryminalistyka, czyli o wspólczesnych metodach dowodzenia przestepstw.Zagadnienia prawne2020ВаршаваWolters Kluwer35. ГУДЖОНССОН Гисли Х. Психология допросов и признаний: Справочник. Чичестер: John Wiley & Sons Ltd, 2003. 36. GUDJONSSON Gisli H, PEARSE John. Допросы подозреваемых и ложные признания. Текущие направления в психологической науке, т. 20, н. 1, стр. 33–37, 2011. https://doi.org/10.1177%2F096372141039682437. Рекомендации Верховного Суда РФ по применению положений Конституции РФ от 3 марта 2004 г.Доступно на: http://www.constitution.ru/decisions/10003328/10003328.htm. Время доступа: 10 сентября 2020 г. 38. HO H L. Обоснование справедливого судебного разбирательства для исключения неправомерно полученных доказательств. В: ГЛЕСС С., РИХТЕР Т. (редакторы). Обеспечивают ли правила исключения справедливое судебное разбирательство? Ius Gentium: Comparative Perspectives on Law and Justice, v. 74, p. 283-305, 2019. 39. ХОДГСОН Дж. Вызов универсальных норм: обеспечение эффективных прав защиты в разных юрисдикциях и правовых культурах. Журнал права и общества, 46, стр.95-114, 2019. https://doi.org/10.1111/jols.1218540. Хьюман Райтс Вотч. Постоянные пытки и жестокое обращение. Доступно по адресу: https://www.hrw.org/reports/1999/russia/Russ99o-04.htm. Время доступа: 10 сентября 2020 г. 41. Хьюман Райтс Вотч. World Report 2020, Доступно по адресу: https://www.hrw.org/sites/default/files/world_report_download/hrw_world_report_2020_0.pdf. Время доступа: 10 сентября 2020 г. 42. ИСАЕНКО В Н. Вопросы допустимости доказателей в материалах судебной практики. Уголовное право, п.5, стр. 113 — 120, 2017. 43. JASINSKI W. Racjonalna regacja karnoprocesowej dopuszczalnosci dowodów uzyskanych z naruszeniem praw jednostki. Acta Universitatis Wratislaviensis, n. 3978, стр. 83-95, 2020. https://doi.org/10.19195/0137-1134.120.5444. JASINSKI W. Rozdzial 26. Zasady wykorzystywania dowodów. В: ХОФМАНСКИЙ П., СКОРУПКА Ю. (ред.). Система Prawa Karnego Procesowego. Том VIII: Доводи. Часть 2, Варшава: LexisNexis, стр. 2668-2669, 2019. 45. Решение Апелляционного суда Гданьска от 22 июня 2016 г. по делу №II AKa 150/16. Доступно по адресу: https://sip.lex.pl/orzeczenia-i-pisma-urzedowe/orzeczenia-sadow/ii-aka-150-16-ustalanie-przez-sad-prawidlowosci-522177843. Время доступа: 10 сентября 2020 г. 46. Решение Апелляционного суда Познани от 17 июня 2014 г. по делу № II AKa 107/14. Доступно по адресу: https://sip.lex.pl/orzeczenia-i-pisma-urzedowe/orzeczenia-sadow/ii-aka-107-14-prowadzenie-przed-przesluchaniem-rozmowy-521587565. Время доступа: 10 сентября 2020 г. 47. Решение Апелляционного суда Варшавы от 9 октября 2017 года по делу №II AKa 310/17. Доступно по адресу: https://sip.lex.pl/orzeczenia-i-pisma-urzedowe/orzeczenia-sadow/ii-aka-310-17-wplywanie-na-wypowiedzi-osoby-522498318. Время доступа: 10 сентября 2020 г. 48. Решение районного суда Ченстоховы от 8 мая 2019 г. VII Ка 58/19. Доступно по адресу: https://sip.lex.pl/orzeczenia-i-pisma-urzedowe/orzeczenia-sadow/vii-ka-58-19-wyrok-sadu-okregowego-w-czestochowie-522761214. Время доступа: 10 сентября 2020 г. 49. Решение Верховного суда Польши от 26 июня 2019 г.IV КК 328/18. Доступно по адресу: http://www.sn.pl/sites/orzecznictwo/Orzeczenia3/IV%20KK%20328-18.pdf. Доступ: 10 сентября 2020 г. 50. Решение Верховного суда Польши от 27 июня 2017 г. по делу № II КК 82/17. Доступно по адресу: https://sip.lex.pl/orzeczenia-i-pisma-urzedowe/orzeczenia-sadow/ii-kk-82-17-podstawy-kasacji-rzecznika-praw-522431726. Доступ: 10 сентября 2020 г. 51. Решение Верховного суда Польши от 9 октября 2019 г. II КК 500/18. Доступно по адресу: https: //sip.lex.pl / orzeczenia-i-pisma-urzedowe / orzeczenia-sadow / v-kk-500-18-postanowienie-sadu-najwyzszego-523102815. Доступ: 10 сентября 2020 г. 52. Решение Верховного Суда РФ от 6 марта 2016 г. по делу № 70-? 12-3. Доступно на: http://base.garant.ru/70310476/. Доступ: 10 сентября 2020 г. 53. Судебный департамент при Верховном Суде РФ. Статистические данные о решениях судов в 2019 году. Доступно по адресу: https://www.hrw.org/reports/1999/russia/Russ99o-04.htm. Доступ: 10 сентября 2020 г.54. КАРЬЯКИН Э. А. Асимметрия правил о допустимости доказательств в уголовном судопроизводстве как форма реализации положения о благоприятствовании защиты. Российская юстиция, п. 9, стр. 33 — 36, 2017. 55. КАССИН С.М., ДРИЗИН С.А., ГРИССО Т., ГУДЖОНССОН Г.Х., Лео РА, РЕДЛИЧ А.Д. Признания, вызванные полицией: факторы риска и рекомендации. Закон и человеческое поведение, n. 34, стр. 16-19 октября 2010 г. 56. КАССИН Саул М., ГУДЖОНССОН Гисли Х. Психология конфессий: обзор литературы и проблем. Психологическая наука в интересах общества, т.5, п. 2, стр. 33-67, 2004. 57. KMIECIK R. Zakazy dowodowe — pojecie i ich klasyfikacja. Skutki Procowe naruszenia zakazów, Reg i gwarancji Procowych w postepowaniu dowodowym. В кн .: КМИЭКИК, Р. (редактор). Prawo dowodowe. Zarys wykladu, Warszawa: Wolters Kluwer, 2008. 58. КОРНАКОВА С В. Некоторые суждения о несовершенстве нормы упк рф, касающихся признания вина обвиняемым. Сибирские уголовно-процессуальные и криминалистические чтения, н. 4 (26), с. 110-118, 2019. 59. КУЧАРЧИК Мариуш. Zakaz substytuowania dowodu z wyjasnien oskarzonego trescia pism, zapisków i notatek urzedowych.Прокуратура и право, н. 5, стр. 137-148, 2005. 60. KULESZA C. Rozdzial 10. Оброньца. В: КУЛЕСЦА Ц. (редактор). Том VI: Строны и инни учестныи постепования карного. В: ХОФМАНСКИЙ П. (редактор). Система права карного процесса, Варшава: Вольтерс Клувер, стр. 862-975, 2016. 61. КУРЧЕНКО В Н. Обеспечение раскрываемого права на заситу: интерпретация в судебной практике. Уголовное парво, п. 1, стр. 89-95, 2019. 62. ЛЕО Р. Допросы в полиции, ложные признания и предполагаемые случаи жестокого обращения с детьми. Журнал правовой реформы Мичиганского университета, n.50, стр. 693-721, 2017. 63. ЛИПИНСКИЙ Конрад. Klauzula uadekwatniajaca przeslanki niedopuszczalnosci dowodu w postepowaniu karnym (статья 168a k.p.k.). Прокуратура и право, н. 11, стр. 44-59, 2016. 64. МАККОНВИЛЛ Майкл, БАЛДУИН Джон. Роль допроса в раскрытии и осуждении преступлений. Британский журнал криминологии, т. 22, н. 2, стр. 165-175, 1982. https://doi.org/10.1093/oxfordjournals.bjc.a04729665. MOSCATELLI Ливия Юен Нган. Считайте себя таковой конфссао е о методе Reid aplicado na investgação Criminal.Revista Brasileira de Direito Processual Penal, v. 6, n. 1, стр. 361-394, 2020. https://doi.org/10.22197/rbdpp.v6i1.33166. НАУМОВ К А. Новый шаг закона: повысится ли эффективность судебного контроля и прокурорского надзора? Законность, п. 4, стр. 41 — 47, 2017 г. 67. Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за 2018 г., Вестник Верховного Суда Российской Федерации, п. 1 августа 2019 г. 68. РАССИН Эрик, ИЗРАИЛЬ Хан. Ложные признания в лаборатории: обзор. Erasmus Law Review, v.7, п. 4, стр. 219-224, 2014. 69. РУДИЧ В. В., Стандарты допустимости доказателей по уголовным делам, разработанные в решениях Европейского суда по правам человека. Международное уголовное право и международная юстиция, п. 5, стр. 9 — 12, 2017. 70. РУСИНЕК М. Роздзиал 25. Заказ односмотра сие до способу доводения. В кн .: Скорупка Дж. (Редактор). Система Prawa Karnego Procesowego. Том VIII. Ческ 2: Доводы. Варшава: Вольтерс Клувер, стр. 1982-1995, 2019. 71. RUSSANO Melissa B, MEISSNER Christian A, NARCHET Fadia M, KASSIN Saul M.Исследование истинных и ложных признаний в рамках новой экспериментальной парадигмы. Психологическая наука, н. 16 (6), с. 481-486, 2015. 72. СРЕДНЕВ В А. К вопросу некоторых оценок профанации адвокатской деятельности в отечественном уголовном процессе. Advokatskaa praktika, n. 3, стр. 39-44, 2019. 73. SKORUPKA J. Prokonstytucyjna wykladnia przepisów prawa dowodowego w processing karnym. В: GRZEGORCZYK, T .; ОЛЬШЕВСКИЙ Р. (редакция). Verba volant, scripta manent. Proces karny, prawo karne skarbowe i prawo wykroczen po zmianach z lat 2015-2016.Ksiega pamiatkowa poswiecona Profesor Monice Zbrojewskiej, Warszawa: Wolters Kluwer, p. 351-364, 2016. 74. SKORUPKA J. Wykorzystanie w postepowaniu karnym dowodów bezposrednio i posrednio legalnych. В: GODYN, J .; ХУДЗИК, М .; ПАПЖИЦКИЙ Л.К. (ред.). Zagadnienia prawa dowodowego. Warszawa: Sad Najwyzszy, стр. 29-30, 2011 г. 75. СОЛОВЬЕВА Н.А., ПЕРЕКРЕСТОВ В Н. Доказательная функция признания. Российская устьица, п. 11, стр. 13-18, 2008 г. 76. Всеобщая декларация прав человека 1948 года. Доступно по адресу: https: // www.un.org/en/universal-declaration-human-rights/. Дата доступа: 10 сентября 2020 г. WASEK-WIADEREK Malgorzata. Przeglad orzecznictwa Europejskiego dotyczacego spraw karnych. Зешит, н. 1-2, с.21, 2010. 78. ZBIKOWSKA M. Dowód posrednio nielegalny w polskim processing karnym. Wojskowy Przeglad Prawniczy, № 1-2, стр. 108-124, 2012.1
— кандидат технических наук, доцент. Кафедра криминологии и криминалистики Варминско-Мазурского университета в Ольштыне, Польша.
2
— кандидат юридических наук, адвокат, Воронежская коллегия адвокатов, Российская Федерация.
3
— ГУДЖОНССОН, Гисли Х. Психология допросов и признаний: Справочник. Чичестер: John Wiley & Sons Ltd, 2003; КАССИН, Саул М .; ГУДЖОНССОН, Гисли Х. Психология конфессий: обзор литературы и проблем. Психологическая наука в интересах общества, v. 5, n. 2, стр. 33–67, 2004; РУССАНО, Мелисса Б .; МЕЙСНЕР, Кристиан А .; NARCHET, Fadia M .; КАССИН, Сол М. Исследование истинных и ложных признаний в рамках новой экспериментальной парадигмы.Психологическая наука, н. 16 (6), с. 481-486, 2015.
4
— РАССИН, Эрик; ИЗРАИЛЬ, Хан. Ложные признания в лаборатории: обзор. Erasmus Law Review, v. 7, n. 4, стр. 219, 2014.
5
— МОСКАТЕЛЛИ, Ливия Юэн Нган. Считайте себя таковой конфссао е о методе Reid aplicado na investgação Criminal. Revista Brasileira de Direito Processual Penal, v. 6, n. 1, стр. 368, 2020; МАККОНВИЛЛ, Майкл; БАЛДУИН, Джон. Роль допроса в раскрытии и осуждении преступлений.Британский журнал криминологии, т. 22, н. 2, стр. 165, 1982; GUDJONSSON, Gisli H .; ПЕРС, Джон. Допросы подозреваемых и ложные признания. Текущие направления в психологической науке, т. 20, н. 1, стр. 33-34, 2011.
6
— Хьюман Райтс Вотч. World Report 2020, Доступно по адресу: . Время доступа: 10 сентября 2020 г.
7
— В этой статье термины «принуждение со стороны полиции» и «ненадлежащее воздействие со стороны полиции» используются как общие термины, охватывающие физические пытки или другие формы ненадлежащего принуждения, используемые ключевыми «игроками» самого нижнего уровня системы уголовного правосудия, такими как сотрудников полиции и правоохранительных органов других следственных органов для получения признательных показаний в преступлении и других компрометирующих заявлений.
8
— КУЧАРЧИК, Мариуш. Zakaz substytuowania dowodu z wyjaśnień oskarżonego treścią pism, zapisków i notatek urzędowych. Прокуратура и право, н. 5, стр. 147-148, 2005.
9
— Всеобщая декларация прав человека 1948 года. Доступно по адресу: . Время доступа: 10 сентября 2020 г.
10
— Европейская конвенция о правах человека и основных свободах 1950 г., Доступно по адресу: . Время доступа: 10 сентября 2020 г.
11
— Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания 1984 г., Доступно по адресу: . Время доступа: 10 сентября 2020 г.
12
— Европейский суд по правам человека. Решение Большой палаты по делу Джон Мюррей против Соединенного Королевства от 8 февраля 1996 г.№ приложения 18731/91. Доступно по адресу: . Время доступа: 10 сентября 2020 г.
13
— Европейский суд по правам человека. Решение Большой Палаты по делу Гефген против Германии от 1 июня 2010 года. 22978/05. Доступно по адресу: . Время доступа: 10 сентября 2020 г.
14
— ВОНСЕК-ВЯДЕРЕК, Малгожата.Przegląd orzecznictwa Europejskiego dotyczącego spraw karnych. Зешит, н. 1-2, с.21, 2010.
15
— Европейский суд по правам человека. Решение по делу Ибрагим и другие против Соединенного Королевства от 16 декабря 2014 года. 50541/08, 50571/08, 50573/08 и 40351/09. Доступно по адресу: . Время доступа: 10 сентября 2020 г.
16
— Европейский суд по правам человека. Решение Большой палаты по делу Simeonovi v.Болгария от 12 мая 2017 г. 21980/04. Доступно по адресу: . Время доступа: 10 сентября 2020 г.
17
— Европейский суд по правам человека. Руководство по статье 6 Европейской конвенции о правах человека на справедливое судебное разбирательство (уголовная часть). Обновлено 30 апреля 2020 г., с. 75. Доступно по адресу: . Время доступа: 10 сентября 2020 г.
18
— Европейский суд по правам человека.Решение Большой палаты по делу Бёз против Бельгии от 9 ноября 2018 г. 71409/10. Доступно по адресу: . Время доступа: 10 сентября 2020 г.
19
— ХОДГСОН, Дж. Вызов универсальных норм: обеспечение эффективных прав на защиту в различных юрисдикциях и правовых культурах. Журнал права и общества, 46, стр. 95-114, 2019; EECHAUDT, V., CLAEYS, J., BEKEN, T. V .; CIUFFOLETTI, S .; ХЮГ ДЕ СЮРЕМЕН, РАНАЛ, Д.Исследовательский проект EUPRETRIALRIGHTS Улучшение защиты основных прав и доступа к юридической помощи для лиц, содержащихся под стражей в Европейском Союзе. Анализ европейского права в части доступа задержанных к закону и суду. Доступно по адресу: . Время доступа: 10 сентября 2020 г.
20
— Европейский суд по правам человека. Решение по делу Affaire Urazbayev v. Russia от 8 октября 2019 г.13128/06. Доступно по адресу: . Доступ: 10 сентября 2020 г .; Европейский суд по правам человека. Решение по делу Алмаши против Сербии от 8 октября 2019 г. 21388/15. Доступно по адресу: . Время доступа: 10 сентября 2020 г.
21 год
— Европейский суд по правам человека. Руководство по статье 6 Европейской конвенции о правах человека на справедливое судебное разбирательство (уголовная часть).Обновлено 30 апреля 2020 г., с. 36. Доступно по адресу: . Время доступа: 10 сентября 2020 г.
22
— КАССИН, С. М .; ДРИЗИН, С. А .; GRISSO, T .; GUDJONSSON, G.H .; LEO, R.A .; РЕДЛИЧ, А.Д. Признания, вызванные полицией: факторы риска и рекомендации. Закон и человеческое поведение, n. 34, стр. 16-19, 2010; ЛЕО, Р. Допросы в полиции, ложные признания и предполагаемые случаи жестокого обращения с детьми. Журнал правовой реформы Мичиганского университета, n.50, стр. 710-714, 2017.
23
— Европейский суд по правам человека. Руководство по статье 6 Европейской конвенции о правах человека на справедливое судебное разбирательство (уголовная часть). Обновлено 30 апреля 2020 г., с. 38-39. Доступно по адресу: . Доступ: 10 сентября 2020 г .; РУДИЧ, В.В. Стандарты допустимости доказательств по уголовным делам, разработанные в решениях Европейского суда по правам человека. Международное уголовное право и международная юстиция, п.5, стр. 9 — 12, 2017.
24
— Европейский суд по правам человека. Решение по делу Эль-Хаски против Бельгии от 25 сентября 2012 года. 649/08. Доступно по адресу: . Время доступа: 10 сентября 2020 г.
25
— Директива 2012/13 / EU от 22 мая 2012 г. о праве на информацию в уголовном судопроизводстве. Доступно по адресу: .Время доступа: 10 сентября 2020 г.
26
— Директива 2013/48 / ЕС от 22 октября 2013 г. о праве доступа к адвокату в уголовном процессе. Доступно по адресу: . Время доступа: 10 сентября 2020 г.
27
— Директива (ЕС) 2016/343 Европейского парламента и Совета от 9 марта 2016 г. об усилении некоторых аспектов презумпции невиновности и права присутствовать в судебном разбирательстве по уголовным делам.Доступно по адресу: . Время доступа: 10 сентября 2020 г.
28 год
— Директива (ЕС) 2016/800 от 11 мая 2016 г. о процессуальных гарантиях для детей, которые являются подозреваемыми или обвиняемыми в уголовном процессе, Доступно по адресу: . Время доступа: 10 сентября 2020 г.
29
-2019 Отчет Комиссии по мониторингу применения законодательства ЕС.Доступно по адресу: . Дата обращения: 10 сентября 2020 г.
30
— Уголовно-процессуальный кодекс Республики Польша от 6 июня 1997 г. Доступно по адресу: /U/D19970555Lj.pdf>. Время доступа: 10 сентября 2020 г.
31 год
— BRZOZOWSKI, Себастьян. Dopuszczalność dowodu w kontekście regular art.168а к.п.к. Przegląd Sądowy, n. 10, стр. 60-74, 2016.
32
— JASISKI, W. Rozdział 26. Zasady wykorzystywania dowodów. В: ХОФМАЙСКИЙ П., СКОРУПКА Ю. (ред.). Система Prawa Karnego Procesowego. Том VIII: Доводи. Часть 2, Варшава: Lexis Nexis, стр. 2675, 2019; JASIŃSKI, W. Racjonalna regacja karnoprocesowej dopuszczalności dowodów uzyskanych z naruszeniem praw jednostki. Acta Universitatis Wratislaviensis, n. 3978, стр. 87, 2020.
33
— СКОРУПКА, Ю.Prokonstytucyjna wykładnia przepisów prawa dowodowego w processing karnym. В: GRZEGORCZYK, T .; ОЛЬШЕВСКИЙ Р. (редакция). Verba volant, scripta manent. Proces karny, prawo karne skarbowe i prawo wykroczeń po zmianach z lat 2015-2016. Księga pamiątkowa poświęcona Profesor Monice Zbrojewskiej, Warszawa: Wolters Kluwer, p. 360, 2016; BŁOŃSKI, M. Przeprowadzanie na rozprawie dowodów uzyskanych w ramach czynności operacyjno-rozpoznawczych. Прокуратура и право, н. 9, стр.90, 2017; ЛИПИНСКИЙ, Конрад. Klauzula uadekwatniająca przesłanki niedopuszczalności dowodu w postępowaniu karnym (арт.168а к.п.к.). Прокуратура и право, н. 11, стр. 44-59, 2016.
34
— Решение Верховного суда Польши от 26 июня 2019 г. IV КК 328/18. Доступно по адресу: . Время доступа: 10 сентября 2020 г.
35 год
— Решение районного суда Ченстоховы от 8 мая 2019 г. VII Ка 58/19. Доступно по адресу: .Доступ: 10 сентября 2020 г .; JASISKI, W. Rozdział 26. Zasady wykorzystywania dowodów, p. 2726.
36
— SKORUPKA, J. Wykorzystanie w postępowaniu karnym dowodów bezpośrednio i pośrednio legalnych. В: GODYŃ, J .; ХУДЗИК, М .; ПАПЖИЦКИЙ Л.К. (ред.). Zagadnienia prawa dowodowego. Warszawa: Sąd Najwyższy, стр. 29-30, 2011.
37
— ГАБЕРЛЬ, A. Dowody w sądowym Procie karnym, Краков: Wolters Kluwer, p. 314, 2007; KMIECIK, R., Zakazy dowodowe — pojęcie i ich klasyfikacja.Skutki Procowe naruszenia zakazów, reguł i gwarancji Procowych w postępowaniu dowodowym. В кн .: КМИЭКИК, Р. (редактор). Prawo dowodowe. Zarys wykładu, Warszawa: Wolters Kluwer, стр. 215, 2008.
38
— BIKOWSKA, M. Dowód pośrednio nielegalny w polskim processing karnym. Wojskowy Przegląd Prawniczy, № 1-2, стр. 123, 2012.
39
— Решение Апелляционного суда Варшавы от 9 октября 2017 г. по делу № II AKa 310/17. Доступно по адресу: . Доступ: 10 сентября 2020 г .; Решение Апелляционного суда Гданьска от 22 июня 2016 г. по делу № II AKa 150/16. Доступно по адресу: . Время доступа: 10 сентября 2020 г.
40
— Решение Верховного суда Польши от 9 октября 2019 г.II КК 500/18. Доступно по адресу: . Доступ: 10 сентября 2020 г .; Решение Апелляционного суда Познани от 17 июня 2014 г. по делу № II AKa 107/14. Доступно по адресу: . Время доступа: 10 сентября 2020 г.
41 год
— ЯНЬИНСКИЙ, В.Rozdział 26. Zakazy wykorzystywania dowodów, p. 2605.
42
— Решение Апелляционного суда Познани от 17 июня 2014 г. по делу № II AKa 107/14.
43 год
— JASISKI, W. Rozdział 26. Zakazy wykorzystywania dowodów, p. 2673.
44 год
— ГОРА, Ł. Aksjologia processowa a dopuszczalność dowodu z art. 168а к.п.к. Państwo i Prawo, n. 10, стр. 121-132, 2018; ГРУЗА, Ева; ГОК, Мечислав, МОЩИНСКИЙ, Ярослав. Kryminalistyka, czyli o współczesnych metodach dowodzenia przestępstw.Загадние креветки. Варшава: Вольтерс Клувер, стр. 83, 2020.
45
— Апелляция Уполномоченного по правам человека в Польше по статье 168a УПК. Доступно по адресу: . Время доступа: 10 сентября 2020 г.
46
— RUSINEK, M. Rozdział 25. Zakazy odnoszące się do sposobu dowodzenia. В кн .: Скорупка Дж. (Редактор). Система Prawa Karnego Procesowego.Том VIII. Ченсьць 2: Доводы. Варшава: Вольтерс Клувер, стр. 2301, 2019.
47
— Решение Верховного суда Польши от 27 июня 2017 г. по делу № II КК 82/17. Доступно по адресу: . Время доступа: 10 сентября 2020 г.
48
— KULESZA, C. Rozdział 10. Obrońca. В: КУЛЕСЦА Ц. (редактор). Tom VI: Strony i inni uczestnicy postępowania karnego.В: HOFMAŃSKI, P. (редактор). Система права карного процесса, Варшава: Вольтерс Клувер, стр. 972-973, 2016.
49
— Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 г. Доступно по адресу: . Время доступа: 10 сентября 2020 г.
50
— КАРЬЯКИН Э.А. Асимметрия правил о допустимости доказательств в уголовном судопроизводстве как форма реализации положения о благоприятствовании защиты.Российская юстиция, п. 9, стр. 33 — 36, 2017; ИСАЕНКО, В. Вопросы допустимости доказательств в материалах судебной практики. Уголовное право, п. 5, стр. 113 — 120, 2017.
51
— БАЛАКШИН В.С. Признание доказательств, полученных с нарушением требований уголовно-процессуального закона, недопустимыми и исключение их из уголовного дела. Российский судья, п. 1, стр. 38 — 45, 2018.
52
— НАУМОВ, К.А. Новый шаг законодателя: повыситься ли эффективность судебного контроля и прокурорского надзора? Законность, п.4, стр. 41 — 44, 2017.
53
— Конституция Российской Федерации от 12 декабря 1993 г. Доступно на: . Время доступа: 10 сентября 2020 г.
54
— Указания Верховного Суда РФ по применению положений Конституции РФ от 3 марта 2004 г. Доступно по адресу: . Доступ: 10 сентября 2020 г.
55
— Судебный департамент при Верховном Суде РФ. Статистические данные о решениях судов в 2019 году. Доступно по адресу: . Доступ: 10 сентября 2020 г .; Хьюман Райтс Вотч. Постоянные пытки и жестокое обращение. Доступно на: . Время доступа: 10 сентября 2020 г.
56
— Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за 2018 г., Вестник Верховного Суда Российской Федерации, n.1, 2019.
57 год
— ЧЕБОТАРЕВА, И. Отказ подозреваемого, обвиняемого от назначенного защитника: правовые позиции Конституционного Суда РФ. Адвокатская практика, п. 6, стр. 28 — 32, 2019.
58
— Постановление Правительства о размере гонорара адвокатам от 1 декабря 2012 г. Доступно по адресу: . Время доступа: 10 сентября 2020 г.
59
— СЕРЕДНЕВ В.А. К вопросу некоторых причин профанации адвокатской деятельности в отечественном уголовном процессе.Advokatskaa praktika, n. 3, стр. 39-44, 2019; КУРЧЕНКО, В. Н. Обеспечение раскрываемого права на заситу: интерпретация в судебной практике. Уголовное парво, п. 1, стр. 89-95, 2019.
60
— ФРАНЦИФОРОВА, С.Ю. Правовые гарантии деятельности адвоката в уголовном судопроизводстве. Адво-катская практика, п. 5, стр. 14 — 18, 2019.
61
— Решение Верховного Суда РФ от 6 марта 2016 г. 70-О12-3. Доступно по адресу: . Время доступа: 10 сентября 2020 г.
62
— ДЖАБИРОВ, А. Безмолвное признание, или Молчать мозно по-разному. Ez Jurist, n. 13, стр. 8, 2016.
63
— БАЭВ, О .; СОЛОДОВ, Д. Производство следственных действий: криминалистический анализ УПК России, практика, рекомендации. Москва: Эксмо, с. 157-158, 2010.
64
— СОЛОВЬЕВА, Н.А .; ПЕРЕКРЕСТОВ, В. Н. Доказательная функция признания. Российская устьица, п.11, стр. 13-18, 2008; КОРНАКОВА, С. В. Некоторые суждения о несовершенстве нормы упк рф, касающихся признания вина обвиняемым. Сибирские уголовно-процессуальные и криминалистические чтения, н. 4 (26), с. 113, 2019.
65
— ХО, Х.Л. Обоснование справедливого судебного разбирательства для исключения неправомерно полученных доказательств. В: ГЛЕСС С., РИХТЕР Т. (редакторы). Обеспечивают ли правила исключения справедливое судебное разбирательство? Ius Gentium: Comparative Perspectives on Law and Justice, v. 74, p. 283-305, 2019.
66
— Европейский суд по правам человека. Анализ статистики 2019. Доступно по адресу: . Время доступа: 10 сентября 2020 г.
Declaração de conflito de interesses (заявление о конфликте интересов):
авторы подтверждают отсутствие конфликта интересов при проведении данного исследования и написании данной статьи.
Declaração de autoria e especificação das contribuições (заявление об авторстве):
все и только исследователи, которые соответствуют требованиям об авторстве данной статьи, перечислены в качестве авторов; все соавторы несут полную ответственность за эту работу в полном объеме.
Денис Солодов:
концептуализация, методология, курирование данных, исследование, написание — первоначальный черновик, проверка, написание — просмотр и редактирование, утверждение окончательной версии.
Илья Солодов:
концептуализация, методология, курирование данных, исследование, написание — первоначальный черновик, проверка, написание — просмотр и редактирование, утверждение окончательной версии. [email protected].
Declaração de ineditismo e originalidade (декларация оригинальности):
авторы заверяют, что опубликованный здесь текст ранее не публиковался на каком-либо другом ресурсе и что будущая переиздание будет иметь место только с явным указанием ссылки на эту оригинальную публикацию; они также подтверждают отсутствие стороннего плагиата или самоплагиата.
Dados do processo редакционная статья
(http://www.ibraspp.com.br/revista/index.php/RBDPP/about/editorialPolicies) Recebido em: 20/04/2020 Контролировать предварительную и верификационную информацию: 08/06/2020 Avaliação 1: 24 / 06/2020 Avaliação 2: 07.07.2020 Avaliação 3: 20.07.2020 Decisão preliminar: 30.07.2020 Retorno rodada de correções 1: 10.09.2020 Decisão editorial 2: 15.09.2020 Retorno rodada de correções 2: 16.09.2020 Окончательная редакция: 16.09.2020 Equipe editorial envolvida Главный редактор: 1 (VGV) Редактор: 3
COMO CITAR ESTE ARTIGO:
СОЛОДОВ Денис; СОЛОДОВ Илья.Правовые гарантии против недобровольных признаний в преступлении в Польше и России.

Опубликовано в Разное 21 января 1972
Комментариев нет »

Отменить ответ